Обычно, когда в учебной литературе пишут об отмене в феврале 1861 г. крепостного права в Poccии, о Сибири практически не упоминают, по причине того, что в этих местах вроде бы и не было ни дворян-помещиков, ни принадлежащих им крепостных крестьян. Но историкам известно и то, что в Западной и Восточной Сибири имелись группы населения, насчитывающие десятки и сотни тысяч человек, чье положение во многом совпадало с положением помещичьих крестьян европейской части страны. Это, прежде всего, относилось к небольшой группе сибирских помещичьих крестьян (примерное 3700 ревизских душ) и более значительной группе приписных крестьян Алтайского и Нерчинского горных округов в количестве примерно 360 тысяч человек.
В XVIII-ХIХ вв. на юге Западной Сибири располагались обширные территории Алтайского горного округа, принадлежащие царской семье, управлял этой собственностью императора Кабинет Его Императорского Величества. На заводах, рудниках, приисках широко использовался труд как постоянных работников — мастеровых, так и временных работников — приписных крестьян. Первая категория работников — мастеровые — должны были постоянно трудиться на предприятиях Кабинета, и эта работа была основным источником существования для мастеровых и членов их семей. Вторая категория работников относилась к временным работникам на заводах, так как основной формой их хозяйственной деятельности все же было сельское хозяйство. Но так как эти крестьяне проживали на территории Алтайского горного округа, то за пользование этой землей, покосами, пастбищами они обязаны были ежегодно выполнять трудовую повинность на заводах Кабинета Е. И. В. Этих крестьян именовали приписными, и они обязаны были ежегодно, в течение нескольких недель – от двух до четырех – выполнять неквалифицированные работы на предприятиях Кабинета. Без этих дополнительных, вспомогательных, неквалифицированных работ нормальная деятельность заводов, рудников, приисков в сибирских горных округах была бы невозможна.
Согласно материалам 10-й ревизии (1860 г.) — население на Алтае состояло из:
— приписных крестьян 145 565 ревизских душ,
— инородцев 28 131,
— мастеровых и урочников 21 867,
— государственных крестьян 2 777,
— мещан 2 650,
— горных чиновников 841,
— купцов 513.
Приступая к разработке закона об освобождении помещичьих крестьян в европейской части страны, центральные власти должны были решить вопрос и о леквидации крепостного труда мастеровых и приписных крестьян на предприятиях Кабинета. Поэтому еще в 1858 г. при Министерстве финансов был создан Особый комитет, на который и была возложена разработка предложений, как тогда писали: «… об устройстве и улучшении быта» рабочих, казенных, частных фабрик и кабинетских заводов и рудников. В cостав комитета вошли весьма значимые лица: министр императорского двора в качестве председателя и министры юстиции, финансов, государственных имуществ, а также представители Кабинета Е. И. В. Разъясняя позицию императора Александра II, министр императорскою двора граф Адлерберг сообщал председателю Кабинета Е. И. В. барону Мейендорфу: «императору-
благоугодно, чтобы имения его Величества были первым примером в указанных улучшениях и посему для крестьян удельных, государственных и дворцовых готовится... отмена стеснительных постановлений, приравнивающих крестьян сих помещичьи и предполагается даровать им лично и по имуществу права, присвоенные другим свободным сословиям».
Но даже это предписание свыше не могло поколебать позиции администрации Алтайского горного округа, как бы поменять эту систему крепостных работ на заводах и рудниках так, чтобы она совсем не изменилась. Более двух с половиной лет велась разработка проекта закона об отмене принудительного труда мастеровых и приписных крестьян, и лишь в конце 1860 г. текст проекта комиссией был окончательно выработан, но представитель Кабинета, генерал Соколовский, не согласился подписывать этот текст, оставшись при своей особом мнении, о чем комиссия была вынуждена сделать следующую, весьма красноречивую пометку: «Генерал-майор Соколовский не вполне, как кажется, освоился с мыслью, что помещичьи крепостные по освобождению получат права свободных сельских обывателей, и полагает необходимым продолжать распоряжаться сими людьми по усмотрению воинского и заводского начальства, в чем состоит переходный пункт его возражений по настоящему предмету».
19 февраля 1861 г. были опубликованы «Дополнительные правила о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости в Сибири», а 8 марта 1861г. и 17 декабря 1862 г. законы, определяющие условия освобождения мастеровых и приписных крестьян от «обязательного труда» на сибирских предприятиях Кабинета Е.И.В.
