Николай I и Сибирь

к 220-летию со дня рождения

Николая Павловича Романова

(25 июня [6 июля] 1796 г. — 18 февраля [2 марта] 1855 г.)

Он любил Россию, но такой любовью, которую она не могла долго забыть.

                                                                                                  Т.  Готье

***

Не богу ты служил и не России,

Служил лишь суете своей.

И все дела твои, и добрые и злые, —

Все ложь в тебе, все призраки пустые:

Ты был не царь, а лицедей.

  Ф. Тютчев

Так неординарно и даже беспощадно охарактеризовали современники 30-летнюю историю правления императора Николая I. И все же страна развивалась, может не так масштабно и решительно, как хотелось, не так значительно, как требовалось, но изменения были, и не заметить их нельзя. Время Николая Павловича – это  кодификация законов, завершившаяся созданием Свода законов Российской империи, и первые железные дороги, это III отделение, корпус жандармов, «чугунный» цензурный устав и «теория официальной народности», появление сословия «почетных граждан»  и первый отечественный гимн «Боже, Царя храни…»; подавление движений  декабристов, поляков, петрашевцев и принятие ряда мер, облегчавших положение крестьянства;  формирование идейных течений (консервативного самодержавно-охранительного, либерального и революционно-социалистического); присоединение новых территорий на Востоке и на Кавказе,  поражение в Крымской войне и утрата авторитета страны в мире. Интересующиеся могут более подробно прочитать об этом времени в исторической литературе.  Мы же предлагаем обратить особое внимание на окраинную политику Николая I, прежде всего, связанную с обширным сибирским краем.

Первое, что приходит на ум при сочетании имени этого императора с Сибирью – строки известной эпиграммы:

Недолго царствовал,

Но много начудесил:

125 в Сибирь сослал

И пятерых повесил.

С подавления дворянского восстания на Сенатской площади в декабре 1825 г. начались «царствование» нового Императора Николая I и длительная сибирская ссылка многих участников выступления. Наш край изначально определен «местом каторги и ссылки», но в годы правления Николая значительно увеличилось количество «политических» в составе ссыльных.  По официальным данным[1] в середине XIX в. все население Сибири составляло 2712 тыс. человек, а общее количество ссыльных всех категорий – 208 640 человек. На практике это означало, что каждый тринадцатый житель попал в Сибирь не по своей воле. И если ранее преобладали уголовные и деклассированные элементы, то в 1830–1840-х гг. к ним добавились «государственные преступники» – участники различных антиправительственных организаций и движений: декабристы, поляки, петрашевцы. Таким образом, к середине XIX в. 28,9 %[2] всей ссылки составляли политические ссыльные, и это не могло не беспокоить представителей власти в этой отдаленной части страны -  генерал-губернаторов, прежде всего,  и правительство.

В рамках решения «крестьянского вопроса», царское правительство ограничило право помещиков ссылать крестьян в Сибирь, а беглых на окраину позволило не искать и даже компенсировало владельцу потерю крепостных.

Описанное выше окончательно формирует к середине XIX века у «европейского россиянина» негативную ассоциацию со словом «Сибирь»: нечто пугающе далекое, дикое азиатское и безвыходно вечное…

Чтобы как-то стимулировать заселение сибирских территорий, в 1822 г. Александром I, братом Николая, был подписан Указ «О дозволении крестьянам переселяться на земли сибирских губерний». Впервые государство санкционировало переселение малоземельных государственных крестьян из Европейской России за Урал на свой страх и риск, без помощи со стороны государства. Данное обстоятельство привело к негативным последствиям. Правом свободного переселения в полной мере воспользовались сибирские государственные крестьяне, устремившиеся на восток и юг. Ситуация меняется при Николае: в рамках реформы управления государственными крестьянами, осуществленной по инициативе П. Д. Киселева, принимается закон от 8 апреля 1843 г., регламентировавший переселение данной категории населения в Сибирь. Закон предусматривал наделение переселенцев 15-десятинным наделом на ревизскую душу, предоставление пособий и льгот. Всего за 11 лет (1845-1855) по этому закону в Сибирь прибыло 90,6 тыс. чел.[3]

