– сибирская проза (романы, повести, рассказы, не относящиеся к документ. и документ.-худ. жанрам). Как жанр появляется в первой трети XIX в. П. С. связана с процессом становления романтич. прозы, который активно проходил в 1830-е. В это время в Сибири создавалась мест. беллетристика, испытавшая на себе определенное влияние ссыльных декабристов. Ее основоположником считается Н. Полевой (см. Полевой Николай Алексеевич), вслед за которым выступает целая плеяда прозаиков. Наиболее заметные из них - И. Калашников, Н. Щукин, Н. Бобылев и др. В романах И. Калашникова «Дочь купца Жолобова» (1831), «Камчадалка» (1834), повестях Н. Щукина «Посельщик» (1834) и «Ангарские пороги» (1835), повести Н. Бобылева «Чингисовы столбы» (1838) и др. в целом выражен романтич. взгляд на Сибирь как на страну безудержных страстей и экзотич. контрастов, хотя эти произведения и включают в себя отдельные сиб. реалии.
Проза же реалистич. вырастала в Сибири на почве краеведения и физиологич. очерка под влиянием натуральной школы вслед за рус. прозой в кон. 1860-х. Но такие проблемы, остро волнующие представителей «натуральной школы», как «лишний человек», для сиб. писателей по-настоящему актуальными не были из-за отсутствия помещичьего уклада. Гораздо острее стоял здесь вопрос о новом типе деятеля. Он и нашел свое отражение в романах И. Федорова-Омулевского «Шаг за шагом» (1870) и И. Кущевского «Николай Негорев» (1871). Центр. в лит-ре 1870-х оставался крестьянский вопрос, но теперь он освещался в народнич. интерпретации. Показательны в этом плане творчество Н. Наумова (см. Наумов Николай Иванович), который впервые познакомил читателей с жизнью сиб. крестьян, приисковыми рабочими, переселенцами, каторжниками. Немаловажным событием в лит. жизни Сибири1870-х было появление пер-вой части романа М. Загоскина «Магистр».
В 1880 - 1890-х прозу Сибири пополнили бытописатели Н. Астырев, П. Головачев, В. Михеев и др. Сиб. тема широко входит в рус. лит-ру. В 1892 в Москве изд. роман В. Михеева «Золотые россыпи». В традициях Омулевского и Кущевского здесь изображена мест. интеллигенция и критич. представлены блюстители порядка и «хозяева». Большое место у В. Михеева занимает описание рабочей массы, жизнь при-искового люда. В 1880 - 1990-х писатели Сибири чаще всего обращались к «малым» прозаич. жанрам. Определенное влияние на мест. лит. процесс оказали произведения крупных рус. писателей, созданные на сиб. материале (Ф. Достоевского, Д. Мамина-Сибиряка и др.). В демократич. лит-ре Сибири 1880 -1890-х отчетливо проявляется влияние «школы В. Короленко» с его «Сибирскими рассказами», к кото-рой относят группу ссыльных писателей, активных участников рев. движения народников (Г. Мачтет, П. Якубович, С. Елпатьевский, В. Серошевский, В. Богораз-Тан, К. Станюкович). Главным объектом их внимания стали жизнь сиб. крестьянства, коренных народов Сибири, судьбы рус. интеллигенции в сиб. неволе, каторга и ссылка.
В нач. XX в. сиб. лит-ра живет в атмосфере обществ. подъема, вызванного первой рус. революцией 1905. Возникает лит. движение «Молодая литература Сибири» (см. «Молодая литература Сибири»), куда входят прозаики Ис. Гольдберг, Ф. Березовский, А. Новоселов, Г. Гребенщиков и др. Примыкают к ним выросшие в Сибири выходцы из Европейской России Ф. Гладков, В. Шишков, В. Бахметьев. Развивается движение гл. обр. в русле критич. реализма. Гражданская направленность, отчетливые социальные моти-вы преобладали в творчестве сиб. прозаиков этих лет. Переосмысливался и традиционный образ Сибири. Прозаики нач. XX в. как бы заново открывали Сибирь, показывая богатство красок ее природы, знакомя с многообразием человеческих типов. Самыми значит. произведениями этого периода стали повести Г. Гребенщикова «В полях» (1911) и «Ханство Батырбека» (1912), В. Шишкова «Тайга» (1914), А. Новоселова «Беловодье» (1917). Несколько особняком стоит творчество А. Сорокина (см. Сорокин Антон Семенович) с его ярко выраженной нравственно-философской направленностью, антикапиталистич., антивоенным пафосом. Получает развитие в нач. XX в. пролетарская лит-ра. Наиболее заметными ее представителями в Сибири были Ф. Березовский и В. Бахметьев.
