Вчитываясь в пожелтевшие страницы архивных документов, уходишь в какой-то осязаемый мираж действительности, где события вековой давности начинаешь ощущать так явственно, будто они произошли только вчера... Бурлила Новобазарная площадь вокруг строящегося с 1910 г. будущего городского торгового корпуса. По проводимым здесь ярмаркам она получила название еще и ярмарочной.
Ярмарочная торговля играла ведущую роль в снабжении населения продуктами питания, мануфактурой и другими необходимыми в быту товарами. Ярмарки, как правило, функционировали несколько дней в году, что было связано с потребностями населения. Летние и зимние ярмарки отличались друг от друга тем, что на них реализовывались, в основном, сезонные товары.
«В начале 20 века, в Новониколаевске, в связи с ростом населения развивается торговля. Рост торговли еще на старой базарной площади побудил Городскую Управу к открытию ярмарки в Новониколаевске. К 1905 году Старая базарная площадь (периметр совр. улиц Спартака, Советской, Свердлова и Красного проспекта) стала тесной и город предоставил торговцам новую, площадь в центре города. Вначале «она сдавалась на ярмарочное время отдельно от базарной площади с торгов» и занимала территорию в квадрате современных улиц Горького (Тобизеновской), Советской (Кабинетской), Орджоникидзе (Семипалатинской) и Серебренниковской (Александровской). О торгах Городская Управа оповещала в местных и даже в губернских газетах: «В пятницу 24 ноября 1900 г. в 12 часов дня, в канцелярии Управляющего Томским имением (сохранившееся двухэтажное здание на Октябрьской пристани) в поселке Новониколаевском, Томского уезда, имеют быть торги, без переторжки, на отдачу в арендное содержание базарной площади в пос. Новониколаевском на 1901 г. В той же канцелярии можно ознакомиться с кондициями (условиями), на основании которых будут произведены торги». (80).
Прошение об открытии ярмарки в Новониколаевске было подано в Томское губернское правление еще в 1900 году. Установлена по журнальному постановлению г. г. уполномоченных города Ново-Николаевска от 27 ноября 1904 г., пропущенному к исполнению г. Томским Губернатором 17 декабря 1904 г. за № 10354. Были отведены места и определена плата за них под ярмарочную торговлю. Функционировала она с 1-20 декабря под названием «Никольской». Городская Управа в газетах давала объявления: «С 1 по 22 декабря в г. Новониколаевске Ярмарка. Места под ярмарочные торговые балаганы будут сдаваться Городской Управой с 20 ноября». «При ввозе продуктов в город, владельцы должны предъявлять полиции документы, удостоверяющие, что продукты могут быть безопасно провозимы», предупреждал Губернатор Том. Губ., генерал-майор А. А. Ломачевский. Через 10 лет, в 1910 г. на ярмарке уже было привезено и продано товаров на 120900 руб., в 1912 привезено товаров на 3093300 руб., продано на 2725076 руб.». В 1912 г. Городская Управа пришла к единогласному заключению о необходимости ходатайствовать в установленном порядке об изменении времени открытия ярмарки с 14 по 22 ноября, наименовав ее Филипповской, с понижением платы за места», но еще в 1915 г. функционировала «Никольская» ярмарка.
