Те заводские проходные…
Забалуев Валентин Трофимович (1908-1986)
директор завода «Сибсельмаш», председатель Совета народного хозяйства (Совнархоз) Новосибирского экономического административного района (1957-1963), первый заместитель председателя Совнархоза Западно-Сибирского экономического района (1963-1965) и первый заместитель председателя Новосибирского облисполкома.
Печатается по книге:
«Созидатели»: очерки о людях, вписавших свое имя в историю Новосибирска. Т. II. С. 149-157.
Составитель Н. А. Александров; Редактор Е. А. Городецкий.
Новосибирск: Клуб меценатов, 2003. – Т.1. - 512 с.; Т.2. - 496 с.
К мастеровым людям на Руси всегда относились с уважением, особенно на рудном Урале, а Трофим Николаевич Забалуев пользовался среди златоустовских металлистов широкой известностью как токарь высокого класса. Поэтому считалось в порядке вещей, что и сын его Валентин с детства тянулся к «железкам». Удивляло другое: необъяснимая тяга подростка, а потом и юноши к немецкому языку. Впрочем, оба эти увлечения впоследствии пригодились Валентину Трофимовичу.
Родился он 18 сентября 1908 года в городе Миньяр, что между Уфой и Златоустом, и с раннего детства главной отличительной чертой его характера была неукротимая тяга к самостоятельности. Женился он рано, жена Маша была еще моложе его, но они сразу решили отделиться и жить самостоятельно. Предпосылки к этому имелись вполне обоснованные: Валентин уже работал мастером на машиностроительном заводе, а Маша после окончания педучилища воспитывала дошколят.
В архиве знаменитого златоустовского предприятия сохранились документы о том, что Валентин Забалуев руководил ударной бригадой «Искра». Как специалист, хорошо владеющий немецким языком, был направлен в Германию для изучения новейшей технологии и современного оборудования. Вернувшись, он организовал производство инструментов и оснастки, и завод отказался от импорта. Быстро продвигался вверх по служебной лестнице. И он, и его производство оказались в какой-то мере подготовленными к работе в жесточайших условиях войны.
В 43-м Валентин Трофимович был назначен главным инженером прославленного Челябинского завода имени Орджоникидзе, где одним из основных изделий были боеприпасы. Предприятие работало неустойчиво, многие участки держались только на ручном труде. Забалуев сутками не уходил из цехов и лабораторий, осунулся, но оставался в боевой форме, строг и уравновешен. Казалось, на пустом месте, в ситуации, из которой невозможно что-то «выжать», с помощью местных специалистов находил резервы, позволившие в кратчайший срок смонтировать более десятка комплексно-механизированных линий с установкой непосредственно на них печей для нагревания деталей. Производство боевых припасов увеличилось в полтора раза. Через год, в 44-м, Забалуев был назначен директором завода – предприятия, которое внесло громадный вклад в победу. Впоследствии один из крупнейших государственных деятелей того времени Н. С. Патоличев высоко оценил заслуги предприятия.
А вот такая оценка ситуации в другом ракурсе. Мария Ивановна, которой нынче 92 года, перелистывая старый фотоальбом, рассказывала:
– В Златоусте мы получили двухкомнатную квартиру. Как только началась война, к нам, как и ко всем другим, сразу подселили эвакуированных. Жили, конечно, в тесноте, но не в обиде. Правда, в голоде и холоде. Валентин Трофимович редко бывал дома. Иногда заскакивал на часок-другой. Ночами только и видел сына, а Гоша подрастал, его организм требовал хлеба, мяса, яиц. Ничего не хватало. Само собой разумеется, я тоже работала на заводе и получала свои законные восемьсот граммов хлеба. Если выходила во вторую смену, давали еще двести граммов сверх нормы. Поэтому сын сутками частенько оставался один. Эти двести граммов я не выкладывала на стол. Я их выменивала на поллитра молока, устраивала сынишке праздники. Ничего ценного никогда в семье не было. Муж до войны купил себе велосипед и плащ. Они пригодились. Я отвезла их в деревню и выменяла на продукты. Примерно так же было и в Челябинске…
Георгий Валентинович, тот самый Гоша, которому сейчас семьдесят, широкоплечий, в отца, крепыш, с улыбкой добавляет:
– Годы войны помню. Особенно врезался в память День победы. Отец еще раньше наказал, чтобы внимательно слушали радио, не проморгали великое событие. Мы, ребятня, уже привыкшая к салютам, ждали этот день. И когда он наступил, вся улица, весь город ликовали… Мы с мамой были на площади. Отец и в эти минуты не мог уйти с завода, был рядом с рабочими. Увидели его опять же только ночью. Прибежал худющий, заросший щетиной, счастливый… Расцеловал маму, по мужски пожал мне руку:
– Выдюжили, сынок! Одолели вражину! Теперь-то мы заживем!
