Христианизация алтайских этносов в ХVIII – первой половине ХIХ веков

В статье рассматривается миссионерская деятельность Русской православной церкви на территории Горного Алтая. На основе анализа разных видов письменных и архивных источников из фондов Тобольской духовной консистории рассмотрены цели, формы и методы христианизации алтайских этносов на протяжении полутора веков.

Освоение Сибири, начиная с похода Ермака шло по срединному и северному путям, так как многочисленные попытки выйти на южные рубежи встречали мощное противодействие со стороны манчжурских, монгольских и джунгарских военно-феодальных государств. Только в 1756 году после разгрома Джунгарии Цинской империей алтайские сеоки добровольно вошли в состав Российского государства. В этой связи «русский «фронтир» раздвигал на юг и восток ареал земледельческого населения, не столько вытесняя или истребляя коренное или иммигрировавшее азиатское население, сколько пронизывая его массивы «силовыми линиями» безопасности (линии крепостей, опирающихся на речные системы) и тем самым стабилизируя общую структуру расселения и мирной хозяйственной деятельности». (1)  

В первой половине ХУ111 века русские поселения едва достигали подошвы Алтайских гор, примыкая к ним вдоль больших рек. В 1709 г. на р.Бия, недалеко от слияния ее с Катунью была основана Бикатунская крепость, на р.Томи – Кузнецкий острог (1718 г.), на р. Иртыш – Усть-Каменогорская крепость (1720 г.) В 1718 г. полковником Ступиным была основана Семипалатинская крепость. Позднее, в 50-60-е годы ХУ111 века опорные центры были связаны на фронтирных границах двумя казачьими линиями. Первая из них соединяла Кузнецк с Колывано-Воскресенскими заводами Акинфия Демидова, вторая имела протяженность от заводов до берегов Иртыша. Затем, по мере продвижения фронтирной границы на юг, была сдвинута и Колывано-Кузнецкая линия, которая тянулась от Усть- Каменогорска через ряд форпостов (Красноярский, Убинский, Тигирецкий, Чарышский, Антоньевский) и крепостями Ануйской, Катунской, Бийской и вплоть до города Кузнецка. (2) Гарнизоны на казачьих оборонительных линиях были немногочисленны, включали, обычно помимо нескольких десятков служивых казаков, а также разночинцев, толмачей, священнослужителей.

Крестьянская колонизация на Алтае в ХУ111 веке, как отмечал Г.Н.Потанин, носила штурмовой характер: «Русское племя рвется вперед, беспрепятственно основывая новые деревни между старыми и, прося позволения выселиться за крайнюю линию русских поселений» (3). А вслед за вольными русскими поселенцами и беглыми колонистами шли царская администрация и православная церковь. Главным принципом для сибирского духовенства, по словам П.А. Словцова, был такой: «…Где зимовье ясашное, там и крест, или впоследствии часовня, где водворение крепостное, там церковь и пушка.» ( 4).

Первыми подверглись христианизации сеоки Северного Алтая, находящиеся ближе к фронтирной границе – телеуты, телесы, кумандинцы, а наибольший пик миссионерской деятельности пришелся на 50-70-е годы ХУ111 века. В фонде Тобольской духовной консистории отложились дела, в которых раскрываются количественные и качественные характеристики по христианизации алтайцев. Так, 15 ноября 1757 г. из Барнаульского духовного правления сообщалось: «Сего сентября 24 дня калмычанин Кооки Боочатов для оглашения в веру крещением прощен». Таинство проводили архимандрит Михаил и подъячий Иван Соболев. После крещения Кооки Боочатов получил русскую фамилию Максимов (5).

