ВОЕННОПЛЕННЫЕ в Сибири. 1. Военнопленные Первой мировой войны. Во время Первой мировой войны в рус. плену оказалось ок. 2,3 млн солдат и офицеров австро-венгер., герм. и турец. армий. Подавляющее большинство из них (ок. 2,1 млн) составляли военнослужащие Австро-Венгрии. В соотв. с распоряжением Генерального штаба Российской армии немцев и венгров, как менее надежных в сравнении с пленными румынами и славянами, отправляли в Сибирь, на Д. Восток и в Туркестан. Первоначально рос. власти планировали разместить В. в р-нах, удаленных от круп. городов и ж. д., на тер. Омского и Иркутского воен. окр. Однако в связи с большой числ. пленных и отсутствием спец. казарм (лагерей) 1-е партии В. пришлось разместить непосредственно в сиб. городах (Барнаул, Иркутск, Ишим, Курган, Новониколаевск, Омск, Петропавловск, Семипалатинск, Сретенск, Тобольск, Томск, Троицкосавск, Тюмень, Хабаровск, Чита, Челябинск и др.). 1-е эшелоны с В. прибыли в регион уже в сент. 1914. К 1 янв. 1915 в Сибири сосредоточилось примерно 186 тыс. В., летом 1915 их кол-во резко возросло и составило ок. 150 тыс. чел. в Омском воен. окр. и ок. 200 тыс. в Иркутском воен. окр. В 1916–17 размещение В. на тер. России приобрело иной хар-р за счет сокращения числа пленных в Вост. Сибири и перевода их значит. части на европ. тер. страны для участия в тыловых и с.-х. работах. К 1 янв. 1917 в Омского воен. окр. находилось ок. 200 тыс., в Иркутском воен. окр. – ок. 135 тыс. В. По данным Генштаба Русской армии, на 1 сент. 1917 на тер. Омского, Иркутского и Приамурского воен. окр. размещалось ок. 257 тыс. В. – венгров, австрийцев, немцев, поляков, чехов, итальянцев, словаков и др.
Еще одним контингентом В. стали т. н. гражд. пленные, в своем большинстве герм. и австро-венгер. подданные, военнообязанные, проживавшие к нач. войны на тер. России. Позднее к этой категории причислили вообще всех иностр. подданных центр. держав, годных к воен. службе. Так, к окт. 1914 на тер. Степного генерал-губернаторства были арестованы 246 герм. подданных. «Гражданские пленные» размещались в Тобольской, Томской и Енисейской губ., а также в Якутской обл. Российское пр-во субсидировало эту категорию по нормам обеспечения полит. ссыльных. Положение большинства «гражданских пленных» было тяжелым, особенно в Вост. Сибири. Кроме «гражданских пленных» в Сибирь эвакуировали т. н. военнозадержанных – гражд. лиц, взятых в плен действующей армией на территории противника. Эта категория В. в Сибири была немногочисленной.
Большое влияние на условия содержания В. оказал крайне ограниченный жилищ. фонд Сибири, в первую очередь – резкий дефицит отапливаемого жилья. Отсутствие спец. помещений (лагерей) для В. привело к попытке воен. властей переложить ответственность за их размещение на гор. власти. В результате под жилье В. в городах передавались переоборудованные под казармы помещения частн. домов, складов, школ, скотобоен, цирков и проч. Пленных славян власти стремились разместить на квартирах обывателей, немецкоязычных пленных – в казармах. На обустройство В. сиб. города потратили круп. суммы, тем не менее крайняя скученность и нарушение сан. норм нередко приводили к вспышкам инфекц. заболеваний. Мед. помощь В. получали в гор. больницах, чьи возможности были крайне ограниченными, и только в круп. городах – в воен. лазаретах. Требования гор. властей к воен. ведомству устроить для В. отд. лечебные заведения и обеспечить сан. контроль над прибывавшими эшелонами с пленными не выполнялись. В результате в местах концентрации В. заболевания периодически носили эпидемич. хар-р. К 1 апр. 1915 среди 135 тыс. В., размещенных в Омском воен. окр., было зафиксировано 518 случаев сыпного тифа, 124 – брюшного, 177 – дизентерии. Круп. эпидемич. вспышка случилась летом 1915 в Новониколаевске, где В. размещались в неприспособленных зданиях близ р. Каменки в антисан. условиях. Из 4 083 В., заболевших сыпным тифом, умерли 1 249, ок. 2 тыс. чел. заболели холерой, брюшным тифом, дизентерией, из них ок. 400 умерли. Большим кол-вом жертв завершилась эпидемия тифа осенью 1915 в лагере В. в Сретенске, где содержалось примерно 11 тыс. чел. Общей достоверной статистики смертности среди В. в Сибири не существует.