Размещение населения по территории Сибири было неравномерным. В начале XIX в. более трети населения Томской губернии заселяло узкую полосу вдоль основного Московско-Сибирского тракта. После перенесения в 1838 г. губернаторской резиденции из Тобольска в Омск основной Московско-Сибирский тракт стал проходить через Тюмень, Ялуторовск, Ишим, Тюкалинск, Омск и далее на восток через Барабинскую степь на Томск, Красноярск, Иркутск…  Этот тракт, по которому осуществлялось основное грузовое движение, имел ряд ответвлений на север (к Тобольску) и юг, к станицам оборонительных линий и горнозаводским поселениям Алтайского горного округа. В Западной Сибири наиболее населенными были Ишимский, Курганский, Ялуторовский, Тобольский, Тюменский округа Тобольской губернии. Первые три округа были известны как хлебородные, последние два — как промысловые. Большая заселенность этих округов объясняется непосредственным соседством с Центральной Россией и наличием плодородных земель и богатых промыслов. В Томской губернии наиболее населенными были округа Томский, Бийский, Барнаульский и Кузнецкий. Сравнительно большая плотность населения в них определялась развитием горнозаводской промышленности и плодородностью земель, особенно в районах степного Алтая.

С 30—40-х годов XIX в. в Сибири стала развиваться частная золотопромышленность, потребовавшая значительного количества рабочей силы. В связи с этим, по сведениям Сибирского комитета, увеличилось «число рабочих из крестьян Великороссийских губерний». Только  в  Мариинском  округе  Томской губернии  за  период  с  1829  по  1860  гг.  было  добыто  1458  пудов 

золота. В 1832 г. начинается добыча золота в Нерчинском горном округе. С 1832 по 1860 гг. там было добыто 1147 пудов золота.  Однако настоящий золотой бум в Сибири начинается  с  открытия в 30-х гг. XIX в. золотых россыпей в Минусинском и Ачинском   округах   Енисейской   губернии. В 1840—50-х годах первенство перешло к Енисейскому району (в низовьях Подкаменной Тунгуски), где в это время добывалось до 90% всего восточносибирского золота.[4] Труд ссыльных широко применялся в промышленном производстве Сибири. Колодники трудились на казенных винокуренных и металлургических заводах, соляных промыслах, суконных мануфактурах. Им разрешалось работать по найму, переходить от одного хозяина к другому, менять место жительства. Но во второй четверти XIX в. большее число ссыльнопоселенцев по вольному найму сосредоточилось на золотых приисках. По данным губернаторских отчетов, в 1851 г. на частных золотодобывающих предприятиях Томской и Енисейской губерний было занято 33 тыс. рабочих, в том числе 28 тыс. ссыльнопоселенцев[5]. Однако расцвет золотопромышленности был кратковременным и не оказал заметного влияния на численность и размещение населения.

Серьезные последствия для индустриального развития, прежде всего нашего региона, имела денежная реформа Николая I, осуществленная под руководством министра финансов графа Е.Ф. Канкрина. Необходимость денежной реформы предопределялась неустойчивостью ассигнационного обращения, поскольку к началу XIX в. из обращения были полностью изъяты медные, серебряные и золотые монеты, а ассигнации стали основой инфляционной бумажно-кредитной денежной системы. Манифестом от 1 июля 1839 г. «Об устройстве денежной системы» главной платежной монетой в стране устанавливалась серебряная (российской чеканки), а монетной единицей – серебряный рубль.[6] С этого года вновь начали чеканить монету по 16 рублей из пуда. Переход с 36 рублей в стопе на 16 делал производство монеты в Сузуне невыгодным. К тому же Екатеринбургский монетный двор покрывал нужды всей страны. Манифестом от 1 июля 1841 г. в стране было объявлено о выпуске в обращение новых денежных знаков – кредитных билетов, которые имели хождение на всей территории империи наравне с разменной монетой. Кредитные билеты обеспечивались всем состоянием (активом) государственных кредитных учреждений и обменивались на монету из расчета: один кредитный рубль за 3 руб. 50 коп. ассигнациями. Уже с 1845 г. в предписании начальнику Алтайских заводов от управляющего министерства финансов говорится: «По общим видам правительства желательно бы, чтобы выделка медной монеты если не вполне с настоящего, то, по крайней мере, с будущего 1846 г. была совершенно прекращена». Канцелярия заводов пыталась сопротивляться этому решению, мотивируя тем, что существующих запасов руд хватит еще на 10 лет работы, что для этого есть все условия, и предприятие дает постоянную прибыль. Министр финансов согласился с этими аргументами, завод продолжил работу, но недолго. В 1847 году на Сузунском заводе вспыхнул пожар, который уничтожил большую часть строений. Спор о необходимости печатать монету в Сибири прекратился. Восстанавливать монетный двор было совершенно невыгодно.[7]

