Авиаград

С 1936 года завод горного оборудования «Сибмашстрой» был официально перепрофилирован, стал выпускать истребители И-16 конструктора Н. Н. Поликарпова, называемые среди лётчиков «ишаками», получил имя лётчика В. П. Чкалова. В 1941 году на предприятии приступили к выпуску самолёта ЛАГГ-3.

По соседству, за железной дорогой, шло строительство авиамоторного завода № 335 наркомата авиационной промышлености. Пуск его первой очереди предусматривался в четвертом квартале 1941 года, а полное введение в эксплуатацию ещё через год, но из-за фактического провала строительства, в марте 1941-го площадка была законсервирована, а имущество передано другим заводам авиапромышленности[1].

На начало Великой Отечественной войны завод № 153 им. Чкалова ещё не до конца оборудован, не вышел на свою проектную мощность и работал неритмично. Корпус бомбардировочной авиации был готов наполовину, не было технологических лабораторий, ремонтно-механического цеха и др. Серьёзные трудности добавлялись и отсутствием руководящих инженерно-технических кадров, квалифицированных рабочих[2].

Необходимого оборудования и материалов для своевременного выпуска самолётов не хватает. «Июньский план производства самолета ЛаГГ-3 оказался сорванным». В июле первый секретарь обкома партии М. В. Кулагин даже вынужден написать председателю ГКО И. В. Сталину письмо по проблеме выпуска ЛАГГов[3].

С началом войны 153-й завод принимает пять авиационных заводов: самолетостроительные заводы № 43 из Киева; № 23 из Ленинграда (без цеха общей сборки), № 301 из Москвы, а также агрегатный завод № 388 из Ленинграда, опытный № 115 из Москвы[4].

Каптаренко Александр Александрович, 1925 г.р.:  «В Ленинграде народ думал – может, обойдется! Не было страха у нас, народ не запасался продуктами. Приехали в Новосибирск, а на прилавках пустота, только кофе в зернах, крабы, шампанское и шоколад. Никто эти товары не покупал, а мы купили крабов и шампанское. Ехали до Новосибирска около нескольких недель, так как сначала нас привезли в Куйбышев, там был большой авиационный завод. Несколько дней мы там простояли. Была команда ехать дальше на Восток. Тогда уже стало страшно, так как сказали, что могут выгрузить в чистое поле. В вагонах ехать было очень тяжело: почти все пространство занимало оборудование, сверху лежали фанерные листы, и оставалось полметра. Вот мы и ехали всю дорогу полусогнутые. Кормили нас в специальных пунктах, нельзя сказать, что мы голодали. Когда приехали в Новосибирск, смотрим в щелочку: «Мама дорогая! А там огни, многоэтажные дома!» Это была Ельцовка»[5].

Илл. 2. Монтаж эвакуированного оборудования в механическом цехе завода № 153

Эшелоны с заводским оборудованием разгружали круглосуточно. Его количество выросло в семь раз, а производственные мощности предприятия увеличились более чем в четыре-пять раз. За год 10 цехов было реконструировано, создано 22 новых[6]. В корпусах, которые находятся ещё «в лесах», устанавливаются и налаживаются станки. Завод переходит на выпуск истребителей ЯК, генеральным конструктором которого был руководитель 115-го завода, заместитель наркома авиационной промышленности А. С. Яковлев. 

Яковлев Александр Сергеевич: «С гордостью вспоминаю, что уже через три недели после прибытия эшелонов нашего завода начался регулярный выпуск самолетов на новом месте, а еще через три месяца мы не только восстановили, но и значительно увеличили выпуск по сравнению с московским»[7].

К концу 1941 была выпущена первая партия истребителей ЯК-7Б – 21 самолет. По авиаполкам их распределял Верховный главнокомандующий. Неприхотливая, простая в управлении машина была любима лётчиками. В конце февраля завод выпускал их по 3 машины в сутки[8]. За 1942 год было построено уже 2 211 ЯКов.

