…Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началася война…[1]
Пожалуй, все помнят эту песню, из разряда авторских перешедшую в народные. Написанная в период с 22 по 29 июня, она несколькими строфами передала всю неожиданность и неотвратимость произошедшего, огромную разницу между «вчера» и «сегодня», когда «Кончилось мирное время…»
Еще вчера – обычный летний день, 21 июня, суббота. Закончились экзамены, начались выпускные балы. Дети разъехались по пионерским лагерям. Город отдыхает после трудовой недели. Кто-то спешит в кино, кто-то – на свидание, кто-то – в роддом… Новосибирск утопает в зелени, во дворах сохнет постиранное белье, играют в домино, кое-где негромко звучит патефон… В театре «Красный факел» в этот вечер идет спектакль «Машенька». Начинают привыкать к мирной жизни воины, вернувшиеся с полей сражений на Халхин-Голе, на финской границе. Подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом…
А сегодня:
«Граждане и гражданки Советского Союза!..
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну…»
Как вспоминает жительница Ленинского района Вера Михеевна Толстова: «…В то время в деревне не было ни радио, ни телефонов. 22 июня 1941 г. прискакал гонец и сообщил о начале войны. Началась мобилизация: мужчин стали забирать с полей, с бакенов. Деревня опустела. Зять, Иван Фролов, недавно пришедший с финской войны, узнав о начале войны, поседел за три дня. В Болотном провожали новобранцев со всего района. Рыдали женщины, кричали и плакали дети…» Житель Затона А.В. Вычугжанин рассказывал: «23 февраля 1941 г. я принял воинскую присягу. Радиоточки находились на сопках, в увольнение ходили в город. 22 июня 1941 г. спустились с сопок в город, а в городе – необычайное оживление, к штабу не пускают транспорт. Вернулись в казарму – матрацы в куче, работает кинопроектор, думали, что крутят кино. Оказалось – война…»
26 июня 1941 г. на Белорусском вокзале одна из не выехавших еще на фронт групп Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски СССР впервые исполнила песню «Священная война», ставшую своего рода гимном сражающейся страны. По воспоминаниям очевидцев, песню в тот день исполнили пять раз подряд.
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идет война народная,
Священная война![2]
Огромное количество песен создано в военное и послевоенное время о событиях Великой Отечественной, подвигах воинов, ужасах оккупации и плена, тяжелой жизни тыла… И во всех этих событиях участвовали сибиряки. Высоко оценивал ратные подвиги сибиряков маршал Советского Союза Г.К. Жуков: «Там, где действовали сибиряки, я всегда был уверен в том, что они с честью и боевой доблестью выполнят возложенную на них задачу». Краткую по форме, но емкую по содержанию характеристику воинам‑сибирякам дал маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский: «Лучшего воина, чем Сибиряк и Уралец, бесспорно, мало в мире, поэтому и рука невольно пишет эти слова с большой буквы».
Уже в первые дни войны сибиряки вместе с другими воинами Красной Армии приняли на себя удар врага и насмерть стояли на рубежах родной страны. Пограничный отряд под командованием бийчанина Петра Нечаева сутки отражал натиск фашистов через реку Сан в Перемышле. Численно превосходящим силам врага удалось прорваться в город. Но уже утром 23 июня пограничный сводный отряд новосибирца старшего лейтенанта Григория Поливоды внезапным ударом разбил их, а остатки отбросил за реку. Пограничники, среди которых было много сибиряков, вместе с подошедшей 99-й стрелковой дивизией, тоже наполовину укомплектованной сибиряками, до 29 июня отражали натиск противника и только по приказу командования оставили город.
В первые 10 дней после начала войны в военкоматы Новосибирска поступило 6 708 заявлений с просьбой об отправке на фронт. Среди этих добровольцев было 2 491 женщин. Началась массовая мобилизация. Жительница микрорайона «Затон» Л.А. Неделькина рассказывает: «Мужчин тут же вызвали в военкомат. Некоторые старшеклассники были призывного возраста, их, бывало, призывали прямо со школьной скамьи. Брата Константина и его друга забрали из 9 класса».
