Моя мама, Александрова Ольга Владимировна, родилась в 1981 году в поселке Колывань Новосибирской области. Говоря о своем детстве, мама не переставала улыбаться ни на секунду. Даже если в нашем разговоре всплывали не самые приятные для нее темы, она все равно вспоминала о них только в хорошем контексте. «Если ты вспоминаешь что-то, то вспоминай об этом только в хорошем ключе, ведь именно наше прошлое сделало нас такими, какими мы являемся сейчас», – сказала она в ходе нашей беседы. Мы начали наш разговор за завтраком, и никто не думал, что он продлится так долго. Я включила диктофон, чтобы не упустить ни одной детали. Наш разговор длился больше четырех часов. И если бы не домашние дела, то я слушала бы еще и еще.
Её детство было таким же, как у большинства детей того времени. Не было чего-то удивительного. Но моя мама выросла невероятно сильной, умной и разносторонней личностью. Сейчас она работает в редакции районной газеты «Трудовая правда», является любящей женой и матерью двоих детей. Окунаясь в свои воспоминания, лучшими годами мама назвала период, когда ей было 14–18 лет. На маму было возложено много домашних дел, потому что моя бабушка работала учительницей и была очень занята. Это были 1995–1999 годы, и мама теперь говорит: «Я не могу представить, чтобы моя юность прошла в другие годы, просто не могу. Всё было весело, временами немного безрассудно, но при этом очень по-доброму как-то». В эти годы мама как раз заканчивала Скалинскую среднюю школу и сразу после этого поступала в сельскохозяйственный техникум (сейчас Колыванский аграрный колледж).
Вот как она рассказывает мне о своем детстве.
О. В. Александрова в 2019 г.
«Родилась я в районном поселке Колывань, Новосибирская область. Мы тут недолго жили, года два, может быть, чуть подольше. Потом мы с твоей бабушкой переехали в поселок Горный, Тогучинского района. И несмотря на то, что родилась я не там, да и жила там лет до 11, не дольше, но именно это место я считаю домом детства, понимаешь? Какое-то там всё родное, свое, близкое к сердцу. Я там училась до шестого класса, проблем в учебе не было вообще. Класс был очень хороший, все дети были добрыми и спокойными. У меня все самые близкие друзья именно оттуда и есть. Ну, ты знаешь их всех. Уезжать оттуда не хотела совсем, ругалась жутко с бабушкой твоей, говорила, что вернусь туда, как только стукнет 18. Но сама знаешь, что так и не вернулась, только в гости к подругам могу съездить и всё. Я так не хотела расставаться со своими подругами, боялась, что не смогу найти себе компанию на новом месте. Мы же переехали в село Скала, в Колыванском районе, и там я жила уже до 18 лет. Кстати, подруг себе нашла, в классе меня приняли хорошо. Но там начались проблемы с учителями, меня почему-то не любили некоторые, и оценки сильно испортились – мама в шоке была. Но потом, где-то к классу девятому, всё выравнивалось. Оценки снова стали отличные, подруги стали ближе, чем те – из Горного.
Если говорить о том, как шла наша бытовая жизнь с мамой, то ну, что сказать, было сложно. Когда мы жили в Горном, мама работала постоянно, просто круглыми сутками. И всё дома было на мне, абсолютно всё. Меня это сделало очень самостоятельной: я в 10 лет умела делать то, что ты в 18 только научилась. Я сама завтраки нам готовила, ужины тоже почти всегда были на мне. Уборка, соответственно, тоже была моим делом. Я всё делала: полы мыла, пыль вытирала, за цветами ухаживала; всё-всё. Но меня это совсем не раздражало, кстати. Я понимала, что должна маме помогать, потому что она работала, чтобы у меня могло быть хоть что-то. Я первые годы, может, и обижалась, не понимала, почему всё на мне. Но с возрастом всё осознала, и сейчас нет никаких даже намеков на обиду на маму: мол, «детства не было». Оно было, и было просто отличное. Это детство меня воспитало, сделало из меня «настоящую меня». Я помню, как-то раз мама мне утром, перед уходом на работу, сказала, чтобы я хлеб испекла, и на пальцах мне кое-как объяснила, что там и куда. Я после школы сидела, мучилась, совсем не понимала, как и что делать, но ничего, разобралась, всё получилось. И так я полюбила печь хлеб, ты даже не представляешь. У меня отлично получалось.
