«Оазис гласности»

50 лет со дня проведения первой встречи в клубе-кафе «Под интегралом» (новосибирский Академгородок, 1963).

Кто не знал в 60-е годы клуб-кафе «Под интегралом», основанный в Академгородке в 1963 году молодыми учеными? Сюда, как магнитом, притягивало молодежь не только из городка, но и со всего Новосибирска. Зима, мороз, час на дорогу, рубль за вход — и никакой гарантии, что ты туда попадешь. Но это никого не останавливало.

Здесь царило ощущение свободы, духовной раскрепощенности, возможности общаться, спорить, высказывать свои мысли вслух, танцевать под модную музыку — такого места в Новосибирске больше не существовало. Да что в Новосибирске — слава об этой вольнице, «оазисе свободомыслия», «острове свободы» вскоре разнеслась по всей стране. Это было своего рода игрушечное государство со своей конституцией, идеологией и правительством. Только какая власть потерпит государство в государстве? Клуб и так просуществовал слишком долго — целых пять лет с 1963 по 1968 год.

В этом году в истории клуба две юбилейные даты: 1 декабря 2013 года исполнилось 50 лет со дня основания, а 7 марта 2013 года 45 лет, как под эгидой клуба «Под интегралом» проходил Всесоюзный фестиваль авторской песни. Каково же было удивление новосибирцев и всех ветеранов клубного движения, когда их детище возродилось вновь. Пять лет назад, 7 марта 2008 года, в Академгородке состоялось новоселье нового «Интеграла» по адресу Терешкова, 12, а также прошел фестиваль авторской песни «Снова «Под интегралом« — 40 лет спустя». На торжества приезжали: из Израиля — бывший президент клуба Анатолий Бурштейн, министр клуба Владимир Меньшиков, дочь Александра Галича Алена Галич, барды Юрий Кукин, Юлий Ким…Среди мероприятий, наиболее близких к «Интегралу», сегодня можно назвать научное кафе «Эврика!», совместный проект арт-клуба «НИИ КуДА» и общественного фонда «Академгородок»: туда бесплатно приходят все желающие, чтобы послушать учёных, популярно рассказывающих о своих исследованиях.

В первую неделю октября 2013 года в салоне-магазине «Белка» (пр.Коптюга, 19) проходила мини-выставка, посвященная клубу-кафе «Под Интегралом». Выставку организовала Анастасия Безносова-Близнюк (дочь Германа Безносова, одного из основателей клуба). Зрителям были представлены архивы клуба «Под Интегралом», фотографии и артефакты тех лет. На закрытии выставки дочь Германа Безносова предложила жителям Академгородка  поделиться воспоминаниями о самом известном клубе Академгородка 60-х, рассказать потомкам неизвестные подробности, внести свой вклад в коллекцию фотографий и артефактов того славного времени. «День открытия выставки был выбран неслучайно, – пояснила Анастасия Безносова-Близнюк. – В уставе клуба, написанного в 1965 году моим папой, Германом Безносовым, министром странных дел, сказано, что 1 октября должен происходить ежегодный сбор всех членов клуба!»

«Люди, интегрируйтесь!»

В период «оттепели» в Москве стали появляться молодежные кафе. Зачастую в них играли модный тогда джаз. Зародилась мысль создать нечто подобное и у нас в Академгородке. Инициатором выступил молодой ученый-физик Толя Бурштейн. Вначале все за эту идею ухватились — свой клуб был просто необходим. Ученым, отрезанным от столичной жизни и даже от Новосибирска, нужно было где-то встречаться и общаться.

«Вскоре от группы энтузиастов, — как вспоминал потом Бурштейн, — осталось несколько феминисток, готовых идти до конца, хотя и не представлявших, куда именно. Но безнадежное дело можно начинать только с женщинами, если они, конечно, веруют, что дело это правое». Чуть позже подтянулись и мужчины. Благодаря академику Лаврентьеву, или в просторечии Деду, удалось заполучить столовую N 7 и переоборудовать ее в клуб-кафе. Название клубу придумал Захаров. Интеграл — это математический знак предельного суммирования. Поэтому целью новоиспеченной организации было «содействие интеграции людей, стремящихся к взаимному общению на основе единства их увлечений и развлечений для общего блага».

По аналогии с лозунгом «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» появился другой — «Люди, интегрируйтесь!» Гера Безносов сочинил устав клуба. В нем говорилось: «Клуб «Под интегралом« — самородная, самовольная, самоуправляемая, самопрограммируемая, самоокупаемая, саморекламирующаяся, самоохраняемая… самоорганизация академгородковцев».

