Чуванский язык, 1. Мертвый диалект юкагирского яз., по-видимому, близкий к совр. верхнеколым. диалекту; использовался в XVII – нач. XVIII в.; нек-рые ученые считают его самостоят. языком; был распространен в бас. Анадыря; сохранились переводы 22 фраз, записанных в 1781 И. Бенцингом, и 210 слов, записанных Ф.Ф. Матюшкиным; исследованы О. Тайёром. 2. Язык совр. чуванцев – этнич. группы, сформировавшейся в результате смешения русских, осевших в бас. Анадыря, с корен. этносами (юкагиры, чукчи, коряки).
Чуванцы проживают компакт. группами в осн. в Анадырском р-не Чукотского авт. окр. Их числ. составляла в 1926 – 27 379 чел., в 1989 – 1 384, в 1999 – 1 511 чел. Между группами чуванцев поддерживаются устойчивые контакты, охватывающие и диаспору в пределах Чукотки и Магаданской обл. Согласно переписи 1989, 21,4 % чуванцев владеют родным яз., 26,7 % – рус.-чуван. билингвы. По мнению А.А. Бурыкина, рус. яз. владеют 100 % чуванцев. В XIX – нач. XX в. функцию языка межэтнич. общения выполнял для чуванцев чукот. яз. До 1960-х гг. нек-рые чуванцы были рус.-чуван. билингвами. При этом Ч. я. использовался для семейного общения представителями ст. и ср. поколения. Полиэтничность нас. пунктов, где живут чуванцы, и смешанные браки стали осн. причинами пассив. владения Ч. я. По оценке Н.Б. Вахтина, в наст. время он не является средством общения; сохранившиеся элементы языка осознаются как культур. ценность и средство этнич. идентификации, почти не оказывая интерферирующего воздействия на рус. речь чуванцев.
Ч. я. сформировался на основе сев.-великорус. наречия с многочисл. лексич. заимствованиями из языков народов Сибири – чукотского, корякского, юкагирского, а также якутского. По версии Бурыкина, одной из возможных причин этого были значит. диалект. различия юкагир. яз. XVII–XVIII вв., а также этнич. неоднородность групп, принимавших участие в этногенезе совр. чуванцев. Ч. я. обнаруживает сходство с языками камчадалов и колымчан, а также жителей Рус. Устья. Его граммат. особенности исследовались специалистами по рус. старожильческим говорам Сибири и Д. Востока (К.М. Браславец, Г.В. Зотов). Своеобразие фонетики Ч. я. сформировалось, возможно, под влиянием особого жен. произношения чукот. яз. – «цоканья». В лексике прослеживается влияние якут., чукот., а также юкагир. и эвен. яз. Заимствованные лексемы являются в осн. наименованиями природно-геогр. среды и реалий хоз. деят-ти, бытующих у контактирующих этносов. В Ч. я. сохранились нек-рые лексич. архаизмы сев.-великорус. наречия, а также появились специфич. инновации. Территор. диалектов нет.
Своей письменности Ч. я. не имеет. В кач-ве письм. языка с самого начала формирования чуван. этнич. общности используется рус. лит. яз. Первые письм. материалы чуванцев – документы Анадырского острога, известные с сер. XVII в.
Формой актив. бытования Ч. я. является фольклор – сказки, предания, пословицы, поговорки и особенно песни различ. жанров, входящие в репертуар популярного на Чукотке народ. коллектива «Мартовские вечерки». Необходимость сохранения своей язык. и культур. самобытности остро осознается представителями чуван этноса. Ч. я. в макс. мере испытывает влияние рус. лит. яз. Обучение Ч. я. в школе потребовало бы значит. усилий по сбору и обработке язык. материалов и созданию условий для поддержания язык. среды.
Лит.: Матюшкин Ф.Ф. Собрание слов чуванского и омокского языков // Врангель Ф.П. Путешествие по северным берегам Сибири и Ледовитому морю, совершенное в 1820–1824 гг. СПб., 1841. Ч. 2; Tailleur O.G. Le dialecte tchouvane du youkagir // Ural-Altaische Yahrbücher. Wiesbaden, 1962; Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990; Языки народов России: Красная книга. Энцикл. словарь-справочник. М., 2002.
И.Я. Селютина