Город его мечты
Николай Маркелович Иванов (1911-1974)
советский инженер-строитель, начальник треста «Сибакадемстрой», генерал-майор инженерной службы, с 1960 года начальник треста «Сибакадемстрой». Под его руководством возводился Академгородок Сибирского отделения Академии наук СССР, построены корпуса институтов ядерной физики, геологии, здания НГУ, ДК «Юность», здание ГПНТБ, Дом учёных Академгородка, Дом политпросвещения, первый широкоформатный кинотеатр имени В. В. Маяковского в Новосибирске, начато возведение зданий Сибирского отделения ВАСХНИЛ, заложено здание комплекса «Советская Сибирь», велось жилищное строительство, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 апреля 1967 года Иванову Николаю Маркеловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот», Именем Н. М. Иванова в Новосибирске названы средняя школа № 61, профессионально-техническое училище № 55, улица в Советском районе. В 2000 году Н. М. Иванова признали «Гражданином XX века Новосибирской области».
Печатается по книге:
«Созидатели»: очерки о людях, вписавших свое имя в историю Новосибирска. Т. I. С. 164-177.
Составитель Н. А. Александров; Редактор Е. А. Городецкий.
Новосибирск: Клуб меценатов, 2003. – Т.1. - 512 с.; Т.2. - 496 с.
С высоты птичьего полета этот светлый, не отягощенный монументальными высотными зданиями город открывается сразу, вдруг, посреди бескрайней зелени соснового бора, разреженной белизной березовых колков и золотом рябиновых рукотворных опушек.
Внизу, на земле, город также появляется внезапно – стоит лишь свернуть с трассы, прорезающей сосновый частокол, и поднырнуть под железнодорожный виадук.
Начинается город с проспекта Строителей. Почему? Объяснять, очевидно, не стоит. Как и то, что есть в городе проспект Науки, потому что это известный всему миру Академгородок. Есть здесь и улица Иванова. В честь человека, благодаря таланту и энергии которого появился на сибирской земле этот удивительный, неповторимый город.
...В один из февральских дней 1960 года генерала Н. М. Иванова срочно вызвали из Челябинска в Москву. В принципе подобные поездки в столицу были привычны. Но этот вызов удивил необычностью, какой-то непередаваемой, но четко ощущаемой «секретностью».
Самолет легко оторвался от «бетонки», набрал высоту. Пассажиры внимательно слушали заботливую стюардессу, старательно «докладывающую» информацию о полете. Иванов слушал ее вполуха, вглядываясь через иллюминатор в молочную пелену облаков, пронзаемых стремительным ТУ-104, стараясь разгадать причину столь неожиданного вызова в Москву. Так и не остановившись ни на одном из предположений, он откинул спинку кресла, устроился поудобнее, чтобы как следует отдохнуть за два с небольшим часа полета.
Не часто выпадало ему свободное время, когда бы он мог вот так, вдруг, отрешиться от массы неотложных дел и побыть наедине с самим собой. Впрочем, он ни на секунду не забывал, что летит в столицу, а туда его никогда просто так не приглашали.
В приемной министра среднего машиностроения Е. П. Славского, которому было персонально поручено курировать строительство Новосибирского Академгородка, его уже ждали. Секретарша непроницаемым голосом произнесла:
– Товарищ министр вас ждет.