9 августа 1941-го завод имени Чкалова принял четыре эшелона эвакуированных из Ленинграда женщин и детей. Для работников предприятий строилось необходимое жилье, столовые, детские сады. Меняется директор предприятия, 3 сентября М.И. Маланьин с работы снимается. Новый директор завода № 153 П. С. Романов пишет в обком: «Необходимо отметить, что с расселением последующих эшелонов вопрос стоит чрезвычайно остро, ввиду отсутствия в распоряжении завода жилого фонда… В городском секторе из пяти тысяч квадратных метров, выделенных решением обкома партии — нами получено всего лишь 1600 м2»[9].

В октябре 1941 года выходит решение горисполкома, по которому заводу выделяется большой земельный участок «под строительство детских учреждений, магазинов, столовой, бани»[10]. На Золотой горке, по Каменскому шоссе (ныне проспект Дзержинского) было выстроено 200 бараков, что дало возможность разместить в отдельных комнатах семьи шести с лишним тысяч рабочих, приехавших с эвакуированными заводами. Вокруг до сегодняшнего дня ещё сохранились улочки со старыми постройками – на Даурской, Глинки, Промкирпичной.

Илл. 3. Жилые бараки завода № 153.

Самым тяжелым был первый военный год становления оборонного города. Продолжительность рабочего дня бывала и по 16 часов. Более половины работавших на Чкаловском заводе составляли женщины и подростки. Они трудились в условиях жесткой дисциплины и тяжелейших условий. За опоздание на смену тогда выговором не отделывались.

На предприятия мобилизовали всех, кого могли — учащихся, жителей пригородных деревень. Рабочее пополнение, приходящее на завод, часто даже не справлялось с нормами. Их обучали прямо в цехах в рабочее время, в стахановских школах. Очень ответственно относились к обучению молодых рабочих. Подростки учились в школе ФЗО и в ремесленных училищах. К началу 1942 года число обучающихся возросло в три раза.

Илл. 4. Выпускники школы ФЗО Вася Чулков и Толя Ануфриев. 1944 г.

Гутов Анатолий Федорович, 1922 г.р.: «У нашей группы 26 июня 1941 года должна была быть защита дипломов, а война началась 21 июня. Некоторые группы успели получить дипломы, а мы нет. Объявили приказ о призыве всех на завод Чкалова, для работы. Мы остались без защиты, но выпускниками, дали нам написанные от руки дипломы»[11].

Заключенные 3-го (центрального) лагпункта СибЛага НКВД, что находился в пойме речки 1-я Ельцовка, строили авиамоторный завод и завод им. Чкалова, в частности его аэродром.

Магалиф Юрий Михайлович: «Он (М. В. Кулагин) привез с собой ящик водки. Я очень хорошо запомнил его необычайную речь на небольшом митинге. Как всегда, было ветрено. И Кулагин кричал что было сил, ветер далеко разносил его голос: «Дорогие товарищи заключенные! Да, я не оговорился — знаю, что обращаюсь к вам не по правилам, не по инструкции. Но к черту сейчас всякие инструкции! Мы сегодня с вами действительно товарищи, потому что делаем общее дело: помогаем громить фашистов. Я вам верю, как самому себе. Вы настоящие герои военного времени! Вы построите аэродром досрочно!..» Мы, политзаключенные, которых иначе как «контрики поганые» никто не называл, слушали секретаря обкома разинув рты. Многие молча плакали — я это видел своими глазами. И водка тут, пожалуй, была уже не нужна: взлетно-посадочная полоса вырастала прямо на глазах»[12].

Илл.5. Серийный выпуск ЯК-7

На предприятии было учреждено почетное звание «Стахановец военного времени», широкий размах приняло движение двухсотников под девизом «Работать за себя и за своего товарища, ушедшего на фронт». Это означало выполнять две нормы как минимум. Инициатором его стал слесарь-коммунист завода им. Чкалова С. И. Левяков.

