ЭСТОНЦЫ в Сибири (самоназв. с сер. XIX в. Eestlased), этнос, говорящий на эстон. яз. финно-угор. группы уральской языковой общности. В антропол. плане большинство их является представителями атланто-балтийской малой расы. По вероисповеданию Э. в осн. лютеране, но есть и православные. В Сибири Э. проживают преим. в Омской, Новосибирской, Томской и Кемеровской обл., а также в Красноярском кр.
В истории расселения эстон. колонистов в Сибири можно выделить след. пики миграций. 1) 1802 – сер. 1880-х гг. – уголов. и адм. ссылка Э. в Сибирь. 2) Нач. 1890-х гг. – 1914 – добровол. переселение, часто сопровождаемое обратным возвращением, и ссылка. 3) 1918 – эвакуация в Сибирь беженцев после оккупации Эстонии герм. войсками. 4) 1920–23 – оптация эстон. гражданства и выезд в Прибалтику, а также частичная реоптация. 5) 1940–41 и 1944 – кон. 1950-х гг. – двусторонние миграции (возвращение в Эстонию Э. из др. р-нов СССР после вхождения Прибалтики в состав СССР в 1940, депортации 1941, эвакуация эстон. граждан с частями Кр. Армии летом 1941 и их возвращение, а также высылка эстонцев в 1944 – нач. 1950-х гг. с последующим возвращением).
Первые эстон. поселенцы в Сибири появляются в 1820-х гг. в дер. Рыжково Тюкалинского окр. Тобольской губ. (совр. Омская обл.), к-рая являлась одним из гл. центров расселения иммигрантов из Прибалтики – ссыльных крестьян и участников антикрепостнич. выступлений. Э. проживали совместно с др. выходцами из Прибалтики. В 1840–50-е гг. ссыльные каторжные, в числе к-рых были эстонцы, латыши и др. прибалт. народы, основали неск. деревень в Вост. Сибири. В дальнейшем представители разных национальностей основали собств. поселения. В 1850 возникла колония Верх. Суэтук, в 1861 – Верх. Буланка в Минусинском окр. Енисейской губ. (совр. Каратузский р-н Красноярского кр.), в 1860-х гг. – группа эстон. поселений по ср. течению Оми (т. н. Сиб. Эстония). Поселенцы занимались гл. обр. отхожими промыслами, работали на приисках, мн. бродяжничали.
Крест. переселенцы из Прибалтики в это время в осн. направлялись в Европ. Россию. В Сибири же в 1860–70-х гг. возникли только 2 новых эстон. поселения, причем также из числа ссыльных. К кон. XIX в. резко возросла миграция в Сибирь, чему способствовало стр-во Транссибирской магистрали. В регион в осн. переселялись жители Эстляндской и сев. части Лифляндской губ., составлявших тер. нынешней Эстонии, причем выходцы из сев. Эстонии селились преим. в Томской губ. В Енисейской губ. возникли также неск. поселений сету (Э.-православных). В 1897 Э. в России насчитывалось 110 тыс. чел. (11 % от общего числа Э.), в т. ч. 4 082 чел. – в Сибири. Осн. р-ном расселения оставалась Тобольская губ. В 1899 около Владивостока Э. основали дер. Новая Ливония (Liivküla), а в 1906 – дер. Линда. В 1-е десятилетие XX в. переселение Э. в Сибирь достигло апогея. В Тобольской губ. в 1907 появились дер. Берёзовка (Kasekula), Розенталь и Нарва, в 1908 – Семеново и пос. Калачевский, в 1909 – Васюган, Арукюла и Высокогривенск. В Томской губ. в 1907 было основано с. Медодат, в 1908 – Вамбола, Койдула, Мальково, Будово и др. Всего в 1860–1917 (вместе с поселениями, у к-рых не указан год основания) в России в сел. местности было основано 280 эстон. поселений, из них в Зап. Сибири – 67 (23,9 %). В наст. время в связи с длит. процессами иммиграции на этнич. родину и ассимиляции сиб. Э. большинство нас. пунктов превратилось в деревни и села с многонац. составом населения.
Особую этногр. группу эстонцев образовали сету юго-вост. Эстонии и Печерского р-на Псковской обл. Сету основали неск. колоний к востоку от Красноярска (Хайдак, Ново-Печоры и др.). В 1918 сету здесь насчитывали 5–6 тыс. чел. Сету исповедуют православие и в культур. плане сочетают архаич. др.-эстон. черты с вост.-славян. элементами.