Иванов кивнул и открыл тяжелую дверь. Министр, встав навстречу посетителю, протянул руку для рукопожатия, жестом предложил садиться. Поинтересовавшись дорогой, погодой, самочувствием, справившись о делах на стройке, вдруг круто сменил тему разговора, придав голосу официальную строгость и даже торжественность:
– Николай Маркелович, вы, конечно, знаете о Постановлении партии и правительства о дальнейшем развитии науки и строительстве на востоке страны, в частности, под Новосибирском, мощного научного центра. Это должен быть настоящий город науки. И он уже строится. Стройка объявлена Всесоюзной ударной комсомольской. Но темпы нас не устраивают. Как вы смотрите на предложение возглавить стройку? Скажу сразу – задачу предстоит решить наисложнейшую, но дело не только грандиозное, но и захватывающе-интересное…
Министр, рассказывая о чудо-стройке, которая пока поражала лишь громадьем планов и замыслов, испытывающе смотрел в спокойные и в то же время жестко-колючие глаза Иванова. Предложение не застало врасплох генерала. Он был не просто строителем и военным, но прежде всего – человеком долга. Качество во все времена – штучное. Подобные предложения он воспринимал как приказ, который, не обсуждая, надо просто выполнять. Его часто направляли туда, где складывалась, казалось бы, безвыходная ситуация, где требовались решительные и неординарные действия, колоссальные организаторские способности и, откровенно говоря, нечеловеческая работоспособность…
Много лет спустя, когда уже можно было хотя бы упоминать о некоторых стройках, которые вел генерал Иванов, тем более рассказывать о строительстве Академгородка, кто-то из восторженных журналистов сравнил его с маршалом Жуковым, сокрушавшим врага там, где другие полководцы ломались под натиском противника. Николай Маркелович, человек немногословный, внешне суровый, но щепетильно скромный, прочитав такое, досадливо поморщился и произнес:
– Негоже всуе поминать великих.
Впрочем, по большому счету, журналист был прав. Два этих истинно русских человека были похожи.
Николай Маркелович привык к переездам и был легок на подъем. А семья? Что ж, семья понимала: такая у него работа. Со своей будущей женой Сашей Николай познакомился в Саратовском автодорожном институте. Закончив его, молодые специалисты и молодожены получили направление в Оренбург. Строили мосты, дороги. Собственно, это сугубо мирное дело было для Иванова главным и в военное время.
После войны он продолжал строить, а жена воспитывала детей. Семья жила стройкой, и неудивительно, что сын и дочь тоже стали строителями. Томск и Днепродзержинск, Златоуст и Боготол, Касли и Челябинск… В этих городах Н. М. Иванов работал, а дети росли, переводились из школы в школу…
Давно уже Академгородок живет самостоятельной жизнью. В Городе науки сосредоточены десятки институтов и учреждений, здесь в общем-то адаптировавшись к крутым рыночным реформам, трудятся сотни ученых, и ныне составляющих гордость отечественной науки, постигают тайны неизведанного тысячи их учеников, сюда по-прежнему приезжают ученые на всемирные и всероссийские конференции и симпозиумы…
Конечно, Н. М. Иванов прибыл в Сибирь не на пустое место. После того, как на опушке леса, недалеко от просеки, появился в 1958 году первый бревенчатый домик, хозяином которого стал академик М. А. Лаврентьев, вокруг него выросли с десяток щитовых домов и несколько небольших кирпичных зданий. Однако вот как описал ход строительства институтов и городка Сибирского отделения Академии наук СССР в своей книге «Записки строителя» Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий, доктор технических наук профессор А. Н. Комаровский, он же заместитель министра по строительству, побывавший в сентябре 1958 года на строительстве Академгородка:
Знакомство оказалось не очень впечатляющим: работы шли только на одном научном объекте – Институте гидродинамики… Строительство крупного научного комплекса находилось в самом зачаточном состоянии…
Было ясно: нужно решительно и безоговорочно ломать сложившуюся привычную практику работ – ни шатко, ни валко. Но как?
Для быстрого разворота работ широким фронтом мы решили, – пишет далее А. Н. Комаровский, – поручить возведение отдельных институтов и кварталов нашим крупным строительным организациям, расположенным в восточной части страны. Привлекли к этому почетному делу пять строительных управлений, возложив на них комплексную ответственность за проведение всех видов работ по соответствующим объектам до сдачи их в эксплуатацию. Разработали детальные организационно-технические мероприятия по каждому стройуправлению, составили графики работ, организовали социалистическое соревнование между управлениями с оценкой итогов и соответствующими формами стимулирования через министерство.