Сыну тогда показалось, что отец пришел с фронта…
Но с неба манна не сыпалась. Забот у отца не убавилось.
Неумолимо, безостановочно работал государственный механизм. Страну, которая победила и в итоге оказалась полуразрушенной, надо было поднимать из руин – накормить, одеть народ, дать ему тепло.
По решению правительства в Новосибирск, на завод «Сибсельмаш», в годы войны производивший боеприпасы, была направлена бригада во главе с замминистра для изучения обстановки и выработки предложений по переводу предприятия на мирные рельсы. В состав бригады был включен и директор челябинского завода Забалуев. Знатоки номенклатурных хитросплетений понимали: в верхах он намечен на организацию прорыва.
Новосибирск в те времена был похож на птицу с одним крылом. Часть города, расположенная на правом берегу Оби, была хотя и в малой степени, но обустроена. Левобережье представляло собой пустырь – обычная сельская местность с мелкими деревушками. И «Сибсельмаш» являлся тем самым животворным отростком, который обещал вырасти и стать вторым полнокровным и сильным крылом «сибирского Чикаго», необходимым для свободного и гордого полета.
Биография «Сибсельмаша» началась в декабре 1929 года. Совет Труда и Обороны принял решение о строительстве сибирского гиганта, а через неделю на массовый субботник вышли тысячи горожан. Трещал лютый мороз, но утром через Обь по заснеженному льду нескончаемой вереницей шли люди с ломами, пилами, топорами, лопатами. Из окрестных деревень на лошадях подъезжали крестьяне. Прибыли красноармейцы и военные курсанты, а с ними и духовой оркестр. В кошевках примчались руководители Сибкрайкома. Митинг. Костры. Завизжали пилы, зазвенели топоры. Предстояло подготовить площадку площадью в 250 гектаров, то есть вырубить лес и кустарник, сделать разметку для «посадки» цехов. Еще не скоро Москва пришлет несколько тракторов, бетономешалок, автомобилей. Главными орудиями производства были носилки, одноколесные тачки и катальные доски, по которым возили эти тачки. Жили в легких бараках, продукты получали по карточкам. Американские спецы, находившиеся здесь в качестве консультантов, так как предполагалось выпускать комбайн их конструкции, только головами качали и делали большие глаза. А люди работали весело, с вдохновением и даже с песнями. В 1930-м поднялись первые корпуса, а в следующем году, в канун жатвы, из заводских ворот вышел первый комбайн.
Но будущее предприятия оставалось не совсем определенным. Над миром сгущались зловещие тучи. В Германии к власти пришли фашисты. В нашей стране на первое место выходили проблемы организации обороны. Программу завода неоднократно корректировали, и он стал одним из ведущих в системе производства боеприпасов. А теперь его предстояло перепрофилировать…
Вернувшись из Сибири, члены комиссии доложили правительству о результатах инспектирования, предложили меры по улучшению производственного процесса на заводе. Для выполнения этих планов требовалось много времени. Но его не было – обессилевшее, лишенное техники село нуждалось в немедленной помощи. И Забалуева снова направляют в Новосибирск, теперь уже с особыми полномочиями: организовать срочный выпуск сельскохозяйственных машин. Спустя несколько месяцев – новый вызов в столицу. Валентина Трофимовича назначили директором «Сибсельмаша». Он напомнил:
– Но у меня за душой – только техникум…
Ему возразили без улыбки:
– Учиться тебе никто не запрещает, даже нужно. Только ночами…
Государственный план предусматривал выпуск более сотни тысяч сельхозмашин и огромного количества запасных частей. Если оценивать программу, исходя только из реальных технических возможностей предприятия, то она была нереальной. Ясно, что расчет был на темпы, набранные в годы войны, на энтузиазм людей, на талант и характер нового директора.