Левяков Степан Ильич: «Фронт требует с каждым днем все больше и больше боевой техники. Я сейчас выполняю норму на 200% и больше. Но этого в настоящее время мало. Надо, чтобы на 200% выполняли не только передовые рабочие, а большинство рабочих завода»[13].

Фрезеровщик 3-го цеха В. М. Уткин, применив новое многоместное приспособление, перевыполнил дневное задание более чем в семь раз, а затем, усовершенствовав его, выполнил новую расчетную норму на 1000%. Фрезеровщик И. И. Монаков, вместе с мастером К. Н. Беляком, сконструировал универсальное приспособление и выполнил норму на 14940%.  На приспособлении вместо одной детали одновременно обрабатывалось 24. Слесарь-разметчик Н. Д. Санин, встав на фронтовую вахту в честь защитников Сталинграда, выполнил задание на 51 400 процентов, заменив труд 241 разметчика и 250 слесарей[14]. Это был рекорд производительности труда Всесоюзного значения. Фамилии героев труда можно перечислять долго. К началу 1942 г. в городе стало уже 3800 двухсотников и трехсотников.

Илл. 6. Тысячники завода № 153

Даже часто случающиеся проблемы с отсутствием сырья или материалов чкаловцы пытались решить самостоятельно. Так было, например, с надолго застрявшим в пути вагоном с последней партией крайне необходимого карбида.

Тер-Маркарян Артем Никитич, главный инженер завода: «Итак, в нашем распоряжении один месяц. За это время мы не только должны обеспечить возможность получения карбида у нас на заводе. Мы должны научиться его делать»[15]. И карбидный цех был построен, угроза графику выпуска ЯКов была ликвидирована.

Кроме самолетов, в 1942 году чкаловцы наладили выпуск и другой продукции, полезной фронтовикам: финские ножи, алюминиевые чашки, ложки, солдатские котелки.

Но условия работы были тяжелейшими.

Волошина Ирина Степановна: «Сборка зависела от качества тех деталей, которые им поставляли. Иногда их продукцию браковали по несколько раз. Приходилось подтачивать, подгонять, переносить эту махину с места на место одному человеку. Иногда работники жили впроголодь, теряли сознание. Их отливали водой, отправляли спать на 2-3 часа, потом будили и полусонных вели к станку. Молодежь завидовала старикам, которые лучше держались на работе, были более стойкими к трудностям»[16].

Лутковская Анна Вавиловна, 1924 г.р.: «Ходили мы очень плохо, все в сталинках. Вот когда у меня платье это грифенское стало рваться, мы делали машину и машину эту обшивали полотном, так вот из этих обрезков я себе сшила халат, кофту, чулки. И когда у меня обувь вся порвалась, то мастер мне вырезал подошву из фанеры и сделал дырочки на ней, и я продернула шнурки в эти дырочки и в этих босоножках я ходила. Но наше руководство смотрит, что не только я, все дети так ходили. Смотрит, что не в чем нам ходить, и они в восьмом цехе, а этот цех был резиновый, из резины заказали нам чуни и нам эти чуни выдали, и мы в этих чунях потом ходили и зимой, и летом. И зимой конечно к этим чуням примерзали даже ноги. Нас заедали вши и нас 1 раз в месяц возили в баню на прожарку одежды нашей, и мы мылись»[17].

Сеть общественных столовых хотя и значительно выросла, но они не могли обеспечивать работающих качественным питанием. Из справки М.В. Кулагину «о состоянии общежитий и общественного питания на заводах НКАП [Наркомата авиационной промышленности] г. Новосибирска»:

«Санитарное состояние столовых… – неудовлетворительное, помещение содержится не в должной чистоте, халаты обслуживающего персонала грязные. Посуды не хватает, из-за недостатка ложек и мисок часто происходит задержка в выдаче обедов.

