3 апреля 2024 года 135 лет со дня рождения писателя и журналиста Сейфуллиной Лидии Николаевны (1889-1954).
Из книги А.В. Горшенина «Лица сибирской литературы»
Первые шаги послереволюционной русской (сибирской в том числе) литературы прочно ассоциируются с именем Лидии Николаевны Сейфуллиной.
В литературу она ворвалась триумфально. «Трудно представить себе сейчас, как она была знаменита! Какие вызывала ожесточенные споры… Но все сходились на одном — талант!» — вспоминал Ираклий Андронников. Владимир Зазубрин, в свою очередь, в статье «Литературная пушнина» отмечал: «Всеволод Иванов и Лидия Сейфуллина занимают сейчас в русской литературе одно из первых мест».
И популярностью Лидия Сейфуллина пользовалась далеко не только в литературной среде. Ее творчеством восхищались даже жители глухой сибирской глубинки, еще только-только начинавшие приобщаться к грамоте и книжной культуре. Вот некоторые из отзывов крестьян о первых повестях Сейфуллиной, собранные в книге Андриана Топорова «Крестьяне о писателях»:
«Не знаю, с какого краю начать разговор, потому что везде у ней комар носу не подточит. Написано на отделку!..»
«Не видавши, так не напишешь. Сходственность полная с правдой есть…»
«Про язык я так скажу: пущай все бы так писатели писали…»
Так что произведения Лидии Сейфуллиной в 1920 — 1930-х годах были действительно у всех на устах.
Впрочем, это вовсе не означало, что человеческая и творческая ее судьба складывалась безоблачно…
Начало творческого становления Лидии Сейфуллиной неразрывно связано с журналом «Сибирские огни». В 1921 году, вместе с мужем, известным критиком и книгоиздателем Валерианом Правдухиным, она переезжает из Челябинска в Новониколаевск, где начинает работать в Сибгосиздате. А когда чуть позже возникает идея создания первого за Уралом «толстого» литературного журнала, Л. Сейфуллина принимает в ее реализации самое деятельное участие и становится самым первым ответственным секретарем «Сибирских огней» и одновременно активным автором. В марте вышел первый номер журнала, в котором писательница дебютировала с повестью «Четыре главы».
Повесть рассказывает о жизни сибирской деревни накануне Октябрьской революции, увиденной глазами главной ее героини — сельской учительницы Анны. Тяжела, уныла, часто беспросветна эта жизнь, но под напором свежих социальных ветров все сильнее накаляются страсти, все обнаженнее противостояние добра и зла, все яростнее новое борется со старым, заставляя каждого, кто оказался в эпицентре борьбы, самоопределяться.
Повесть «Четыре главы» явилась живым откликом Л. Сейфуллиной на горячие предреволюционные события. Для современного читателя это произведение преимущественно историческое и познавательное. Но, безусловно, и высокохудожественное, отличающееся большой плотностью событий, емкими красочными образами, глубокими психологическими характеристиками и своей особой стилистикой. Произведения ее вообще подчас напоминают сочные и афористичные тезисы к будущим романам. Тем не менее, перед нами вещи художественно вполне законченные и состоявшиеся. Да и не было нужды писательнице растекаться в многословных описаниях, ковыряться в незначительных деталях и подробностях. Успеть бы схватить, запечатлеть самую суть, квитэссенцию увиденного, пережитого, перечувствованного…
А рассказать Сейфуллиной своему читателю было о чем. В литературу пришла она уже достаточно зрелым (тридцати двух лет от роду) и немало повидавшим человеком.
Родилась Лидия Николаевна 4 апреля 1889 года в поселке Варламово Оренбургской губернии, в семье русской крестьянки и крещеного татарина. Она рано осталась без матери. Зато очень много сделал для ее духовного воспитания и становления отец, сельский священник. Он привил дочери любовь к природе, русской классике, развивал в ней чувство прекрасного. Училась же Сейфуллина сначала в церковно-приходской школе, потом в епархиальном училище и гимназии.