Мне с детства запомнились живые эмоциональные рассказы участницы ярмарок в Новониколаевске, в начале 20 века, бывшей модистки-шляпницы, жены старого большевика Селиверста Ивановича Якушева – Фаины Константиновны Якушевой. Такие разговоры начинались за самоваром. В «горнице», как называл большую комнату дед Селиверст, накрывался большой стол, на красивых точеных ногах, под белой скатертью с цветастым орнаментом по краю. Окружали стол венские стулья с гнутыми спинками и круглыми сидениями. На латунную подставку ставился, пышащий жаром древесного угля, тульский самовар. Украшением стола были чайные фарфоровые чашки и блюдца, с едва заметным золотистым цветным орнаментом, тонкой работы еще Дулевского завода. Наколотые щипцами от «сахарной головы», твердые, голубого цвета кусочки сахара красовались в круглой, стеклянной сахарнице. Верх ее окантован мельхиоровой обечайкой с ажурной крышкой и ручкой. (Эта сахарница, подаренная бабой Фаиной моей тетушке, сейчас используется по назначению в семье ее дочери Людмилы, прим, А. В.). Чай для заварки, помню название: «Чай грузинский, высший сорт» хранился точке в стеклянной вазе, горловина которой изнутри закрывалась герметично мельхиоровой пробкой, а снаружи, украшенной насеченным орнаментом, тоже мельхиоровой крышкой. Крепко заваренный горячий чай разливался в чашки, но дед Селиверст предпочитал тонкостенный круглый стакан в мельхиоровом подстаканнике с изображением глухаря, слетающего с дерева. Женщины пили чай из блюдец. Держа его тремя пальцами и прихлебывая чай с сахаром «вприкуску», баба Фаина при этом с восхищением приговаривала: «Прелесть-то какая». Такое умиротворение побуждало к спокойному разговору и, как-то сами по себе, начинались воспоминания о былом: Новониколаевске, становлении Советской власти, ярмарках, народных гуляниях.
Новониколаевские Ярмарки представляли собой всенародное гульбище, «несметная масса людей по всему городу, конных и пеших, бесконечная вереница извозчиков». В праздничные ярмарочные дни оно представляло необозримый набор товаров и удивительный калейдоскоп красочных представлений. «Играл духовой оркестр музыкантов, хор песенников пел русские песни, собиралась такая масса народу, что трудно было пройти. С раннего утра к центральной площади тянулись тяжело груженные санные обозы с «товаром красным» и пеший люд. Проскакали ряженые горластые зазывалы на украшенных бубенцами и цветными лентами тройках, оповещая о празднике:
Ярмарка! Ярмарка! Никольская ярмарка!
Просыпайтесь, мужики, доставайте пятаки!
Но торговля не начиналась. Ждали молебствия, заказанного купцами с вечера. Без святого благословения какая торговля! Наконец, морозный воздух задрожал от ударов колоколов собора «Александра Невского» и церкви Покрова Богородицы, что на углу улиц Болдыревской и Гондатти. «Все повернулись в сторону торжественно зазвучавшего колокольного звона, обнажили головы, стали креститься и класть поклоны». От собора «Александра Невского», на Николаевском проспекте, показалась процессия во главе с благочинным Новониколаевсках церквей, настоятелем собора «Александра Невского» – протоиреем Николаем Антоновичем Завадовским. Еще в 1902 г. 6 марта стало известно: «Распоряжением Епархиального начальства, на должность благочинного № 8 назначен священник поселка Новониколаевский Н. А. Завадовский, с оставлением на занимаемом им месте». 30 авг. 1904 г. возводится в сан протоиерея. 6 мая 1906 г. его грудь украшает орден «Св. Анны 3 степени. Увенчанный такими лаврами, в расшитом золотом облачении, (ризе, покрытой митрой почетного священника), в фиолетовой бархатной камилавке — знак отличия белого духовенства, он величественно возглавляет шествие. На шее, спускающаяся широкая лента епитрахиль, руки украшают парчовые поручи расшитые золотыми крестами, всем своим видом благочинный задавал праздничный тон всей процессии. За ним, в праздничных одеяниях, важно шествовал местный клир. После молебствия началось благословение ярмарки. Началось оно с купеческих рядов и прошло по всем торговым рядам. В конце ритуала благочинный воздел руку с крестным распятием и трижды перекрестил все многочисленное скопление людей с их товарами.
Ярмарка засуетилась и началась торговля с шутками и прибаутками. Первыми распочали ярмарку крикливые коробейники: «Налетай, народ! Иголочки шведския! Нитки москворецкия! Наперстки арския! Товары царския!.. Им вторит баба - блинница: -Блины горячие, с пылу с жару, за полушку пару, разевай-ка рот пошире, на копейку ешь четыре, налетай, навались у кого деньги завелись!»
