Условия, в которых проходило освоение Сибири, отдаленность региона, обширные пространства, затрудняющие деятельность правительства по осуществлению контроля населения, на первый взгляд, должны были способствовать развитию системы самоуправления в духе общественной теории, т.е. как альтернативы государственной власти. На практике этого не произошло, поскольку изначально в процессе продвижения на восток самую активную роль играло именно само государство.
Вследствие этого нельзя не отметить, что устойчивые поселения в Сибири возникали, чаще всего, в связи с государственными потребностями, даже когда мы ведем речь о крестьянской колонизации. Так, в "Истории Сибири" отмечается, что "в составе первых жителей Пелыма были не только стрельцы, но и присланные из Каргополя, Перми и Вятки крестьяне. Царский наказ Горчакову обязывал воеводу устроить под новым сибирским городком крестьянскую слободу, выделив переведенным крестьянам места под дворы и наделы под пашни". Далее говорилось, что "царский наказ обязывал Горчакова выделить участки для хлебопашества оставленным на жительство в Пелыме стрельцам, с тем чтобы "всякий был хлебопашец, и хлеба не возить. Приведенная цитата показывает, что правительство с самого начала пыталось взять под свой контроль переселение в Сибирь. Крестьяне, переселившиеся в Сибирь, приносили сюда не только новые приемы сельскохозяйственной техники, но и устойчивые традиции и стереотипы в отношениях с государством. В то же время данные отношения нельзя было строить на конфронтационных началах. Анализ изучения власти на местах показывает, что формы самоорганизации населения в Сибири не выступали в качестве альтернативы государственному управлению, в связи с тем, что жизнь переселенцев в огромной степени (поставки продовольствия, припасов, защита от нападений и проч.) зависела от государственной власти.
Точно также и служилые люди, составлявшие значительную, а на начальных этапах - единственную, часть городского населения, не могли сформировать альтернативных государству форм самоуправления, поскольку находились на государственной службе и должны были действовать в рамках законов и правил, установленных тем же государством [1].
Вышеперечисленное, однако, не означает, что русское население в регионе действовало только в пределах государственных структур. Наряду с государственной существовала и вольная колонизация края, хотя власти пытались воздействовать на протекание данного процесса и его характер. Как показали В.А. Александров и Н.Н. Покровский, в XVII в. в среде служилых людей формируется развитая самоуправляющаяся организация - "войско", имевшая свою казну и собиравшее "круг", на котором решались наиболее важные вопросы. Войско часто влияло на назначение своих командиров; могло "отказать" командиру от "места". В качестве примера можно привести случай со стрелецким пятидесятником Н. Захаровым, в отношении которого предлагалось провести следствие о "непристойных словах про великого государя". По ходатайству стрелецкой верхушки, казаков и стрельцов, он был освобожден от наказания и оставлен в прежней должности [2].
Существование таких структур, как самоуправляющаяся организация «войско», может служить явным подтверждением наличия достаточно развитого самоуправления, отражающего корпоративные интересы различных групп населения. Можно утверждать, что существование органов самоуправления, в том числе и в среде служилого населения, отвечало интересам государства. В связи с этим нельзя не отметить, что события Смутного времени отбросили страну в деле централизации далеко назад. Правительство царя Михаила Романова, восстанавливая разрушенную систему управления, делало ставку на власть воевод, предоставляя им "полномочия столь же широкие, сколь и неопределенные, требуя от них инициативы и усмотрения, "смотря по тамошнему делу", как окажется пригоже" [3].