Летом 1915 в Сибири часть В., в осн. славяне, была переведена в сел. местность и расквартирована в деревнях и казачьих станицах. Еще одним средством разгрузки городов и решения проблемы размещения В. стало стр-во концентрац. лагерей. Всего в России к 1917 насчитывалось ок. 400 лагерей, в т. ч. в Иркутском воен. окр. – 30, в Омском – 28, в Петропавловском – 15. Лагерь состоял, как правило, из 20–25 круп. барачных помещений, в к-рых размещалось 10–15 тыс. чел. Зачастую территория лагеря обносилась ограждением с колючей проволокой. Как правило, покидать лагеря имели право офицеры при предъявлении пропуска или в сопровождении охраны. Возможность нахождения вне лагеря ниж. чинов была ограниченной. Внутри лагеря существовала свобода передвижения. В. также пользовались правом вести переписку с родными на рус., фр. и нем. яз., используя спец. почтовые открытки. Письма В. подлежали обязат. цензуре. Начиная с 1916 сиб. лагеря стали активно снабжаться книгами из-за границы, в результате возникли лагер. б-ки, насчитывавшие по 2 тыс. книг и более. В этом же году широкое распространение в лагерях получили спорт. мероприятия, организовывались хоры и любительские театры. В лагерях были случаи нарушения прав В., оскорбления человеч. достоинства, причиной служила ненависть охраны к бывш. воен. противникам.
Политика властей по отношению к В. соответствовала осн. принципам Гаагской конвенции 1907. В окт. 1914 Николай II утвердил «Положение о военнопленных», в к-ром выдвигалось требование обращаться с В. человеколюбиво, «как с законными защитниками своего отечества». Приказы воен. министра России строжайше запрещали применение к пленным физ. наказаний или длительного тюрем. заключения. Наиб. наказание – 30 суток ареста – следовало за попытку побега. Одним из распространенных наказаний являлось сокращение рациона питания для провинившихся. В отличие от славян, проживавших в плену фактически безнадзорно, австрийцы и немцы, в первую очередь офицеры, находились под контролем администрации лагерей, начальников конвойных команд, жандармов.
Солдаты в плену питались по нормам, установленным для ниж. чинов рус. армии. Офицеры размещались отдельно от ниж. чинов, воен. ведомство платило им жалованье в зависимости от чина. Помимо обеспечения из казны, В. получали ден. переводы с родины и широко пользовались помощью шведского Красного Креста. Последний в течение 1915 организовал вдоль Транссибирской магистрали сеть опорных пунктов, большинство из к-рых просуществовало вплоть до кон. Гражданской войны. Установленные нормы питания не всегда выдерживались на практике, однако В. в Сибири не голодали благодаря широкому привлечению к труду в частн. и лагер. мастерских, на ж. д., участию в с.-х. работах. Число В., помогавших сиб. крестьянам убирать урожай, исчислялось десятками тысяч. Так, в Тобольской губ. к 1 янв. 1917 насчитывалось 26 700 пленных, из них 10,8 тыс. были отправлены на с.-х. работы, 5,2 тыс. – в пром-ть, торговлю и на транспорт, 3,3 тыс. – на лесоразработки, 600 – в гор. хоз-во. Острая нехватка раб. рук в Сибири позволяла В. использовать свои проф. навыки и иногда даже выбирать место работы. Труд В. оплачивался нанимателями, работа выступала не только мат. подспорьем, но и средством соц. и психол. адаптации к новым условиям. Смертность среди В. вследствие инфекц. болезней и тяжелых быт. условий была значительной, но не носила массового хар-ра и не являлась результатом целенаправленной политики царских властей. Побеги из плена были крайне редкими.