Для координации действий этих управлений мы сохранили общее управление строительства – «Сибакадемстрой». Своим весьма небольшим штатом оно должно было обеспечивать строителей проектной документацией, решать вопросы привязки сооружений и коммуникаций на месте, организовывать снабжение местными строительными материалами и т. д.
Этот крупномасштабный опыт работы на одной большой строительной площадке ряда самостоятельных управлений, опирающихся на свои мощные производственные базы, с централизованной координацией их деятельности дал ощутимый эффект.
Да, эффект был. Но появился он не по мановению волшебной палочки. Иванов знал, какое наследство получал. Можно было, конечно, отказаться от такого «подарка» и начать все, как говорится, с чистого листа. И это было бы справедливо: зачем чужой грех на душу брать? Можно, конечно, и принять, поломавшись для вида, а при случае, если что-то не заладится, тыл прикрыт надежно…
Иванов над такой «философией» голову не ломал. Не теряя времени, он уже через несколько дней завершил дела в Челябинске и прибыл в новый коллектив – хоть еще и не сложившийся, но уже объединенный большой общей целью. Разумеется, на грандиозную сибирскую стройку люди стекались разные: кто карьеру сделать, кто длинный рубль ухватить. Но большинство, как настоящие романтики и патриоты, гордились тем, что предстояло им возводить небывалый Город науки и были намерены навсегда связать с ним свою судьбу. Это касалось не только «простых» людей, но и ученых с мировыми именами.
Главным инженером строительства назначили к тому времени Абрама Моисеевича Вексмана, опытного профессионала с богатой практикой и поистине энциклопедическими знаниями. На его счету были стройки, каждая из которых является яркой страницей в летописи Новосибирска, – «Сибсельмаш», Оловокомбинат, «Тяжстанкогидропресс», жилые дома индустриальной Кировки. Был он главным инженером 43-го треста, Управления строительства и промстройматериалов Новосибирского совнархоза. И, наконец, – главный инженер «Сибакадемстроя».
Вексман по праву считал себя ветераном-строителем. За долгие годы работы на стройках у него сложились свои взгляды, привычки, убеждения. И характер в уже не юношеском возрасте если и меняется, то с великим трудом. Многих руководителей повидал, со многими удавалось ладить. С последним отношения не складывались – тот пытался все вопросы решать сам, не доверял подчиненным. Но одной рукой два арбуза не удержать, и стройку лихорадило.
«Кого же нам послала Москва?» – с этой тревожной мыслью ехал встречать Абрам Моисеевич в марте 1960 года нового начальника, о котором слышал только, что крут и упрям человек.
И вот они встретились. Один плотный, по-крестьянски кряжистый, с типичным русским лицом и нахмуренными бровями, из-под которых внимательно и строго, изучая, смотрели колючие серые глаза. Другой интеллигентный, сухощавый, в модном демисезонном пальто, поправив очки, выдержал тяжелый взгляд.
– Будем знакомиться: Иванов Николай Маркелович. Расскажите о стройке. О людях – не надо. Придет время, сам познакомлюсь.
Необычная манера общения и сжатая, без излишеств и эмоций, речь прибывшего невольно заставили подтянуться, собраться с мыслями. Первое впечатление от встречи было противоречивым и даже тревожным. Главному инженеру в общем-то понравилась сдержанность нового начальника, говорившая о сильной, незаурядной личности. Правда, удивила реплика насчет персонала – неужели неинтересно, с кем предстоит работать? Однако, поразмыслив, пришел к выводу, что, пожалуй, прав новый начальник, не захотевший принимать готовую характеристику. Значит, не любит поспешности и опасается предвзятости в оценке окружающих. Это пришлось по душе Вексману, человеку деликатному и щепетильному в общении.
Иногда некоторые говорили, что он был слишком строг, даже груб, – писал потом в своих воспоминаниях о Н. М. Иванове Вексман. – Это совершенно неверное, поверхностное суждение. Могу твердо сказать: он был требователен и принципиален, но в то же время исключительно ценил и берег людей. Н. М. Иванов безусловно – выдающийся начальник строительства.