Основным юридическим документом, фиксировавшим взаимоотношения землевладельца (то есть Кабинета E. И. В. — В. Б.) и мастеровых после реформы, являлись уставные грамоты. По Алтайскому горному округу была составлена 31 уставная грамота на 34 селения, входившая в 12 горнозаводских волостей. Уставная грамота должна быть подписана и владельцем земли, п пользователем земли, но предусматривалось, что уставная грамота может вводиться в действие при наличии подписи лишь одной из сторон. Несложно понять, на страже чьих интересов были составители этих уставных грамот, если сказать, что все эти грамоты были подписаны администрацией горного округа и лишь одну из уставных грамот согласилась подписать мастеровые одного из селений Алтая.
Согласно царскому указу освобождение мастеровых и приписных крестьян производилось постепенно на протяжении двух лет. «Вслед за обнародованием на местах сего положения, – значилось в указе, – увольняются все горнозаводские и нижние и рабочие чины, прослужившие по день утверждения сего Положения 20 лет, через год увольняются люди за 15-летнюю выслугу, а через 2 года все остальные нижние чины и рабочие горнозаводcкиe чины». В этом же законе предусматривалось передать в собственность мастеровых и урочникам усадьбы, выгоны, водопой и сенокосы за определенную плату. При этом размер оброчной платы должна была определить сама администрация горного округа, что создавало для горного начальства широкие перспективы возможных злоупотреблений своих служебных обязанностей. Исследователи также отмечают, что заводские и крестьянские земли в пределах Алтайского горного округа не были размежеваны, и это создавало почву для споров и разногласий в определении размеров крестьянского землевладения, чем широко пользовалось горное правление в своем наступлении на крестьянские наделы. По расчетам Кабинета E. И. В. межевание земель — дело весьма дорогостоящее и хлопотное, поэтому считалось, что этот процесс растянется на ближайшие 70 или даже 120 лет.
Реформа 1861 г., как отмечает известный исследователь дореволюционного крестьянства Сибири профессор А. Т. Топчий, «...отменяя обязательный труд приписных, наносила ощутимый удар по горнозаводскому производству, ставя тем самым под угрозу основной источник доходов Кабинета». Поэтому администрация использовала всевозможные способы, чтобы сохранить рабочие руки мастеровых п бывших приписных крестьян. Мастеровых, освобoждаемых от ненавистных заводских работ, отпускали либо без земельных наделов, либо урезая эти наделы до самых незначительных размеров, тем самым оставляя единственный вариант вновь идти на заводские работы, но уже как бы «добровольно». А дальше вступал в силу разработанный администрацией горного округа новый механизм закрепления работника на заводских работах. «Мастерового должны были привлекать к работам прежде всего, денежные задатки, которые выдавались при приеме на работу. Получив задаток в размере от 20 до 40 рублей, мастеровой сразу должен был принимать на себя обязательство по заключению контракта на срок от одного года до трех лет. С момента заключения контракта на этого человека распространялась специально разработанная система штрафов, которая специально направлена на то, чтобы заключивших кoнтракт еще долгое время после окончания его срока не мог уйти с завода. Получив в полное распоряжение мастерового после выдачи задатка и заключения договора, горное начальство имело право произвольно перемещать рабочего на малооплачиваемые работы, назначать ему непосильный обьем дневного задания — «урок».
Ва невыполнение «урока» или за неповиновение начальству согласно условиям составленного договора мастеровой лишался дневного или недельного заработка. Рабочий день начинался с 4 часов утра и продолжался в течение 12 часов. Полицейские чиновники, которых трудно заподозрить в симпатиях к мастеровым, подчеркивали в своих донесениях начальству, что «контракты не представляют рабочим никакой гарантии против произвола со стороны горного правления… рабочий не знает, получит он или не получит надлежащего вознаграждения за свой труд». За мастеровыми Алтайского горного округа к 1869 г. накопилась недоимка в 17984 рубля, что было равно пяти с половиной годовым окладам.
Для бывших приписных крестьян была разработана особая методика подсчета денежной повинности, которую они по закону должны были в дальнейшем нести в пользу Каапнета Е. И. В. Администрация горного округа определила, что «взамен нынешней издельной (то есть определенного вида заводских работ. — В. Б.) повинности приписных к Алтайским заводам крестьян и взимаемых с них в казну оброчной подати по 2 руб. 29 коп. с души, взимать на будущее время по 6 рублей с ревизской души». При этом в доход Кабинета должно было поступать 4 руб. 50 коп., а в государственную казну лишь 1 руб. 50 коп. Получаемые с крестьян деньги частично шли на оплату труда вольнонаемных работников, которые и должны были теперь заменить труд бывших приписных крестьян. При этом, чтобы coxранить податные души на контролируемой территории, руководство горного округа всячески запрещает алтайским крестьянам переселяться в другие места Сибири и в то же время в 1866 г. снимает всякие административные ограничения для размещения на территории округа крестьян-переселенцев из европейской части страны.