Перевод основного производства на изготовление сельхозтехники требовал демонтажа действующего оборудования. Однако заменять его было нечем.
Коллектив Забалуеву понравился. Главные специалисты, начальники отделов, цехов, других подразделений, мастера, бригадиры, станочники – все как на подбор знатоки своего дела, дисциплинированные, инициативные, закалки военных лет. Но все они – специалисты по производству боеприпасов. Валентин Трофимович на различных собраниях, совещаниях, в личных беседах говорил о том, какие предстоит решать проблемы.
Изготовление сельхозмашин в больших количествах невозможно без организации поточного производства. Специализированный проектный институт находится в Москве. Взаимодействие затруднено, теряется много драгоценного времени. Забалуев поставил вопрос о необходимости перевода в Новосибирск, непосредственно на завод, главного инженера проекта и его помощников, что и было сделано. Это ускорило проектирование цехов, их реконструкцию, изготовление нестандартного оборудования. Сельхозмашиностроение относится к числу металлоемких, грузопотоки требовали устройства специальных конвейерных линий. И в течение одного года было спроектировано, изготовлено и смонтировано более тысячи погонных метров транспортных и сборочных конвейеров. Их производительность, в свою очередь, стала определяющей при выработке режима производства машин.
Изготовление нестандартного оборудования, оснастки, приспособлений к механизмам, используемым в годы войны, требовало больших усилий. Этим было занято более тысячи специалистов из самых разных цехов.
В период строительства, реконструкции, поисков все участки были одинаково важными. И все-таки главнейшими оставались те, которые производили металл. В конце сороковых и начале пятидесятых действовали два литейных цеха – четырнадцатый и восемнадцатый, которыми руководили М. И. Попов и И. Д. Панин. Они, как и многие другие, были надежными помощниками нового директора. Серый и ковкий чугун, стальное литье шли бесперебойно и высокого качества. Это позволило предприятию довести выпуск деталей до пятидесяти тысяч тонн в год.
Почти все сельскохозяйственные машины, выпускаемые заводом, создавались своим конструкторским бюро. Конструкторы, бывшие «боеприпасники», быстро и дотошно изучили новую отрасль. Они разработали несколько типов дисковых широкозахватных лущильников, тяжелых дисковых борон, фрезерных барабанов и других машин. Высокую оценку у селян получила сибсельмашевская зерновая сеялка. Потребности крестьян в машинах увеличивались с каждым годом. Груженые эшелоны уходили во все концы страны. Велик спрос был на сеялки, особенно в канун посевной. Задолго до весны все мощности, задействованные на изготовлении сеятельных агрегатов, переводились на круглосуточную работу. Перед севом люди трудились без выходных. Под нажимом областных руководящих органов в порядке кооперации «Сибсельмашу» помогали и некоторые другие новосибирские заводы. Тогда в месяц предприятие выдавало почти семь тысяч сеялок! Но и этого было мало.
В 1948 году «Сибсельмаш» выдал хлеборобам 15600 сеялок, 16100 лущильников, 3800 тяжелых борон, большое количество запчастей. В 52-м сеялок и лущильников выпущено почти втрое больше. Завод вышел на проектную мощность. Став одним из лучших в своей отрасли, коллектив предприятия завоевал право участвовать на ВДНХ. Многие работники, в том числе и директор, были награждены орденами и медалями.
Люди, в основном посланцы села, работали старательно, с воодушевлением, понимая, как многое они делают для землепашцев, для улучшения обеспечения населения продуктами. Но условия труда и быта самих работников завода мало чем отличались от условий военного времени. Очень многие жили в тех же бараках и землянках, мало зарабатывали, получали скудный паек. Директор, общественные организации бились над тем, чтобы хоть немного облегчить жизнь рабочих, инженеров, служащих. Создали три крупных подсобных хозяйства, где выращивали картошку, овощи, содержали скот. Продукты, в том числе мясо и молоко, поступали в заводские столовые, где цены на обеды заметно снизились.