В 1915 на тер. России началось формирование из пленных словаков, чехов и румын воинских частей, предназначавшихся для воен. действий против Германии. В то время как немцы и венгры оставались в лагерях, чехи и словаки получали свободу, что обусловило конфликт между В. Этот конфликт во мн. предопределил актив. участие В. в Гражданской войне на тер. Сибири. Брестский договор, заключенный в марте 1918, предусматривал освобождение всех В., но их эвакуации препятствовали развал транспорта и крайне нестабильная полит. обстановка. Поскольку герм. командование отправляло возвращавшихся из рус. плена военнослужащих на Западный фронт, значит. часть В. не стремилась к возвращению. Всего в 1918 на родину из России вернулась 101 тыс. герм. В., 214 тыс. герм. «гражданских пленных», 725 тыс. В. и «гражданских» пленных Австро-Венгрии и 25 тыс. турок.
Возникшие в 1918 на тер. Сибири антисов. пр-ва не признали Брестского мира и установили для В. – немцев, австрийцев, венгров – жесткий режим существования. Привычной реакцией на выражение недовольства стал расстрел. В ответ В. создавали отряды самообороны на территории, к-рую еще не контролировали белочехи. Эти отряды вооружались мест. советами и как наиб. боеспособные части выступали на стороне большевиков в боевых действиях в 1918. Большевики в свою очередь подвергали В. актив. идеол. обработке для решения ряда задач. Часть из них подлежала использованию на Западе в кач-ве революционеров-подпольщиков. Внутри России В. были незаменимым материалом для формирования интернац. воен. формирований. Эксплуатация труда В. на благо Сов. России занимала в этих планах не последнее место. Выдвигалась задача оставить в России как можно больше квалифицир. рабочих для использования их при восстановлении пром-ти. Иностранных коммунистов, приверженцев сов. власти, планировалось также привлечь к деят-ти по советизации зап. нац. меньшинств.
Вербовка из рядов В. актив. сторонников сов. власти была возложена в 1918 на нац., в первую очередь нем. и венгер., группы при РКП(б). В апр. 1918 часть В., собравшихся в Москве на съезд интернационалистов, объявила войну своим собственным «империалистическим» пр-вам. Из их состава 24 апр. 1918 была создана Немецкая группа при ЦК РКП(б), к-рая получила название Центральное бюро немецких групп при ЦК РКП(б) и просуществовала до 1920. В февр. 1920 нем. группы были переименованы в нем. секции, президиум секций стал называться Центральным бюро (ЦБ). В соотв. с решением Политбюро ЦК РКП(б) от 19 апр. 1920 в Москве 16–21 авг. 1920 состоялась 1-я конференция нем. секций РСФСР. На конференции были определены 2 приоритетные задачи нем. секций: агит.-проп. работа среди В. и среди нем. крест-ва России. 11 нояб. 1920 ЦК РКП(б) официально утвердил «Положение о национальных секциях при комитетах РКП(б)». Одним из осн. объектов деят-ти секций стала Сибирь.
Нем. группа в Сибири была образована после восстановления сов. власти в янв. 1920 в составе комитета иностр. групп при Омском губ. оргбюро РКП(б) командированными из Москвы коммунистами. Под рук-вом воен. комиссии нем. группы началось формирование интернац. частей. Значит. часть В. надеялась, что сов. власть принесет им возвращение на родину, и готова была заслужить это возвращение. Самовольные попытки выезда жестко пресекались. Небольшая часть В. искренне защищала коммунистич. идеалы с оружием в руках. Коммунистич. пропаганда среди В. быстро принесла в Сибири свои результаты. В марте 1920 в воен. комиссии нем. группы было зарегистрировано уже 9,6 тыс. нем. интернационалистов.