В другом доношении, присланном 12 июня 1757 г. из Кузнецкого духовного правления сообщалось о том, что в окрестностях Телецкого озера протопоп Симеон Шелковников крестил 82 человека из сеока телесов. Все новоокрещенные получили русские имена, среди которых наиболее распространенными у мужчин были –Петр и Иван, а у женщин- Марфа и Анна, а также подарки. (6)

Продолжалось крещение телеутских сеоков. В Тобольскую духовную консисторию в указанном 1757 году были также поданы сведения «о восприявших святое крещение в городе Кузнецке ясашными татарами всего мужска и женска пола 62 человек». (Д. 111); «зенгорской станции калмыков Адамовых в Колыване», (Д.114), «в Колыванской заводе зенгорской землицы идололатриев всего 144 человек» (Д.118). Крестными отцами (восприемниками) у всех крестившихся были служивые казаки форпостов и крепостей (7).

В Горном Алтае в ХУ111 веке пик крещения приходится на 1758 год. Усилиями архимандрита Михаила и протопопа Василия Русанова было крещено 775 бывших подданных «зенгорской землицы». Активно помогавшие им служивые казаки, капрал Вологородского полка Михаил Богданов, драгуны Яков Сидоров и Василий Уралов из Бийской крепости являлись восприемниками несколько раз. Все «новобращенные» получили льготы и вознаграждения. (8)

Анализ социального состава крестных отцов Бийской крепости в1757 году показал, что больше всего среди них было служивых казаков – 58, толмачей и разночинцев – 32, новокрещенных – 6. священнослужителей -1.  (9). Таким образом, наличие среди крестных отцов служивых людей дает основание полагать, что не специально направленные миссионеры, а священнники крепостей и укрепленных казачьих линий с приданными им казаками, играли основную роль в христианизации алтайских этносов Горного Алтая в ХУ111 веке. По данным В.И.Вербицкого во всей Тобольской епархии было всего 2 священника, призванных целенаправленно заниматься миссионерской деятельностью. В 1789 г. специальным постановлением Синода их деятельность была прекращена. (10)

Таким образом, миссионерская деятельность в Горном Алтае в ХУ111 веке не могла развернуться широко. Здесь есть несколько причин. Во –первых, совершенно неразвитая материальная база и слабая организация дела. «Тамошние пастыри не отвечают своему назначению, спаивают инородцев, напиваясь до этого сами, исповедуют не иначе как за деньги, прелюбодействуют», – писал В.К. Андриевич. (11) Часть из новокрещенных, из-за бездействия и халатности духовных властей, приняв крещение, не получили обещанных льгот - освобождение от податей и ясака. В фондах Тобольской духовной консистории отложилось довольно много таких прошений.  Во-вторых, и это главное, центральная власть до конца не определилась с проблемой соотношения получения ясака с аборигенов и масштабами христианизации. Как полагал известный специалист по Горному Алтаю Л.П.Потапов, в ХУ111 веке царское правительство довольствовалось тем, что эти земли входили в состав Российской империи и усиленно выкачивали от «инородцев» пушнину в виде ясака. (12)

Наибольший размах в политики христианизации алтайских этносов начался с первой половины   Х1Х века – времени деятельности Алтайской духовной миссии, созданной специальным указом Синода 24 декабря 1928 г. Основателем и первым руководителем миссии стал архимандрит Макарий (в миру – Михаил Яковлевич Глухарев (1792 -1847 гг.). Он родился в г.Вязьме Смоленской губернии в семье священника.  Закончил последовательно Вяземскую духовную школу, Смоленскую семинарию, Санкт-Петербургскую духовную академию. Получив степень магистра богословия, был определен в г.Кострому ректором семинарии, профессором богословия и архимандритом Костромского Богоявленского монастыря. Здесь в 1818 г. он принял монашество под именем Макария и указом Синода от 17 июня 1818 г. был причислен к разряду сборных иеромонахов Киевско-Печорской лавры.  Затем судьба забросила его в Глинскую пустынь Курской губернии, где он пробыл «в монашеских подвигах» три года. Здесь ему впервые пришла идея заняться миссионерской деятельностью в Сибири.