Рев. события 1917 и Гражданская война серьезно повлияли на развитие сиб. лит-ры, в т. ч. и ее прозаич. жанров. Идут идейно-худ., стилевые поиски. На значит. части худ. прозы
Сибири 1920-х лежит печать рев. героизации, активного романтич. нач., поэтизации рев. настроений. Наиболее ярко это выразилось в повестях о сиб. партизанах Вс. Иванова «Партизаны» (1921), «Бронепоезд 14-69» (1922), «Цветные ветры» (1922), «Сопки» (1923), повестях
Л. Сейфуллиной «Четыре главы», «Правонарушители», «Перегной» (все - 1922), «Виринея» (1923), прозаич. цикле Ис. Гольдберга «Путь, не отмеченный на карте» (1924 -1926), фантастич. повести В. Итина «Страна Гонгури» (1922), рассказах о колчаковщине К. Урманова (1922 - 1924). Особенности партизанского движения в Сибири отразил и Вяч. Шишков в романе «Ватага» (1923). Одним из самых заметных и значит. произведений о Гражданской войне в Сибири становится роман В. Зазубрина «Два мира» (1921). Над дальнейшими судьбами победившей революции, проблемами и противоречиями на пути строительства нового общ-ва размышляет В. Зазубрин в повестях «Бледная правда», «Щепка», «Общежитие» (1922 -1923). Героика Гражданской войны находит свое воплощение и в творчестве писателей второй пол. 1920-х. Прежде всего, в романе А. Фадеева «Разгром» (1927), отразившем партизанскую войну на Д. В. Его автор развенчивает романтизацию стихийности и анархизма. Во второй пол. 1920-х образ воина-революционера сдает свои доминирующие позиции. На авансцену все увереннее выходит фигура труженика-преобразователя, строителя новой жизни. В Сибири данный процесс имел свои специфич. черты, связанные с географич., климатич. особенностями края, его своеобразным колоритом, х-ром его жителей, формирующимся в суровой борьбе за существование. Все это способствовало появлению в прозе Сибири жанрового вида, который его приверженцы называли «романтической поэмой в прозе». Наиболее ярким представителем был М. Кравков (см. Кравков Максимилиан Алексеевич).
В 1930-х социалистич. преобразования становятся осн. объектом внимания сиб. литераторов. В худ. прозе, как и в очерке, на передний план выходит тема индустриализации огромного края, в связи с чем особое значение обрела «производственная» проза. В романах Ис. Гольдберга «Поэма о фарфоровой чашке» (1930), «Главный штрек» (1933), А. Коптелова «Светлая кровь» (1931), П. Далецкого «Концессия» (1932), П. Петрова «Борель» (1928), «Шайтан-поле» (1932), «Золото» (1934), повестей Н. Чертовой «Огнеупор» (1933) , Н. Кудрявцева «Трубоуклады» (1934), М. Никитина «Стан» (1934) и др. воссоздавалось живое ощущение бурной эпохи с ее небывалым размахом, энтузиазмом масс, социальным оптимизмом, поэтизацией труда. Обращаются сиб. прозаики и к теме коллективизации. Она нашла отображение в повестях А. Коптелова «Новые поля», Г. Пушкарева «Земля кричит» (обе - 1929), романах И. Шухова «Горькая линия» (1931) и «Ненависть» (1934), В. Зазубрина «Горы» (1933), Ис. Гольдберга «Жизнь начинается сегодня» (1934), цикле романов Е. Пермитина, составивших впоследствии эпопею «Горные орлы» и др. Дальнейшее развитие в 1930-х получает тема революции и Гражданской войны, наиболее ярко воплотившаяся в прозаич. цикле П. Петрова: «Саяны шумят» (1932), «Крутые перевалы» (1933), «Кровь на мостовых» (1935), «Половодье» (1936).
