ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. С нач. войны на фронт выступили I Сиб. армейский (1-я и 2-я Сибирские стрелк. дивизии), IV Сиб. армейский (9-я и 10-я Сибирские стрелк. дивизии) и V Сиб. армейский (3-я и 6-я Сибирские стрелк. дивизии) корпуса, дислоцировавшиеся на тер. Приамурского воен. окр., II Сиб. армейский (4-я и 5-я Сибирские стрелк. дивизии) и III Сибирский (7-я и 8-я Сибирские стрелк. дивизии) корпуса, располагавшиеся в Иркутском воен. окр., а также 11-я Сиб. стрелк. дивизия из Омского воен. окр. Тогда же, путем выделения кадров из 7-й, 8-й и 11-й Сибирских стрелк. дивизий были сформированы и отправлены на фронт второочередные 12-я, 13-я и 14-я Сибирские стрелк. дивизии. Из 11-й Сиб. стрелк. дивизии выделены кадры для второочередной 14-й Сиб. стрелк. дивизии. В сент. 1914 13-я и 14-я дивизии вошли в состав вновь образованного VI Сиб. армейского корпуса. Позднее, уже на фронте, был сформирован VII Сиб. армейский корпус в составе 12-й и 13-й Сибирских стрелк. дивизий. Вместо 13-й дивизии VI Сиб. армейский корпус получил 3-ю Сибирскую, перевод к-рой из V Сиб. армейского корпуса компенсировался передачей в его состав 50-й пехот. дивизии. 11-я Сиб. стрелк. дивизия в кач-ве исключения находилась в составе I Туркестанского армейского корпуса.
I Сиб. армейский корпус действовал на Северо-Западном, а с авг. 1915 – на Западном фронтах. В авг.–сент. 1914 и авг.–дек. 1917 входил в состав 10-й армии; в сент.–окт. 1914, в авг.–сент. 1915 и в февр.–июле 1916 – в состав 2-й армии, в окт.–нояб. 1914 – в состав 5-й армии, в дек. 1914 – июле 1915 и в сент. 1915 – февр. 1916 – в состав 1-й армии; в июле 1916 – в состав Особой армии; в авг. 1917 – в состав 3-й армии. Корпус под команд. генерала М.М. Плешкова стяжал себе славу с самого нач. войны. Его 1-я дивизия прямо из вагонов, без единого орудия, атаковала немцев у Пясечна и спасла Варшаву. Затем корпус отстоял Лодзь и сокрушил 1-й германский резерв. корпус под Праснышем, где 3-й Сиб. стрелк. полк полковника В. А. Добржанского захватил знамя померанских фузилер. В праснышских боях 12 февр. 1915 конные разведчики 2-й Сиб. стрелк. дивизии под общим начальством капитана 5-го Сиб. стрелк. полка С.С. Толстова в результате конной атаки захватили у противника 4-орудийную батарею. В нояб.–дек. того же года капитан Толстов со своими разведчиками неоднократно атаковал и опрокидывал в конном строю австр. и герман. кавалерию. 2-я Сиб. дивизия совместно с 11-й прославилась отражением всей 12-й герман. армии в Наревском сражении июля 1915.
II Сиб. армейский корпус действовал на Северо-Западном, а с авг. 1915 – на Северном фронтах. С авг. 1914 входил в состав 10-й армии; в февр.–июле 1915, в авг. 1915 – февр. 1916 и июле 1916 – дек. 1917 – в состав 12-й армии; в июле–авг. 1915 – в состав 3-й армии; в февр.–марте 1916 – в состав 2-й армии (Зап. фронта); в марте–апр. 1916 – в состав 5-й армии; в мае–июле 1916 – в состав 1-й армии. Корпус вынес на себе всю тяжесть Варшавского сражения в послед. числах сент. 1914, в ходе к-рого погиб почти весь 1-й состав его дивизий. За бой 27 сент. под Гройцами посмертно был награжден орденом Св. Георгия 3-й ст. командир 16-го Сиб. стрелк. полка полковник С.М. Рожанский, атаковавший неприятеля с последними 50 оставшимися у него стрелками.