Будущей писательнице пришлось рано начинать самостоятельную трудовую жизнь. Работала она в городских и сельских школах учительницей, преподавала в воскресной школе для рабочих. Одновременно сотрудничала в газетах, участвовала в любительских спектаклях и даже в качестве профессиональной актрисы несколько сезонов ездила по России с гастролями. Потом снова учительствовала в деревне, где и встретила обе революции 1917 года.
После Октябрьского переворота Лидия Сейфуллина много занималась культурно-просветительской деятельностью в советских учреждениях, ликвидацией детской беспризорности. Но не бросала и журналистику.
И вот в 1922 году, имея за плечами богатый и разнообразный жизненный опыт, Лидия Сейфуллина становится профессиональным литератором. Вслед за первой повестью она в том же году на одном дыхании пишет в очередной номер «Сибирских огней» новую вещь — повесть «Правонарушители», в центре которой беспризорные дети, жертвы гражданской войны.
Для России 1920-х годов беспризорничество было подлинным бедствием. Естественно, что тема эта волновала и многих писателей тех лет. Нашла она свое отражение в произведениях Антона Макаренко, Александра Неверова, Леонида Пантелеева и Григория Белых, Вячеслава Шишкова и др. Но одной из первых обратилась к ней именно Лидия Сейфуллина. А поскольку писательница сама в свое время немало работала с беспризорными (есть документальные свидетельства реального существования изображенной в повести детской колонии и прототипов персонажей), то и проблему она знала, что называется, изнутри.
Повесть «Правонарушители» ценна, однако, не только правдивостью, достоверностью, но и ярко выраженным гуманистическим пафосом. В «Правонарушителях» Сейфуллина» выступила не просто талантливым бытописателем, но и человеком, глубоко переживавшим трагедию беспризорничества, чувствовавшим себя лично ответственным за судьбы попавших в беду детей (бог не дал ей собственных, тем сильнее она любила других детей), чем вызывала у читателя ответную тревогу за будущее подрастающего поколения.
Повесть «Правонарушители» вызвала громадный интерес. И не только чисто литературный. Сразу после выхода в журнале она была издана отдельной книжкой небывалым по тем временам тиражом в пятнадцать тысяч экземпляров и рассылалась по школам Сибири в качестве методического пособия.
Глубочайшая причастность к тому, о чем она пишет, стала характернейшей чертой всего творчества Сейфуллиной. В том числе и таких известных ее повестей, как «Перегной» и «Виринея».
В отличие от других сейфуллинских вещей, «Перегной», несмотря на небольшой объем, — произведение эпическое и о событиях эпических. Пристальное внимание автора устремлено уже не столько к отдельной человеческой личности, сколько к многолюдной массе, через которую писательница стремится постичь суть происходящей в российской деревне революционной ломки. Повествование и начинается с массовой сцены сельского схода, на котором решается, быть ли земле «ничьей», отберут ли ее у богатых и передадут ли бедным. Но эпичность не исключает у Сейфуллиной тонкого психологического анализа и точных глубоких характеристик отдельных персонажей, среди которых особенно ярко выписаны вожак бедноты Софрон и его антипод, кулак-начетчик Кочеров. В повести «Перегной» Лидия Сейфуллина убедительно показала, в каких тяжелых борениях обретала деревня новую, несвойственную ей жизнь. И не случайно М. Шолохов однажды сказал: «Мы не должны забывать «Перегной» Сейфуллиной. Она первая нарисовала деревню в переломный момент, в момент революции… Я неоднократно перечитывал «Перегной»… Это классика».
«Перегной» увидел свет в «Сибирских огнях» в том же урожайном для Сейфуллиной 1922 году. А вскоре писательница вместе с мужем переехала в Москву, где они поселились в небольшой квартирке на улице «Проезд МХАТ» Следующее ее крупное произведение — повесть «Виринея» — появилось уже в столичном журнале «Красная новь».