Велико в развитии прозы Сибири значение интернац. темы. Для ряда писателей (В. Богораз-Тан, М. Ошаров и др.) она становится фундаментом творчества. Осн. внимание писатели-сибиряки сосредоточили на жизни малых народов, у которых к этому времени не имелось ни своей письменности, ни лит-ры. Заметны-ми худ. достижениями их работа была отмечена уже в 1920-е. Об этом свидетельствуют повесть В. Шишкова «Страшный кам» (1920), повести Р. Фраермана «Огневка» и «Васька-гиляк» (1924), рассказы Ис. Гольдберга, К. Урманова, А. Сорокина с его «кыргызской» темой. Если первые двое в эти годы еще не касались происходящих в жизни малых народов перемен, то последние обращались к изображению нового в их судьбе в связи с революцией и Гражданской войной. Среди произведений рус. лит-ры 1920-х о жизни аборигенов Сибири выделяются кн. В. Арсеньева «В Уссурийской тайге» (1921), «Дерсу Узала» (1923). Если в 1920-х в изображении сиб. народностей осн. упор делался на беспросветность их бытия в дорев. прошлом, то в 1930-х и акцент, и подход к теме принципиально меняются, что объясняется х-ром самой действительности, рож-давшим новый тип нац. отношений. Мощная волна социальных преобразований коснулась всех народов, населяющих Сибирь. И это отразилось в произведениях ряда сиб. прозаиков. Изображение «великого кочевья» возрожденных народов Сибири к социалистич. будущему стало на многие годы одной из магистральных линий развития сиб. прозы. С наибольшей идейно-худ. цельностью и силой воплотилось оно в романах М. Ошарова «Большой аргиш» (1934) и А. Коптелова «Вели-кое кочевье» (1934 - 1935). Историч. судьба малых народностей в контексте новых социальных условий глубоко волновала и А. Фадеева, посвятившего этой теме роман «Последний из удэге» (1930).
В годы ВОВ лидирующие позиции в сиб. лит-ре занимают поэзия и очерк с публицистикой. Проза худ., отражающая военную действительность, представлена в основном в рассказах Н. Емельяновой, Г. Маркова, С. Сартакова, М. Кубышкина, Б. Костюковского, Г. Кунгурцева, А. Мисюрёва и др. Самым крупным (по объему, но не по худ. значимости) произведением в сиб. прозе тех лет был роман А. Коптелова «Когда ковалась победа», посвященный жизни военного тыла. В целом же, рожденная в годы ВОВ проза, за исключением «Повести о Тобольском воеводстве» Л. Мартынова, не оставила заметного следа в лит-ре Сибири.
Послевоенное десятилетие в сиб., как и во всей сов. прозе, отмечено активизацией романа. Повышенный интерес к нему объяснялся жизненной необходимостью более глубокого и многогранного осмысления прошлого и настоящего, для чего крупноформатный жанр был наиболее оптимален, поскольку синтезировал в себе и эпос, и лирику, и драму. Достаточно широко бытовали в послевоенные годы «производственные» и «колхозные» романы. Отличались они, как правило, поверхностной беллетризацией, худ.-психологич. упрощенностью. Типичными образчиками такой лит-ры были романы А. Волошина «Земля Кузнец-кая» (1949), Н. Устиновича «Маяк в степи» (1950). И хотя попыток со-здания «широкого полотна о многогранной современной Сибири» было в этот период немало, серьезных худ. результатов они не приносили. Значит. больших успехов достигли прозаики, обращавшиеся к далекой и близкой сиб. истории. Здесь к числу лучших относят такие романы о борьбе за рев. преобразование жизни, как «Строговы» (1939 - 1946) Г. Маркова, «Даурия» (1948) К. Седых, «Хребты Саянские» (1940 - 1955) С. Сартакова. В них есть новый по сравнению с писателями прошлого взгляд на Сибирь и личность сибиряка, самобытные сиб. х-ры, колоритные картины сиб. быта в эпоху двух революций. Достаточно широко в первое послевоенное 10-летие была отражена и остававшаяся по-прежнему актуальной героика Гражданской войны - «Партизаны» (1946) Н. Колбина, «Друзья» (1947) Е. Пермитина, «Сердце Бонивура» (1947) Д. Нагишкина, «Восстание» (1955) Ю. Бессонова. Нашла в романах послевоенного десятилетия отражение и