III Сиб. армейский корпус действовал на Северо-Западном, а с авг. 1915 – на Западном фронтах. В авг. 1914 – февр. 1916 входил в состав 10-й армии, в апр.–сент. 1916 – в состав 4-й армии; в нояб. 1916 – дек. 1917 – в состав 2-й армии. Корпус прославился геройской обороной Лыка в февр. 1915 и фактически спас от крушения Северо-Западный фронт. Такую же стойкость он проявил во всех дальнейших боях.
IV Сиб. армейский корпус действовал на Северо-Западном, с авг. 1915 – на Западном, с сент. 1916 – на Юго-Западном и с дек. 1916 – на Румынском фронтах. В янв.–июле 1915 корпус входил в состав 12-й армии; в авг. 1915 – июне 1916 – в состав 2-й армии; в июне 1916 – в состав 3-й армии; в сент. 1916 – в состав 8-й армии; в дек. 1916 – дек. 1917 – в состав 6-й армии. Корпус проявил упорство и стойкость в обороне, но, несмотря на выдающуюся храбрость, не сумел отличиться в боях наступательных.
V Сиб. армейский корпус действовал на Северо-Западном, с авг. 1915 – на Западном, с марта 1916 – на Северном, с июня 1916 – на Юго-Западном фронтах. В окт. 1914 – янв. 1915 входил в состав 1-й армии; в февр.–сент. 1915 – в состав 2-й армии; в сент. 1915 – февр. 1916 – в состав 4-й армии; с марта 1916 – в состав 12-й армии; с апр. по май 1916 – в состав 6-й армии; в июне 1916 – в состав 8-й армии; в июле 1916 – дек. 1917 – в состав 11-й армии. 6-я Сиб. стрелк. дивизия, находившаяся в рядах корпуса, прославилась летом 1916 после того, как 3 июля в сражении на Стыри 3 дивизии XXII германского корпуса бежали 6 верст под штыками ее 4 полков, захвативших у противника за полчаса боя 23 пушки.
VI Сибирский армейский корпус действовал на Северо-Западном, с авг. 1915 – на Западном и с окт. 1915 – на Северном фронтах. В дек. 1914 – янв. и окт. 1915 входил в состав 1-й армии; в февр. – июне и сент. 1915 – в состав 2-й армии; в июне–сент. 1915 – в состав 4-й армии; в окт. 1915 – дек. 1917 – в состав 12-й армии. Обе дивизии корпуса в ходе войны зарекомендовали себя храбрыми и надежными соединениями. 14-я Сиб. стрелк. дивизия в мае 1915 первая испытала на себе действие нем. газов, к-рыми и была уничтожена. Корпус прославился атакой без единого выстрела герман. позиций у Бабита в дек. 1916. В этом бою особенно отличились 56-й Сиб. стрелк. полк полковника П.П. Шрамкова и 11-й Сиб. стрелк. полк полковника В.Н. Пименова.
VII Сиб. армейский корпус действовал на Северо-Западном, с авг. 1915 – на Северном, а с сент. 1916 – на Юго-Западном фронтах. До авг. 1915 входил в состав 5-й армии; в авг. 1915 – авг. 1916 – в состав 12-й армии; в сент. 1916 – дек. 1917 – в состав 7-й армии. Его 12-я и 13-я дивизии отлично показали себя в первые месяцы войны, но, потеряв свой превосходный 1-й состав, утратили прежнюю боеспособность. Летом 1915 во время боев в Курляндии они проявили мало стойкости. В итоге VII Сибирский арм. корпус не пользовался на фронте доброй славой.
Хорошую репутацию заслужила 11-я Сиб. стрелк. дивизия. В сент. 1914 ее полки деблокировали Осовец, в февр. боях 1915 с отличием дрались под Праснышем, а в июле в Наревском сражении отразили атаку 6 герман. дивизий XI и XVII корпусов. Среди офицеров дивизии, награжденных орденами Св. Георгия IV ст., – капитан А.Н. Пепеляев и полковник Г.А. Вержбицкий, во время Гражданской войны ставшие круп. военачальниками.