27 мая 1829 г. архиепископ Тобольский получил предписание Синода, где сообщалось: «…архимандрита Макария обратить, по усмотрению Вашему, на дело проповеди, где сие представится нужным, в виде на первый случай опыта, дабы по первым действиям его можно было судить, способен ли он к приемлемому на себя делу и в состоянии ли он будет отправлять оное с желаемой пользою» (13). Первоначально рассматривалось участие Макария в крещении остяков (ханты) и вогулов (манси) в Югре. затем киргизов (казахов), кочующих за Петропавловской пограничной линией, однако в конечном счете ввиду болезни глаз его отправили в Горный Алтай, куда он прибыл в сентябре 1830 года с двумя сотрудниками – тобольскими семинаристами Алексеем Волковым и Василием Поповым. С этого факта и началась история Алтайской миссии.

Главной целью миссии являлось приобщение алтайских этносов к православию – восточной ветви христианства, что предполагало разрушение языческих верований, создания письменности на основе русского алфавита и собственной интеллигенции, перевод на оседлость, обучение ремеслу и огородничеству, медицине и т.д.  Эти сюжеты достаточно подробно изучены и описаны в исторической литературе, начиная с работ самого Макария Глухарева и его последователей и вплоть до монографий и статей современных исследователей. Только по проблеме деятельности миссии в сфере культурных изменений в среде алтайских этносов, включающих создание школ, переводов литературы, созданию алтайской письменности и других аспектов подготовлен целый ряд обстоятельных работ, анализ которых провели О.А. Гончарова и Л.С.Черданцева (14).

Хотелось бы прежде всего остановиться на проблемах, которые предстояло решать в первую очередь. Во время поездки к алтайцам в долине р. Сарасы , Макарий с горечью отметил : «В Сарасе посетил зайсана Семена и прочих некрещенных татар ( алтайцев – М.К., В.К.), которым предлагал христианскую веру. Но между сими зваными не открылось еще ни одного избранного» (15). Миссионер Стефан Ландышев также на первых порах предпринял попытку крестить алтайцев из сеока телес летом 1845 г., однако все его старания оказались тщетными. «Телесы оказались столь неприступными и холодными, как скалы Телецкого озера» (16).

И если борьба с языческими верованиями была для миссионеров основной и предсказуемой, то довольно неожиданной для них в борьбе за паству стала деятельность старообрядцев- кержаков, бежавших сюда в поисках Беловодья и наладивших контакты с аборигенами, часть из которых «принимали отдельные раскольнические мнения». Миссионерам приходилось переучивать новокрещенных «от сложения для крестного знамени перстов по образу раскольническому» (17).

Постепенно усилиями Макария Глухарева стал расширяться штатный состав миссии. Через десять лет после основания, в 1840 г. на службе , помимо Макария, находились 3 священника – Андрей Ионин, Алексей Глухарев (брат Макария), Василий Весский, 2 иеромонаха- Анастасий и Парфений, 6 воспитанников семинарий и духовных училищ – Василий Попов, Стефан Ландышев, Алексей Волков, Михаил Негрицкий, Тимофей Экзерцев, Артемий Ловицкий, лица «простого звания» - крестьяне Петр Лисицкий, Петр Торбаев, Филипп Гилев и солдат, Георгиевский кавалер Архип Орлов, обучавшие принявших крещение алтайцев грамоте, хлебопашеству, огородничеству, ремеслам. Полноправными членами миссии были также и две женщины – Прасковья Матвеевна Ландышева, мать Стефана Ландышева, прибывшая сюда из Нижнего Новгорода в 1836 году, и София Де Вильмонт, золотая медалистка Петербургского Смольного пансиона, оказывающие помощь алтайским женщинам в вопросах акушерства и гинекологии.

По мере освоения новых подходов деятельность Алтайской духовной миссии, имея в своих рядах передовых для своего времени подвижников по образовательному уровню, «демократическому «статусу, принципу обязательности добровольности при исполнении наложенных на себя обязанностей, обрела новое качество, что позволило ей успешно расширить географию, продвигаясь с северо-запада (Майма-Чергачак, Улала) на восток и юго-восток Горного Алтая и образовывая новые станы.

