Первые партии военнопленных прибыли в сибирские лагеря в 1943 г. (Тюменская область) и в 1944 г. (Новосибирская область). Большая их часть была направлена в регион из так называемых «котлов», в которых они длительное время не имели нормального питания. Не было организовано достаточное питание и в ходе эвакуации военнопленных в тыловые районы. Сухого пайка хватало лишь на несколько дней. Доля тех, кто направлялся в Сибирь, была особенно тяжелой, поскольку им в течение 1-2-х месяцев предстояло преодолеть многотысячные расстояния в холодных, плохо подготовленных товарных вагонах, при низкой скорости передвижения эшелонов. Как правило, они редко обеспечивались кухонным инвентарем и посудой. В таких условиях кипяток, а тем более горячая пища становились большим дефицитом. В результате до половины пленных, прибывающих в сибирские лагеря, оказывались ослабленными и истощенными. Для улучшения физического состояния военнопленных требовалось наладить оперативную медицинскую помощь и полноценное питание. Однако и в решении этих проблем на начальных этапах функционирования сибирских лагерей имелись серьезные недоработки. Регулярное, качественное горячее питание прибывающих в лагеря должно было стать необходимым условием улучшения физического состояния ослабленных людей. В реальной жизни ничего подобного не было. Это не позволяли сделать действующие нормы питания, плохое снабжение лагерей довольствующими органами, неорганизованность лагерной администрации.
Нормы питания, установленные в первые дни войны, в лучшем случае могли покрыть энергетические затраты человека, находящегося в покое. Поэтому весной 1943 г. для военнопленных были утверждены новые нормы продовольственного снабжения, дифференцированные по различным категориям. Они устанавливались отдельно для рядовых и унтер-офицеров, офицеров, генералов, больных, содержащихся на гауптвахте. В приказе ставилась задача по борьбе со злоупотреблениями, хищениями, использованием продовольственных фондов не по назначению, привлечению виновных к ответственности. Пайка хлеба для работающих устанавливалась в зависимости от выработки. По приказу от 5 апреля 1943 г. на обычных работах она варьировалась от 500 до 700 гр., а на тяжелых — от 650 до 1000 гр. Причем для занятых на тяжелых физических работах, а также для ослабленных военнопленных на 25% увеличивались все остальные нормы. Основной суточный рацион содержал 1839 ккал. и имел такой состав: белки — 53,9 гр., жиры — 19,5 гр., углеводы — 351,6 гр. Калорийность питания военно-пленных, занятых на тяжелых работах, была выше — от 2000 до 2800 кал.
В октябре 1944 г. вводятся новые нормы, причем калорийность основной из них повышалась до 2000 ккал. В этом рационе для всех военнопленных увеличивалось количество сахара, жиров и картофеля. Кроме того, для работающих и выполняющих производственные задания ввели дополнительно второе горячее блюдо, на которое в расчете на 1 чел. предполагалось затратить 50 гр. мясных и рыбных продуктов, 50 гр. крупы и 10 гр. жиров. Для ослабленных норма питания увеличивалась на 25% , также улучшались рационы для занятых на тяжелых физических работах.
Очередное изменение норм питания военнопленных произошло в мае 1945 г. Они предусматривали заметное увеличение картофеля и овощей, а также рыбы, крупы и жиров. Энергетическая ценность основной нормы повышалась на 524 ккал., для занятых на тяжелых физических работах — на 775 ккал, для выполняющих и перевыполняющих производственные задания — на 584 ккал.1
С поступлением в лагеря военнопленных японской армии приказом Народного комиссара внутренних дел СССР и начальника тыла Красной армии № 0117/8013 от 28 сентября 1945 г. для них были утверждены специальные нормы суточного довольствия, разработанные с учетом
1 РГВА. Ф. 1п, оп. 9а, д. 8, л. 200; Оп. 23а, д. 7, л. 85.