После отбытия на фронт сиб. стрелк. дивизий на тер. Омского и Иркутского воен. окр. было сформировано 5 Сибирских стрелк. запас. бригад. 2-я бригада (упр-ние в Иркутске) включала 9-й, 10-й, 11-й и 12-й полки (Иркутск), 16-й и 29-й полки (Канск); 3-я бригада (упр-ние в Омске) – 19-й, 20-й, 26-й, 27-й, 28-й, 36-й и 37-й полки (Омск); 4-я бригада (упр-ние в Новониколаевске) – 17-й, 21-й, 22-й и 23-й полки (Новониколаевск), 33-й полк (Петропавловск), 34-й полк (Курган) и 35-й полк (Тюмень); 5-я бригада (упр-ние в Томске) – 18-й, 25-й, 32-й, 38-й и 39-й полки (Томск), 24-й полк (Барнаул и Семипалатинск); 6-я бригада (упр-ние в Красноярске) – 14-й, 15-й и 30-й полки (Красноярск), 13-й и 31-й полки (Ачинск). Полки готовили пополнения для действующей армии и в составе маршевых рот направляли на фронт. На 7 дек. 1916 в запасных полках Омского воен. окр. числилось 154 366 чел., Иркутского воен. окр. – 67 744, на 8 марта 1917 г. – соотв. 191 245 и 78 736 чел. Кроме запас. частей на территории округов дислоцировалось 27 пеших дружин гос. ополчения, в т. ч. 532-я (Ачинск), 550-я (пос. Антипиха), 562-я (Березовка), 574-я (пос. Песчанка), 609-я (Чита), 615-я и 707-я (Новониколаевск), 700-я и 710-я (Тюмень), 701-я (Тобольск), 702-я (Семипалатинск), 703-я, 705-я, 706-я и 709-я (Омск), 704-я (Курган), 708-я (Томск), 711-я (Ишим), 712-я (Барнаул), 713-я (Бийск), 714-я (Чита), 715-я (ст. Иннокентьевская), 716-я (Канск), 717-я (Красноярск), 718-я (Иркутск), 719-я (Нерчинск), 720-я (ст. Маньчжурия и Даурия). Солдаты этих формирований охраняли ж. д., воен. склады, лагеря военнопленных.
Начальный период войны был отмечен в Зап. Сибири массовыми бунтами мобилизованных. В Новониколаевске в послед. декаде июля 1914 трижды происходили широкомасштаб. столкновения призванных в армию с полицией и войсками с использованием огнестрельного оружия, жертвами к-рых стали 31 убитый и 65 раненых. Более массовый и разрушит. хар-р приняли волнения мобилизованных в Барнауле, Бийске, Ишиме, Мариинске. Воен. действия сопровождались массовым призывом. За время войны под ружье было поставлено 988 тыс. чел. из сел. местности и 123 тыс. из городов, всего 1 млн 111 тыс. чел. (из 10,1 млн жителей региона): из них 51,5 % трудоспособ. мужчин Томской, 38,8 – Енисейской, 49,5 – Иркутской, 51,8 – Тобольской губ., 60,8 % – Акмолинской и 54,8 % – Забайкальской обл.; на Д. Востоке – более 50 % трудоспособ. крестьян и до 40 % казаков. Резко вырос личный состав мест. гарнизонов, сопоставимый с числ. населения соотв. городов: в Омском – от 60 до 90 тыс. чел., Иркутском – от 30 до 50 тыс., Владивостокском – от 20 до 46 тыс. чел. Только из 4 запас. полков в Новониколаевске в 1914–15 на фронт отправлялось ежемесячно по 25 тыс., а в 1916 – по 15 тыс. чел.