тема ВОВ. Ей посвящены, в частн., романы В. Клипель «Медвежий вал» (1956), В. Козловского «Верность» (1957), Л. Кукуева «Живые и мертвые» (1958), но их худ. уровень оставлял желать лучшего. Не забывали романисты послевоенных лет и о судьбах малых народов Сибири. Нац. тема на новом витке своего развития (растет масштабность социально-историч. и морально-этич. проблем, внимание к психологии х-ров) находит отражение в романах Н. Шундика «Быстроногий олень» (1945 - 1953), Н. Максимова «Поиски счастья» (1946 - 1952), Т. Семушкина «Алитет уходит в горы» (1947 - 1948), Г. Гора «Юноша с далекой реки» (1948), А. Кожевникова «Живая вода» (1950) и др. В эти же годы были написаны историч. романы С. Маркова «Юконский ворон» (1946) о первом исследователе Аляски Л. Загоскине и Н. Задорнова «Далекий край», «К океану» (1949) об освоении русскими Д. В. А. Мисюрёв обращается в своем творчестве к сиб. сказу.
На рубеже 1950 - 1960-х Сибирь оказалась на переднем крае новых экономических преобразований, связанных, прежде всего с освоением ее природных богатств, что влекло за собой строительство дорог, предприятий, целых городов. Все это нашло отражение в произведениях сиб. писателей разных жанров, в т. ч. и в худ. прозе. И если в первое послевоенное десятилетие преобладала проза историко-рев. направленности, то в дальнейшем главным центром внимания стала современность. А определяющей тенденцией в этот период явилось глубинное исследование явлений жизни и х-ров героев, острый интерес к сегодняшним проблемам. Роман в этот период утрачивает лидирующие позиции, но и говорить о явном преимуществе какого-то одного прозаич. жанра не приходится. С мощным притоком свежих лит. сил в 1960-х широкое распространение (особенно у молодых авторов) получает повесть. Она разнообразна и тематически, и в своих жанровых проявлениях. Это многообразие, в частности, наглядно представила 50-том¬ная кн. сер. «Молодая проза Сибири», выходившая в 1960 - 1970-х (см. «Молодая проза Сибири»), где дебютировали многие ныне известные прозаики (В. Распутин, Г. Машкин, В. Шугаев, Е. Гущин и др.). Характерной особенностью прозы 1960-х была ее лирико-романтич. окрашенность в сочетании с социальной зоркостью и вниманием к миру отдельной личности, что особенно хорошо видно в произведениях В. Лихоносова, И. Лаврова с его «поэзией обыкновенности», наиболее ярко воплотившейся в повести «Встреча с чудом» (1961). Новое поколение литераторов рисовало портрет своего современника - многоликого и многообразного. Если повести В. Коньякова «Снегири горят на снегу» (1968) и «Далекие ветры» (1971) посвящены проблемам совр. деревни, то Д. Константиновский пишет о молодых сиб. ученых. Герои первых повестей И. Кудинова закаляют х-р на больших сиб. стройках, строителями металлургич. комбината являются герои романа Г. Немченко «Здравствуй, Галочкин» (1964). Люди разных профессий населяют ранние повести В. Липатова «Шестеро» (1958), «Глухая мята» (1960), «Стрежень» (1961). Весомым дополнением к этому «портрету» были повести о военном детстве Г. Михасенко «Кандаурские мальчишки» (1959), Г. Машкина «Синее море, белый паро-ход» (1965), В. Лихоносова «На долгую память» (1969), В. Колыхалова «Дикие побеги» и др., ставшие заметным худ. явлением рус. и сиб. лит-ры второй пол. XX в. Как и по-вести, направленные против бездуховности, нравственной ущербности, потребительского отношения к жизни: «Деньги для Марии» (1967), «Последний срок» (1970) В. Распутина, «Мшава» (1965), «Дом» (1969) А. Якубовского и др. Повестями «Перевал» (1959), «Стародуб» (1959), «Звездопад» (1960), «Кража» (1966), «Последний поклон» (1960 -1980) начал худ. летопись поколения, историю своего современника В. Астафьев. Сиб. повесть 1960-х касалась не только современности. Так, в повести «На Иртыше» (1964) С. Залыгин показал сиб. деревню времен коллективизации, по-новому взглянув на это противоречивое в истории нашей страны явление.