Говоря об учебе в школе, стоит сказать, что любимыми моими предметами были русский язык и литература, а вот математику я страшно не любила. Понимать-то понимала, но совсем мне не нравилось все эти логарифмы высчитывать. Скучно это для меня. В Горном у меня были лучшие учителя на свете, серьезно. Самые настоящие профессионалы. Я не скажу, что твои учителя чем-то отличались от моих, просто тогда они были очень молодые, а сейчас они уже просто с опытом, с возрастом, вот и всё. В Скале тоже учителя были хорошие, но там у меня конфликты периодически возникали, никогда не понимала – почему, но вот как-то так получилось. Ни в какие кружки я не ходила, не было мне это интересно, да и времени не было свободного.
Потом, в 1993 году, брат родился, Дима. Мама как раз за несколько месяцев до этого начала работать в школе, и там прямо заваливали работой. Она вела столько предметов одновременно, что страшно даже представить. Я много времени сидела с Димой, потому что были проблемы с садом какие-то, не помню уже точно.
Если просто какие-то моменты из жизни вспоминать, то все самые любимые воспоминания – они из лета. В Скале же река Чаус протекает, это сейчас она в ужасном состоянии, а тогда она вообще отличная была. Там все купались, дети летом оттуда не уходили вообще. Я помню, там тарзанка была; мне мама всегда запрещала даже подходить к ней, но меня это совсем не волновало. Как же весело было с нее прыгать, ты даже не представляешь. Правда, от нашей квартиры туда было прям далековато идти, но ничего – час туда, час обратно, и пойдет. Мы с подругами утром рано собирались, уходили и всё – ищите нас, где хотите. Могли там до самого вечера быть, пока не стемнеет. А потом через все лески и проулки возвращались обратно. Хорошо всё-таки тогда было.
Моей самой близкой подругой тогда была моя двоюродная сестра Нина. Она всего года на три меня младше. И поэтому мы с ней всегда были сильно близки. Она жила в самом городе, в Новосибирске. Но на каждое лето приезжала к нашей бабушке, и мы там с ней всё свое свободное время проводили. Лучшие все мои воспоминания связаны с ней, ну, и с бабушкой, конечно. Бабушка всегда говорила, что мы с ней «два сапога пара». Творили всегда неизвестно что. Но бабушка нам всё разрешала, всё прощала всегда. Мы были ее любимыми внучками, ну, и самыми первыми, поэтому мы и стали, собственно говоря, любимчиками.
Помню, каждое утро, когда мы просыпались, первым делом чувствовали запах блинчиков или оладушек. Это была просто лучшая часть любого дня. Мы завтракали, потом бабушка выдавала нам задание на день, что-нибудь совсем не сложное: в садике прополоть цветочки или малину собрать. Бабушка сама всё любила делать, нам же давала что-то совсем легкое и только для того, чтобы мы не баловались весь день. Мы всегда всё по-быстрому делали, и начинали бегать по деревне: то на речку убежим, то в гости к другой бабушке. Но о наших передвижениях всегда бабушке докладывали, никогда мы ее не заставляли волноваться. И всегда к обеду возвращались домой, чтобы поесть вместе с бабушкой и дедушкой. Он как раз с работы приезжал на тракторе, и мы его встречали, вместе шли к столу, ели, дед всегда что-то интересное рассказывал. У него историй всегда было полно. Одна интереснее другой. Вечером мы с Ниной всегда помогали бабушке поливать грядки в огороде, управляться со скотиной. У них всегда были курицы, не помню я такого момента, чтобы у них не было как минимум куриц, коровы всегда еще были, иногда свиньи. Если помогать в огороде или в садике я любила, то вот со скотиной у меня никогда ничего не получалось, и не нравилось мне всё это. Когда все дела заканчивались, и если дедушка не сильно уставал, то мы обязательно помогали ему носить ведра с водой в баню. Такое не каждый день было, но несколько раз в неделю мы ее точно топили. В общем, самое всё веселое и интересное было у бабушки, это точно.
Ой, вспомнила почему-то, как бабушка не любила драники. Я же говорила, что она на завтрак всегда что-то вкусненькое пекла, и вот однажды мы с Ниной попросили, чтобы она испекла драники, а не блинчики. А бабушка так разозлилась на эту просьбу, сказала, чтобы больше такого никогда от нас не слышала. Она потом уже нам объяснила, что считает драники «едой войны», это у нее воспоминание такое из детства, видимо. Ни разу она нам так драники и не приготовила, и самим нам тоже не разрешила. Сейчас я уже понимаю, что для нее эти воспоминания безумно тяжелые были, а тогда мы так обиделись на нее, кошмар просто. Но ничего, она понимала, что мы дети еще, войны не видели никогда, не знаем, что это такое.