Некоторые западные военные историки указывают, что одна из причин поражения фашистских войск под Москвой осенью и зимой 1941 г. заключается в прибытии сибирских дивизий, которые стояли на главных оборонительных рубежах.
Кружилась в поле злая осень,
Шумела поздняя листва.
А их в окопе двадцать восемь,
Но за спиной у них Москва…[3]
В числе героев-панфиловцев был и новосибирец Н.И. Митченко, за мужество и отвагу, проявленные в бою у разъезда Дубосеково посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. Политрук 1075-го полка В.Г. Клочков, воодушевляя своих земляков и других бойцов отряда, 16 ноября 1941 г. у разъезда Дубосеково произнес ставшие знаменитыми слова: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»
…Об этом редко вспоминают, но в военные годы ходила такая шутка, звучавшая с оттенком гордости: «А чего нам ждать, пока союзники второй фронт откроют? У нас он давно открыт! Называется Партизанский фронт». Если и есть в этом преувеличение, то небольшое. Партизаны Великой Отечественной войны действительно были настоящим вторым фронтом для гитлеровцев. К 1944 г. в партизанских отрядах и соединениях воевало около 1,1 млн человек. На борьбу с противником в собственном тылу немцам пришлось отвлечь каждого десятого солдата сухопутных войск!
И народ пел:
«…Нынче рано партизаны дом покинули родной,
Ждет меня дорога
К партизанам в лес густой…»[4]
Один из двух оставшихся в живых героев Безымянной высоты новосибирец К.Н. Власов после побега из плена был зачислен в белорусский партизанский отряд «Мститель» Минской области, где с 5 ноября 1943 г. по 5 июня 1944 г. участвовал во многих партизанских операциях, беспощадно мстил за погибших товарищей; был тяжело ранен.
В годы войны не было такого подвига, которого не совершили воины-сибиряки. Летчики Тотмин и Авилов таранили немецкие самолеты, Сорокин и Кузьмин совершили такой же подвиг, как Алексей Маресьев, экипажи сибиряков Черных, Винокурова и Коляды повторили подвиг Николая Гастелло. Танкист Григорьев таранил немецкий танк, а Бухтуев – бронепоезд.
Когда вы песни на земле поете.
Тихонечко вам небо подпоет.
Погибшие за Родину в полете,
Мы вечно продолжаем свой полет…[5]
Новосибирец Алексей Гаранин одним из первых бомбил Берлин еще 8 сентября 1941 г. В ночь на 28 июня 1943 г., при выполнении боевого задания в районе железнодорожной станции Орша в Белоруссии, он направил свой горящий самолет на фашистский склад боеприпасов. В Ленинском районе до 2001 г. жила штурман 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова III степени женского авиационного полка ночных бомбардировщиков Е.Ф. Меснянкина (Шипова). Гитлеровцы называли их «ночными ведьмами»…
Завершился победой тот бой,
Возле леса на снежной опушке.
Здесь Матросов шагнул в шар Земной
У деревни российской Чернушки. (Ю.Левчук)
25 наших земляков закрыли своей грудью амбразуры вражеских дзотов – в их числе М.Г. Селезнев, удостоенный звания Героя Советского Союза посмертно.
Дымилась роща под горою
И вместе с ней горел закат
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.[6]
18 бойцов 139-й Краснознаменной стрелковой дивизии (семнадцать из них были из Новосибирска) отбили у противника господствующую высоту и удерживали ее в неравном бою против батальона немецких солдат, которых поддерживали танки и авиация. В живых остались только двое из 18 солдат – Константин Власов и Герасим Лапин, оба – новосибирцы.
Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон –
Это раздается в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон…[7]
Одним из руководителей восстания в Бухенвальде был новосибирец Николай Симаков, которого война застала на границе в Белоруссии. В боях под Минском он был ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. В октябре 1941 г. был заключен в концлагерь Бухенвальд. Здесь он стал руководителем русского подпольного центра Сопротивления, членом интернационального антифашистского комитета. 11 апреля 1945 г. в результате успешного вооруженного восстания Бухенвальд был освобожден. С тех пор этот день считается Международным днем освобождения узников фашистских концлагерей.
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
– Я еще, ребята, не жила…
И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать – это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть… (Ю. Друнина)
В первые месяцы войны в Новосибирске организуется 26 госпиталей. На фронте – санитары, а чаще – санитарки вытаскивают с поля боя раненых бойцов, а хирурги полевых госпиталей возвращают их к жизни… Житель Ленинского района А.Н. Патрушев работал на машине скорой помощи. С фронта самолетом доставляли раненых на аэродром, а затем их на носилках – в скорую помощь прифронтового госпиталя. Ветеран микрорайона «Затон» И.С. Кочетков был зачислен в 29‑й отдельный мотострелковый батальон санитаром. Под постоянным обстрелом выносил на себе раненых с поля боя, оказывал им первую помощь и передавал в прифронтовой госпиталь. В последнем бою, под г. Вязьмой, в октябре 1941 г. вынес волоком восьмерых раненых; делая перевязку девятому, получил пулевое ранение в колено. А.П. Озякова (Озикова) в октябре 1941 г. была зачислена поваром в Харьковский военный госпиталь № 384, затем мобилизована на фронт санитаркой. В тяжелые дни битвы под Сталинградом выносила с передовой раненых. В зимнее время вытаскивала их на палатке, а осенью – на своих руках. Зачастую приходилось вытаскивать раненых из-под горы трупов, находя их по стонам. Весной 1943 г. она и сама была ранена в голову. С 1965 г. одна из улиц Центрального района г. Новосибирска (бывшая Панельная – Граничная) носит имя санинструктора, гвардии старшего сержанта, Ольги Васильевны Жилиной. За два года пребывания на фронте восемь ранений,147 спасенных жизней…
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! – Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас. (Ю. Друнина)
Женщины и дети на войне – это совсем особый разговор… Новосибирцы были и «детьми полков», и «юнгами огненных рейсов»…
В 1941 год Новосибирская область вошла с населением 4 196 тысяч человек – в то время наша область включала в себя Томскую и Кемеровскую области, поэтому цифра и получилась столь внушительной. Год начала Великой Отечественной войны не предвещал молодому Новосибирску никаких грандиозных свершений. Город просто продолжал развиваться, строиться, решать повседневные проблемы. Важным событием в жизни Новосибирска должно было стать долгожданное открытие оперного театра, запланированное на 1 августа 1941 г.
…Война нарушила мирную жизнь города Новосибирска, хотя он и был далеко от линии фронта. В течение нескольких дней в городе было освобождено 10 000 кв. м жилья, чтобы дать возможность разместиться эвакуированным семьям из западной и центральной части страны. Первый эшелон эвакуированных прибыл в наш город уже 3 июля. Людей оперативно размещали в школах, подселяли к жителям. Поначалу жили в палатках. 8 июля 1941 г. горисполком принял решение о мобилизации жилого фонда для эвакуированных, о дополнительном строительстве бараков и землянок. Имея до войны 3 кв. м жилплощади на человека, Новосибирск принял еще 91,7 тыс. эвакуированных. Навсегда запомнила М.Ф. Заливина девочку‑блокадницу: «Ей было лет 17, а выглядела она на все 70. Волосики на руках были зеленого цвета. Ее везла из блокадного Ленинграда женщина-капитан, старшая сестра. Девочке еще нельзя было много есть, мама варила для нее кашу, кормила маленькими порциями», – вспоминает жительница Затона.
«Для фронта все!» – девиз страны таков,
Трудились все: и взрослые, и дети
В полях, и у мартенов, у станков.