На пресс-конференции годы спустя Владимир Меньшиков рассказывал:

— Слово «само» означало, что мы ни под кем — сами. А символом клуба была чашечка с кофе под знаком интеграла. Это ведь тоже знак общения и свободы, полной независимости. Мы не были ни под каким начальством. Все были равны. Молодежь стремилась к самостоятельности и независимости.

В игрушечном государстве создали даже свои органы управления. Бессменным президентом клуба был его организатор Анатолий Бурштейн. Ему доверяли все внешние сношения «Интеграла» с начальством, прессой, иностранцами. Хозяйственной частью ведал совет министров под руководством председателя совета. А культурную, духовную жизнь клуба планировал кабинет министров во главе с премьер-министром (Безносов, Яблонский, Хенкин). Еженедельные планерки проводились при открытых дверях.

В клубе вместо Интернационала и Гимна Советского Союза распевали «Гаудеамус игитур» («Веселиться будем пока молоды») — гимн средневековых студентов на латинском языке. Чуть позже «гимном городка под интегралом» стала песня Юрия Кукина «Город»:

«Странные люди заполнили весь этот город:

Мысли у них поперек и слова поперек,

И в разговорах они признают только споры,

И никуда не выходит оттуда дорог».

«Мысли у них поперёк и слова поперёк»

«Клуб завоевал репутацию места, где можно выговориться всласть, излить душу, распахнуть ее настолько, насколько хватало смелости», — вспоминал президент «Интеграла». Очень популярен был дискуссионный клуб. Обсуждали социальные, научные проблемы. Например: можно ли построить коммунизм вообще, или судьбы «лженаук» — генетики и кибернетики. Участие в дискуссиях иногда принимали гости Академгородка, именитые ученые, поэты, музыканты, корреспонденты нашего телевидения и Би-би-си. Когда выступали академики Александров и Лаврентьев, маленькие столики сдвигали поближе к заслуженному оратору, так что он был на расстоянии вытянутой. И это тоже было символично — не было корифеев, которые вещали с трибуны. Это было важное состояние гражданского общества. Казалось, что «Под интегралом» можно все…

Жизнь клуба была яркой, насыщенной, многообразной. Ну кто бы додумался открывать памятник Архимеду «Точка опоры», в год 50-летия Октября отмечать юбилей Февральской революции и 39-ю годовщину исторической встречи Кисы Воробьянинова с Остапом Бендером (день в день)… А летом по Оби под собственным флагом курсировал теплоход с агитбригадой «Интеграла» на борту. Он был специально зафрахтован для «красного рейса». Социологи, журналисты, врачи, учителя, радиомастера, музыканты месяц плавали по Оби и бесплатно работали с прибрежным населением.

Дел у клуба была масса — он являлся как бы своеобразным «созвездием клубов по интересам». Здесь и фестивали джазовой и авторской песни, и представления самодеятельных театральных студий, и вернисажи любителей и профессионалов, и даже присуждение «Интегралом» литературной премии братьям Стругацким.

«Ну и корова, танцевать не умеет!»

Мы можем с гордостью рассказывать всем, что впервые в нашей стране конкурсы красоты проводились у нас в Новосибирске по инициативе клуба «Под интегралом». Действо проходило в день 8 Марта. К нему готовились особенно тщательно. Нужно было выбрать Мисс Интеграл и трех ее производных. Кстати, их фотографии потом украшали обложки зарубежных журналов.

Первый конкурс на звание мисс Интеграл прошёл в 1964 году. Организаторы очень боялись, что никто из девушек не осмелится выйти на сцену и подвергнуться критике жюри… И тогда Герман Безносов загримировался под женщину. В результате получилась анекдотическая ситуация. Анатолий Бурштейн не узнал Германа Безносова,  переодевшегося в женскую одежду и выступившего соискателем титула Мисс Интеграл, и пригласил его танцевать.Позже он вспоминал:

— Познакомился я с Германом незадолго до конкурса на вечере в Институте математики. Я сказал ему: «Ваше место у нас в «Интеграле». Тогда он еще не был членом клуба. На том и расстались. На нашем празднике, к своему стыду, я не узнал Безносова в женском наряде. Более того, я с ним танцевал. В тот вечер мы позвали солистов кордебалета, они присутствовали в зале, а он как раз представлял себя одной из них. Из вежливости я пригласил его (ее) потанцевать, а когда танец кончился, я подошел к своим знакомым и сказал: «Ну и корова, танцевать не умеет, да еще в кордебалете!» Тогда воцарилась пауза. Они же не знали, кто кого дурит — то ли меня, то ли я их…

В итоге, Герман Безносов совершенно официально занял первое место. Самые известные выборы мисс, в которых приняла участие будущая актриса Ирина Алферова, прошли в 1968 году. На тот момент она училась в 10 классе, жила в городе и приезжала в Академгородок в театральный кружок. Алферова стала мисс Пресса. Председателем жюри того конкурса был Александр Галич.