Следствием войны стало появление за Уралом беженцев, выселенцев, интернированных и военнопленных. Ранее военнопленных в Сибири появились депортир. подданные Германии и Австро-Венгрии (немцы, евреи, поляки, литовцы, чехи, румыны, болгары, греки и т. д.). Военнопленные стали прибывать в регион с нач. сент. 1914. К янв. 1915 их насчитывалось 186 тыс. чел., к лету числ. уже достигла пика – 353 тыс. чел. В зиму 1915/16 они распределялись след. обр.: в Тобольске, Тюмени, Кургане по 5 тыс., Новониколаевске – 12 тыс., Омске – 14 тыс., Барнауле – 2,5 тыс., Томске – 5,2 тыс., Красноярске – 13 тыс., Верхнеудинске и Иркутске – по 8 тыс., Троицкосавске – 6,7 тыс., Чите – 32,5 тыс., Сретенске – 11 тыс. чел. На янв. 1917 на тер. Омского воен. окр. находилось 199 077 военнопленных, Иркутского – 135 594, размещенных соотв. в 28 и 30 конц. лагерях; в Приамурском воен. окр. – 14 тыс. чел. Быт. условия в лагерях соответствовали порядкам в гарнизонах соотв. городов. Из-за острой нехватки раб. рук пленные могли работать в соотв. со своими профессиями и иногда даже выбирать место работы. До 1,2 тыс. пленных мадьяр (венгров) к нач. 1917 трудились на Кольчугинских копях. Офицеры имели возможность подыскивать в городах хорошо оплачиваемую работу (учителя, инженеры, музыканты, врачи и т. д.). Отношение к военноплен. и депортир. славянам отличалось доброжелательностью, к немцам и отчасти евреям – сдержанностью.
Существ. группу прибывших в сиб. города составляли беженцы. К февр. 1917 их числ. в Сибири достигла 86 664 чел., на Д. Востоке – 1,5 тыс. При абс. большинстве русских среди них имелись поляки, латыши, немцы, евреи, литовцы, эстонцы и т. д. В Иркутске в июне 1916 беженцев насчитывалось 3 793 чел., в т. ч. 3569 русских, 80 поляков, 27 латышей, 47 представителей др. национальностей. Беженцы дали мощный импульс к созданию нац.-благотворит. и культ.-просвет. орг-ций (еврейских, польских, латышских, эстонских и т. д.). Мест. нац. общины экстерритор. этносов (евреи, поляки, латыши и т. д.) в осн. поддержали пр-во в начавшейся войне. Проблема недостатка раб. силы на Д. Востоке частично решалась за счет приостановки действия закона от 21 июня 1910, ограничивающего иммиграцию из Китая и Кореи. В результате в 1916 здесь числилось ок. 150 тыс. иностранцев, а их доля в составе населения региона возросла до 14,8 %.
Индустр. развитие Сибири и Д. Востока вступило в нач. ХХ в. в стадию пром. переворота на транспорте, в обрабат. отраслях и углубления техн. переворота в горно-добыв. пром-ти. Однако к 1914 доля пром. продукции в общей стоимости мест. валового продукта составила 22 %, существенно уступая сельскому хозяйству. Ведущее место в экономике региона (61 %) занимали отрасли, связанные с переработкой с.-х. сырья (маслодельная, мукомольная, винокуренная, кожевенная), а также горно-добыв. и горно-завод. пром-ть (35 %). В годы войны увеличивается произв-во продукции, необходимой для армии. В то же время уменьшились объемы переработки с.-х. сырья.
Для нужд обороны задействовались и топливно-сырьевые ресурсы. В 1916 добыча угля в Кузбассе выросла с 47 млн пуд. в довоен. период до 72 млн пуд. К этому времени с Кольчугинских копей для нужд урал. заводов ежемесячно отправляли по 1 млн пуд. коксующегося угля. Добыча угля на Д. в 1913–16 увеличилась с 21,7 млн до 38,4 млн пуд. Риддеровское горно-пром. об-во переоборудовало рудники и построило заводы в Семипалатинской обл. и в 1917 выплавило ок. 95 тыс. пуд. цинка.