национальных особенностей питания. Основная норма для японцев не только отличалась по составу продуктов, но и была весомее по калорийности, она превышала 2800 ккал. Для военнопленных, занятых на подземных работах в угольной, сланцевой и горно-рудной промышленности, вводились специальные нормы питания, почти одинаковые с рационами кадровых рабочих. Эти нормы дважды повышались в апреле 1946 г. и в декабре 1947 г. При этом произошло увеличение основных продуктов: хлеба и рыбы на 50 гр., овощей и картофеля — на 200 гр. Для военнопленных, занятых на тяжелых физических работах, нормы по сахару, овощам и картофелю повышались на 25%. Как оценить эти нормы продовольственного снабжения военно-пленных? Очевидно, что они не могли обеспечить качественное питание и были недостаточны в количественном отношении. Подтверждением тому является уже сам факт их неоднократного изменения в сторону увеличения. Для того, чтобы определиться, а могло ли руководство страны и НКВД еще более увеличить продовольственные нормы бывших иностранных военнослужащих, следует учесть социально-экономическую обстановку в стране в послевоенный период. А она была крайне сложной. Сельское хозяйство за четыре предыдущих года было серьезно подорвано, производство продуктов питания резко сократилось. Действовали жесткое нормирование и карточная система продовольственного обеспечения. В 1946 г. большую часть зерновых районов охватила сильная засуха. На грани голода в течение длительного времени находилась преобладающая часть населения. В городах не полностью отоваривались карточки, обеспечивающие минимальные потребности людей в пище. Нормы снабжения продовольствием работающего гражданского населения были примерно такими же, как и для пленных. В то же время взрослые иждивенцы и дети обеспечивались продовольствием значительно хуже иностранцев. Из такого сравнения можно сделать такие выводы. Во-первых, нельзя назвать нормы питания военнопленных высокими. Во-вторых, в конкретных условиях послевоенного времени они и не могли быть большими, поскольку дефицит продовольствия испытывала преобладающая часть советских граждан. Функции планирования и продовольственного обеспечения лагерей возлагались на Управление военного снабжения (УВС) НКВД СССР. Оно же осуществляло контроль за расходованием материальных ценностей. В отдельных районах страны вновь организуемые лагеря зачислялись на довольствие в региональные отделения этого управления. Так, продовольственное и вещевое снабжение военнопленных в Западной Сибири обеспечивало ОУВС НКВД Западно-Сибирского округа. Особые трудности в снабжении лагерей ощущались в начальные периоды их создания. Не своевременно решались вопросы транспортировки продовольствия, очень частыми были перебои в поставках отдельных видов продуктов, их недодача довольствующими органами, замена одних продуктов другими. Особенно плохо снабжались лагеря овощами. Их поставки увеличились лишь после организации собственных подсобных хозяйств и получения первых урожаев.
Неблагополучное положение с продовольственным снабжением первых западносибирских лагерей для военнопленных немцев еще более усугубилось в конце 1945 — начале 1946 гг., когда в массовом порядке организовывались лагеря для военнопленных-японцев. 15 декабря 1945 г. в лагере № 511 (Алтайский край) кончилась мука. Несмотря на неоднократные телеграммы управления лагеря о высылке наряда на ее получение, ОУВС Западно-Сибирского округа отправило его только 18 января. Более месяца вместо хлеба военнопленным выдавалась кукурузная каша. 25 января в лагере закончилась крупа. ОУВС выслал наряд на нее только 22 февраля 1946 г. В этот период вместо крупы со складов выдавалась ржаная мука для приготовления затирухи1.
Еще более сложной оказалась ситуация в лагерях Восточной Сибири. Многие из них создавались в необжитых местах, удаленных от крупных населенных пунктов и железных дорог. Большие перебои в снабжении отдельными видами продовольствия наблюдались в 7-м лагере (Иркутская область), в 24-м (Читинская область), в 28-м и 30-м лагерях (Бурят-Монгольская АССР). Довольствующие органы недодавали значительное количество положенного по нормам продовольствия. Особенно плохо обеспечивались лагеря жирами и мясом. Последнее часто заменялось рыбой и яичным порошком. Случались перебои с хлебом, а также с рисом — продуктом, крайне необходимым для японцев2. Субъективные трудности, связанные с недоработками и халатностью работников управления военного снабжения НКВД СССР, усугублялись объективными факторами. Среди них особое значение имело сибирское бездорожье и удаленность от крупных городов. Снабжающие органы зачастую несвоевременно (с задержкой до месяца и более) высылали лагерям наряды для получения отдельных видов продуктов, в том числе и основных: хлеба, муки, крупы, жиров, мяса и рыбы. В лагере № 36 (Алтайский край) по прибытию военнопленных японцев ситуация с питанием была катастрофической больше месяца — они не получали ничего, кроме 400 г крупы на человека. В следующем месяце продовольственное снабжение несколько улучшилось, но многие продукты по-прежнему не выдавались и ничем не заменялись3.
В лагерях отсутствовал необходимый контроль за получением и закладкой продуктов. Случалось так, что ответственные лица расписыва-
1 РГВА. Ф. 1п, оп. 15а, д. 347, л. 23.
2 РГВА. Ф. 1п, оп. 17а, д. 4, л. 123.
3 РГВА. Ф. 1п, оп. 15а, д. 12, л. 269–272.
лись на складах в получении всего количества, указанного в накладной, а фактически получали лишь часть его. В 5-м лаготделении 526-го лагеря заведующий пищеблоком подтвердил получение 60 кг колбасы, тогда как фактическое количество составило 8 кг, в 12-м лаготделении 525-го лагеря вместо 700 кг хлеба, зафиксированных в документе, было получено лишь 450 кг1.