Шумит, гуляет ярмарка. Местные купцы и торговцы «вылезли из кожи» и выставили на продажу «кучи товара красного», обнадеживая покупателей «ценами ниже всех». Мукомолы Луканины, Т/Д Н. А. Туркин и Ко, крутихинский купец, а ныне директор «Ново-Николаевского Мукомольного товарищества» Зорин Андрей Степанович, колыванский купец Евграф Жернаков, компания «Сибирский мукомол» Т. И. Белякова и др. завалили ярмарку «крупичатой мукой лучшего качества, выработанной на своих мельницах». Щеголеватые приказчики, деловито, со знанием дела уточняя цены, намечают для хозяина оптовые покупки. Здесь же толкутся и приезжие торговцы, разыскивая глазами балаганы, с интересующими их товарами. «Расфуфыренные» мещане, импозантные купеческие выводки и франтоватые, по случаю ярмарки, крестьяне, «валили» сюда не столько купить-продать, сколько «людей посмотреть, да себя показать». Потолкаться в пестрой и многолюдной ярмарочной толпе, заглянуть в «Синематограф» Махотина, что находился рядом с современной мэрией, отведать колбас польского подданного Соколовского, испить «фруктовые воды Андрианова», «Бр. Елинек», омского предпринимателя Минея Мариупольского, полакомиться кондитерскими изделиями мещанина г. Колывани Помыткина И. С. и «лучшим в мире печеньем Самарского». Приехавшие на ярмарку крестьяне, увешанные связками «городских баранок», вспоминают, что «лето не за горами», и заблаговременно «применяются» к земледельческим орудиям. Здесь плуги и молотилки омского заводчика, датского подданного С. Х. Рандрупа, сноповязалки и катки американской фирмы «Адрианс Платт и Ко», паровые и ручные насосы, оборудование для зерновых мельниц, сельхозинвентарь и чугунолитейные изделия местного завода «Труд». Любые сельхозорудия предлагает Тов-во «Работник» Переселенческого управления. Купцу же, при случае, предоставляется возможность завязать деловой разговор с приехавшим издалека иногородним предпринимателем.
А на площади, в разгар ярмарочной суеты, «разноцветные маски» кукольников из балагана ставропольского мещанина Саблина уже потешают ярмарочный народ. Мускулистые гиревики и пластичные акробаты из цирка Комухина демонстрируют головокружительные трюки. «Деревянные качели и расписные карусели» увеселительных игр мещанки г. Омска А. Ф. Кругловой, раскручивают и раскачивают любителей острых ощущений. Группа празднично одетых сельчан, из близлежащей деревни, с сибирским размахом устроила импровизированный смотр художественной самодеятельности. Ее затейник, широкой души гармонист-запевала, в шапке набекрень, в распахнутом овчинном полушубке и пимах, с голенищами «в отворот», наигрывает русскую плясовую. Сельчане устраивают импровизированный хоровод «с приплясом» под гармошку своего земляка. Взбадриваемые легким морозцем, и веселой русской плясовой, с шутками и прибаутками, пускаются в пляс, приглашая к веселью ярмарочный люд. На зов музыки собирается народ. Подбадривая плясунов, устраивают им бурные аплодисменты и, не сдержав нахлынувших эмоций, сами начинают выкидывать коленца почище зачинщиков пляски. Разогрев до «пару» раскрасневшихся плясунов, гармонист, сомкнув меха гармошки, громогласно, «с протяжкой» выкрикивает: «Часту-у-у-шки»... Вскинув гармонь, виртуозно пробежал пальцами по голосам, вызвав переходные переливы от плясовой к частушкам и, хитро подмигнув толпе, озорно запел:
Я на ярмарку приехал, чтоб товары покупать,
А еще затем приехал, чтоб себя вам показать!
Войдя в образ артиста, гармонист, вместе с гармошкой, разухабисто раскланялся перед публикой. Косым взглядом указывая на пританцовывающую рядом с ним толстушку, в полушубке барнаульского шубника Куратова А. Я. и сибирских пимах, «на весь размах» растянув меха гармошки, с приплясом залихватски загорланил:
Я свою Наталию узнаю по талии,
Где поширше талия – там моя Наталия!
А та, обращаясь к публике, с насмешкой парирует:
Меня милый не целует, говорит потом, потом,
Я иду, а он на печке тренируется с котом!.
Ответ явно понравился публике и, поддерживая дуэт, активно захлопала в ладоши.