Опред. роль в наращивании воен. произв-ва сыграли возникшие в 1915 военно-промышленные комитеты (ВПК) (их было создано 34), деят-ть к-рых координировали Омский, Томский областные ВПК и Иркутское заводское совещание. Комитеты занимались произв-вом шанцевого инструмента, одежды, обуви, веревок, онучей, варежек, валенок, сбруи, попон, гильз для снарядов, гранат, бомбометов и т. д. Но их роль в поставках оборон. продукции была незначительной, что объяснялось слабым развитием металлообработки, недостаточностью станочного парка. Стоимость заказов, полученных ВПК Сибири от Главного интендантского упр-ния, Главного артиллерийского и военно-техн. упр-ний составила 29,2 млн руб., из к-рых на долю Тобольской губ. пришлось 12,1 млн, 8,2 млн – Семипалатинской и Акмолинской обл., 3,5 млн руб. – Томской губ. По состоянию на 1 сент. 1916 в Сибири заготовили 651,7 тыс. пар сапог на сумму 5 567 тыс. руб. На кон. 1916 всего на оборону работали 347 предприятий с общим числом рабочих и служащих 44 407 чел. Среди наиболее значимых науч. достижений следует назвать созданный профессорами Томского технологического ин-та спец. газ, предназначенный для борьбы с отравляющими газами противника. Преподаватели мед. фак-та Томского ун-та в условиях дефицита импорт. мед. препаратов смогли получить аспирин и антипирин.
Активно в годы войны развивалась сеть жел. дорог. Сдачей завершилось стр-во моста через Амур в Хабаровске Амурской ж. д. В нач. нояб. 1916 курьер. поезд «Международного общества спальных вагонов» впервые проследовал из Петрограда во Владивосток по рус. территории. Сооружались вторые пути на Уссурийской ж. д. Продолжалось стр-во Алтайской и началось сооружение акционерными компаниями Кольчугинской, Кулундинской и Ачинск-Минусинской жел. дорог. В нач. сент. 1914 ж.-д. транспорт переводится на воен. положение и работает преим. на удовлетворение армейских потребностей – к 1916 по сравнению с 1913 объем перевозок увеличился на 41 %. Однако мест. жел. дороги явно не справлялись с перевозкой грузов. В кон. 1916 – нач. 1917 на станциях Алтайской ж. д. между Семипалатинском, Барнаулом и Бийском скопилось 4 млн пуд. мяса, сваленного под открытым небом из-за отсутствия вагонов. Примерно такая же картина наблюдалась с заготовленным для отправки в Европ. Россию зерном. Железнодорожники не смогли справиться с нарастающим грузопотоком, направляющимся в порт Владивостока. В авг. 1916 только на ст. Эгершельд находилось до 3 тыс. неотправленных вагонов с грузами. Возросли кол-во требующих ремонта паровозов (до 20–27 % по отд. дорогам) и износ подвижного состава. Для разрешения этой проблемы во Владивостоке и Харбине была налажена сборка паровозов и вагонов, поступавших из США. Отрицательно последствия войны сказались на водном транспорте. Число судов во всех бассейнах региона сократилось на 8,4 %, а перевозка грузов из-за отсутствия гос. заказа – на 32–40 %.
Война значительно усилила торгово-транспорт. значение Д. Востока. Владивосток оказался единств. круп. мор. портом, через к-рый могли беспрепятственно поступать мирные и воен. грузы. Для эффектив. использования судов распоряжением пр-ва Доброфлоту в рамках воен.-судовой повинности передаются все частные и ведомств. суда, базировавшиеся во Владивостоке. В мест. порту были построены и оборудованы 2 новых гавани, более 10 причалов, к нему приписываются 2 новых ледокола. Грузооборот Владивостокского порта вырос в 2 раза, составив 2,6 млн т в 1916. Несмотря на то, что ежемес. объем отправляемых грузов достиг 10 млн пуд., порт не успевал справляться с нарастающим грузопотоком. К февр. 1917 здесь скопилось неск. десятков миллионов пудов неотправленных грузов, к-рые осложняли его работу.