Первое, чем поразил новый руководитель, – он, несмотря на шаткое финансовое состояние стройки, сконцентрировал все силы подразделений не на штурм плана, ликвидацию задолженности, а на… устройство дорог. Это и ныне действующая прекрасная бетонка, соединяющая Новосибирск с Академгородком, и, главное, – внутриобъектные дороги.
– Без них мы не сдвинемся с места, – любил повторять на совещаниях и планерках Н. М. Иванов.
А началось приобщение, точнее – приучение прежде всего командного звена к чистоте и порядку на стройке настолько неординарным способом, что среди ветеранов-сибакадемстроевцев и сейчас об этом ходят легенды.
В один из весенних слякотных дней начальник строительства, после очередного такого разговора, встал из-за стола, накинул на плечи шинель и пригласил собравшихся пройтись по объектам. Надо было видеть эту картину: подтянутый, сосредоточенный генерал широко шагал по стройке, не обращая внимания на грязь, разлетавшуюся из-под его до блеска начищенных сапог. За ним, перескакивая через лужи, тщетно стараясь не замочить штиблеты, семенило менее высокое начальство.
Урок оказался настолько наглядным, что из него пришлось безотлагательно делать выводы.
Вообще прокладке дорог, коммуникаций, подготовке объекта к строительным работам Иванов придавал исключительно важное значение. Стройплощадку, где трудятся сибакадемстроевцы, по сей день отличает порядок и высокая культура производства работ.
Познакомившись с местоположением будущего Академгородка, Николай Маркелович, страстный любитель природы, горячо поддержал идею сохранить максимально больше леса, хотя прекрасно понимал, какие дополнительные трудности возникнут у строителей. Не случайно он всегда тщательно и придирчиво изучал каждый проект организации работ на объекте.
Чтобы не вырубать лишних деревьев при строительстве жилых домов и институтских корпусов, предусматривалась только «одноколейная» дорога, а для разворота машин отводилась специальная площадка. Более того, чтобы ненароком не покалечить бортом машины или стрелой крана какое-либо дерево, его тщательно обвязывали специальной «шубой».
Начальник строительства сразу и бесповоротно потребовал прокладку коммуникаций не откладывать на потом, а начинать строительство любого объекта именно с этой важной работы.
С высоты теории строительного дела – это азбука. Но и сейчас нередка такая картина на стройках города: дом готов к сдаче, новоселы готовятся к въезду в новую квартиру, а оказывается, еще вода не подведена. И роет экскаватор траншеи, месят колесами грязь грузовики, доставляя на стройку трубы и материалы.
В «Сибакадемстрое» с этой порочной практикой повели решительную борьбу. И, как часто бывает в подобных случаях, стали рождаться светлые идеи, заманчивые предложения. Специалисты, руководители подразделений все больше убеждались – любая ценная инициатива находит поддержку у начальника строительства.
Все в тех же целях сохранения чудесного соснового бора решили коммуникации прокладывать посреди котлованов будущих домов, соединяя их по наикратчайшей прямой. Стремительной черной стрелой на месте бывшей просеки пролег Морской проспект, который, продолжая проспект Науки, выходит через Бердское шоссе к Обскому морю. И не каждый житель Академгородка догадывается, что под его ногами в железобетонных тоннелях проложены трубы, провода, кабели – в любой момент те, кто следит за их состоянием, могут быстро устранить любую неполадку. И не надо перерывать землю, портить тротуары и дороги. Это тоже заслуга Н. М. Иванова.
Когда-то много говорили о бригадном методе труда, бригадном подряде, хозяйственном расчете. И это было закономерно, потому что возраставшие требования к результатам труда заставляли искать наиболее рациональные формы и методы работы. Начальник «Сибакадемстроя», приняв убыточную стройку, вплотную занялся экономической стороной дела. Он любил дисциплину и порядок и требовал этого от других. Н. М. Иванов воспитывал в своих подчиненных – руководителях подразделений – самостоятельность, инициативу. Под его началом по-военному решительно и настойчиво во всех звеньях строительного производства внедрялся хозрасчет. Строительно-монтажные управления переводились на самостоятельный баланс, у каждого из них открыты свои счета в банке, что давало возможность гибко регулировать взаимоотношения с заказчиками. Переведены на внутренний хозрасчет большинство бригад…
Сегодня об этом приходится говорить с удивлением и сожалением: если бы так работали по всей стране, то не потребовалась бы «нашенская» перестройка, приведшая к шоковой рыночной «революции», от которой мы все еще не можем прийти в себя. Впрочем, у истории нет сослагательного наклонения.