Особенно широкие полномочия получали воеводы в Сибири в XVII в. Так, например, разрядный воевода в этот период в случае злоупотреблений "имел право даже отстранить от должности и арестовать уездного воеводу. Однако последнее удавалось редко, так как реальных возможностей для осуществления этого права разрядный воевода не имел, поскольку уездный воевода был начальником воинского гарнизона своего уезда" [4]. В таких случаях высшие инстанции могли в своих интересах использовать имеющиеся структуры самоуправления, не только в служилой, но и в крестьянской среде, тем более что, по словам А.Е. Преснякова, органы самоуправления были подавлены воеводской администрацией и превратились в исполнителей черной административной работы [5]. Тем не менее, политическая власть, в необходимых случаях, могла использовать их против власти административной. ""Мир" был не только регулятором крестьянских взаимоотношений, не только сотрудничал с казенными властями, но и мог стать оптимальной формой для объединения хлебопашцев против "лихого" администратора" [6].
Большое значение для крестьянского хозяйства Сибири имела инструкция по межеванию 1858 г., которая, в то же время установила четкую норму наделения крестьян землей. Совместно разные селения владели лесами и сенокосами.
Итак, вся система местной власти в Сибири была построена на подчинении государственной власти. Структуры, по своему составу представлявшие интересы населения, не противостояли, а укрепляли позиции власти. Вследствие чего в своем основании новый строй свелся к принципу повинности, тяглу" [7]. В итоге выбранные населением должностные лица становились агентами правительства и должны были обеспечивать интересы государства, но не самостоятельно, а под его жестким контролем и опекой.
Для решения стоящих перед ним задач государство использует традиционную систему самоуправления, складывающуюся в среде местного населения. Органы самоуправления в Сибири не противостояли государственной власти, а собственные интересы населения являлись вторичными по отношению к политическим интересам государства.
Государство, в свою очередь, не делегировало своих полномочий органам самоуправления, предоставляя последним полную самостоятельность в их осуществлении, как это предусматривается государственной теорией самоуправления. Напротив, оно использовало эти органы как государственные структуры, освобождаясь от надобности обеспечивать соответствующий уровень профессиональной подготовки и денежного содержания своих "служащих".
Приоритет в этой системе отношений принадлежал государству, поэтому для решения вопроса о характере конкретной управленческой структуры формальных критериев (наличие выборов, получение жалования от казны или от населения, и др.) недостаточно. Следует, прежде всего, учитывать реальные интересы, находящие отражение в ее деятельности, а также юридический статус, зафиксированный в законодательных актах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В пяти томах. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. Л.: Наука, 1968. С. 33.
2. Акишин М.О. Русский абсолютизм и управление Сибири XVIII в. Организация и состав государственного аппарата. М.-Новосибирск: Древлехранилище, 2003. С. 37.
3. Пресняков А.Е. Московское государство первой половины XVII в. // Три века. Том первый: СБ/Сост.А.М. Мартышкин, А.Г. Свиридов. М.: Патриот, 1991. С. 68, 70.
4. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В пяти томах. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. Л.: Наука, 1968. С. 127.
5. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В пяти томах. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. Л.: Наука, 1968. С. 70
6. Суворова Н.Г. Методология изучения традиционных институтов самоуправления (по материалам государственной деревни Западной Сибири XIX в. // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI-XX вв. Материалы четвертой региональной научной конференции 11-12 ноября 1999 г. Новосибирск, 1999. С. 206.
7. Валишевский К. Иван Грозный. М.: "ИКПА", 1989. С. 156.
8. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М.: "Русский путь - Полиграфресурсы", 1995. С. 157.
9. Соловьева Е.И., Сидорчук О.Н. Проблемы исследования местного самоуправления западносибирской деревни в XX в. // Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX - начало XX в.). К 75-летию чл.-кор. РАН Л.М. Горюшкина. Новосибирск: ин-т истории СО РАН. 2002. С. 31.
10. Рабцевич В.В. Социальный состав органов городского самоуправления Западной Сибири в 80-х гг. XVIII - первой четверти XIX в. // История городов Сибири досоветского периода. Новосибирск: Наука, 1977. С. 84.
© И.В. Яковлев, 2013
Печатается по книге: Сборник материалов международной научной конференции «Глобальные процессы в региональном измерении: опыт истории и современность», Т.1, Новосибирск, СГГА, 2013 г.
Добавить комментарий