Остро стояла вечная проблема – жилищная. В год сдавали около 4000 квадратных метров, это очень мало. Организовали строительство жилых домов хозспособом, когда заводчане или члены их семей трудились на стройках.
Необходимо было поднять культуру производства, благоустроить громадную заводскую территорию, которую за годы войны сильно запустили, захламили. Профсоюз, комсомол призвали молодежь активно участвовать в субботниках. С музыкой, с песнями ликвидировали завалы мусора, посадили саженцы деревьев, разбили клумбы с тысячами цветов. Затем пропалывали, поливали, выхаживали больные растения. Так зарождалась традиция. Стали преображаться и цеха. Несмотря на финансовые трудности, занялись строительством стадиона, благоустройством общежитий, расширением пионерских лагерей, столовых.
Особенно запомнились ветеранам воскресники в заводском соцгородке, что формировался в Кировском районе, ныне – Ленинском. В центре его простирался необъятный пустырь. Здесь жители сажали картошку, устраивали огородики, расположили погреба. И все это – вперемешку с многочисленными свалками, кучами мусора. Общественность завода замахнулась на этот рассадник бескультурья. Мария Андреевна Демчук, приехавшая в 42-м году на «Сибсельмаш» из Доволенского района, комсомолка, мастер и до сих пор активная общественница, рассказывает:
– Кликнули по цехам и отделам: в выходной организуется всеобщий воскресник. Мы, профсоюзные и комсомольские заводилы, прибыли на пустырь в назначенное время. Но участников собралось маловато, и все разошлись по домам да по общежитиям. Валентин Трофимович на одном из собраний пожурил молодежь и пообещал в следующий выходной прибыть на участок и показать, как надо работать. Говорил как бы в шутку. Но весть прошлась по заводу. В очередное воскресенье на пустыре собрались тысячи добровольцев – и работников предприятия, и жильцов домов соцгородка. Кстати сказать, здесь проживала и семья Забалуева. Он, конечно, тоже вооружился лопатой. Ох, здорово мы тогда поработали. За один день обработать огромный участок не могли. Потом еще не раз собирались по воскресеньям, приходили вечерами после смены. А потом заложили здесь большой парк, который стал местом отдыха в этой части района. Пример сибсельмашевцев побудил население других жилмассивов заняться благоустройством. Так новосибирцы психологически отходили от быта лихой военной годины – приводили в порядок дома, цеха, улицы, город…
Впоследствии на этом пустыре, ухоженном руками сибсельмашевцев и превратившемся в парк, поднимется монумент Славы воинов-сибиряков.
– Да, переехав в Новосибирск, мы сначала жили на правом берегу, в центре, – подтвердила Мария Ивановна. – Но Валентина Трофимовича это не устраивало. Ведь тогда пассажирского сообщения с левобережьем, считай, не было. Летом – только паром да пригородный поезд, который почему-то называли «передачей». Коммунальный мост, как известно, построен намного позже. Муж не мог тратить время на переезды. Кроме того, он, как и в Челябинске в годы войны, почти сутками пропадал на заводе. Где уж тут к пригородному или к парому приспособиться… Поэтому и переехали на левый берег, ближе к предприятию.
Валентин Трофимович Забалуев руководил «Сибсельмашем» 10 лет. В 1957 году, когда органами управления промышленностью в экономических административных регионах стали советы народного хозяйства, он был назначен председателем Новосибирского совнархоза. Затем несколько лет трудился первым заместителем председателя областного Совета народных депутатов, с этого поста ушел на пенсию. Награжден орденами и медалями. Трижды участвовал в работе съездов КПСС. Избирался депутатом Верховных Советов СССР и РФ, облсовета.
Когда он ушел из жизни, музей боевой и трудовой славы «Сибсельмаша» и редакция заводской газеты «Знамя труда» решили собрать тех, кто работал рядом с директором в трудные годы, попросили их рассказать о наиболее интересных встречах, в которых проявлялся характер этого незаурядного человека, его стиль общения с подчиненными.