Говоря о Сибири, нельзя не сказать об «инородцах»[8]. В 30-х гг. XIX в. в Сибирь была направлена вторая ясачная[9] комиссия. Николай I лично отредактировал «наставление» комиссиям Западной и Восточной Сибири. Оно включало в себя более 60 пунктов и определяло цели, задачи, состав и порядок действия. Главной задачей комиссий являлось обложение новой ясачной податью кочевых и бродячих «инородцев» Сибири. В 1835 г. Николай I именным указом утвердил новый размер ясачной подати, которая в совокупном денежном и натуральном выражении составляла около 450 тыс. руб. против 122 тыс. по окладу 1763 г. Удельный вес вновь положенного ясака в доходах «инородцев» по округам Западной Сибири колебался от 10 до 20%, в Восточной Сибири – от 11 до 52%, составляя, соответственно, в среднем 15 и 38%. [10]При таком размере ясачной подати взимание ее не могло быть успешным, накапливались недоимки, приобретшие вскоре хронический характер. Особенно беспокоило Кабинет сокращение поступления в ясак ценных сортов пушнины. Это неоднократно порождало рецидивы попыток полностью запретить свободную торговлю с аборигенами, окончившиеся, тем не менее, полным провалом.

В связи с изложенным во второй четверти XIX в.  правительственный энтузиазм относительно экономических перспектив Сибири сменился ярко выраженным скептицизмом. Так князь В. П. Мещерский, будущий камергер Александра II, утверждал, что один Невский проспект в 5 раз ценнее, чем вся Сибирь.[11]

Но существовала серьезная причина сохранения пристального внимания к сибирскому региону со стороны императора: к 40-м гг. XIX в. международные отношения на Дальнем Востоке резко обострились. Китай длительное время оставался мирным соседом России, и сохранение его в качестве такового было одной из важных задач российской внешней политики. Западно-Сибирским торговцам предоставили некоторые льготы в азиатской торговле: с 1829 года купцам третьей гильдии дозволено было право заграничной азиатской торговли. Это же право в 1835 году было распространено и на крестьян, торговавших по свидетельствам третьего класса. Россия укрепила внешние связи с Китаем, однако усиление британской и французской колониальной экспансии в Азии, начало «опиумных войн» и восстание тайпинов внушали тревогу царскому правительству. Территория Дальнего Востока крайне редко заселена, владения России и Китая на Дальнем Востоке не были разграничены - все это делало дальневосточный регион империи крайне уязвимым с военной точки зрения.

Кроме того, следует напомнить, что сибирская территория в эпоху Николая I приросла: после принятия русского подданства казахскими родами Северного Казахстана (Младшего, а затем Среднего жуза) в административный состав Сибири был включен так называемый Степной край, заселение которого, если не считать основания нескольких укрепленных форпостов в 1820—40-х годах, относится уже к пореформенному времени.