В марте 1920 нем. группа выделилась из комитета иностр. групп как самостоят. подразделение. 18 апр. 1920 было создано Немецкое обл. бюро при Сиббюро ЦК РКП(б). В задачу бюро и подчиненных ему нем. секций входила работа по агитации и пропаганде среди бывш. нем. В., а также среди нем. крестьян, от к-рых власти надеялись добиться действенной поддержки хлебом Сов. России (см. Немцы в Сибири). 19–22 мая 1920 в Омске прошла 1-я конференция нем. секций Сибири и Урала, собравшая представителей от более чем 2 тыс. бывш. В. – членов и канд. партии. Летом 1920 в подчинении бюро находилось уже ок. 30 секций в Сибири и на Урале. В соотв. с указаниями ЦК РКП(б) мест. парт. орг-ции должны были в оставшееся до эвакуации время интенсивно использовать В. в интересах Сов. России. Приоритетными направлениями работы иностр. секций в Сибири в 1920–21 стали создание из В. уборочных, молотильных отрядов и вербовка добровольцев на польск. фронт. В ходе эвакуации В. власть стремилась удержать в России парт. дисциплиной часть иностр. коммунистов. Этот порядок был закреплен пост. Оргбюро ЦК РКП(б) от 21 июня 1921, в соотв. с к-рым ответственные работники из числа В. эвакуировались лишь с согласия ЦК РКП(б) и ЦБ нем. секций, рядовые коммунисты – с согласия мест. парткома и секции. Списки уехавших коммунистов с указанием их точного местонахождения в Германии парткомы были обязаны направлять в ЦК РКП(б). Все остальные иностр. коммунисты объявлялись мобилизованными.
Массовая эвакуация из России В. и «гражданских пленных» проводилась за счет РСФСР до 1 апр. 1922. 27 марта 1922 Сиббюро ЦК РКП(б) предложило Немецкому обл. бюро разрешить всем бывш. В. вернуться на родину, заменив их на парт. и сов. работе т. н. рус. немцами или же немцами, прибывшими из-за границы для партработы. Часть партработников из-за невозможности замены оставляли в России, в будущем им гарантировался выезд за счет пр-ва. Судьба большинства оставшихся в Сов. России В. была трагической. В ходе массовых операций НКВД по «национальной линии» 1937–38 (немецкая, польская операции) они целенаправленно подвергались репрессиям как одна из целевых групп террора (см. Большой террор).
2. Военнопленные Второй мировой войны. В Сибири 1-й лагерь для В., получивший номер 93, был создан в Тюмени. В мае 1943 сюда прибыла группа немцев, румын и итальянцев, мн. из к-рых попали в плен под Сталинградом. Всего до кон. года поступило 2 373 чел., их распределили по 3 лаготд-ниям при фанерном и деревообрабат. комбинатах.
В 1944 началась подготовка к созданию в Кемеровской и Новосибирской обл. еще 4 лагерей. Из них в этом году принял В. лишь один – лагерь № 199 в Новосибирске. Большую роль в его формировании сыграл обл. комитет ВКП(б), активно стремившийся привлечь в город остродефицит. труд. ресурсы, к-рые, согласно приказу НКВД от 21 июля 1944, должны были составить 15 тыс. чел. Уже 27 июля вопрос об открытии лагеря обсуждался на бюро обкома. В постановлении предусматривалось распределение В. по пром. предприятиям и строит. орг-циям. Их руководители обязывались закончить обустройство лаг. пунктов со всеми объектами жизнеобеспечения. В сент. в Новосибирск 2 эшелонами было завезено более 4 тыс. В. Затем их числ. удвоилась, но так и не достигла лимитной.
Весной и летом 1945 в Зап. Сибири было сформировано еще 3 лагеря, 2 из них – в Кемеровской обл. В отд-ния лагеря № 503, дислоцир. в Кемерове, Анжеро-Судженске, Ленинске-Кузнецком и на ст. Яя, с апр. по дек. 1945 поступило 19 386 чел. Сначала это были немцы – В. и интернированные лица из Германии, Чехословакии и Польши, а позднее – бывш. военнослужащие яп. армии. Самым крупным в Западно-Сибирском регионе стал лагерь № 525. Его 18 лаготд-ний базировались в Сталинске (Новокузнецке), Прокопьевске, Киселевске, Белово, Осинниках, Таштаголе. Одновр. в них содержалось не более 20 тыс. чел., но всего с 1945 по 1948 через лагерь № 525 прошли 36,4 тыс. чел. Еще один лагерь – № 511 организовали в Рубцовске Алтайского кр. Сюда 4 июня 1945 прибыл эшелон, в к-ром находились 1 992 В., в осн. немцы. Пройдя карантин, обустроив лагерь, они стали трудиться на Алтайском тракторном з-де. Однако пром-ть города требовала все новых раб. рук. И эта проблема продолжала решаться посредством В. В окт.–нояб. 1945 в Рубцовск прибыло 5 965 бывш. военнослужащих яп. армии.
