Человеку свойственно недооценивать родной край. Новосибирская область в представлении местных жителей вряд ли входит в число богатых археологическими памятниками мест – не Рим, да и не Крым. Однако вот уже пару десятков лет ученые опровергают стереотипы обывателей. Совсем недавнее открытие, совершенное «под боком» у новосибирцев, – выделение на юге Западной Сибири новой культуры эпохи неолита – барабинской. Результаты радиоуглеродного датирования образцов, найденных на территории комплекса «Тартас-1» (Венгеровский район Новосибирской области), подтвердили возраст находок – VII тысячелетие до нашей эры. Памятников столь раннего неолита в наших краях еще не находили.
– Еще пять лет назад в Барабинской лесостепи были найдены памятники с плоскодонной керамикой и каменным инвентарем, – комментирует начальник Западносибирского отряда Института археологии и этнографии СО РАН академик Вячеслав Молодин. – Раскопавшие их кемеровские археологи во главе с профессором Владимиром Бобровым сочли возможным отнести находки к боборыкинской культуре (V тысячелетие до н.э.), датировка была проведена по керамике. У меня уже тогда возникли сомнения – боборыкинская культура слишком далеко от наших мест (более тысячи километров) – но вплотную заняться этим вопросом пришлось три года назад, когда на памятнике «Тартас-1» мы открыли уникальную неолитическую стоянку прекрасной сохранности – комплекс, состоящий из двух жилищ и ям для заготовки рыбы. Надо сказать, глубокие (более двух метров) ямы до сих пор используются у северных народов Европы и Азии для квашения рыбы. Таким образом, получается очень питательный продукт, в Норвегии, например, из него делают экзотические консервы. Помимо рыбы почти в каждой яме на «Тартасе» мы нашли «приклады» – скелеты жертвенных животных. Такими жертвоприношениями наши предки «освящали» ямы для большей сохранности рыбы. В одной яме, например, некоторое время жила росомаха, ее подкармливали – об этом свидетельствуют обглоданные кости. Помимо органики мы обнаружили разнообразные предметы из камня и кости, а также плоскодонную керамическую посуду, идентичную находкам экспедиции профессора Боброва. Надо сказать, плоскодонной керамики в более поздних неолитических находках, сделанных в Барабе, зафиксировано не было – только остродонная или круглодонная. К тому же плоскодонная посуда отличалась удивительным орнаментом – на одном сосуде можно было найти самые разнообразные сюжеты. Конечно, встал вопрос о датировке находок. Благодаря многочисленным останкам рыбы (из одной ямы ее вообще не вынули) и животных можно было применить радиоуглеродный анализ по изотопу 14С.
Здесь стоит отметить, что гуманитарии Сибирского отделения давно привыкли к интеграционным проектам – три цикла подобных работ, среди которых изучение знаменитых находок с плато Укок («пазырыкская принцесса») химическими методами и большая программа по реконструкции палеоклимата, были проведены при поддержке Президиума СО РАН еще в 2000-х годах. Оценив все преимущества междисциплинарного сотрудничества, археологи продолжают его и в отсутствие конкурса интеграционных проектов. Любые работы в поле В.Молодин начинает с геофизического мониторинга: специалисты Института нефтегазовой геологии и геофизики анализируют местность с помощью беспилотников и подсказывают, где лучше закладывать раскоп. Исследования в совместной с Институтом цитологии и генетики лаборатории палеогенетики позволяют сделать интересные и порой вовсе не очевидные выводы о родстве взрослых и детей, скелеты которых найдены в одном могильнике. Тандем с палеозоологами и географами дает возможность уточнить ареал обитания в Евразии большерогого гигантского оленя. Оказывается, за Уралом это млекопитающее эпохи плейстоцена прожило на 4 тысячи лет дольше, чем в Европе. Кости гигантского оленя и изделия из его рогов были найдены опять же в Барабинской лесостепи, датировку провели по изотопу 14C, а результаты совместной работы опубликованы в 2015 году в ведущем биологическом журнале Quaternary Science Reviews.