С целью наведения порядка в лагерях Кемеровской области и, в частности, в сфере продовольственного снабжения народный комиссар внутренних дел С.Н. Круглов, взял ситуацию под свой контроль. В 525-м и 526-м лагерях, а также в некоторых подразделениях были смещены руководители. Довольствующие органы улучшили снабжение и к марту 1946 г. создали запасы по основным видам продуктов на 1-2 месяца. Такая ситуация была типичной не только для сибирских лагерей, но и в целом для Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР. В связи с этим министр НКВД с 1945 по 1948 г. издал несколько приказов, направленных на борьбу с хищениями и растратами в лагерях НКВД (МВД) для военнопленных2. В них требовалось наведение порядка, улучшение учета, проведение внезапных ревизий и осуществления других мер по сохранению и использованию материальных ценностей. Все это свидетельствовало о том, что причиной плохого питания военнопленных были не столько установленные для них относительно низкие нормы продовольственного снабжения, сколько их невыполнение по вине Управления военного снабжения НКВД, а также из-за слабой работы снабженческих служб конкретных лагерей, из-за разворовывания продуктов.
Пережив первоначальные организационные трудности по обеспечению питания военнопленных, лагеря стали изыскивать дополнительные ресурсы для улучшения продовольственного снабжения. Важную роль в улучшении питания военнопленных сыграли созданные при лагерях подсобные хозяйства. Весной 1944 г. подсобное хозяйство организовал лагерь № 93 в Тюмени. Военнопленные засеяли около 100 га земли, с которой осенью собрали 235 т картофеля, 5 т свеклы, по 10 т капусты и моркови, по 3 т гороха и пшеницы. На зиму были сделаны небольшие запасы овса, сена, соломы — кормов для лошадей, коров и овец, которых начали разводить3. На следующий год администрация лагеря № 199 осуществила подобные меры в Коченевском районе Новосибирской области (ныне пос. Мирный). В течение 1945 г. было приобретено 100 голов крупного рогатого скота и 200 свиней, построены скотный двор, свинарник, конюшня. В растениеводстве первый год оказался неудач-
1 РГВА. Ф. 1п, оп. 15а, д. 11, л. 26–27.
2 Архив информационного центра УВД Новосибирской области. Приказы МВД
СССР за 1945–1947 гг.
3 РГВА. Ф. 1п, оп. 11а, д. 3, л. 107.
ным. Половина посевов погибла. И все же было собрано 176 т картофеля, 34 т капусты, что позволило сократить широко практиковавшуюся до этого замену овощей крупами1.
Весной 1946 г. всем лагерям за счет соседних колхозов стала выделяться земля для организации подсобных хозяйств и в Восточной Сибири. Гораздо сложнее решался вопрос с обеспечением их сельскохозяйственными машинами и семенами. В телеграмме, направленной из Бурятской АССР в адрес руководства МВД и ГУПВИ, сообщалось, что для организации подсобных хозяйств при лагерях № 6, № 28 и № 30 выделены земельные участки, однако нет тракторов, машин, сельхозинвентаря, очень мало семенного картофеля, отсутствуют семена других продовольственных культур. В ответе заместителя министра генерал-полковника Чернышова, предлагалось жестко не придерживаясь первоначального плана, заменять одни семена другими, которые легче найти. Так, недостающий семенной картофель рекомендовалось заменять капустой, корнеплодами, зерновыми культурами. Обработку земли зам. Министра советовал осуществлять при помощи соседних машинно-тракторных станций на условиях взаимного предоставления рабочей силы2.
В качестве улучшения качества и витаминизации пищи руководители лагерей организовывали сбор дикорастущих витаминоносителей и использовали их для питания контингента. В пищу шла свекольная ботва, крапива, лебеда, капустный лист. Сбор и заготовка зелени были особенно важны для сибирских лагерей. Они помогали ликвидировать авитаминозы, накапливающиеся у военнопленных за долгую суровую зиму в условиях некачественного и недостаточного питания. Использовались и иные виды децентрализованных заготовок продовольствия. Так, в новосибирском лагере № 199 в 1945 г была создана команда охотников численностью 6 чел, которая в 4-м квартале отстреляла 170 диких коз.