В «Виринее» Лидия Сейфуллина опять возвращается к теме, намеченной еще в «Четырех главах» и всегда волновавшей ее, — пути простой русской женщины в революцию. На сей раз писательница сосредоточивает внимание уже не на массе, а на личности красивой, и гордой кержачки Виринеи. Это самостоятельная, цельная и сильная натура. И хотя руководствуется она больше эмоциями, наитием, Виринея не так проста, как сначала кажется. За свою недолгую жизнь эта молодая женщина многого насмотрелась, о многом передумала, и пусть мало у нее было хорошего, она не опускает руки, не пасует — она протестует, открыто бунтует против сложившихся в деревне нравов. Правда, бунт ее стихиен, прямолинеен, на революционерку она мало похожа, однако активное отношение к жизни, неприятие лжи, фальши, свободолюбие и самостоятельность резко выделяют Виринею из круга односельчан. Этой незаурядной натуре по-настоящему не дано было раскрыться и развернуться — она погибает от рук врагов революции, но уже самим фактом своего существования еще раз доказывает, что «есть женщины в русских селеньях», способные на большие дела.
Образ Виринеи стал подлинным художественным открытием Сейфуллиной, что, кстати, и отметил в свое время Дмитрий Фурманов в статье «О Виринее», где, по существу, пропел гимн во славу этой женщины-бунтарки. Высоко отзывался о ней и маршал Блюхер, который, кстати, и «Перегной» назвал «одной из лучших книг о деревне в дни становления советской власти».
Впрочем, как и у всякого большого художника, каждый персонаж в произведениях Сейфуллиной по-своему неповторим, колоритен, каждый остается в памяти.
После «Четырех глав», «Перегноя» и «Виринеи» — произведений, принесших писательнице не только всероссийскую, но и европейскую славу, — Лидия Сейфуллина пишет еще две крупные вещи: повесть «Каин-кабак» (1926) и роман «Путники», так и оставшийся незаконченным (частично он был опубликован в журнале «Сибирские огни», в №3 за 1923 г.).
В повести «Каин-кабак» речь идет о человеке, принимавшем активное участие в качестве партизанского командира в революционных событиях, но, как и многие твердокаменные большевики, совершенно не понявшем смысла новой экономической политики России. Являясь председателем волостного совета, главный герой повести Григорий Алибаев продолжает действовать партизанско-анархическими методами, устанавливая свои порядки. «Мне Москва — не указ, — заявляет он. — Власть на местах. За что боролись? Пускай там господам потакают, а мы буржуям не потатчики. Заново брюхо отрастить не дадим, шалишь!..»
Подобный тип уездного диктатора выведен Сейфуллиной и в романе «Путники» в образе бывшего фронтовика Катошихина, который, не доверяя «городским интеллигентам», стратегию классовых боев сводит к простой формуле: «Зря валандаемся… Прибрать и все!..».
Правда, не на нем заострено в романе главное внимание, а на двух интеллигентах: учителе Александре Литовцеве — «честно заблудившемся эсере», и его друге Лебедеве. Умный, искренне желающий служить народу Литовцев не смог встать в один строй с массами, вышедшими на арену социальных битв. Раньше он «передавал им прекрасные мысли, святые мысли», а когда потребовалось подтвердить их действиями, ему помешало «отвращение к культу грубой материальной силы, которая дается винтовкой, дубиной, здоровым кулаком, властью». И Литовцев, и примкнувший к большевикам Лебедев — они и есть «путники», которым никогда не дойти до «земли обетованной». Писательница попыталась противопоставить им «настоящего» коммуниста Степана Типунова, но образ его вышел куда менее убедительным.