Радиоуглеродное датирование образцов – процесс сложный и многоступенчатый. Сначала кости размалывают, из полученного порошка выделяют коллаген – белок соединительной ткани организма. Этим занимаются в лаборатории пробоподготовки и изотопного анализа ИАЭТ СО РАН под руководством кандидата химических наук Екатерины Пархомчук. Затем коллаген превращают в элементарный углерод, используя разработанный в Институте катализа абсорбционно-каталитический процесс. В итоге получается порошок, состоящий из «графитоподобных нитей» и железа, который прессуют в двухмиллиметровые мишени и отправляют на единственную в России установку – «Ускорительный масс-спектрометр» (УМС) Института ядерной физики СО РАН. В течение нескольких часов пробы крутятся в масс-спектрометре, весь углерод, изотоп 14C, испаряется, а детекторы фиксируют соотношение изотопов в каждой пробе. Несколько образцов с хорошо известным соотношением изотопов используются, по меткому выражению главного научного сотрудника ИЯФ СО РАН академика Василия Пархомчука, как «гирьки для калибровки». Сравнивая пробы с этими стандартами, можно определить, сколько лет прошло после гибели живого организма, так как после смерти углеродный обмен прекращается и начинается распад радиоактивных изотопов 14С.
– Результаты, полученные на ускорительном масс-спектрометре, очень обрадовали и нас, и физиков, – продолжает академик В.Молодин. – Во-первых, зафиксировался возраст находок – VII тысячелетие до нашей эры – ранее установленный тем же методом в лабораториях Манхейма и Гейдельберга, куда отвозили образцы археологи из Германского археологического института, участвовавшие в работах на «Тартасе» три года назад. Все даты образцов из разных жилищ совпали, и сенсация подтвердилась – столь раннего неолита в наших краях еще не находили. Во-вторых, независимый анализ не только установил нашу правоту, но и позволил коллегам из Института ядерной физики отработать методику более тонкой датировки, необходимой, скажем, для неолита и поздних эпох, так как ранее ИЯФ работал с нашими коллегами только по исследованию палеолитических находок. Мы договорились продолжать сотрудничество с академиком В.Пархомчуком. Нам необходима помощь физиков в датировке находок более молодых культур эпохи бронзы. Есть и другие перспективы для хорошо сработавшегося коллектива археологов, палеозоологов, химиков и физиков. Прошлым летом был открыт памятник «Усть-Тартас 1-2», где мы опять нашли глубокие ямы для квашения рыбы. В ямах лежали кости гигантского оленя и быка, возможно, бизона. По нашему мнению, памятники очень близки по датам к границе с плейстоценом. Следовательно, представители архаичной фауны могли доживать в наших широтах до раннего голоцена. Это предположение еще предстоит проверить методом радиоуглеродного датирования.
Выделение барабинской культуры, как и любое открытие, ставит перед учеными новые проблемы. Была ли эта культура автохтонной, т.е. родилась в наших краях, или ее носители пришли в Барабу из других мест? Как быть с датировкой керамических сосудов кемеровской экспедиции: возможно, это образцы поздней барабинской культуры, в то время как на «Тартасе» – ранней? Будем надеяться, что нынешний археологический сезон даст ответы на многие вопросы. Несомненно одно: родные края требуют не менее пристального изучения, чем заморские дали.
– Я пришел в археологию благодаря интересу к античности, – вспоминает В.Молодин. – И уже на первом курсе Новосибирского педагогического института моя учительница профессор Татьяна Николаевна Троицкая показала мне фрагменты керамических сосудов VIII-VII века до нашей эры – не менее яркие, чем античные амфоры. Найдены они были в окрестностях села Завьялово, в паре десятков километров от Новосибирского Академгородка.
Ольга Колесова
https://www.poisknews.ru/news/sensacziya-pod-bokom-istoriya-sibiri-prirosla-novoj-kulturoj/
Добавить комментарий