Война стала серьез. испытанием для аграр. сферы. Массовый призыв трудоспособ. мужчин резко обострил проблему труд. ресурсов, к-рую не удалось решить за счет привлечения к с.-х. произв-ву военнопленных и беженцев. Резко сократилось переселенч. движение (в 1915 – 28 165 чел., в 1916 – 7 478 чел.). Из-за реквизиции лошадей понизилась обеспеченность деревни тягловой силой. По сравнению с предвоен. четырехлетием посев. площади в рассматриваемое время увеличились, но среднегодовой темп прироста резко снизился: с 8,6 % в 1910–13 до 0,8 % в 1914–17. Сократились и посевы на душу сел. населения. После урожайного 1914, в 1915 с. х. Сибири пережило засуху и неурожай. В 1916 поздние заморозки и засуха повторились в Зап. Сибири. На Д. Востоке на с. х. серьезно повлияло наводнение в Приморье летом 1914. Поголовье продуктив. скота в Азиат. России увеличилось, но в конеч. счете сказались трудности воен. времени, усугубленные непогодой и эпизоотиями из-за ухудшения веет. обслуживания. Сократилось на треть произв-во слив. масла, в 2 раза уменьшилось кол-во дворохозяйств, занимающихся промыслами (охота, рыб. ловля, извоз и т. д.), на что влияли в значит. степени снизившиеся потребности самих крестьян.
Для нужд армии уполномоченными ГУЗиЗ (с 1915 – Мин-ва земледелия) преим. через кооп. объединения осуществлялись закупки хлеба, мяса, фуража, масла (см. Заготовки сельхозпродукции государственные). В губерниях и областях уполномоченными назначались губернаторы, в уездах и городах – исправники и полицмейстеры. При них создавались прием. комиссии в составе мест. чиновников и представителей обществ., прежде всего кооп. орг-ций. Мясо должна была заготавливать Монгольская экспедиция полковника П.К. Козлова на тер. Степного кр., юге Вост. Сибири, в Монголии и Маньчжурии. Всего за 1-й год войны только сиб. кредит. кооперацией было заготовлено более 7 млн пуд. муки, 850 тыс. пуд. зерна, 500 тыс. пуд. сена. Всего регион за указ. время поставил более 46 млн пуд. зерна на 20 млн руб. из 250 млн, отпущенных на эти цели. Возросшая потребность в продовольствии побудила пр-во принять доп. меры по увеличению заготовки и вывозу рыб. продукции с Д. Востока. Только в 1915 на нужды армии отправили более 1 млн пуд. соленой рыбы и 250 тыс. ящиков консервов. Но вывоз рыб. продукции с Д. Востока за время войны сократился втрое.
Гос-во пыталось монополизировать заготовки. В авг. 1914 уполномоченный по заготовкам продуктов в Сибири заключил договор с правлением Союза сибирских маслодельных артелей (ССМА) о скупке масла союзом как контрагентом казны, к-рый будет его покупать не только у своих артельщиков, но и у част. производителей. Под предлогом борьбы с недобросовест. конкуренцией с частниками и их попытками извлечения сверхприбылей 21 окт. 1914 принимается решение о проведении реквизиции масла, сопровождаемое запретом его погрузки в вагоны для вывоза за пределы Сибири. Поскольку объем прод. заготовок для нужд армии оставался недостаточным, с 17 февр. 1915 разрешаются по всей стране реквизиции продуктов «в случае их нехватки на рынке». С разрешения командующего Омским воен. окр. с 27 февр. 1915 режим реквизиций стал применяться и в Зап. Сибири. При этом интендантство получило право изымать продовольствие по ценам на 20 % ниже, чем объявленная закуп. цена на товар. За 3 года войны из Сибири вывезли 1 230 тыс. пуд. масла, из них нелегально – 10 %. Поставки продовольствия проходили в обстановке ухудшения положения в с. х. Тем не менее только алт. кооператорами в 1916 было заготовлено 120 тыс. пуд. мяса, 170 тыс. пуд. пшеницы и 1 млн пуд. сена. Однако большая часть мяса пропала из-за отсутствия вагонов и соли.