Администрация 4-го лагеря (Красноярский край) в 1946 г организовала отлов рыбы на Севере, что дало возможность заготовить 193 т рыбы3. В целях оздоровления ослабленных военнопленных рационы для них (в том числе на хлеб) на 25% превышали основные нормы. В тюменском лагере № 93 это позволило в 1944 г. в комплексе с другими мероприятиями улучшить физическое состояние контингента. Однако дифференцированное питание в зависимости от здоровья организовывалось не всегда. В лагерях Иркутской области № 7 и № 32 вплоть до декабря 1945 г. больные, в т.ч. и дистрофики, питались по общим нормам. С февраля следующего года, когда было развернуто несколько лаготделе-
1 РГВА. Ф. 1п, оп. 13а, д. 6, л. 70, 71.
2 РГВА. Ф. 1п, оп. 15а, д. 11, л. 322, 323.
3 РГВА. Ф. 1п, оп. 13а, д. 6, л. 71; Оп. 15а, д. 79, л. 44.
ний для ослабленных, все переведенные в них обеспечивались улучшенными пайками и освобождались от работ1.
Продовольствие использовалось для стимулирования труда военнопленных. Поскольку фактическое продовольственное снабжение не покрывало минимальных физиологических потребностей, дополнительное питание для выполняющих и перевыполняющих нормы выработки, становились одним из важнейших факторов, позволяющих людям поддерживать свое здоровье. Организовать выдачу дополнительного питания в соответствии с действующими инструкциями оказалось не просто. Часто оно превращалось в добавку к пище для всех и тем самым теряло свою стимулирующую роль. Относительный порядок в этом вопросе удалось навести лишь к весне 1946 г. Однако продовольственные трудности, возникшие из-за сильной засухи этого года, привели к тому, что были отменены все виды дополнительного питания. Общая калорийность питания работающего военнопленного в декабре сократилась с 3071 до 2363 ккал. Хорошим подспорьем для занятых на тяжелых работах было предусмотренное для них усиленное питание. Так, в условиях деградации физического состояния военнопленных в лагерях Кемеровской области в начале 1946 г. те, кто работал на подземных работах в шахтах и питался лучше других, поддерживали свое физическое состояние на более высоком уровне.
Предприятия и стройки, использовавшие труд военнопленных, организовывали горячее питание в обеденное время. Причем там, где не было столовых, осуществлялся подвоз обедов на рабочие места. Однако и это не всегда удавалось обеспечить. Так, у военнопленных лагеря № 52 в Читинской области, работавших в шахтах, разрыв в приеме горячей пищи составлял 12–13 час.
Очень остро продовольственная проблема стояла в отдельных рабочих батальонах (ОРБ) Министерства вооруженных сил. Их проверка в июне 1946 г. выявила очень много нарушений по содержанию и трудовому использованию военнопленных. Отмечалось, что питание на объектах работ не организовано, перерывы между приемами пищи доходили до 12 час2.
Отмену в СССР после окончания войны карточной системы и увеличение во все возрастающих масштабах розничной торговли ощутили на себе и военнопленные. В лаготделениях были созданы ларьки и буфеты, в которых военнопленные за личные деньги могли покупать продукты питания, а также некоторые промтовары. Количество выдаваемых военнопленным денег и объемы товарооборота год от года нарастали. В ларьках реализовывались нефондовые продукты питания, многие из
1 РГВА. Ф. 1п, оп. 15а, д. 76, л. 52, 60.
2 РГВА. Ф. 1п, оп. 17а, д. 4, л. 126; Оп. 34а, д. 8, л. 22.
которых закупались на рынке: хлеб, сахар, масло, жиры, колбаса, яйца, а также табак и мелкая галантерея.
В целом продовольственное снабжение в лагерях для военнопленных хотя и медленно, но год от года улучшалось. Повышалась и энергетическая ценность пищи. Алиментарная дистрофия и авитаминозы в 1948 г. были уже редкостью. Тем не менее, перебои со снабжением теми или иными продуктами все еще происходили, что в какой-то мере стало отражением общего трудного положения с продовольствием в СССР.
Таким образом, резкое сокращение продовольственной базы СССР в военные годы, жестокая засуха 1946 г. непосредственно отразились на питании, как гражданского населения, так и военнопленных. Установленные для иностранцев нормы продовольственного снабжения редко выдерживались довольствующими органами. Недостаточное и некачественное питание, особенно в военные годы, сказывалось на физическом состоянии военнопленных, их смертности, в том числе от истощения. И все же это было следствием тяжелого социально-экономического положения страны, злоупотреблений и халатности лагерной администрации, а не результатом целенаправленной политики на уничтожение, имевшей место в фашистских концлагерях.
Долголюк А.А., Маркдорф Н.М.
Опубликовано: Сибирь в Великой Отечественной войне: Сборник материалов Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне (Новосибирск, 27–28 апреля 2015 г.). Новосибирск: Институт истории СО РАН, Параллель, 2015. 358 с.
Комментарии
О, на моей секции этот доклад
Добавить комментарий