Свои худ. достижения были во второй пол. 1950 - 1960-х и у сиб. романа. Теме преображения Сибири и проблемам, с ним связанным, посвящены романы А. Коптелова «Сад» (1956), Е. Пермитина «Ручьи весенние» (1956), Г. Маркова «Соль земли» (1954 - 1960), С. Сартакова «Ледяной клад» (1962), С. Залыгина «Тропы Алтая» (1962), трилогия Ф. Таурина «Далеко в стране Иркутской», Г. Емельянова «Берег правый» (1966) и др. Колоритный тип сельского участкового в контексте быта и нравов совр. сиб. глубинки выведен В. Липатовым в романе «Деревенский детектив» (1968). Исследованием современности роман этой поры, как и повесть, не ограничивается. Во время «хрущевской оттепели» появляются романы о парт. и сов. работниках, идущих вразрез с демократич. принципами руководства, - «В буче» (1963) А. Никулькова, «Последний циклон» (1964) П. Халова, «Горькие травы» (1964) П. Проскурина. С романами «Повитель» (1958), «Тени исчезают в полдень» (1963), развенчивающими частно-собственнич. психологию и мораль, вступает в лит-ру А. Иванов. Не меркнет тема революции и Гражданской войны. В романах К. Седых «Отчий край» (1958), Н. Рогаля «На восходе солнца» (1958), В. Балябина «Забайкальцы» (1959), А. Чмыхало «Половодье» (1959 - 1961), Г. Маркова «Отец и сын» (1964), Ф. Таурина «Партизанская богородица» (1965), С. Сартакова «Философский камень» (1966), С. Залыгина «Соленая Падь» (1968) она получает новое освещение и осмысление. Первые две кн. трилогии о В.И. Ленине - «Большой зачин» (1963) и «Возгорится пламя» (1965) - выпустил А. Коптелов. Рядом крупных произведений, связанных прежде всего с именами рус. землепроходцев и нар. героев, заявила о себе историч. проза. Это, прежде всего романы Е. Федорова «Ермак» (1955), Н. Задорнова «Капитан Невельский» (1958) и «Война за океан» (1963), трилогия А. Черкасова «Сказание о людях тайги (1961 - 1972), романы В. Иванова «Черные люди» (1963), В. Шукшина «Любавины» (1965) и «Я пришел дать вам волю» (1971) и др.
1960-е в сов., в т. ч. и сиб., лит-ре были периодом расцвета «малой прозы». Рассказ, новелла становятся неотъемлемой частью творчества многих писателей-сибиряков. А для некоторых - и творч. основой. Лирич. рассказ был визитной карточкой И. Лаврова. С военными «Рассказами старшины Арбузова» (1957) пришел в лит-ру В. Сапожников и с рассказом не расставался до конца жизни. Щедрую дань этому жанру отдали В. Астафьев и В.
Распутин. Именно с рассказом в первую очередь ассоциируется В. Шукшин, буквально ворвавшийся с ним в литературу. В 1960-е вышли три сб. его рассказов: «Сельские жители» (1963), «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), некоторые из которых почти сразу же стали классикой жанра. Заметных успехов достиг рассказ юмористич. и сатирич., наиболее ярким представителем которого был Н. Самохин, заявивший о себе сб. «2000 Колумбов» (1963), «Странные люди» (1966), «Блондинка на букву «Л» (1967) и др.