Усилилось налог. бремя. В апр. 1915 вводится воен. налог, к-рым облагались лица муж. пола в возрасте до 43 лет, освобожденные от воинской повинности: имевшие доход до 1 тыс. руб. в год платили 6 руб. налога, от 1 тыс. до 5 тыс. – 25 руб., от 5 до 10 – 100 руб., св. 20 тыс. – 200 руб. в год. Семьям мобилизованных, не имеющих трудоспособ. сыновей-кормильцев, назначались прод. пособия в 2–3 руб. в месяц. Сумма равнялась стоимости продуктов питания, входивших в т. н. кормовую норму или паек, включающий 1 пуд 28 фунт. муки, 10 фунт. крупы, 4 фунта соли и 1 фунт растит. масла. Всего через гос. структуры только в Зап. Сибири за годы войны выдали 1,9 млн пайков. Уволенные со службы инвалиды имели право на получение от казны пособия в 3–6 руб. в месяц. Наряду с государственной широкий хар-р приняла благотворит. помощь солдат. семьям и инвалидам. Этих мер оказалось недостаточно, и рост недовольства выразился в массовых беспорядках солдаток в кон. 1916 в Барнауле, Семипалатинске и Новониколаевске.
Сибиряки помогали пострадавшим на войне посредством орг-ции передовых врачебно-питат. отрядов, лечением раненых воинов, трудоустройством инвалидов. Уже осенью 1914 по инициативе сиб. депутатов Государственной думы IV созыва (Н. В. Некрасов, В.Н. Пепеляев, С.В. Востротин и др.) создается Сибирское об-во для подачи помощи больным и раненым воинам и пострадавшим на войне (Сибиртет). К сер. 1915 на фронте действовало 6 его передовых врачебно-питат. отрядов. В регионе разместилось неск. сводных эвакуац. госпиталей. Большую помощь в трудоустройстве инвалидов оказывали Особая комиссия по призрению воинских чинов и других лиц, пострадавших во время настоящей войны, а также их семей и губ. попечительные о раненых и больных воинах комитеты. Для инвалидов открывались спец. курсы по обучению различ. ремеслам, спец. мастерские, в к-рых работали «увечные воины».
Первая мировая война существенно ухудшила условия жизни сибиряков и дальневосточников, прежде всего горожан. С авг. 1914 начали расти цены на продовольствие и потреб. товары. Только в Томске к февр. 1917 они поднялись на ржаную муку на 320 %, на молоко – на 300, на свинину – на 497, на ситец – на 280, на дрова – на 405, на шерст. ткани – на 775 %. На Д. Востоке расходы на питание к 1916 увеличились вдвое. Настоящим бедствием для населения стала инфляция. С осени 1915 начинаются перебои с продажей муки, в 1916 исчезает с полок магазинов и лавок сахар. Ситуацию усугубили реквизиции мяса и масла. Положение пытались разрешить путем ограничения потребления, введения «мясопустных» дней: во вторник, среду, четверг и пятницу запрещалась продажа мяса и мясопродуктов. Мест. администрация пыталась ограничить рост цен установлением предельных цен (таксы) на отд. продукты питания. Поскольку акция не смогла переломить ситуацию, со 2-й пол. 1916 в круп. города региона вводилось нормир. распределение сахара, муки, хлебобулочных изделий. Серьез. помощь в преодолении снабженческого дефицита оказывала кооперация. В 1915 – нач. 1917 наблюдался поступат. рост торг. оборотов и прибылей потреб. об-в, преобладающей стала тенденция распределения прибылей не «по-капиталистически» (по типу акцион. об-ва), а «общественным» путем, когда на руки выдавался мин. дивиденд, а осн. часть накоплений шла на торг. и культур. цели. Усиливалась производств. деят-ть кооперативов, к-рая характеризовалась прибыльностью, хорошим качеством продукции и более высокой оплатой труда.
