Опубликовано по книге: Новосибирск на рубеже XXI века: перспективы развития и инвестиционные возможности, Научно-практическая конференция 21-24 сентября 1999 года, Тезисы докладов и выступлений, Новосибирск, 1999 год.
Эффективность внешней политики современной России во многом обусловлена необходимостью осмысления исторического опыта. В связи с этим обращение к истории создания и деятельности консульства Японии в Новосибирске в 20 - 30-е гг. как одного из субъектов советско-японских отношений актуально и своевременно. Необходимость изучения данной проблемы во многом возрастает с учетом места и роли Сибири в российско-японском сотрудничестве на современном этапе.
Важным условием исследования этого вопроса в региональном аспекте является достаточно репрезентативный круг источников, как опубликованных, так и неопубликованных. Среди опубликованных материалов большое место принадлежит периодической печати Сибири, где имеются сведения о начале работы консульства Японии в Новосибирске, его деятельности, помещены интервью японских официальных лиц - сотрудников консульства. В документах, хранящихся в фондах государственного архива Новосибирской области и Национального архива Японии, отложились различные по видам источники: переписка между внешнеполитическими ведомствами, между консулом и органами советской власти Сибири, отчеты, доклады о работе консульства, личные письма, телеграммы, анкеты и др.
Консульство Японии в Новосибирске было создано, как и в других городах за Уралом (Хабаровске и Владивостоке), в развитие Пекинской конвенции, подписанной между СССР и Японией 20 января 1925 г. Конвенция устанавливала основные принципы взаимоотношений между странами, а также “дипломатические и консульские отношения”. Согласно конвенции СССР брал па себя обязательство предоставить подходящие для работы места и здания консульств Японии, которые будут учреждены на территории страны1.
Японское правительство также предприняло ряд шагов в этом направлении. В частности, 4 февраля 1925 г. японский парламент утвердил кредит в размере 3,5 млн иен на возобновление деятельности посольства в Москве и консульств в СССР2. Таким образом, создавалась финансовая база, благодаря которой возможно было осуществление консульской деятельности.
Согласно конвенции консульства должны были быть открыты в наиболее крупных и значимых с точки зрения развития экономики и транспортной инфраструктуры городах. Молодой, растущий Новосибирск представлялся японцам именно таким. Это подтверждает интервью первого японского консула в г. Новосибирске господина Шимады газете “Советская Сибирь” 25 апреля 1926 г. Консул особо подчеркнул, что развитие Новосибирска идет “поистине в американском темпе”, и что “Новосибирск - это административный центр всей Сибири”. Таким образом, японцы при выборе города для работы консульства в Сибири учитывали и то, что в Новосибирске находились Сибкрайисполком, а до этого - Сибревком, которые представляли высшую государственную власть на территории всей Сибири.
Новосибирск был выбран в качестве консульского пункта и потому, что японская сторона рассчитывала использовать территорию Сибири, как и Дальнего Востока, для экономического развития Японии. В частности, японские промышленные круги надеялись получить в Сибири выгодные концессии. Одним из первых это понял мэр Токио виконт Симпэй Гото, который был инициатором советско-японских неофициальных переговоров еще в 1923 г. С. Гото полагал, что улучшение советско-японских отношений могло бы стать противовесом политике США на Дальнем Востоке.
В 1925 г. оптимистичные настроения японской стороны, связанные с реализацией Пекинской конвенции, усилились. Так, в телеграмме японской торговой палаты в Харбине, направленной в феврале 1925 г. по случаю установления дипломатических отношений Японии с СССР в Новониколаевский биржевой комитет, подчеркивалось, что теперь “наладятся деловые связи и будут продолжаться в дружественном согласии”3. Деятельность японского консульства в г. Новосибирске, как и в других городах СССР, предполагала также согласование советской системы монополизированной внешней торговли с японской торговой системой.
Японское правительство придавало большое значение качественному составу сотрудников консульства в Новосибирске, особенно на первом этапе его деятельности. Так, господин Шимада, первый консул, имел богатый дипломатический опыт, хорошо владел русским языком. Он был участником первых советско-японских переговоров в 1923 г., принимал участие в официальных переговорах 1925 г., был представителем Японии при передаче СССР северной части острова Сахалин. В общем, о господине Шимада сложилось мнение как о дипломате, разбиравшемся во всех тонкостях советско-японских отношений. Одной из важных задач деятельности консульства господин Шимада считал необходимость “правильного освещения жизни Советского Союза”4. Едва ли стоит полностью доверять словам опытного дипломата. Ибо еще в 1925 г. сразу после ратификации Пекинской конвенции, японский парламент принял закон, который ставил заслон на пути проникновения в Японию информации о жизни в СССР.
Отношения органов советской власти с японским консульством регламентировались инструкцией НКВД “О порядке сношения органов советской власти с консульскими представителями иностранных государств в пределах РСФСР”. В документе отмечалось, что работа иностранного консульства начинается официально после выдачи народным комиссариатом иностранных дел (НКИД) экзеватуры (свидетельства), где указан город и округ, в пределах которых будет осуществляться консульская деятельность5. В данном случае - Новониколаевск, а округ - вся территория, подведомственная Сибкрайисполкому. Инструкция НКВД определяла также круг советских органов и должностных лиц, которые имели право на отношения с консульством, а именно: уполномоченные и агенты НКИД; президиумы краевых, областных, губернских и окружных исполнительных комитетов; заведующие административных отделов исполкомов; краевые, областные, губернские и окружные прокуроры; уполномоченные по делам внешней торговли Народного комиссариата торговли. Примечательно содержание статьи 7 инструкции, где органам советской власти предписывалось: “Ответы консулу должны даваться в наиболее кратчайший срок, причем должны быть составлены вполне грамотно, в любезной форме и содержать в себе, по возможности, исчерпывающие сведения”6.
Представляет интерес определение в инструкции компетенции сотрудников иностранного консульства: “Функции консульских представителей состоят в защите интересов отдельных граждан представляемой страны. Защита общегосударственных интересов входит в обязанности дипломатических представителей (сотрудников посольства - В.П.), и к компетенции консульских представителей не относится, которые поэтому не могут обращаться к местным властям с заявлениями политического характера”7.
Документы по Сибири свидетельствуют, что советские органы Сибири максимально способствовали выполнению консулом и сотрудниками японского консульства их функций. Однако, несмотря в целом на доброжелательность в отношении их деятельности, все же можно утверждать, что со стороны органов ОГПУ и НКВД края предпринимались неоднократно усилия по лишению сотрудников консульства общения с работниками советских учреждений и рядовыми гражданами Сибири.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Внешняя политика СССР. Сб. док. Т.З. (1925 - 1934 гг.). М., 1945. С.3-5.
2 Советская Сибирь. 1925, 14 февр.
3 ГАНО, ф.47, оп.5, д.30, л.54.
4 Советская Сибирь. 1926, 25 апр.
5 ГАНО, ф.47, оп.5, д.32, л.51.
6 Там же. Л.52, 54.
7 Там же. Л.55.
Прошин В.А.
Добавить комментарий