Как отмечал в своем исследовании профессор А.П. Бородавкин, в ряде случаев администрация горного округа шла и на прямое нарушениe закона, когда была уверена в своей безнаказанности. Так, по закону от 8 марта 1861 г, все урочники имели право на получение земельного надела в размере 5 десятин, но из четырех тысяч урочников эти наделы получили лишь 70 человек, всех остальных причислили к крестьянским обществам, без права на земельный надел, но с платой всех крестьянских налогов и повинностей.
Следует отметить что в Особом комитете велись длительные споры между представителями Кабинета Е. И. В. и государственными чиновниками о размере подушной подати, которую должны были платить Кабинету и государству. Представители Кабинета первоначально настаивали на том, чтобы вся подушная подать, собираемая с крестьян, поступала в распоряжение их ведомства, государственные чиновники считали, что подушную подать необходимо разделить на две части. В ходе этой дискуссии выяснились некоторые неприглядные моменты в предшествующей деятельности администрации Кабинета Е. И. В., о чем ранее государство стыдливо умалчивало. Министр финансов представил на очередном заседании Особого комитета расчеты своего ведомства о том, что Кабинет только за последние шесть лет, начиная с 1855 г. задолжал государственной казне несколько миллионов рублей из-за неуплаты горной подати и оброка с доменных и медеплавильных печей. Лишь после этого горное начальство пошло на некоторое смягчение своих позиций по вопросу о дележе подушной подати, собираемой с крестьян.
Условия освобождения мастеровых и приписных крестьян носили грабительский характер и во многом способствовали росту недовольства в среде «освобожденных» от заводских работ.
В августе 1864 г. в Барнауле произошло несколько поджогов домов чиновников и горных офицеров. Участниками поджогов, как позднее установило расследование, являлись городские мещане из бывших мастеровых. Томский губернатор в своем донесении отмечал, что с 19 по 28 августа пожарами в Барнауле истреблено несколько десятков домов, что навело такой страх на жителей города, что они покинули свои дома и расселились на дачах и в ближайших деревнях. В сентябре того же года были произведены поджоги домов некоторых должностных лиц на Сузунском заводе. Зачинщики поджогов схвачены п были приговорены к каторжным работам.
Еще одним из отголосков этого недовольства был известный в сибирской истории «Бердский бунт» 1869 г., недовольство условиями освобождения долго удерживалась в сознании бывших мастеровых и бывших приписных крестьян Алтайского горного округа. Непосредственным поводом к началу бунта послужил циркуляр Министерства внутренних дел о предоставлении некоторых льгот, но предназначены они были лишь для небольшой части населения, и остальные решили, что местное начальство решило скрыть от них дарованные царем льготы.
О том, как стали развиваться события, дальше подробно н интересно рассказывается в трехтомной истории известного исследователя истории Ордынского района О. М. Лыкова: «Бывшие мастеровые алтайских заводов, жители села Ирменского Максим Кулаков н Яков Харев, стали разъезжать по деревням Бердской, Легостаевской и Ординской волостей, собирать местных жителей и толковать нм циркуляр, как манифест царя, освобождающий все население Барнаульского округа (Томской губернии. –В.Б.), в который входили эти волости, от полной уплаты всех повинностей Кабинету Е. И. В. Все это привело к тому, чтo в сентябре 1869 г. крестьяне ...взбунтовались и отказались повиноваться волостным и сельским властям, включая полицию. Тем более, что Кулаков и Харев утверждали, что царь послал в Сибирь своего сына, наследника престола, чтобы наказать «спрятавших волю» сибирских чиновников.
Когда об этом стало известно в Томске, губернатор послал в Ординскую волость чиновника для особых поручений князя Кострова с заданием усмирить крестьян и арестовать зачинщиков беспорядков. Костров, пребыв в Ординскую волость, так и сделал, но было уже поздно. Толпа крестьян с криком «Ура!» отбила арестованных, причем вся охрана Кострова, набранная из крестьян деревни Тальменки в количестве 150 человек, присоединилась к ордынцам, так что сам Костров едва не оказался под арестом. К тому времени волнения из трех названных волостей перекинулись на соседние, охватив уже половину Барнаульского округа. Всюду собирались крестьянское сходы, на которых звучали бунтарские речи и составлялись огромные списки лиц, подлежащих, как считали крестьяне, полному освобождению от повинностей».