Таким образом, формирование Второго Сибирского комитета[12], как высшего органа по управлению Зауральскими территориями, обусловливалось важными причинами как внутри-, так

и внешнеполитического порядка. Второй Сибирский комитет был образован именным указом от 17 апреля 1852 г. В указе подчеркивалось, что основная задача вновь созданного органа заключается в «водворении в Сибири прочного устройства», соответствующего «местным и политически обстоятельствам... края».[13] Комитет создавался не только в качестве высшего органа империи по управлению Сибирью, на него возлагались функции координатора деятельности министерств и главных управлений по решению «сибирских вопросов». В исторической литературе справедливо отмечается, что непосредственным поводом к образованию Второго Сибирского комитета стала ревизия Западной Сибири генерал-адъютантом Н. Н. Анненковым в 1851 г., которая вскрыла вопиющие «беспорядки и отступления от законов» в управлении Западной Сибири. Причем, по мнению ревизора, недостатки были столь серьезными, что управление было оценено как неудовлетворительное.

При всем своеобразном отношении к нашему региону император Николай I распорядился увековечить память Ермака Тимофеевича, и по его решению в Тобольске на вершине мыса Чукман в 1838 г. был установлен на высоком цоколе шестнадцатиметровый четырёхгранный обелиск покорителю Сибири.[14]

Заказ разместили на уральском Горнощитском заводе, а вот проектирование велось в столице. И история эта весьма интересна. Предварительно было решено дать рисунок пирамиды архитектору К. И. Росси, но он был перегружен работой и постоянно откладывал проектирование памятника Ермаку. Рисунок пирамиды пролежал у него до тех пор, пока составление проекта памятника не поручили Гальбергу, Глинке, Тону. Затем к ним присоединился Брюллов. Каждый из архитекторов представил свой проект, стремясь в создании нового произведения использовать уже готовые части.

К исполнению был принят первый проект А. П. Брюллова. Однако, между этим проектом и памятником, поставленным в Тобольске, есть существенная разница. Во-первых, были отброшены рога изобилия, мало связанные с чёткими линиями обелиска, и барельеф на постаменте с изображением казака. Вместо цифр на двух противоположных сторонах обелиска решено было высечь надписи: «Покорителю Сибири Ермаку» и «Воздвигнут в 1835 г.»

Мраморный обелиск состоял из четырёх кусков. Пьедестал предполагалось сложить из кирпича или камня и облицевать мрамором, а основание облицевать плитами из гранита.

В декабре 1834 года памятник был окончен. Он состоял из 54 мраморных и 40 гранитных деталей. Для выполнения цифр на обелиске в Тобольск отправили опытного мастера Николая Комарова, а в 1835 году архитектором А. Монферраном были составлены три рисунка чугунных решёток для памятника, представляющих собою вариации одного мотива — ряда копий или алебард. Всё время, пока проектировался и изготовлялся обелиск, на мысу Чукман инженеры – железнодорожники делали планировку участка. Целый год потребовался инженеру путей сообщения Биркину для того, чтобы собрать и установить памятник. Открытие монумента «Покорителю Сибири Ермаку» состоялось 23 августа 1838 года. Но работы по благоустройству территории продолжались до 1849 г., а в 1859 г. здесь были посажены садовые растения и устроен цветник.

ЛИТЕРАТУРА

1. Административная политика самодержавия в Сибири в XVIII - первой половине XIX в. // Сибирь в составе Российской империи. - М.: Новое литературное обозрение, 2007. - Гл. 3. - С. 76-106.

2. Барков, П. В. Зарождение и развитие частной золотодобывающей промышленности Кузнецкого бассейна в дореволюционный период / П. В. Барков // Из истории юга Западной Сибири. - Кемерово, 1993. - С. 6-12.

3. Бойко, В. П. Предприниматели из чиновников в экономике Западной Сибири XIX в. /В. П. Бойко // Вопросы отечественной и всеобщей истории: сб. ст. - Томск, 2003. - Вып. 2. - С. 3-18.

4. Голикова, С. В. Горнозаводские центры и аграрная среда в России: взаимодействия и противоречия: XVIII-первая пол. XIX в. / С. В. Голикова, Н. А. Миненко, И. В. Поберешников. - М.: Наука, 2000. - 261 с.