Уже через год после прихода к руководству Н. М. Иванова стройка уверенно становится на ноги. «Сибакадемстрой» один из первых в министерстве перешел на новые условия планирования и экономического стимулирования. Сибакадемстроевцы из года в год успешно справлялись с планом.
Разумеется, заслуга в этом была прежде всего большого коллектива строителей, Иванов же всегда скромно оценивал свою роль.
– Просто люди поверили в свои силы, – так считал он.
Однако начальник строительства понимал и другое: чтобы развить успех, строить так, как того требовало время, необходимо было иметь и постоянно развивать промышленную базу. И сибакадемовцы построили мощный домостроительный комбинат, базы строймеханизации, автомобильного транспорта, лесопилку, опытный ремонтно-механический завод, заводы железобетонных изделий…
Когда пришло время возводить еще один город науки – Сибирское отделение Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук – «Сибакадемстрой» имел за плечами огромный опыт, мощную базу стройиндустрии и потому любые трудности – а их было хоть отбавляй (уникальные здания по индивидуальным проектам, сложный комплекс жилых домов, административных помещений) – преодолевались без суеты и спешки. И вновь на первое место выдвигалось строительство коммуникаций, дорог…
Н. М. Иванов ценил и берег людей, – вспоминает главный инженер, первый заместитель начальника строительства, его соратник и друг.
Ни он, никто из руководителей подразделений не помнили случая, когда бы Н. М. Иванов, облеченный «верховной» властью, отменял их приказы, вмешивался в их действия. И даже если находилось лучшее решение проблемы, начальник строительства стремился сделать так, чтобы оно исходило от самого подчиненного.
Талантливый инженер, Н. М. Иванов питал особую симпатию к людям творческого склада характера, пытливого, ищущего ума. Во многом именно поэтому начальника строительства и главного инженера связывали тесные дружеские отношения. В министерстве часто шутили: «Это наша лучшая пара». Совместно они провели в жизнь немало новых рациональных конструктивных решений и эффективных методов работы.
Стало уже привычным, что самые сложные и уникальные здания в городе поручалось возводить «Сибакадемстрою». Кинотеатры «Аврора» и имени Маяковского, научно-техническая библиотека и Дом политпросвещения, комплексы зданий СО ВАСХНИЛ и отделения Академии медицинских наук, типография «Советская Сибирь», областная клиническая больница, кварталы жилых домов украшают Новосибирск.
А как порой доставались объекты «Сибакадемстрою», можно судить, к примеру, по такому случаю. В бытность совнархозов промышленным обкомом партии руководил Н. С. Сергеев, человек решительный и волевой. Но обстоятельства складывались так, что как раз промышленности-то в Новосибирске дальше развиваться стало практически невозможно – заводам и фабрикам попросту не хватало воды на технологические нужды. Для горожан мощностей изрядно износившегося старого водозабора еще хватало с грехом пополам, а промпредприятия страдали от «жажды». Так что строительство нового мощного водозабора рассматривалось, ни больше ни меньше, как вопрос жизни или смерти для огромного города. Во всяком случае, о важности столь неотложного, но и, увы, очень сложного объекта можно судить хотя бы по такому весьма типичному для того времени примеру.
Первоначально, как водится, стройка шла ни шатко, ни валко. Судя по всему, Сергеева тоже вызывала «на ковер» Москва. Вернувшись оттуда как следует «заряженный» в сопровождении замминистра Комаровского, а это означало, что теперь за ответственнейшее дело должен взяться «Сибакадемстрой», секретарь промышленного обкома партии, собрав совещание руководителей подразделений Управления, заявил жестко: «Мне надоело мелькание строителей перед глазами. Теперь каждый, согласно своей должности, будет отвечать за ход стройки персонально».