В романе «Путники» Лидия Сейфуллина взялась за новую для себя и всей молодой советской литературы тему «интеллигенция и революция», но точного художественного решения в силу многих причин не нашла. Возможно, потому роман так и остался не завершенным…
Творческий багаж Лидии Сейфуллиной, в общем-то, невелик. Наверное, она могла бы написать значительно больше. Даже Горький поругивал ее за это. Главная же причина этой «скупости» заключалась в том, что Сейфуллина, как и Зазубрин, никогда не писала и не желала писать «в угоду тенденции».
Племянница Лидии Николаевны Наталья Пентюхова вспоминает в этой связи один красноречивый эпизод. Одно московское издательство предложило Сейфуллиной договор на книгу о преуспевающем колхозе и колхозниках. Она отказалась. Когда ее большой друг писатель Владимир Бахметьев стал уговаривать Лидию Николаевну взять заказ, она сказала: «Меня мучают вопросы, на которые я не нахожу ответа. Я не могу лгать в своих произведениях, я не могу писать о передовом колхозе, зная многие их трудности. Я не могу взять этот заказ». Заказ был передан другому прозаику. Тот его выполнил и получил Сталинскую премию. «А могла бы и ты получить», — укорил ее Бахметьев. На что Сейфуллина ответила: «Зато в моем творчестве нет лживой книги».
«Самое главное — быть в своем творчестве искренней и правдивой, тогда тебе поверят и будут читать твою книгу». Эти слова, прозвучавшие в последней беседе Пентюховой с Сейфуллиной в ее московской квартире, можно считать творческим и нравственным кредо писательницы, которому она неукоснительно следовала всю жизнь.
Лидия Сейфуллина была не только замечательной писательницей, но и прекрасным человеком, притягивавшим к себе многих представителей творческой интеллигенции. Ее связывала крепкая дружба с Мариэттой Шагинян. На ее квартире Михаил Шолохов читал главы «Поднятой целины». Здесь и на даче в Переделкино бывали Михаил Светлов, Николай Асеев, Вера Инбер, Исаак Бабель, Борис Пастернак, Михаил Пришвин, Анна Ахматова, многие другие известные писатели. Лидия Николаевна любила молодежь, и в ее доме всегда было много начинающих литераторов, жаждущих поддержки, в которой Сейфуллина никогда не отказывала, если видела хоть искорку таланта. Так, работая в отделе прозы журнала «Молодая гвардия» Лидия Николаевна первой обратила внимание на молодого студента Московского горного института Александра Фадеева, принесшего в 1923 году в журнал свою первую повесть «Разлив». Активно поддерживала она и Бабеля.
Более 30 лет отдала Лидия Сейфуллина литературе. Судьба людей на революционном переломе стала главной темой ее произведений. Но сложности и драматические противоречия первых десятилетий советской истории отразились не только в творчестве, но и в собственной судьбе Сейфуллиной.
В 1939 году был репрессирован и расстрелян Валериан Правдухин, что сильно подломило писательницу. Лидия Николаевна была очень подавлена, работать не могла, стала пить. Начались материальные затруднения, она продала свою мебель. И совсем замкнулась. 24 апреля 1954 года Лидии Николаевны Сейфуллиной не стало.
А вот произведения ее — эти чистейшей воды литературные бриллианты, в которых многими гранями сверкает талант Сейфуллиной, маленькой черноволосой женщины с огромными глазищами — продолжают нас восхищать и сегодня.
А. Горшенин
Дополнительно рекомендуем прочесть
Книги Л. Сейфуллиной:
Сейфуллина Л. Повести. (Послесловие В. Еремина). — М., 1984.
О Л. Сейфуллиной:
Яновский Н. Лидия Сефуллина. — М., 1959.
Очерки русской литературы Сибири в 2 т. — Новосибирск, 1982. Т.2.
Сейфуллина Лидия Николаевна. // Русские писатели. XX век. Биобиблиографич. словарь в 2 т. М., 1998. Т. 2.
Добавить комментарий