Бабушка вообще у меня была самая лучшая, ты ее плохо помнишь, тебе четырех лет не было даже, когда она ушла. Но такой она доброй была, она нам всё разрешала, понимаешь? Абсолютно всё. Когда я в классе восьмом была, она стала отпускать меня в клуб на танцы, только с условием, чтобы я маме не разболтала. Мама сама, конечно, всё узнала, но даже не ругалась – понимала, что бабушка хуже мне не сделает.
Праздники, я кстати, безумно любила в детстве. Помню, что была большая проблема с белыми колготками. Я просто ненавидела советские колготки, топырящиеся в коленях, очень скоро принимающие бесформенную форму. Мама покупала эти колготки, клала их в большую кастрюлю, добавляла таблетки гидроперита и варила их несколько часов. И они становились белыми. Правда, служили недолго, быстро рвались. Но на новогодний утренник усилий мамы хватало. И я шла на праздник такая красивая в белых колготочках, марлевом платье, обшитым ватой, с короной, переливающейся всеми цветами радуги.
Кстати, вспомнила один из лучших подарков на Новый год. Я мечтала год уже о велосипеде. Каждый день маме обещала, что буду просто ангелом, если Дед Мороз мне всё-таки подарит этот злосчастный велосипед. Причем говорить об этом маме я начала еще где-то в марте месяце. Твоя бабушка тогда сразу сказала: «Ну смотри, Оль, будешь маму слушаться, вести себя хорошо будешь, Дед Мороз-то увидит и обязательно подарит тебе твой велосипед, только надо будет обязательно письмо ему написать, и обязательно очень красивым, аккуратным и разборчивым почерком». Я весь год училась красиво выводить буквы. Мне тогда лет восемь было, почерк оставлял желать лучшего, мягко говоря. Весь год я была самым послушным ребенком на свете, слушалась маму безукоризненно. И как же была счастлива, когда утром 1 января нашла рядом с елкой велосипед. Я понятия не имею, где мама нашла на тот момент лишние деньги для этого, но счастливее, чем тогда, я в детстве больше ни разу не была. Самое яркое мое воспоминание».
О. В. Александрова (крайняя справа) во время обучения в Колыванском сельскохозяйственном техникуме
Это был далеко не первый раз, когда моя мама рассказывала мне что-то о своем детстве или юности. Если быть честной, абсолютно всё это я уже знала практически наизусть. Я всегда восхищалась тем, как рано моя мама стала такой взрослой и самостоятельной. Это кардинально отличается, например, от меня. Потому что даже сейчас, когда я уже на протяжении полугода живу одна, я всё еще звоню маме, чтобы уточнить любую мелочь. Мне кажется, именно это отличается наши поколения. Люди, родившиеся в то время, рано становились взрослыми, на их плечи ложилось огромное количество тех или иных обязанностей. И такие случаи были повсеместно. В моем же поколении такие случаи, наоборот, редкость: мы стараемся быть детьми настолько долго, насколько это возможно. И только в тот момент, когда приходится резко взрослеть, выполнять огромное количество дел чуть ли не одновременно, только тогда нам не остается выбора и приходится играть во взрослых. Люди, родившиеся в 80-е годы, а то и раньше, не играли во взрослых, они становились ими по-настоящему. Мы же лишь делаем вид, что стали таковыми. Это главное отличие, которое я смогла выявить между детьми 1980-х и 2000-х. Помимо этого, стоит отметить, что дети 80-х годов были более простыми, их легче было обрадовать или удивить. Мы же рождены во времена, когда на рынке было огромное изобилие тех или иных товаров, и наши запросы с каждым разом становились всё больше и больше. Мы не стеснялись просить родителей о чем-то чуть ли ни каждый день или даже час.
В заключение стоит сказать, что неважно, какая временная разница между поколениями, они всегда будут отличаться друг от друга. Потому что воспитание, жизненные условия и всё тому подобное всегда зависели и будут зависеть от времени, в которым мы живем. Мои дети будут кардинально отличаться от меня, и тем более уж от моей мамы или бабушки. И это абсолютно нормально. Люди всегда будут подстраивать себя и свою жизнь под устои их времени. К сожалению, в этом и есть суть человеческой жизни.
Добавить комментарий