– Строительство такого водозабора, по сути – огромного завода по производству чистой воды, до миллиона кубометров в сутки, в сжатые сроки, было серьезным профессиональным экзаменом для многих из нас, – вспоминает нынешний помощник начальника «Сибакадемстроя» Геннадий Петрович Шнитов, тогда совсем еще молодой строитель, назначенный начальником участка. – Я помню, как секретарь обкома промышленности, указав на меня пальцем, заявил: «От этого человека я приму ключи от объекта.
Скоропалительными подобные «кадровые» решения казались лишь на первый взгляд. Тот же Шнитов должен был вообще-то ехать строить одну из ракетных баз как представитель «Сибакадемстроя» и, конечно же, министерства так называемого среднего машиностроения, отвечающего, в частности, и за строительство объектов оборонного комплекса. И каждый работник здесь «процеживался» через многослойные фильтры многократно. Шнитов как раз ждал завершения работы соответствующих органов с его документами. Выходит, дождался – доверили не менее важную стройку, назначили начальником участка. Начальником СМУ, отвечающего за строительство водозабора, стал Г. Д. Лыков, верный и лучший ученик Н. М. Иванова, принявший потом от него бразды правления «Сибакадемстроем», руководивший работами по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, за что тоже удостоен высшей награды Родины – звания Героя Социалистического Труда. Сегодня Геннадий Петрович Шнитов продолжает работать у Дмитрия Геннадьевича Лыкова, сына и продолжателя дел Геннадия Дмитриевича Лыкова, не только Заслуженного строителя Российской Федерации, но и Почетного гражданина Новосибирска.
Но вернемся к строительству водозабора. Тогда это был один из важнейших объектов города, о чем большинство новосибирцев даже не догадывалось. Но легко сказать – построить водозабор! Это был целый комплекс сложных сооружений, к проектированию которого был привлечен лучший в то время институт «Сибгипротранс», ставший затем и генеральным проектировщиком мощнейших городских очистных сооружений.
Самым капризным объектом водозабора стали резервуары для чистой воды. Каждый из них на 10 тысяч кубометров. Проектировщики заложили решение: сделать их из монолитного железобетона. Главный инженер прекрасно понимал, насколько технически трудновыполнима задача. А что если применить сборный железобетон? Из блоков собрать конструкцию, а стыки замонолитить так называемым напрягаемым бетоном? А. М. Вексман поделился мыслями с начальником строительства. Н. М. Иванов быстро взвесил все «за» и «против».
– Отличная идея, будем делать именно так.
Подключив к работе ученых, сибакадемстроевцы сумели решить проблему. Уже первую емкость приняли с первого предъявления…
Водозабор работает и по сей день, подавая в город чистую питьевую воду.
А вот как вспоминают ветераны «Сибакадемстроя» историю сооружения и поныне крупнейшего предприятия своей отрасли – Чикской птицефабрики. Это было время, когда по решению партии и правительства вокруг крупных городов, в том числе и Новосибирска, силами местных строителей следовало возводить предприятия, упрощенно говоря, продовольственного направления, чтобы обеспечивать горожан продуктами питания. В частности, рядом с Новосибирском предусматривалось строительство ряда птицекомбинатов и фабрик. Одним из таких стратегически важных объектов должна была стать и Чикская птицефабрика.
Но стройка находилась далековато от обкома партии, а потому все никак не могла приподняться над еще только закладываемыми фундаментами административных зданий. И на заседаниях обкома незадачливых руководителей сверхважного объекта песочили со всем партийным жаром. Иванов, присутствовавший на таких «проработках» и жалеющий о бездарно растрачиваемом времени, как-то не выдержал и бросил «реплику из зала»:
– Да сколько же можно и себя, и людей мучить! Если бы мы так строили, то уже давно бы от стыда и позора сквозь землю провалились!