…Петр Иванович Рыжаков работал старшим мастером в цехе лущильников и учился в вечернем техникуме. Тогда очень многие производственники, которым война помешала получить образование, были учащимися вечерних школ, техникумов, студентами-заочниками. Начальник цеха, не разобравшись глубоко в одной сложной ситуации, необоснованно перевел Рыжакова на прессовый участок, который действовал в три смены. Получалось, что Петр вынужден был или бросить учебу, или по несколько дней обходиться без сна. Он осунулся, почернел. Попался на глаза Забалуеву.
– Что-то случилось в семье?
Узнав о конфликте, Валентин Трофимович попросил завтра зайти к нему в кабинет. Вскоре вопрос был решен.
Петр Иванович отдал заводу 46 лет. Имеет правительственные награды. Ему присвоены звания заслуженного мастера, почетного сибсельмашевца. А судьба могла бы сложиться и по-другому, если бы не помощь директора.
…Алексей Прохорович Аксенов, в ту пору молодой специалист, в прессовом цехе запускал в производство новое изделие – лемех плуга. Ему сообщили: вызывает директор. Предложение было ошеломляющим – занять должность начальника цеха запасных частей. Он откровенно признался, что к исполнению обязанностей руководителя большого коллектива не готов.
– Ничего, поможем. Утром приходи на планерку.
Утром в кабинете – все руководители завода, главные специалисты. Валентин Трофимович представил нового начальника цеха:
– Прошу в течение полугода не предъявлять ему никаких претензий. Пусть освоится.
– Представил коллективу, – рассказывал Алексей Прохорович. – Меня удивило то, что руководитель гигантского комплекса, на котором работают тысячи человек, знает в цехе всех специалистов и мастеров по имени-отчеству. Через сутки директор пришел в цех, интересовался, как работали смены, с кем я общался, какие вопросы пришлось решать. И так – в течение шести месяцев! Потом, когда я окреп и возмужал, он «бросил» меня на более сложный и ответственный цех жаток. И все повторилось с начала – директор длительное время опекал меня, натаскивал в трудных ситуациях…
Бывший сотрудник квартирной группы ЖКО завода Ким Иванович Болгов:
– После окончания института по распределению к директору пришел молодой человек, выложил условия: должность, оклад, квартиру – буду работать честно. «Вы приняты, оформляйтесь», – сказал Валентин Трофимович. Потом объяснил: «Паренек мне понравился. Знает себе цену, деловой. Уверен, что останется на заводе навсегда». Так и получилось. Этот юноша впоследствии стал крупнейшим специалистом литейного производства.
Забалуев был очень рад, что его сын Георгий пошел по его стопам, стал литейщиком, хорошо знал машиностроительное производство и долгое время занимался проектированием предприятий этого профиля. Все изменения на «Сибсельмаше» – строительство новых цехов, реконструкции, организация выпуска новой продукции – происходили при его активном личном участии. Теперь Георгий Валентинович на пенсии, но иногда бывает на заводе, ставшем ему родным, с грустью отмечает, что многие производства здесь остановлены. Он вспоминает:
– В последние 20 лет в нашей квартире поселилась относительная тишина. Мама перенесла инсульт, отец – инфаркт. Но он без дела сидеть не мог. Отдушиной для него был маленький сад. Отец стремился, чтобы на нашем участке был порядок. Бывало, увидит, что на грядке вылез сорняк, встанет на колени, но траву вырвет.
6 апреля 1986 года Валентин Трофимович умер. Коллектив завода ходатайствовал, чтобы одну из улиц города назвать его именем.
На глухой окраине старого Кривощекова, у Дюкановского болота когда-то появились частные дома. Во время строительства «Сибкомбайна» – «Сибсельмаша» здесь построили бараки для рабочих. Образовалась улица Первомайская. Потом ее переименовали, она получила странное название – Порядковая. Ее-то по решению властей и нарекли именем Валентина Трофимовича Забалуева. Она еще не очень обустроена, еще требует много забот. Но важно, что улица расположена рядом с любимым заводом бывшего директора.
Добавить комментарий