Воен. действия пробудили интерес к информации, прежде всего к печати периодической, роль к-рой неизмеримо возросла. Достаточно сказать, что тираж наиболее популяр. иркут. газ. «Сибирь» через месяц после нач. войны вырос с 7 тыс. до 13 тыс. экз. В «Памятной книжке Тобольской губернии на 1915 год» отмечалось, «что в течение настоящей войны не только в городах, но и уездах, чтение газет стало насущнейшей потребностью всех жителей».
Несмотря на четко определившийся интерес населения к полит. событиям, во время войны все полит. формирования региона находились в состоянии перманент. идейно-теор. и организац. кризиса. Практически полностью развалились их структуры. По мере его формирования с кон. 1915 ситуация начинает изменяться. Прежде всего активизируется деят-ть внепарт. объединений. Одними из наиболее влият. среди них становятся отделы Всероссийского союза городов и их съезды. При преобладании кадетов и октябристов в них работали и члены радикал. полит. объединений. В 1915–16 усиливается проникновение радикалов в кооп. орг-ции. Эсеры рассматривали кооперацию не просто как «крышу» и канал воздействия на крест-во. Им импонировала точка зрения ссыльного публициста Д.И. Голенищева-Кутузова (Дм. Илимского), квалифицировавшего в 1915 ССМА как пример, к-рый «должен лечь в основу нашей будущей политики в Сибири». В рассматриваемое время реанимируется идея введения земства в Азиат. России.
Значит. роль в обществ.-полит. жизни региона в 1914–16 играли полит. ссыльные. По разным подсчетам, к февр. 1917 их насчитывалось от 6,4 тыс. до 8,4 тыс. чел. В условиях острого дефицита людских ресурсов для фронта, особенно грамотных, власти решили в нач. 1916 призвать в армию всех подследственных и ссыльнопоселенцев. В запас. полки сиб. городов хлынул поток полит. ссыльных. Только в Нарымском кр. к нояб. 1916 мобилизовали 230 «политических», из к-рых более 200 оказались в Томском гарнизоне. Осенью 1916 в Нарыме и Томске начинает действовать Военно-социалистический союз, объединивший эсеров, социал-демократов и анархистов. Его члены установили контакты с аналог. орг-циями в гарнизонах Ачинска, Красноярска, Иркутска, Новониколаевска. В листовке объединения (февр. 1917) под заголовком «Кто должен победить?» формулировался след. ответ: «Ужасная война, начатая капиталистами и их правительствами для нашего порабощения, должна окончиться победой рабочих над капиталистами».
В нач. 1917 полит. ситуация в Сибири внешне выглядела спокойно. Однако к этому времени в России окончательно определились предпосылки для соц. катаклизма, к-рый начался в кон. февр. (см. Революционный процесс 1917 года).
Лит.: Баталов А.Н. Борьба большевиков за армию в Сибири (1916 – февраль 1918 г.). Новосибирск, 1978; Керсновский А.А. История русской армии. Т. 4. М., 1994; Иконникова Т.Я. Дальневосточный тыл России в годы первой мировой войны. Хабаровск, 1999; Горелов Ю.П. Сибиряки на защите Отечества в войнах начала ХХ в. Кемерово, 2003; Запорожченко Г.М. Городская и рабочая потребительская кооперация Сибири 1864–1917 гг. Новосибирск, 2004; Еремин И.А. Томская губерния как тыловой район России в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.). Барнаул, 2005; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период Первой мировой войны (июль 1914 – февраль 1917 г.) // Вопросы истории Сибири ХХ века. Новосибирск, 2005. Вып. 7; Новиков П.А. Восточно-Сибирские стрелки в Первой мировой войне // Иркутск, 2008; Серебренников И.И. Претерпев судеб удары. Дневник 1914–1918 гг. Иркутск, 2008.
Д.Г. Симонов, М.В. Шиловский