5. Дмитриенко, Н. М. День за днем, год за годом: хроника жизни Томска в XVII-XX столетиях / Н. М. Дмитриенко; ТГУ; Том. обл. краевед. музей. -Томск: Изд-во ТГУ, 2003. - 345, [2] с.

6. Колонизация   Сибири   XVIII   начала   ХХ   в.:   империо-   и   нациостроительство   на

восточной окраине Российской империи // Сибирь в составе Российской империи. - М.: Новое литературное обозрение, 2007. - Гл. 2. - С. 40-75

7. Копылов Д.И. Обрабатывающая промышленность Западной Сибири в XVIII -1-й половине XIX в. Свердловск, 1973. - 96 с.

8. Нетесова, Е. Ю.  К вопросу об особенностях предпринимательства в торговле на территории Западной Сибири первой половины XIX в. / Е. Ю. Нетесова // Вопросы отечественной и всеобщей истории: cб. ст. - Томск, 2006. - Вып. 3. - С. 81 -87.

9. Предприниматели и предпринимательство в Сибири: (XVIII - начало XX вв.) / Алт. гос. ун-т, науч.-исслед. ин-т гуманит. исслед.; В. А. Скубневский (отв. ред.). - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1995. - 205 с.

10. Проблемы экономической и социальной истории Сибири, XVIII - начало XX вв.: из истории предпринимательства: сб. науч. ст. / Ом. гос. пед. ун-т / науч. ред.: В. Н. Худяков; ред.-сост.: А. Г. Киселев. - Омск, 2005. - Вып. 6. - 175 с.

11. Промышленность Сибири и ее кадры: (конец XVI – нач. XX в.): сб. науч. тр.- Новосибирск, 1976. - 161 с.

12. Разгон, В.   Н.   О   некоторых   социальных   факторах   первоначального   накопления капитала   и   генезиса   частного   предпринимательства   в   Сибири   в   XVIII   -   первой половине XIX вв. / 13. Разгон, В. Н. Торгующие крестьяне в Сибири XVIII- первой половине XIX в. / В. Н. Разгон // Гуманитарные науки в Сибири. - 2000. - No 2 . - С. 24-31.

14. Сибирь в XVI - XX веках: экономика, общественно-политическая жизнь и культура. -

Новосибирск: Изд-во СО РАН: Науч.-издат. центр ОИГГМ, 1997.  - 302 с.

15. Современное историческое сибиреведение XVII - начала XX вв.: Сборник научных трудов / Под ред. Ю.М. Гончарова.  - Барнаул: Аз Бука, 2005.  - С. 257-258

16. Хозяйственное освоение Сибири в контексте отечественной и мировой истории: сб. науч. тр. / РАН Сиб. отд-ние. Ин-т истории; отв. ред. В. А. Ламин. - Новосибирск, 2005. - 225 с.

17. Хозяйственное освоение Сибири. Вопросы истории XIX - первой трети XX в. -  Томск

: Изд-во Том. ун-та, 1994. - 168 с.

18. Хроленок, С. Ф. Золотопромышленность Сибири (1832-1917): ист.-экон. очерк / С. Ф. Хроленок. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1990. - 308 с., ил.

19. Шиловский, М. В. Сибирь и Россия: основные аспекты взаимоотношений в XVII - начале XХ века / М. В. Шиловский // Сибирь в геополитическом пространстве XXI века. - Новосибирск, 1998. -  С. 195-212.

20. Шостак, О. И. Экономическая история Сибири: XVII-начало XX в. / О. И. Шостак, Б.Н. Нефедов. - М.: Наука, 2008. - 144 с.

21. Ядринцев, Н.   М.   Сибирь   как   колония   в   географическом, этнографическом   и историческом отношении: иллюстрировано 16 сибирскими видами и типами / Н. М. Ядринцев. -  2-е изд., испр. и доп.  - СПб.: Издание И. М. Сибирякова, 1892. - XVI, 720 с., [16] л. ил.

Дополнительные источники на libserv.tspu.edu.ru›files/documents…