Тогдашний первый секретарь Новосибирского обкома партии Ф. С. Горячев, друг и соратник «дарагова Леонида Ильича», прозванный в народе за своеобразную манеру общения и любовь говорить «по-простому» дедом Федором, живо прореагировал на горячий монолог начальника «Сибакадемстроя»:
– А что, товарищи коммунисты, поступило предложение – поручить строительство Чикской птицефабрики «Сибакадемстрою». Я думаю, надо поддержать это предложение.
Иванов только крякнул от такого поворота дел, но отступать он не умел.
И через два года, в 1970-м, была введена в строй первая очередь Чикской птицефабрики на 100 тысяч кур-несушек. А всего мощность ее планировалась на миллион голов, и сибакадемстроевцы наращивали темпы работ здесь год от года. В 1972 году фабрика уже перешагнула 400 тысячный рубеж…
Но, конечно, главной стройкой по-прежнему оставался Академгородок. Построить научное учреждение – дело исключительно сложное. Математикам нужно свое здание, у биологов другие требования, физикам подойдет только то, химикам – только это…
Когда возводили Институт ядерной физики, перед строителями поставили задачу: стены и перекрытия корпуса реакторов должны быть не менее полутораметровой толщины из монолитного бетона. Но как такое перекрытие изготовить? Не проще ли собрать его из сборных, предварительно напряженных балок? С таким предложением пришел к начальнику строительства инженер А. Е. Требесов. И вновь выход на науку, быстро и четко организовано производство. Смелая идея помогла сэкономить немало государственных средств и, главное, сократить время строительства института.
Н. М. Иванов с отеческой заботой относился к молодым специалистам. Как никто другой он умел заметить в них ценные качества и старался их развить. Под его строгим, но заботливым вниманием выросли из мастеров, прорабов, начальников СМУ его ученики: прежде всего – упоминавшийся уже начальник строительства Г. Д. Лыков, главный инженер «Сибакадемстроя» В. И. Абраменко, заместитель начальника И. П. Зеленский. Бывший начальник СМУ-2 Г. М. Середа – в дальнейшем начальник строительства атомной электростанции в Литве. На Ленинградской АЭС работал главным инженером Б. П. Сухалов… Список можно продолжать и продолжать.
Суров и груб. Что ж, кое-кто помнит Н. М. Иванова и таким. Он терпеть не мог двуличия, обмана. Стройка есть стройка. Здесь плотно, в клубок, связаны интересы десятков, сотен людей. И не всегда их взаимоотношения идеальны. Не хватает то одного, то другого, кто-то кого-то подводит. Недобросовестному, нераспорядительному руководителю в этой ситуации легко найти оправдание. У Н. М. Иванова такое, как правило, «не проходило». У него была привычка – рано утром, обычно в субботу, приезжать на стройку. В будничной одежде, в которой ходил всегда, подтянутый и строгий, он широко и твердо шагал, не обращая внимания на осеннюю слякоть или весеннюю распутицу, морозный пронзительный ветер. Поздоровавшись с бригадиром, коротко спросив о делах, начальник строительства один обходил весь объект – до самого верхнего этажа.
Тот, кто не знал об этих его «чудачествах» и пытался на планерках и совещаниях выкручиваться, изобличался на месте. Наказание следовало незамедлительно.
Подбору и расстановке кадров Н. М. Иванов уделял всегда особое внимание. И так уж повелось, что «Сибакадемстрой» стал кузницей кадров не только для своих строек. С особым старанием и любовью, под личным контролем самого начальника строительства возводился прекрасный комплекс ГПТУ-55 на 600 учащихся. Здесь готовили будущих строителей самого широкого профиля, которых рады были принять любые строительные подразделения города и области, но они связывали свою судьбу прежде всего с «Сибакадемстроем». Воспитание коллектива – тонкий процесс. И в этом важнейшем деле начальник строительства постоянно опирался на партийную организацию. Не любитель громких речей, он, тем не менее, считал своим долгом выступить на партийных и общих собраниях по важнейшим, принципиальным вопросам.
