ДУХОВНЫЕ СТИХИ, музыкально-поэтич. произведения религ. содержания, исполняемые за пределами богослужения. 1-е образцы появляются на ранних этапах христианизации Руси. Возникновение большого кол-ва произведений следует относить не ранее чем к XV в. Д. с. формировались 2 традициями: книжной и устной. Поэтому в стилистич. отношении они неоднородны. В поэтич. текстах заметно смешение рус. и церковнослав. яз., сочетание норм литургич. произношения и народно-песен. фонетики. В напевах Д. с. интегрировались интонации богослужеб. пения, эпического и обрядового фольклор. пластов, народ. лирики, кантовой культуры, романса, наконец, совр. песни.
Покаянные (умиленные, слезные, прибыльные) стихи дают начало книжной ветви Д. с. Их основу составляет мотив покаяния грешной души. Название «прибыльные» выявляет предназначенность – не входящие в церк. обряды. Они возникли в монастыр. среде на основе литургич. поэзии и музыки. Д. с. устной традиции на нач. этапе находились в тесном стилистич. взаимодействии с эпическими жанрами фольклора. Поэтому в них заметна повествовательность в изложении поэтич. фабулы, опора на речитативно-декламационные попевки в напевах.
Кульминац. фазой развития Д. с. раннего этапа являются XVI – 1-я пол. XVII в. В это время расширяется их репертуар, в связи с освоением новых земель происходит геогр. распространение, в т. ч. на тер. Сибири. Популяризации Д. с. в народ. среде во мн. способствовала деят-ть артелей калик перехожих. Доминировавшая ранее в Д. с. устной традиции былинная стилистика обогащается лирич. средствами выразительности. Более экспрессивным становится поэтич. строй, широкая распевность проникает в мелодику. В покаянных стихах 2-й пол. XVI в. происходит циклизация путем объединения образцов по гласам. В XVII в. появляются самостоят. сб. данного жанра. На рубеже XVII–XVIII вв. покаянный стих постепенно угасает. Книжные традиции бытового духов. пения дополняются новым жанром – псальмой. Так стали называть песни с рифмованным текстом силлабич. стихосложения в многоголосном, как правило трехголосном, изложении. Псальмы довольно скоро проникают в народ. среду. В результате устного бытования в текстах упрощается поэтич. строй, в напевах объединяются интонации польской, украин., рус. народ. песенности и культовых песнопений. Т. о., в XVIII в. наблюдается взаимопроникновение фольклор. и книжного пластов. В это время осн. носителями Д. с. становятся старообрядцы, стремившиеся к сохранению традиц. образцов духов. творчества. Особую разновидность Д. с. составляют сектант. роспевцы, в содержании к-рых отражены обрядовые и мировоззренческие особенности хлыстовства и духоборчества. Д. с. продолжают создаваться и в наст. время светскими и церк. авторами. Среди последних иером. Роман (Матюшин) и старец Николай Гурьянов, чьи произведения завоевали особую популярность.
Содержат. многообразие Д.с. обусловлено большой источниковой базой. Так, с ветхозаветными сюжетами связаны популяр. в Сибири «Стих о потопе», «Плач Иосифа», «О Содоме», переложения 26-го и 145-го псалмов. Новозаветные стихи образуют своеобразный христологич. цикл в соответствии с евангельской хронологией событий («Рождеству Христову», «Лазарь», «О Закхее», «И вот Господь наш, угасая», «О воскресении Христа»). Сюжеты таких стихов, как «Райская птичка», «Иоасаф-царевич», восходят к агиографич. лит., в к-рой даются описания житий святых. Содержат. источником Д. с. «О трех гробницах», «Пошла мать Мареюшка», «Голуби», «Вы, старцы», «К неумолимой смерти» являются апокрифич. предания. Сюжеты Д. с. могли опираться и на не столь давние ист. события. В частн., раскол РПЦ получил отражение в старообряд. памятниках «Плач Израиля», «О гонении», «О протопопе Аввакуме», «Боярыня Морозова».
Д. с. могут исполняться по рукоп. или печ. стихарникам; функционировать как устно-письм. образцы, когда мелодия воспроизводится по памяти, а поэтич. текст – по записи; наконец, подобно народ. песням, передаваться из уст в уста в виде вариантов. Д. с. могут применяться в качестве заклички дождя, быть приуроченными к свадеб. или похорон. обряду и т. д. Но особенно широко они используются как лирико-бытовые произведения: звучат в часы досуга, во время праздников, общинных собраний, совмест. трапез.
Специфика внебогослужеб. жанров в Сибири формировалась в результате интеграции различ. традиций, что было связано с миграцией населения из разных регионов России. Наиб. интерес представляют Д. с., распространенные в среде самобыт. групп сиб. староверов: алт. «поляков», бухтарминских и уймонских «каменщиков», семейских Забайкалья и др. В сиб. репертуаре Д. с. преобладают книжные по происхождению памятники, подвергшиеся вторичной фольклоризации; популярны стихи эсхатологич. содержания, повествующие о кончине мира, Страшном суде, наказаниях за грехи. Распространены произведения лирич. содержания, передающие различ. эмоцион. переживания, вызванные размышлениями о смерти, тоской по родным местам, восхищением природой. Среди широко бытующих сиб. образцов – «Пташка», «Райская птичка», «Ангелу-хранителю», «Гора Афон», «Не ропчи». Все они представляют позднюю, романсовую, традицию внебогослужеб. духов. пения. В то же время в Сибири сохранились и стихи старшей традиции: «О блудном сыне», «О Лазаре», «Плач Иосифа», «Соберемся, братие, на Сионску гору», «Патракеева дочь».
Сложный генезис, неоднород. жанровая структура, своеобраз. принципы бытования позволяют рассматривать Д. с. как одну из важнейших разновидностей религ. фольклора, как составляющую древнерус. певческого искусства, часть рус. духов. поэзии, как выразителя мировоззрения рус. народа.
Лит.: Казанцева М.Г. Покаянные и духовные стихи Урала // Культурное наследие средневековой Руси в традициях урало-сибирского старообрядчества. Новосибирск, 1999; Мурашова Н.С. Духовные стихи // Музыкальная культура Сибири (Традиционная культура сибирских переселенцев). Новосибирск, 1997. Т. 1, кн. 2; Она же. Духовные стихи старообрядцев Алтая // Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая. Новосибирск, 2002; Она же. Историческое развитие духовного стиха и проблемы его типологии // Православные традиции в народной культуре восточно-славянского населения Западной Сибири в конце XIX–XX вв. Новосибирск, 2005.
Н.С. Мурашова