Основной стан Макарий учредил в урочище Улала (ныне г.Горно-Алтайск) при впадении реки Улалушки в р.Майма. При стане находилась походная церковь и часовня.

В 1834 году архимандрит Макарий в долине левого берега р. Катунь при впадении в нее р. Мыюта крестил алтайцев. В 1845 здесь был учрежден Мыютинский стан.

Чемальский стан был основан в 1849 г. иеромонахом Иоанном моляниновым в устье р. Чемал на правом берегу р. Катунь. При нем имелись две походные церкви Иоанна Крестителя и Святителя Николая.

Черно-Ануйский стан располагался в 150 верстах юго-западнее Мыютинского в устье реки Черный Ануй.  Он был учрежден «усердием вдовы, жены убитого новокрещенного телеута П.Тудюнекова». Первоначально находился в ведении Мыютинского стана, но впоследствии получил статус самостоятельного. Имел походную церковь и особый святой антиминс во время Троицы.

Макарьевский стан, названный в честь основателя Алтайской миссии, был основан в 1854 году священником Александром Гусевым и располагался в 100 верстах на север от Улалы на левом берегу р. Бия, где жили кумандинцы.

Кузедеевский стан был основан священником Василием Вербицким в 1858 г. Он находился на стыке Горного Алтая и Шории, в 180 верстах от г.Бийска, по левому берегу р.Кондомы, при впадении в нее рек Большого и Малого Теша.

Кебезенский стан создал в 1861 году иеромонах Дометиан на левом берегу р. Бия, в двадцати верстах от истока р.Бия, вытекающей из Телецкого озера. Он обслуживал сеок телесов, для чего имелась своя походная церковь.
Последний по времени создания Урсульский стан был основан иеромонахом Смарагдом и первоначально находился в ведении Черно-Ануйского отделения миссии и только после 1861 г. стал самостоятельным.

Образованные станы в среде аборигенных этносов, ведущих полукочевое скотоводческое хозяйство вместе с промыслами и земледелием становились центрами концентрации вокруг себя новокрещенных жителей, перехода их на оседлость и образования новых населенных пунктов.

Для тех новокрещенных, кто не хотел селиться вместе с русским населением, строились на средства миссии свои этнические поселения. В них миссия переводила «избираемых им честных землевладельцев, по добровольному их согласию и желанию, из оседлых инородцев христиан». Это, по мысли миссионеров, служило примером для «легчайшего наглядного обучения кочевых инородцев домоводству и земледелию», «для непринужденного и скорого обучения их русскому языку», «для облегчения сих бедняков в получении продовольствия и всех жизненных припасов за умеренную цену» (18).

Целевая установка архимандрита Макария и его последователей заключалась прежде всего в том, чтобы не только окрестить «инородцев», сделать их « истинно русскими» сынами царя небесного и земного, но сделать их грамотными и заставить перейти к более культурному и рентабельному способу ведения хозяйства, что, в свою очередь требовало от миссионеров  широкого кругозора , непременного знания алтайского языка, основ естественных наук и медицины, основательного знакомства с сельским хозяйством, то есть всего того, что полностью отсутствовало в практике миссионеров ХУ111 века. Будучи сам человеком высокой культуры, он быстро и самостоятельно изучил алтайский язык, перевел молитвы и богослужебные книги, предвосхитив тем самым известную систему И.Н.Ильминского, основанную на обращение автохтонных народов в православие с помощью родного языка.

В целом процесс христианизации означал не тольько приобщение алтайских этносов к единой государственной религии. В сознании людей того времени понятие «православный» было равнозначно понятию «русский». При этом собственная этноконфессинальная идентичность подсознательно подменялась этнической. Сложность процесса христианизации объясняется именно тем, что она предополагала разрушение системы традиционного мировоззрения и утверждение нового. Как верно отметила Л.С. Борина, «процесс этнической самоидентификации инородцев усиливался через противостояние православию с одной стороны, с другой, благодаря распространению православия. Таким образом, деятельность миссионеров явилась важным этноконсилидирующим фактором». (19). Еще одним фактором, которым явно недостаточно занимались специалисты по данному вопросу, был второй путь – «пассивный, нецентрализованный, неорганизованный – через контакты с русским православным населением» (20).