Умение выбрать главное, сосредоточить внимание на узловых проблемах — этой непростой науке, открывающейся с годами, Иванов учил своих подчиненных. Большое внимание уделял подготовке партийных собраний.
– Помню, Николай Маркелович попросил у меня доклад, – рассказывал секретарь парткома Б. С. Кочетов. – Мне, вчерашнему комсоргу, связанному и по возрасту, и по интересам с молодежью, умеющему находить с молодыми строителями общий язык, потому что сам вырос из их среды, не имеющему опыта партийной работы, было очень важно мнение ветерана партии, руководителя коллектива.
На следующий день вечером Н. М. Иванов пригласил к себе нового секретаря парткома.
– Доклад мне понравился, – неторопливо сказал начальник строительства, – есть и задор, и энергия. Но вот критикуешь ты рядовых. А руководство обидеть боишься? Запомни: бой не солдаты проигрывают, а командиры. Так что с них спрос особый.
Этот разговор запомнился Б. С. Кочетову навсегда. А собрание получилось. Горячее, деловое, принципиальное. После этого парторг частенько заходил к начальнику строительства.
Суровость и строгость Н. М. Иванова – это лишь внешняя оболочка, за которой открывалась добрая и широкая натура, порой удивительно нежная, чуткая. Он очень любил детей. После ранения на фронте, получив отпуск, прибыл из Белоруссии домой, по дороге подобрав у разрушенного дома куклу, пробитую осколком. «Подлечив», он вручил драгоценный подарок своей трехлетней Людмилке. Через много-много лет эта фронтовая кукла перейдет в наследство Анютке – внучке Н. М. Иванова.
Всего себя, отдавая работе, часто забывая об отдыхе, Н. М. Иванов особенно ценил редкие поездки на Обское море, на зимнюю рыбалку. Обычно его сопровождал А. М. Вексман. Их лунки всегда находились рядом. Порой тот замечал, что у напарника отложена в сторону удочка и он сидит, мечтательно вглядываясь вдаль.
– Ты посмотри, Абрам Моисеевич, красота-то кругом какая!
В такие минуты он вспоминал свое детство, войну. С юмором рассказывал, как однажды с саперами пошел на реку ловить рыбу и оказался под сильнейшим обстрелом, и как, чудом оставшись целыми и невредимыми, они сварили-таки уху. И какой же сладкой и ароматной она им тогда показалась!
А вообще-то о войне Н. М. Иванов рассказывать не любил. На фронт ушел в 1941 году, в саперных войсках прошел всю войну. За боевые заслуги Н. М. Иванова наградили тремя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды и многими медалями.
Родился Н. М. Иванов в рабочей семье. Отец его, Маркел Васильевич, был столяром-краснодеревщиком. Мать Марфа Тимофеевна вела домашнее хозяйство. Вместе с отцом они били врага на фронтах Великой Отечественной. В 1942 году сына тяжело ранили, отец – погиб. Судьба – как у многих – суровая и честная…
Мне рисуется учреждение, которое я назвал бы «Городом науки», – это ряд храмов, где каждый ученый является жрецом… Это ряд прекрасно обставленных технических лабораторий, клиник, библиотек и музеев, где изо дня в день зоркие бесстрашные глаза ученого заглядывают во тьму грозных тайн, окружающих нашу планету. Это – кузницы и мастерские, где люди точного знания… куют, гранят весь опыт мира, превращая его в рабочие гипотезы, в орудия для дальнейших поисков истины.
И такой Город науки есть. Город, слава о котором разнеслась по всему миру. Возглавил его строительство Николай Маркелович Иванов, удостоенный за это звания Героя Социалистического Труда и высшей награды Родины – ордена Ленина.
Когда вдруг перестало биться сердце этого неутомимого человека, в последний путь его вышел проводить весь Академгородок. И самую светлую улицу городка назвали в честь него – главного строителя – улицей Иванова.
Добавить комментарий