В регионах Сибири, сходных с Эстонией климат. условиями, эстон. поселенцы в осн. сохраняли культуру и традиц. виды хоз-ва. В других были также переняты занятия мест. населения – сбор кедровых шишек, рыболовство и корабельное дело на Д. Востоке, заимствованы мест. с.-х. орудия, стр-во из самана, топка кизяком и соломой и др. Вместе с тем эстон. колонисты знакомили соседей с методами ведения интенсив. с. х. – многопольной системой, травосеянием, винокурением из зерна, товар. произв-вом новых с.-х. культур (напр., льна), новыми с.-х. орудиями (жел. плуг, конные грабли и др.), новыми приемами жив-ва (теплый хлев). Наряду с этим у нек-рых групп эстон. поселенцев, напр. у потомков минусин. ссыльнопоселенцев, долго сохранялись архаич. методы ведения хоз-ва (посадка картофеля под лопату, открытое держание скота зимой под навесом, примитив. снопосушильня – шиш), а также рус. с.-х. терминология.
Гл. занятиями Э. были пашенное земледелие (рожь, ячмень, лен, бобовые) и скот-во (молоч. скот, лошади, свиньи, овцы). В сер. XIX в. распространяется товар. произв-во картофеля, льна, молоч. жив-во, рыболовство. Развивается пром-ть, гл. обр. текстильная (сукноделие). Уровень хоз. развития Э. в Сибири во мн. определялся природ.-геогр. условиями, в к-рых находилось поселение, наличием плодород. земли, пастбищ для скота, а также первонач. уровнем благосостояния переселенцев. В наилучших условиях для ведения хоз-ва находились эстон. поселения в Минусинской котловине, на Алтае и в степ. полосе Тобольской губ. и Акмолинской обл. В местах проживания Э. в Сибири складывалась особая смешанная, подворно-обществ. система землепользования и создавалось 2 вида хоз-в – мызных и подворных. Мызные хоз-ва составляли большинство и представляли собой группы отд. хоз-в или хуторов, в к-рых вокруг усадеб сосредоточиваются все земли крестьян. Границы каждой мызы, поля и дороги обязательно огораживались изгородью; рог. скот и лошади содержались в теплых рубленых помещениях.
К 1918 в Сибири проживало ок. 40 тыс. Э. В 1918 изменился количеств. и качеств. состав эстон. переселенцев в регионе, что было связано с политикой Германии в Прибалтике и бегством оттуда населения. После заключения Тартуского мирного договора 1920 в ходе кампании оптации эстон. населения желание вернуться на ист. родину высказали ок. 85 % эстон. крестьян Сибири. Несмотря на несовершенство оптационных мероприятий, ок. 10 790 чел., включая военнопленных и беженцев, выехали в Эстонию. В результате оптации на этнич. родину выехало все эстон. население Иркутской губ., числ. Э. в др. губерниях Сибири значит. сократилась. Всего из России на родину в 1920–24 вернулось 37,6 тыс. Э.
В 1920-е гг. подавляющее большинство Э. Сибири проживало в селах. Это создавало условия для сохранения язык. и культур. изолированности их от др. народностей Сибири. Экон. основой хоз-ва до нач. коллективизации оставался хутор. В Сибири хутора и заимки обычно располагались вокруг деревни, зачастую в деревнях проживали совместно Э., финны, латыши, немцы, иногда русские. В 1920-е гг. широко развивалась кооперация. У балт. народов уровень кооперирования был одним из самых высоких в регионе. В 1926 в Сибири проживало 33 623, в 1929 – 29 461 Э. Осн. р-ны расселения – Омский (23 %), Томский (17,4 %), Красноярский (15,7 %) и Барабинский (10,5 %) окр. В ходе коллективизации эстон. хутора объединялись, нек-рые деревни сливались с рус. поселениями. В результате кампании по раскулачиванию и репрессий 1930-х гг. из эстон. деревень Зап. Сибири было выслано до 15 % населения.
В 1920-е гг. в местах компакт. поселения Э. в Сибири проводится массовое выделение нац. сельсоветов и перевод их делопроизв-ва на эстон. яз., осуществляются кампании по ликвидации неграмотности, развивается сеть эстон. школ. Обучение в школах велось на эстон. и рус. яз. К кон. 1920-х гг. улучшается мат. положение школ, расширяется сеть клубов и изб-читален. После введения обязат. 4-летнего образования в 1930-е гг. началась подготовка нац. пед. кадров: в Эстонском пед. техникуме и в Педагогическом институте им. А.И. Герцена в Ленинграде, а также на краткосрочных курсах. В Сибири выходили эстон. газеты «Siberi Tööline» («Сибирский рабочий»), «Siberi Teataja» («Сибирский вестник»). Со 2-й пол. 1930-х гг. осуществляется русификация эстон. школы.