Дальнейшее развитие событий, все более обостряющее отношения между властями п крестьянским сообществом, привело к трагической развязке. И вновь вернемся к страницам «Ордынской хроники» историка О. М. Лыкова: «Томский губернатор, вызвав воинскую команду в количестве более 260 солдат, лично прибыл в мятежную волость. Начались аресты всех, кто отказывался повиноваться властям... центр возмущения находился в селе Ирменском. Под влиянием мастеровых М. Кулакова и Я. Хорева, местных крестьян И. Макарова, Е. Плотникова, П. Кузнецова, Л. Шабанова, мещанина Е. Видерова и священника И. Богословского ирменцы собрались всем селом на сход, на котором приняли решение не повиноваться любым властям до тех пор, пока им не объявят скрываемую от них царскую милость. Получив сведения о том, что ирменцы якобы собираются освободить арестованных, губернатор приказал атаковать мятежное село...» После подавления
волнения власти предали схваченных крестьян и мастеровых военно-полевому суду.
Нарастающее недовольство условиями «освобождения» постоянно грозило новыми и новыми волнениями среди населения Алтайского горного округа. Это очень тревожило местную губернскую администрацию, ведь в случае масштабных народных волнений на территории Томской губернии, в составе которой и находился этот горный округ, центральные власти всегда могли потребовать у местной гражданской администрации ответа за происходящие на территории губернии события. Местная газета «Сибирь» в 1881 г. писала: «Гражданская администрация, опасаясь новых волнений и видя, что недоимки год от года будут увеличиваться и ни в каком случае взысканы быть не могут, настойчиво требовала от начальства Кабинета сложения накопившихся недоимок на мастеровых».
В. И. Баяндин
Литература
РОССИЙСКОЕ законодательство Х-ХХ веков. В 9т. Т.7. Документы крестьянской реформы: [док. и коммент. к штм] /отв. ред. тома О. И. Чистяков. — М.: Юрид, лит., 1989. — 431 с.: пл.— Библиогр.: с. 407-408. — Из содерж.: Манифест 19 Февраля 1861 года. — С. 27 - 35; Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. — С. 35-105; Положение об устройстве дворовых людей, вышедших из крепостной зависимости. — С. 105-117.
КРЕСТЬЯНСКАЯ реформа в России 1861 года: сб.законодат.актов/[сост.и авт.предисл. К. А. Софроненко]. — М.: Изд-во юрид. лит., 1954. — 498, [1] с. — Из содержа Манифест 19 февраля 1861 г. — С. 29 — 36;Дополнительные Правила о крестьянах и дворовых людях, вышедших из крепостной зависимости, в Сибири. — С. 431 — 437.
ЛЫКОВ, О.М. Приписная деревня (ХVIII век-1861 г.) / О. М. Лыков // Ордынская хроника: с древнейших времен до наших дней / О. М. Лыков. — Новосибирск, 2007. — Кн. 1: От Ординской волости к Ордынскому району.— С. 142 — 185. — Источники и литл с. 184 — 185.
ВОЛЧЕК, В. A. Об экономическом положении приписной деревни Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в конце XVIII — первой половине XIX в.: [монография] / В. А. Волчек. — Кемерово: [Кемер. гос. ун-т), 1992. — 159, [2] с.: табл. — Лит. и арх. источники в подстроч. примеч. — Из содерж.: Феодальные повинности приписных крестьян Алтая в конце XVIII — первой половине XIX веков. — С. 118 — 138; Список использованной литературы и источников. — С. 143 — 160. [ТОПЧИЙ, Л. Т.] Реформа 1861 г. в Сибири / [А. Т. Топчий] // История Сибири: (учеб. пособие) / Том. гос. ун-т им. В. В. Куйбышева.— Томск, 1987. — С. 265 — 277.
БОРОДАВКИН, А. П. Падение крепостного права на Алтае / А. П. Бородавкин // Алтай в эпоху капитализма: учеб. пособие / М-во высш. и сред. спец. образования РСФСР, Алт. гoc. ун-т. — Барнаул, 1986. — С. 5 — 30. — Содерж.: Причины и подготовка реформы 1861 г. на Алтае. — С. 5 — 10; Освобождение мастеровых по законам 8 марта 1861 г. и 17 декабря 1862 г. — С. 10 — 15; Освобождение приписных крестьян. — С. 16 — 26; Подъем массового движения на Алтае в связи с реформой 1861 г. — С. 26 — 30.
