ТАРСКИЙ БУНТ 1722, одно из широких движений протеста представителей старой веры, явившегося наиб. масштаб. ответом на петровское законодат-во о старообрядчестве и введение подушной подати и рекрутчины. Указами 1716–21 строго, вплоть до смерт. казни, каралась передача старой веры другим, даже своим детям, старообряд. семья ставилась вне закона. Староверов обязывали уплачивать подушный оклад в двойном размере. При этом, в исключение из общего правила, платить должны были даже женщины (правда, в одинарном размере). Попытки взимания двойного оклада встретили в Сибири повсемест. сопротивление, организующими центрами к-рого стали скиты, населенные десятками и сотнями беглых. Запылали самосожжения протеста. Ходили слухи о том, что царь подменный и правит антихрист, о близком конце света. Близ Тары власти повели переговоры с руководителями скитов, в к-рых обитали приверженцы обоих направлений старообрядчества – беспоповского (Иван Смирнов) и поповского (о. Сергий). И когда те сообщили, что приготовились к самосожжениям, проведение подушной переписи приостановили.
Но весной 1722 в Таре и окрестных скитах узнали, что предстоит присяга наследнику престола в соотв. с указом от 5 февр. 1722. Указ провозглашал право государя назначить себе любого наследника, но имени его не называл. Сиб. староверы посчитали, что речь в указе идет о присяге антихристу, имени к-рого нельзя назвать. В скитах о. Сергия и И. Смирнова активно обсуждали ситуацию и решили призвать все население не присягать. С 18 мая в доме у казачьего полк. Ивана Немчинова началось широкое обсуждение документа, обосновывавшего этот отказ, – «отпорного письма», составленного в скиту о. Сергия, к-рый сам участвовал в этих обсуждениях вместе с казаками П. Байгачевым, В. Исетским, И. Подушей. Читали и толковали церк. книги («Книгу о вере», «Кириллову книгу», Апокалипсис, Слова Ефрема Сирина и др.) с их свидетельствами о признаках конца света, находя все эти признаки в петровской России. В мае на подоб. сходках под письмом подписались мн. казаки и жители Тары – 228 чел. во главе с Немчиновым и о. Сергием. 27 мая комендант Тары Глебовский назначил общий сбор на соборной площади для приведения к присяге, но присягу согласилось принять лишь неск. человек, остальные подали «отпорное письмо», зачитанное тут же на площади. Г.Ф. Миллер на основании каких-то, не дошедших до нас, источников считал, что всего в публичном акте отказа от присяги у собора участвовало ок. 700 чел.
На подавление этого бунта из Тобольска были посланы части Московского и С.-Петербургского пехот. полков с приданной артиллерией и конницей – всего более 600 чел. Восставшие оказали слабое сопротивление. Немчинов с 20 казаками заперся в своем дворе и взорвал себя порохом, др. группа казаков села в осаду во дворе Ивана Подуши и отстреливалась от войск «царя-антихриста» еще 4 мес. В окрест. скитах произошли самосожжения.
«Тарский розыск» охватил огромные тер. Зап. Сибири; он велся с крайней жестокостью, сопровождался пытками, массовыми казнями и самосожжениями (см. Самосожжения старообрядцев в Сибири). По сведениям Г.Ф. Миллера, после следствия была предана смерти половина всех собравшихся у собора для подачи «отпорного письма», остальные отправлены в ссылку. Вдоль ведущих в Тару дорог стояли виселицы с казненными. О. Сергий подвергся четвертованию. Поиски «тарских противников» по всей Сибири продолжались неск. лет, последние казни по этому делу проводились в 1735. Общее число казненных, наказанных кнутом и сосланных исчислялось тысячами.
Вместе с тем власти пошли на попятный в важном вопросе о записи в двойной оклад, служившей реальной причиной мн. актов протеста того времени. Запись эта была надолго, фактически до 2-й пол. 1730-х гг., приостановлена, так что по всей Сибири в 1726 числился лишь один (!) «записной раскольник», в 1732 – пятеро.
Лит.: Покровский Н.Н. Путешествие за редкими книгами. М., 1988.