Э. значит. пострадали в ходе коллективизации и от репрессий 1937–38. В кон. 1937 УНКВД по Новосибирской обл. было сфабриковано дело круп. повстанч. орг-ции, объединявшей «эстонских перебежчиков» и «националистов». По данным переписи населения 1939, осн. масса Э. в Сибири проживала в Красноярском кр. (10,1 тыс.), в Новосибирской (9,2 тыс.), Омской (7,8 тыс.), Кемеровской (3 тыс.) и Томской (2,3 тыс.) обл. В нач. 1940-х гг. всего в Сибири насчитывалось более 30 тыс. Э. После присоединения прибалт. республик к СССР в ходе депортации 14–16 июня 1941 из Эстонской ССР было выселено 9,4 тыс. чел., в т. ч. 3,7 тыс. – главы семей и 5,7 тыс. – чл. семей. Большинство депортированных из Эстонии (9 115 чел.) была направлена в Новосибирскую обл. Ссыльнопоселенцы были расселены в спецпоселках в 12 р-нах Нарымского окр. и в 2 сев. р-нах области – Пихтовском и Шегарском. В кон. 1950-х гг. большинство депортированных вернулось обратно на родину. Вместе с тем во 2-й пол. 1940-х гг. происходили значит. миграции в Эстонию переселенцев, особенно тех, кто родился в 1910–1930-х гг. и знал эстон. яз.
По данным переписи 1959, в Красноярском кр. проживало 11,1 тыс., в Омской обл. – 6,1 тыс., Новосибирской – 4,2 тыс., Кемеровской – 2,6 тыс., Томской – 1,9 тыс., Алтайском кр. – 1,2 тыс., Иркутской обл. – 1,1 тыс. Э. В 1950–60-е гг. происходит объединение деревень, часть эстон. поселений опустела окончательно (Эстоно-Семеновка, Казекюла (Березовка) и Арукюла в Новосибирской обл. и др.). В др. поселениях в большинстве случаев Э. оставались в меньшинстве. Так, в Зол. Ниве, бывш. месте жительства Э. (в осн. из Юж. Эстонии), уд. доля эстонцев уменьшилась в 1980-х гг. до 35 %. В 1960–70-х гг. произошло очередное опустение эстон. деревень в связи с миграцией в Эстонию и кампанией по ликвидации «неперспективных» деревень. Числ. сиб. Э. начиная с этого времени только убывала. В Омской обл. числ. Э. сократилась с 5 169 в 1970 до 4 069 чел. в 1989, в Красноярском кр. – с 8 529 до 6 061 чел. соотв. Всего в 1989 в Сибири проживало ок. 17 тыс. Э.
Одновр. усиливалась русификация. Во 2-й пол. 1980-х гг. из сиб. Э. (вкл. проживающих в городе) свободно владели эстон. яз. 46,3 %, из них 37,5 % говорили, но не умели читать и писать по-эстонски. По данным переписи населения 2002, в России, Сибири и на Д. Востоке проживает св. 12,5 тыс. Э. Осн. территории расселения – Красноярский кр. (4,1 тыс.), Омская (3 тыс.) и Новосибирская обл. (1,4 тыс.). В наст. время в Сибири насчитывается ок. 40 эстон. поселений.
Нац. традиции Э. лучше всего сохранились в пище, в меньшей степени – в праздн. одежде. Гл. отличие от аналог. русских изделий эстонцы, живущие в Сибири, видят в стилизов. цветочном орнаменте. Частично сохранился фольклор, для нек-рых групп сиб. Э. характерно многоголосое пение. Сиб. сету продолжают традиции т. н. рунической песни. Сферой духов. культуры сиб. Э., где традиц. черты сохранились сравнительно неплохо, остаются календар. народ. праздники. Повсеместно отмечается как нац. праздник Иванов день (Яаниапяэв).
Лит.: Маамяги В. Эстонцы в СССР. 1917–1940. М., 1990; Колоткин М.Н. Балтийская диаспора Сибири: Опыт исторического анализа. Новосибирск, 1994; Энциклопедия «Народы России». М., 1994; Лоткин И.В. Современные этнические процессы у латышей и эстонцев Западной Сибири. М., 1996; Курило О.В. Очерки по истории лютеран в России (XVI–XX вв.). М., 1996; Она же. Этносоциальная адаптация прибалтийских национальных групп в Сибири (1920–1940 гг.). Кемерово, 2007.
И.В. Лоткин