В канун ноябрьской демонстрации 1966 года Бурштейна пригласил первый секретарь райкома партии и предложил отменить шествие колонны клуба. До него дошла информация, что джаз-клуб готовился прихватить с собой портреты Элвиса Пресли, Луи Армстронга и других. Об этом доложили и академику Воеводскому. Узнав, в чем дело, он колебался недолго: «Добавь какой-нибудь политический лозунг, — посоветовал он Бурштейну, — скажем, «Студенты Беркли, мы с вами против войны во Вьетнаме!» С тем и вышли.

«Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке…»

Эту песню Булата Окуджавы пели на закрытии Всесоюзного фестиваля авторской песни в марте 1968 года. Пели, как присягу, и, действительно, взявшись за руки. За эти дни столько всего было пережито, что спасло лишь единение. Наказывать нужно было либо всех, либо никого.

Фестиваль готовился около года клубами Москвы, Ленинграда, Новосибирска и ЦК ВЛКСМ. Его хотели провести осенью 1967 года, даже назначили дату и ждали гостей. Но ЦК ВЛКСМ дал отбой.

Пришлось передвигать мероприятие на март. Вот поэтому не смогли приехать ни Окуджава, ни Высоцкий. Комсомольские лидеры изрядно помотали нервы организаторам. Вплоть до заявления, что «…фестиваль — это политическая ошибка», и запрещения концертов. К счастью, помог обком партии. Фестиваль состоялся. Он проходил с 7-го по 12 марта и был посвящен десятилетию Академгородка и пятилетию клуба «Под интегралом».

Из 27 участников 22 были иногородние, причем 11 — лауреаты городских зональных или всесоюзных конкурсов и слетов. Каждый исполнял по три песни. Завершало программу выступление Александра Галича.

— Перед выходом он нервничал, расхаживал за кулисами в обнимку с гитарой, глотал валидол, — вспоминает Анатолий Бурштейн, — а вышел и спел «Памяти Пастернака», «Мы похоронены где-то под Нарвой» и «Балладу о прибавочной стоимости». Зал встал, аплодируя…

Галич был готов к тому, что его первое выступление окажется последним. Спокойно принял известие о том, что по указанию РК КПСС он отстраняется от дальнейшего участия в фестивале. Я тоже с легким сердцем сообщил ему об этом, заранее зная, что этому решению не устоять против любопытства влиятельной нашей элиты, для которой был резервирован концерт лауреатов фестиваля в зале Дома ученых. Так оно и случилось. И тогда уж мы потеснили остальных, отдав Галичу целое отделение.

Это был единственный настоящий его концерт в СССР при аншлаге, в присутствии всей аккредитованной при фестивале прессы, под камерами двух кинохроник. Его записывали на несколько магнитофонов одновременно, и эти записи разошлись впоследствии по всей стране.

Дочь Александра Галича Алёна рассказывала, что, когда он вернулся в Москву, долгое время не мог ни о чем говорить, кроме как о Новосибирске. Он взахлеб пересказывал, что тут случилось. Это было такое счастье, что он сумел выступить, что его поняли и что он нашел своего слушателя.

А 29 марта 1968 г. в ЦК КПСС под грифом «секретно» был отправлен донос на всех организаторов и участников фестиваля.

 Клуб «Под интегралом» был беззвучно закрыт, и на этот раз окончательно. Он умер не сам по себе — он умер вместе с оттепелью. Напоследок члены клуба и их президент решили, что нужно воскреснуть еще раз и доказать всему городку, что они не подавлены, не деморализованы. А просто не участвующие в этом времени, в безвременьи — НЕУЧИ. И они закатили напоследок «Бал неучей» в Доме ученых и завязали с политикой. Сами.

Это случилось в ночь на Новый, 1969 год. Был устроен карнавал: прийти в костюме было жёстким условием, которому подчинились все пришедшие. «Некоторые девочки туда не попали, но очень хотели, – рассказала Анастасия Безносова-Близнюк, – Взяли их на следующих условиях. Если кто помнит, в старом ДУ был большой бассейн, и они изображали русалок. Их периодически вытаскивали, отпаивали горячительными напитками, ведь было там и вправду холодно!»

… Впереди были полный пессимизм и годы застоя.

Людмила Кузменкина

Фото из архива СО РАН