Если оценивать историческую роль Алтайской духовной миссии как одного из важных институтов русской православной церкви и имперской власти в России, то важно подчеркнуть, что она органично вписывалась в общую политику колонизации окраин, идеологически обосновывая необходимость вхождения в состав России новых территорий. Деятельность мисси заложила основы веротерпимости, миролюбия и гуманизма среди коренного и пришлого населения Горного Алтая и способствовала сохранению коренных этносов, их культуру и идентичость.

Список литературы

1. Алексеев В.В. .Алексеева Е.В.. Зубков К.И., Побережников И.В. «Азиатская Россия» в геополитической и цивилизационной динамике ХУ1 – ХХ веков. – М..-2004. – С.33.
2. Беликов Д.Н. Первые русские крестьяне –насельники Томского края и разные особенности в условиях их жизни и быта. – Томск.- 1898 – С.44.
3. Потанин Г.Н. Полгода на Алтае.- С.91.
4. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири.- М.-1838.- Ч.1. –С.106.
5. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (ГА г. Тобольске). Ф.156. 1757. Д..114, Л.1-3.
6. Там же. Д.11. Л.3, 5-8,
7. Там же, 1754. Д.84. Л. 3-6.
8. Там же. 1757. Д.118. Л.3-18,
9. Подсчитано авторами по материалам дел: №118 за 1757 г., 3 32 за 1761г.
10. Вербицкий В.И. Очерк деятельности Алтайской Духовной миссии по случаю 50- летнего ее юбилея (1830 – 1880) – Томск.- 1885.- С.142.
11. Андриевич В.К. Исторический очерк Сибири.- Томск.-1887. – Т.3.- С.270.
12. Потапов Л.П. Очерк истории Ойротии. Алтайцы в период русской колонизации. _ Новосибирск. – 1933.- С.104.
13. Странник. 1860 . Август.- С.61.
14. Гончарова О.А., Черданцева Л.С.  К вопросу об изучении деятельности Алтайской духовной миссии по сохранению алтайского этноса // Макарьевские чтения: Материалы четвертой международной конференции (21-22 ноября 2005 года) / Отв. ред. В.Г.Бабин.-Горно-Алтайск: РИО ГАГУ.-2005.- С. 24- 31.
15. Письма Архимандрита Макария Глухарева. – Казань.- 1905 –С.214.
16. ГА г. Тобольске, Ф. 144. Оп.1. Д. 44-А., Л.3-4.
17. Письма…  С.27.
18. Гончарова О.А., Черданцева Л.С. Проблемы сохранения коренного этноса Горного Алтая в деятельности Алтайской духовной миссии// Макарьевские чтения: материалы третьей международной конференции (21-22 ноября 2004 года) / отв. ред В.Г.Бабин. –Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2004.- С.28 ;  Поплавская Х.В. К вопросу о православном миссионерстве на Алтае (30-60 гг. Х1х в) // Этнографическое обозрение. – 1995.- №5.- С.99-110.
19. Борина Л.С. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви как фактор формирования этнического самосознания народов Саяно-Алтая //Макарьевские чтения 6 материалы третьей международной конференции (21-22 ноября 2004 года) / отв. ред. В.Г.Бабин. – Горно-Алтайск: РИО ГАГУ. -2004 – С.12.
20. Асочакова В.Н. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в последней трети ХУ111 в.: формы и методы и результаты крещения хакасов // Макарьевские чтения: материалы Х Международной конференции ( 25- 27 сентября 2015 года) / Отв. ред А.П.Адлыкова.- Гоорно-Алтайск:  РИО ГАГУ.-2015.- С.18.
21. Фото ppt-online.org