Сеть лагерей для пленных японцев в спешном порядке организовывалась в последние месяцы 1945. Она создавалась преим. на Д. Востоке и в вост.-сиб. областях. В Зап. Сибири были сформированы лишь 2 новых лагеря для японцев – № 36 и № 128 в Алтайском кр. Упр-ние 1-го из них располагалось в Чесноковке (Новоалтайск), 5 отд-ний, приданных тресту «Сибстройпуть», дислоцировались вдоль строящейся ж. д. 2-й лагерь был организован в Барнауле. Непосредственно в городе находились 5 лаготд-ний и еще одно – в с. Троицком. Лагерь № 36 рассчитывался на 3,5 тыс. чел., № 128 – на 6 тыс., практически такие же контингенты и поступили сюда.
В Вост. Сибири лагеря № 33 и 34 дислоцировались в Красноярском кр. 1-й с числ. более 4 тыс. чел. предназначался для обеспечения раб. силой угле- и золотодобыв., лесозаготовит. предприятий и строит. орг-ций Хакасской АО. 2-й лагерь имел 11 отд-ний, к-рые располагались в Красноярске и Канске. Ок. 15 тыс. В. использовались на заводах и стройках, а также на добыче угля в Канском бассейне.
Самый круп. контингент японцев числ. 105 тыс. чел. планировалось завезти в Иркутскую обл. Однако прибыло значительно меньше – 68 тыс. чел. Их распределили по 4 лагерям и 3 раб. батальонам. Для мед. обслуживания были развернуты 4 спецгоспиталя. С 29 сент. по 30 дек. 1945 в лагерь № 7, упр-ние к-рого находилось в Тайшете, поступило 39 086 чел., в лагерь № 8 (Ново-Гришево) – 1 445, в лагерь № 31 (Черемхово) – 8 875, в лагерь № 32 (Иркутск) – 14 494 и в 3 отд. раб. батальона – 4 188 чел. Однако уже в марте 1946 в связи с антисан. состоянием жилых и быт. помещений лагерь № 8 расформировали, а В. направили в лагерь № 31, к-рый в свою очередь также просуществовал относительно недолго. В июне 1947 он был ликвидирован, а его контингент числ. 4 037 чел. передан лагерю № 32.
Самым крупным в Сибири был лагерь № 7. Созданный для сооружения ж. д. Тайшет–Братск, он рассредоточил свои отд-ния вдоль трассы на сотни километров. Поначалу насчитывалось 19 лаготд-ний, но уже к нояб. 1946 их кол-во достигло 50. Вместе с В. здесь работали сов. заключенные. В июле 1946 этот лагерь был передан в полное подчинение «Тайшетстрою», а затем – Упр-нию Ангарского исправительно-трудового лагеря МВД СССР.
В Бурятию в кон. 1945 поступили 17 817 В. японцев. Их распределили по 2 лагерям № 28 и № 30, имевшим более 20 лаготд-ний. В окрестностях Улан-Удэ был организован спецгоспиталь № 944. Лагерь № 28 оказался относительно небольшим – числ. 4 тыс. чел. В. работали на Джидинском вольфрамо-молибденовом комбинате и размещались в зонах, к-рые ранее занимали заключенные ДжиЛАГа. Лагерь просуществовал недолго. Уже в сент. 1946 его закрыли из-за крайне неблагоприят. условий содержания и высокой смертности В. Лагерь № 30 был намного больше по кол-ву лаготд-ний и по числ. узников. Его упр-ние находилось в пригороде Улан-Удэ. В городе действовало неск. лаготд-ний при стройках и пром. предприятиях. Большинство же В. направлялись на лесозаготовки, рассредоточенные по всей республике, а лаготд-ние № 18 даже оказалось в др. регионе – в пос. Листвянка Иркутской обл., его контингент трудился на судоверфи Байкало-Селенгинского пароходства. В февр. 1946 лагерь № 30 разукрупнили. Из него выделился лагерь № 6 с 5 отд-ниями, в к-рых находилось 6 723 чел. Они использовались паровозоремонт., авиац. заводах (Улан-Удэ), гусиноозерских шахтах, в жилищно-гражд. стр-ве.