КРЕСТЬЯНСКОЕ движение в Сибири, 1861-1907 гг.: хроника и историография: [монография] /Акад. наук, Сиб. отд-ние, Ин-т истории, филологии и философии; [Л. М. Горюшкин и др.]; отв. ред. Л. М. Горюшкин, Е. И. Соловьёва. — Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1985. — 326, [1] с.: табл., граф. — Из содерж.: Крестьянское движение во второй половине XIX — начале XX в. (1861 — 1904 гг.). — С. 58-70; Выступления крестьян в Сибири в 1861-1904 гг.: хроника. — С. 141 — 197.
[БОРОДАВКИН А. П.] Реформа 1861 г. и Сибирь / [Л. П. Бородавкин, А. Т. Топчий] // История крестьянства Сибири: [обобщающий труд: в 5 т.] /Акад. наук СССР, Сиб. отд-ние, Ин-т истории, филологии и философии. — Новосибирск, 1983. — [Т. 1]: Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. — С. 15 — 31: ил.— Лит. и арх. источники в подстроч. примеч.
[БУЛЫГИН, 10. С.] Приписные крестьяне/[Ю. С. Булыгин, Г. П. Жидков, Т. С. Мамсик] // История крестьянства Сибири: [обобщающий труд: в 5 т.] / Акад. наук СССР, Сиб. отд-ние, Ин-т истории, филологии и философии. — Новосибирск, 1982. — [Т. 2]: Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. С. 259 — 279. — Лит. и арх. источники в подстроч. примеч.
ТОПЧИЙ, А. Т. Крестьянские реформы в Сибири (1861-1899 гг.): [монография] /А. Т. Топчий. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1979. — Лит. и арх. источники в подстроч. примеч. — 275,[2] с.: табл.
МАСЛЕНИКОВСКИЙ, С. И. Формы протеста против феодальной эксплуатации в Сузуне в 1765 — 1861 гг. / С. И. Маслениковский // 250 лет горного производства на Алтае: (тез. докл. к конф.). — Барнаул, 1977. — С. 54 —57. — Описание по: http://www.dissercat.comi content/semya-gornozavodskogo-naseleniya; altaya-vtoroi-poloviny-xviii-pervoi-ро1оу[пуxix-v / Каталог диссертаций / Исторические науки / Отечественная история / Семья горнозаводского населения Алтая второй половины XVIII — первой половины XIX в
ЗОБНИН, Н. Приписные крестьяне на Алтае: [перепеч. из первого вып. «Алт. Сборника», 1894 г.) / Н. Зобнин. — Томск: Паровая Типо-Литогр. П. И. Макушина, 1895. — 75 c.: табл. — Библиогр. в подстроч. примеч.
АЛТАЙ: ист.-стат. сб. по вопр. экон. и гражд.развития Алт. горн. окр.: (с портр. Алт. исследователя, покойного С. И. Гуляева) /под ред. П. А. Голубева. — Томск: Изд. В. A. Г-ва, 1890 (Типо-Литогр. Михайлова и Макушина). — II, IV, 436 с.: табл., [1] л. портр., [1] л. табл. — Из содерж.: Городское хозяйство: Возникновение горн. дела при Демидове. [...] Постеп. рост горн. дела при крепостном труде. Крепостная реформа и влияние ее на производительность з-дов. [...] / П. Голубев. - С. 361 — 391; Положение рабочих: Первые мастеровые Демидова. [...] Освобождение горнорабочих в 1861 г. [...] Приписные крестьяне [...] / Н. Зобнин. — С. 391 — 415.
ИСТОРИЧЕСКАЯ энциклопедия Сибири. [В 3 т.Т. 2]. К — P/Рос. акад. наук, Сиб. отд-ние. Ин-т истории; Изд. дом «Ист. наследие Сибири» — Новосибирск: [Ист. наследие Сибири], 2009. — 807 с.: ил., портр., карты. — Библиогр. в конце ст. — Из содерж.: Крепостное право / T.С. Мамсик. — С. 187 — 188; Крестьянское движение /В.А. Ильиных, Г.А. Ноздрин. И. В. Побережников. — С. 196 — 199. — Раздел «Крестьянское движение во 2-й пол. XIX — нач. ХХ в.» на с. 197 — 198.
КРЕПОСТНОЕ право //Сибирская советская энциклопедия. — [Новосибирск, 1931]. — Т. 2.— Стб. 1046 — 1048: табл. — Подпись: Н. К. — Библиогр.: стб. 1048.
Опубликовано: Календарь знаменательных и памятных дат по Новосибирской области, 2011 год. – Новосибирск: [Изд-во Новосиб.гос.обл.науч.б-ки], 2010. – 270 с.,[12] л.ил.
Добавить комментарий