Дальше запевала тряхнув, выпавшими из-под шапки пышными кудрями, и озвучив трехрядку басами, обращаясь к толстушке, понаддаёт:
Милка чё, да милка чё, милка чёкаешь почё?
В ответ, словно извиняясь, кокетливо поправив сбившийся цветастый полушалок, разведя в поклоне руками, в расшитых цветными узорами, вязаных рукавицах, на сибирском наречии отвечает:
А я родом из деревни, хоть и чёкну, так нечё,
Преобразившись, поведя бровью, импозантно уперев руки «в боки» и вплотную подступив к гармонисту-ухажеру, продолжая пританцовывать, толстушка с упреком обращает его внимание:
Ты ж почё меня ударил кулачищем по плечу?
Не прерывая наигрыша, лукаво подмигнув, ухажер оправдывает свое хулиганство:
Я пото тебя ударил — познакомиться хочу!
Толпа хохочет. Искрометные частушки вызывают у ярмарочных зевак восторженный хохот и желание поддержать веселую компанию своей частушкой или «выкинуть фортель с присядкой из «Барыни». И уже огромная толпа, разрумяненная декабрьским морозцем, вкусив заряд бодрого настроения, втянута в общее веселье, где «... и ленивый не мог устоять»! А ряженые в шутовское одеяние зазывалы «подливают масла в огонь»:
Бабы и молодки, пышечки-солодки!
Не проспите ситцы, девкам нарядиться!
Такие вот ярмарки видели наши новониколаевцы в начале 20 века. К сожалению, о таком богатстве кустодиевской ярмарочной феерии сейчас можно только фантазировать. Канули в лету русские народные гуляния. А о красоте «каменных и деревянных кружев» купеческих строений в Новосибирске, унесенных «рекой времени», остается только горевать. Но, с тех дней остался Винокуровский «склад с ледниками в 2 этажа и магазин», перестроенный для нужд современной автошколы. Сейчас в нем работают другие люди, другой эпохи, уже третьей по счету, от начала его строительства в 1906 году. С широким размахом за период 1906-1917 г. г., в квартале № 49, Винокуровы освоили в Новониколаевске обширную усадьбу площадью в 4625 м. кв, строительством жилья и надворных построек, магазинов, амбаров и складов с ледниками. Суммарная же оценка их недвижимого имущества в г. Новониколаевске в 1923 году, оценивалось в 177885 руб. и досталось городу бесплатно, после эмиграции их хозяев. Сохранившиеся каменные здания, добротно построенные 100 лет назад, эксплуатируются по сей день.
Но, уже взошла заря 21 столетия (так скоротечно время), и на своем пути сжигает остатки каменного и деревянного зодчества – былого величия Новониколаевска-Новосибирска. А в 17 г. 20 столетия революционная заря испепелила сословие купцов Винокуровых. Сейчас лишь ее отпрыски, ставшие в свое время советскими гражданами, а ныне россиянами, проживают в Москве, Подмосковье и в США. Эта семья, начиная свой тяжкий подъем от крестьянского сословия, поднялась до высокого купеческого. Став на путь «сельских торговцев» в глухом Алтайском селе, она постепенно облачилась в городские купеческие одежды. В этом одеянии она вышла в центральные сибирские торговые центры городов Камня, Славгорода, Барнаула, Новониколаевска, Иркутска, с перспективой на Томск, стремясь высоко держать марку своего торгового дома «Винокуров А.И. с С-ями». С такой же высокой маркой возведены в г. Новониколаевске их строения. Сейчас они являют собой немых свидетелей бурной торговой деятельности купцов-миллионеров Винокуровых в г. Новониколаевске, на заре двадцатого столетия.
Ход политических событий в России вынудил ее переселиться в Китай, но и там сыновья Адриана Ильича, продолжая дело отца, возродили новую славу, уже торговой фирмы «Братья Винокуровы». Это наглядный пример из жизни российского «разбитного» крестьянина конца 19 – начала 20 веков, наделенного природной смекалкой и, понявшего, что... «Разбогатеть в Сибири можно только тому, кто имеет не только охоту трудиться, но и большую предприимчивость». Но если русские купцы и промышленники «богатели вместе с обществом», то современные «новые русские» богатеют на фоне его обнищания.
Ваганов А.С.
Добавить комментарий