Большая лагерная сеть для В. была организована в Читинской обл. Она включала 5 лагерей, 9 отд. раб. батальонов, 4 спецгоспиталя – в Петровске-Забайкальском, Карымске, Борзе и Хилке. Общая числ. В. первоначально составляла ок. 35 тыс. чел. Они использовались в отраслях экономики с низкой механизацией: на лесозаготовках, стр-ве ж. д., добыче угля и руд цвет. металлов.
Т. о., с 1943 до кон. 1945 в Сибири был организован 21 лагерь для В. Из них 8 находились в зап. части региона и 13 – в вост. части. Помимо этого, В. содержались в 16 отд. раб. батальонах, подчиненных Наркомату обороны. Для мед. обеспечения контингентов было развернуто 11 спецгоспиталей. До кон. 1944 в сиб. лагеря поступило менее 10 тыс. В. Однако на протяжении 1945 их числ. стремительно нарастала. Всего сюда было направлено ок. 235 тыс. В., из них 90 тыс. в Зап. Сибирь и 145 тыс. – в Вост. Сибирь. В кач-ве строителей и эксплуатационников В. трудились на Кузнецком металлургическом комбинате, Сталинском (Новокузнецком) алюминиевом, Алтайском тракторном, Красноярском комбайновом заводах, з-де «Сибтяжмаш», комбинате № 179 («Сибсельмаш»), Новосибирском стрелочном, Новосибирском инструментальном заводах, з-де «Тяжстанкогидропресс», Новосибирском, Иркутском и Улан-Удэнском авиационных, Красноярском паровозостроительном и Улан-Удэнском локомотивном заводах, Иркутском з-де тяжелого машиностроения и др. Наиб. применение труд В. нашел в ж.-д. стр-ве на тер. Иркутской обл., Красноярского и Алтайского кр., в угольной пром-ти Кузбасса, Черембасса и Красноярского кр., а также на лесозаготовках. Широко использовались В. в жилищ. стр-ве, к-рое вели все сиб. лагеря. Подневольные контингенты иностранцев привлекались к сооружению обществ. зданий, до сих пор определяющих облик сиб. городов. Среди них такие известные архит. объекты, как оперный театр в Улан-Удэ, здание Западно-Сибирского филиала АН в Новосибирске. Весом вклад В. в развитие коммунального хоз-ва нас. пунктов, их благоустройство.
Обустройство лагерей и их мат. обеспечение проходило в условиях острой нехватки прод. ресурсов и пром. товаров, острейшего жилищ. кризиса, что непосредственно отражалось на положении бывш. военнослужащих вражеских армий. Лишь после окончания войны удалось улучшить жилищно-быт. условия, прод. и вещевое снабжение, мед. обслуживание контингентов В.
Репатриация В. проходила в 1947–49. Однако осужденные за воинские и др. преступления вернулись домой лишь во 2-й пол. 1950-х гг. Ок. 30 тыс. В. и интернированных умерли в сиб. плену.
См. также Шведы в Сибири.
Лит.: Интернационалисты: Трудящиеся зарубежных стран – участники борьбы за власть Советов. М., 1967; Кузнецов С.И. Японцы в сибирском плену. 1945–1956 гг. Иркутск, 1994; Греков Н.В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914–1917) // Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1996; Schleicher J. Kriegsgefangene und Zivilinternierte des Ersten Weltkriegs in Russland: Gefangennahme, Transport und Lagerleben aus alltagsgeschichtlicher Sicht // Forschungen zur Geschichte und Kultur der Russlanddeutschen. 2000. № 10; Букин С.С., Долголюк А.А. Формирование лагерей военнопленных и интернированных в Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2; Букин С.С. В чужой земле. Памяти военнопленных, умерших в Новосибирской области в 1944–1948 гг. Новосибирск, 2000.
С.С. Букин, А.А. Долголюк, А.И. Савин