Фронт обеспечить! – нет важней задачи…[8]
Летом 1941 г. по Транссибирской магистрали с неслыханной ранее скоростью – 900, 1 000, 1 200 километров в сутки – неслись воинские эшелоны из Сибири на запад. За военные годы промышленность Новосибирска при участии эвакуированных заводских коллективов в 8 раз увеличивает выпуск продукции. Предприятия выпускали самолеты, снаряды, обмундирование, радиопередатчики. В городе развивалось движение фронтовых бригад, собирались взносы на постройку военной техники. На фронт поступала сверхплановая продукция (мыло, обувь, трикотаж). «Кадровый состав работников заметно изменился: на смену ушедшим на фронт мужчинам пришли женщины, подростки. Для приезжих все сотрудники новосибирцы рыли землянки в районе Горской, строили дома, а осенью людей переселили из землянок в дома. Сразу же ввели карточную систему на продуктовое обеспечение населения. В столовой завода карточки отрезались за фактически съеденный обед, этими же карточками можно было пользоваться и в магазинах. Продуктов по карточкам всегда не хватало, приходилось покупать хлеб по коммерческим ценам: 230 рублей кирпичик. Работала у станков по 12 часов в сутки: по 8 часов работали только те, у кого имелись медицинские показания или маленькие дети до года», – вспоминает ветеран тыла А.Н. Никифорова. Ей вторит М.И. Анохина: «Когда началась война, я стала работать на Комбинате № 179 токарем – по 12 часов, как взрослая…[9] На заводе питались по карточкам в столовой. Сильно голодали. Для столовой заготавливали лебеду. Многие дети ходили в столовую и помогали поварам: им разрешалось зачищать котлы из-под картофельного пюре. Дети облизывали котлы до блеска…»
В начале 1943 г. мясокомбинат отправил воинам Сталинграда 1 800 пудов пельменей. Вспоминает жительница Ленинского района В.М. Толстова: «Паек давали военный: муку, крупу, сахар. А ведро картошки на базаре – 300 рублей. В еду добавляли лебеду, щавель. В магазинах на прилавках пусто. Военное голодное время…» Не лучше было и на селе: «Зимой трудилась на лесозаготовках… Утром был пустой завтрак, вместо обеда давали сухой паек: кусок хлеба. Из еловых веток разжигали костер, на прутики накалывали хлеб, поджаривали и ели. Это и был «горячий обед». А вечером – похлебка. Питание было плохим – можно было бы выживать за счет леса, но не было времени сходить даже за ягодами. На трудодни выдавали зерно. Голодные дети ели траву, собирали гнилую картошку», – вспоминает жительница Затона В.Е. Сабанцева. «На один трудодень можно было купить 200 граммов хлеба. Голодали сильно. Вся деревня работала на войну: отправляли на фронт вязаные шерстяные носки, рукавицы с двумя пальцами, чтобы удобно было держать винтовку. Работали при свете керосиновой лампы, заправленной не керосином, а жиром: копоти много, а света мало», – рассказывает жительница Ленинского района А.И. Сафьянова.