Сиб. проза 1960-х характерна еще и появлением в эти годы целого ряда значит. произведений, принадлежащих авторам младописьменных лит-р, которые вышли с ними на широкий простор всесоюз. лит. процесса: романы тувинца С. Тока «Слово арата» (1950 - 1964), хакаса Н. Доможакова «В далеком аале» (1959), алтайца Л. Кокышева «Арина» (1964), нанайца Г. Ходжера «Конец большого дома» (1964), чукотского писателя А. Санги «Ложный гон» (1965) и др.
Проза Сибири 1970-х в целом повторяет картину предыдущего десятилетия. Проявившиеся ранее тенденции получают дальнейшее развитие и углубление. Остаются в фокусе внимания сиб. прозаиков совр. первопроходцы Сибири. Многие произведения о них, правда, еще держатся на «авральном героизме» и др. схемах, характерных для «производственной прозы» 1930-х, и лубочной романтике - роман К. Лагунова «Больно берег крут» (1977), повесть В. Поволяева «Двенадцатая буровая» и др., но есть и подлинные образцы худ. исследования и осмысления - например, роман о геологах О. Куваева «Территория» (1974). В сторону углубленного худ.-психологич. проникновения в х-р человека труда трансформируется и сама «производственная проза», о чем свидетельствуют рассказы и повести В. Мурзакова, роман А. Плетнева «Шахта» (1979). В нач. 1970-х перед сов. лит-рой встает проблема отражения в худ. произведениях набирающей обороты научно-технич. революции. Сиб. прозаики не остались в стороне. О жизни ученых-физиков и НТР, проникающей во все сферы нашей жизни, - роман Д. Константиновского «... Следовательно существую» (1971). Формирование личности в условиях НТР становится темой повестей А. Черноусова «Практикант» (1973), «Непривычное дело» (1974). С еще большей остротой зазвучала поднятая в 1960-х романом С. Залыгина «Тропы Алтая» проблема взаимоотношений человека и природы. Она в центре внимания повести А. Якубовского «Браконьеры» (1973), Е. Гущина «Правая сторона» (1973) и др. Экологические проблемы становятся стержнем романа Д. Константиновского «Яконур» (1978). Против хищнического истребления человеком природы, за рачительное и нравственное к ней отношение выступает «повествование в рассказах» В.
Астафьева «Царь-рыба» (1976). Принципиально важной мыслью о том, что необдуманные скороспелые преобразования, слепой натиск технич. прогресса по живому режут не только природу, но и вековой уклад тех людей, в жизнь которых они не-прошено вторгаются, пронизана повесть В. Распутина «Прощание с Матёрой» (1976). Проблема нравственного неблагополучия общ-ва в эпоху НТР становится сквозной в повестях и романах В. Липатова «Сказание о директоре Прончатове» (1975), «И это все о нем... » (1974), «Игорь Саввович» (1978), «Повесть без начала, сюжета и конца» (1979). Новыми красками заиграла тема военного детства в повестях А. Плетнева «Дивное дело» (1973), Н. Самохина «Где-то в городе, на окраине» (1975), П. Дедова «Березовая елка» (1977) и др. Тему ВОВ с ус-пехом продолжили в рассказах и повести «Пастух и пастушка» (1971) В. Астафьев, в повести «Живи и помни» (1974) В. Распутин. По-прежнему в чести у сиб. прозаиков была историч. тематика. Завершил свою сиб. эпопею романом «Сибирь» (1971) Г. Марков. Сиб. крестьянин на пороге Гражданской войны стал гл. фигурой романа С. Залыгина «Комиссия» (1975). Романами «Цунами» (1971) и «Симода» (1975) продолжил цикл о капитане Невельском Н. Задорнов. Освоению рус. первопроходцами сиб. земель посвящены романы Н. Наволочкина «Амурские версты» (1973), А. Чмыхало «Дикая кровь» (1973). Свой вклад в «сибириану» романом-эпопеей «Вечный зов» внес в 1970-х А. Иванов.
