ПОХОДЫ НОВГОРОДЦЕВ В СЕВЕРНОЕ ЗАУРАЛЬЕ В XII–XV вв. Включение Великого Новгорода с XI в. в систему европ. торговли, складывавшейся на Балтике, стимулировало поиски новгородцами новых территорий, богатых пушными ресурсами. Расположение Новгорода на севере рус. земель благоприятствовало установлению его связей с жителями сев.-вост. пределов Европы и Сев.-Зап. Сибири. Распространение новгород. территорий шло по дуге, протянувшейся от Новгорода на сев.-восток по землям, примыкавшим к Студеному морю, – через Заонежье. Новгородцы выступали доминирующей силой в освоении крайнего севера Зап. Сибири до сер. XV в., установив контакты с населявшими его народами.
Они налаживали торг. отношения с финно-угор. населением, к-рое помогало им продвигаться по неизвестным рекам и волокам на восток, к горам Сев. Урала и Зауралья. Вслед за «разведчиками» на Сев. Урал направлялись ватаги предприимчивых торговцев и звероловов, а за ними – воен. экспедиции, снаряжаемые Новгород. республикой и отд. новгород. боярами для сбора дани с тузем. населения.
Во 2-й пол. XI в. новгородцы достигли местностей, непосредственно граничивших с горами Сев. Урала. Вначале новгородцы вели с аборигенами меновую торговлю, к-рая со временем расширялась, стимулируя развитие новгород. ремесла. Чтобы заставить аборигенов платить дань, новгородцы стали совершать воен. походы, нередко встречая яростное сопротивление тузем. князьков. Успех воинских экспедиций Новгорода зависел от согласованности интересов гос-ва и новгород. купцов и промышленников, нередко приносивших в жертву гос. интересы. В результате новгород. походов в XIII в. Югра, обитавшая первоначально преим. к западу от Урала, стала номинально подчиняться Новгороду. Зависимость югор. «князей» ограничивалась нерегуляр. выплатой дани.
Новгород. воинские экспедиции стали одним из поводов к началу перемещения югров в р-ны Ниж. Приобья, где ко 2-й пол. XIV в. дислоцировались их осн. группы. С сер. XIV в. новгородцы совершали походы в Зауралье, «по Оби реке до моря» (маршрут движения воен. экспедиции под рук-вом А. Абакумовича и С. Ляпы в 1364).
Югра наряду с Пермью, Печорой, Терским берегом относилась к тем окраин. зависимым землям Новгорода, где – в силу их огромной удаленности – невозможно было устроить постоян. становища-погосты. Туда отправлялись отряды сборщиков дани, «даньников», к-рые опирались на абориг. элиту – старейшин, князьков. Сбор дани требовал учета населения. В реальности поставки и объем дани зависели от настроений самих аборигенов. Отправка промысл. ватаг, сбор дани, меновая торговля с тузем. населением сев. Приуралья обеспечивали широкий поток в Новгород пушнины и др. богатств севера. На югор. мехах выросло богатство и могущество влиятельнейшей боярской фамилии Гюритиничей.
Походы носили хар-р более или менее случайных набегов, производившихся под начальством «воевод новгородских» шайками добровольцев, «путников». Значимость данных экспедиций состояла в сборе геогр. сведений и прокладке маршрутов через Урал в Сев.-Зап. Сибирь, к-рые широко использовались впоследствии при орг-ции торг. обмена с населением сев. Приуралья и Зауралья. Новгородцы проложили первые пути на Урал и в Сибирь. Наиб. ранним трансуральским маршрутом стал печор. путь, получивший позднее наименование «чрезкаменного». Он пролегал в месте геогр. сближения бассейнов Печоры и Оби. Вост. притоком Печоры – Усой – «чрезкаменный» путь подходил к Уральским горам. Из Усы попадали в ее приток Собь, а из Соби в Елец (Ель). Верховья Ельца близко подходили к верховьям другой Соби, принадлежавшей обскому бассейну. Новгород. купцы и промышленники пересекали Уральские горы «каменным волоком», к-рый прерывался 7 озерами (в промежутках между ними лодки и поклажу приходилось перетаскивать на руках). От устья Соби, недалеко от места расположения будущего Обдорска (Салехарда), двигались либо вверх по течению Оби, в глубь Сибири, либо вниз к Обскому устью.
В XIV–XV вв. новгород. торг. люди проложили более юж. путь для перехода через Урал др. притоком Печоры – Щугором. Торговцы и промышленники поднимались до верховьев Щугора, переваливали через горы, спускались по р. Сыгве (Ляпин), затем – по р. Киртас и попадали в Сев. Сосьву, впадающую в Обь. Известно еще об одной новгород. дороге в Сибирь, шедшей по 3-му притоку Печоры – Илычу.
Новгород. водными маршрутами можно было пользоваться лишь в летнее время, т. к. зимой перевал через Уральские горы был затруднен. Однако эти пути имели и преимущества. Во-первых, печор. путь первоначально был единственно возможным, поскольку юж. подступы к Уралу, в частн. камский, длит. время были отрезаны от русских сильными соседями – волж. булгарами, а затем казан. татарами. Во-вторых, печор. путь через Сев. Двину и ее притоки – Юг и Сухону, вытекавшие с Алаунской возвышенности, был связан с центром Русской равнины, поэтому со временем данным маршрутом воспользовалось и население «низовских» княжеств, в границах к-рых размещалось ядро будущего Русского централиз. гос-ва. Наконец, сев. пути в Зауралье были достаточно обжиты, по крайней мере, в своей европ. части, новгородцами, что обусловило длительность их использования (в XVI и XVII вв.).
Во 2-й пол. XV в. Новгород Великий утратил свои позиции на севере. Русско-югор. отношения продолжили походы московских воевод в Северное Зауралье в XV–XVI вв.
Лит.: Бернадский В.Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М.; Л., 1961; Мачинский Д.А. Этносоциальные и этнокультурные процессы в Северной Руси // Русский Север. Л., 1986; Мачинский Д.А., Мачинская А.Д. Северная Русь, Русский Север и Старая Ладога в VIII–XI вв. // Культура Русского Севера. Л., 1988; Костомаров Н.И. Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). Исторические монографии и исследования. М.; Смоленск, 1994; Очерки истории Югры. Екатеринбург, 2000; Могильников В.А. К проблематике взаимоотношений Руси и Югры в XI–XV веках // Русские старожилы: Материалы III Сиб. симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (11–13 дек. 2000, Тобольск). Тобольск; Омск, 2000; Насонов А.Н. «Русская Земля» и образование территории древнерусского государства. Историко-географическое исследование. Монголы и Русь. История татарской политики на Руси. СПб., 2002.
И.В. Побережников