«День Победы – как он был от нас далек…»
Долгих 1 418 дней и ночей продолжалась Великая Отечественная война… 30 266 новосибирцев погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Вспоминает затонец П.И. Никифоров: «Людские потери на передовой составляли порой 50%. Был случай, когда из 150 солдат вернулись всего 29… в марте на границе Венгрии и Австрии, в городе Бая (Байя), наши войска форсировали Дунай. Время было холодное – март. Выплыл на берег, смотрю нас из 30 осталось четверо…». Ему вторит Н.Е. Кирсанов: «Из всех ушедших на войну в село вернулся я один…»
Георгий Валентинович Забалуев (сын директора «Сибсельмаша» в 1947–1957 гг.) рассказывает: «Особенно врезался в память День победы. Мы, ребятня, уже привыкшая к салютам, ждали этот день. И когда он наступил, вся улица, весь город ликовали… Мы с мамой были на площади. Отец и в эти минуты не мог уйти с завода, был рядом с рабочими. Увидели его опять же только ночью. Прибежал худющий, заросший щетиной, счастливый… Расцеловал маму, по-мужски пожал мне руку: «Выдюжили, сынок! Одолели вражину! Теперь-то мы заживем!» Сыну тогда показалось, что отец пришел с фронта…»
И, наконец, вот он – Парад Победы! Житель Ленинского района А.В. Вычугжанин вспоминает: «Из полка, в котором я служил, отобрали 3-х сержантов и отправили в Москву для участия в военном параде. Почти месяц жили в Тимирязевском парке, ежедневно готовились к параду. Накануне выдали всем новую форму. В 8-00 выстроились на Красной площади. Утро было хмурое, начался дождь, но к 10 часам погода улучшилась. Парад начался строго по времени – в 10-00. Карельский фронт – представителем которого был и я – шел первым. Сначала прошли знаменосцы, несли штандарты, а воины Карельского фронта – следом. Трудно передать волнение того момента. Взор каждого участника парада устремлен на Сталина, а ведь надо равнение держать!.. Память о параде – удостоверение участника войны – не такое, как было у всех – из коленкора»…
Но это все – позже. А пока…
Мирное небо над крепостью Бреста,
В тесной квартире счастливые лица.
Вальс. Политрук приглашает невесту,
Новенький кубик блестит на петлице.
А за окном, за окном красота новолунья,
Шепчутся с Бугом плакучие ивы.
Год сорок первый, начало июня.
Все еще живы, все еще живы,
Все еще живы, все, все, все!
Смотрит на Невском с афиши Утесов,
В кинотеатрах идет «Волга, Волга».
Снова Кронштадт провожает матросов:
Будет учебным поход их недолго.
А за кормой, за кормой белой ночи раздумье,
Кружатся чайки над Финским заливом.
Год сорок первый, начало июня.
Все еще живы, все еще живы,
Все еще живы, все, все, все.
Мимо фасада Большого театра
Мчатся на отдых, трезвоня, трамваи.
В классах десятых экзамены завтра,
Вечный огонь у Кремля не пылает.
Все впереди, все пока, все пока накануне…
Двадцать рассветов осталось счастливых…
Год сорок первый, начало июня.
Все еще живы, все еще живы,
Все еще живы, все, все, все.
Вальс довоенный напомнил о многом,
Вальс воскресил дорогие нам лица,
С кем нас свела фронтовая дорога,
С кем навсегда нам пришлось разлучиться.
Годы прошли и опять за окном тихий вечер.
Смотрят с портретов друзья молчаливо.
В памяти нашей сегодня и вечно
Все они живы, все они живы,
Все они живы, все, все, все!..[10]
Юмина А.Н.
[1] «Двадцать второго июня, ровно в 4 часа…» (1941) – известная песня времен Великой Отечественной войны. Слова были сочинены поэтом Б. Ковыневым на музыку популярного вальса Е. Петербургского «Синий платочек». Песня сочинена непосредственно после начала войны и мгновенно распространилась по всей стране. Существуют десятки вариантов текстов на этот мотив.
[2] «Священная война» – патриотическая песня периода Великой Отечественной войны, ставшая своеобразным гимном защиты Отечества. Музыка А. Александрова. Слова В. Лебедева-Кумача.
[3] «Песня о 28 панфиловцах». Музыка Г. Шарина. Слова А. Софронова.
[4] «Смуглянка». Музыка А. Новикова. Слова Я. Шведова.
[5] Песня к кинофильму «В небе ночные ведьмы». Музыка Е. Крылатова. Слова Е. Евтушенко.
[6] «На безымянной высоте». Музыка В. Баснера. Слова М. Матусовского.
[7] Бухенвальдский набат. Музыка В. Мурадели. Слова А. Соболева.
[8] А. Болутенко. Трудовой фронт.
[9] Марии было 14 лет.
[10] Довоенный вальс. Музыка П. Аедоницкого. Слова Ф. Лаубе.
Добавить комментарий