1980-е стали нач. новых социальных подвижек в сов. общ-ве. Усиливались негативные тенденции, захватывающие разные сферы жизни. Они не прошли мимо внимания сиб. прозаиков. Больным проблемам совр. бытия посвящены романы В. Астафьева «Печальный детектив», М. Щукина «Имя для сына» (оба - 1986), повести В. Распутина «Пожар» (1985), В. Сапожникова «Хождение по Енисею Великому.» (1989). Продолжает разрабатывать-ся и традиционный для послевоенной лит-ры круг тем и проблем. Семейно-быт. проблемы, женские судьбы - в центре эпопеи Е. Коронатовой «Жизнь Нины Камышиной» (1969 - 1981), романа Т. Набатниковой «Каждый охотник» (1987), повести В. Мурзакова «Голоса за стеной» (1990). Появляются повествования о военном детстве - «Чалдоны» (1981) А. Черноусова, «Светозары» (1982) П. Дедова, «С неба звездочка упала» (1981) М. Шангина и др. Возвращаются памятью в детство, к корням и истокам своим герои прозаич. цикла Г. Прашкевича, который венчает роман «Апрель жизни» (1985). Не забыта ВОВ в повестях Н. Самохина «Сходить на войну» (1981), В. Сукачёва «Славяне» (1985), М. Мельникова «Северное сияние» (1987). Освоение Нефтяного Приобья нашло отражение в романах В. Колыхалова «Кудринаская хроника» (1984) и «Урманы Нарыма» (1987), в цикле рассказов Е. Городецкого «Крыша над головой». Человек перед лицом природы остается главным объектом внимания Е. Гущина в романе «Храм спасения» (1985). Продолжается худ. освоение историч. тематики. Хотя и в количественном, и в качественном отношении менее заметное, чем в предыдущие десятилетия. Можно отметить романы И. Елегечева «Зима» (1983) о протопопе Аввакуме, В. Сапожникова «Сергей Никонов (Предтечи)» (1986), посвященный эпохе Петра I, С. Залыгина «После бури» (1986), рассказывающий о Сибири времен нэпа, К. Балкова «Байкал - море священное» (1989), показывающий жизнь бурятского народа в разные периоды его истории, И. Кудинова «Окраина» (1980), «Переворот» (1987) о зарождении сиб. интеллигенции в XIX в. В 1980-х заметное оживление про-исходит в приключ. прозе. Активизируется начинавший еще в кон. 1950-х М. Михеев, работающий в жанрах детектива и фантастики, обретают читательскую популярность детективные повести М. Черненка. С добротными политич. детективами - «Ржавый капкан на зеленом поле» (1980) и др. - выступает Л. Квин. В ряды лучших фантастов страны выдвигается в 1980-е В. Колупаев. Дополнительный импульс сиб. приключ. проза получает с образованием в кон. 1980-х ВТО МПФ (см. Всесоюзное творческое объединение молодых писателей-фантастов), давшего старт целой плеяде ныне широко известных сиб. авто-ров приключ.-фантастич. жанра: А. Бушков, М. Успенский, А. Шалин, А. Лазарчук, А. Рубан, В. Клименко и др. В др. прозаич. жанрах пополнение новыми авторами в сравнении с 1960 - 1970 гг. было менее значит. Наиболее весомо заявили о себе Н. Шипилов, М. Щукин, Т. Набатникова, О. Корабельников, С. Задереев, О. Пащенко.
В 1990-х сиб. проза испытывает те же проблемы и трудности, связанные после распада СССР с разорванностью единого культ. и лит. пространства, коррозией дух. и нравственных ценностей, натиском мас-культуры и ярко выраженной беллетризацией лит-ры, что и вся рус. лит-ра. Маяком подлинной художественности остается В. Астафьев, главным произведением которого в этот период является роман о ВОВ «Прокляты и убиты» (1995), вызвавший неоднозначные оценки отношения писателя к войне. У большинства авторов нового писательского поколения заметных худ. достижений почти нет. Как почти нет и настоящих лит. открытий.
Лит.: Постное Ю. Русская литература Сибири первой половины XIX в. - Новосибирск, 1970; Очерки русской литературы Сибири в 2 т. - Новосибирск, 1982. Т. 1, 2; Якимова Л. Многонациональная Сибирь в русской литературе. - Новосибирск, 1984; Горшенин А. Беседы о сибирской литературе. - Новосибирск, 1997.