Качество пищи неудовлетворительное, и приготовлена она безвкусно. Анализ пищи в пищевой лаборатории показывает, что она, как по количеству, так и по качеству, не соответствует нормам. Жалоб на качество и недостаточность питания очень много. Много жалоб на недостаток мяса, рыбы и жиров – в ноябре не додано 700 грамм на человека»[18].

Лутковская Анна Вавиловна, 1924 г.р.: «Хлеба по карточкам давали 700 граммов. Я делила его на три раза. Утром на завтрак съедали кусочек и запивали холодной водой. А в обед в столовой со щами из мерзлой капусты — тоже кусочек хлеба с водой. Такой же и ужин»[19].

Основным блюдом был суп из картофеля или лапши. Вот, например, некоторые «блюда»: «затируха» (болтушка из муки или крупы), «голубая ночь» (суп из ботвы), «осень» (вода с горохом), «карие глазки» (уха из головок воблы)[20].

«Отличие состоит только в названиях, т.к. они отпускаются из одного котла и меню было одно и то же (суп картофельный, рыба с картофельным пюре)… Основной причиной задержек при отпуске обедов является недостаток тарелок и ложек… Имеет место хищение посуды из столовой»[21].

Из-за нехватки посуды часто практиковалось, когда первое наливали в консервную банку, а «второе» вываливали прямо в протянутые ладони.

Лутковская Анна Вавиловна, 1924 г.р.: «От голода мы ели крапиву, жмых, лебеду, собирали в поле мерзлую картошку. Однажды втроем – я, Галя и Дуся – пошли после ночной смены искать мерзлую картошку. Но до совхоза не дошли, у меня закружилась голова, не было сил идти дальше. Я ухватилась за березу и так простояла, пока не прошел обморок. Мы вернулись и с трудом добрались до завода. А впереди — ночная смена, за которую предстояло выполнить четыре сменных задания»[22].

Руководители предприятия чем могли пытались поддержать работников, в первую очередь передовиков и стахановцев, которые даже могли получать второе горячее питание «без вырезки талонов»[23].

Илл. 7. Столовая завода № 153

Романов Петр Семёнович, директор завода № 153: «Для поощрения стахановцев военного времени и лучших рабочих завода, перевыполняющих нормы выработки, прошу Вас дать указание Облторготделу отпустить 1000 кг шоколада по коммерческой цене»[24].

Лутковская Анна Вавиловна, 1924 г.р.: «Дали нам, всем девочкам, к восьмому марта талоны на чулки. Когда мы пошли в магазин, то чулок не было, так мы эти подарочные чулки и не получили, вернее не купили, потому что все полки были пустые и нечего было покупать»[25].

Многие недостатки так и не удалось устранить вплоть до конца войны. В отчёте областного комитета ВКП(б) за военный период 1941-1944 гг. указывалось, что «Обком не выполнил до конца указаний ВКП(б) о решительном улучшений бытовых условий рабочих, что порождало текучесть и дезертирство. …обком ВКП(б) не добился в нужном объёме жилищного строительства …значительное количество рабочих и инженерно-технических работников живёт в общежитиях, бараках, построенных в военное время и плохо благоустроенных, имеются ещё общежития с двухъярусными койками (комбинат №179 – 2 900 человек), на заводе №153 и комбинате №179 – 2 700 рабочих живут в землянках. На некоторых предприятиях области (комбинат №179, заводы №№677, 208, 617 в неудовлетворительном состоянии находится общественное питание, обслуживание банями, прачечными…)»[26].

Илл. 8. Приказ о премировании. 1944.

Но молодость брала своё.

Лутковская Анна Вавиловна, 1924 г.р.: «В цехе еще висело большое черное радио, граммофон мы его называли. И вот в 11 часов всегда передавали известия из фронта, и мы, конечно, всё бросали и бежали к этому граммофону и слушали. Если наши наступали, у нас прибавлялись силы, мы еще больше работали. Мы еще лучше старались работать для того, чтобы приблизить день к победе»[27].

Летом 1942-го молодежь завода обязуется бесплатно построить для фронта четыре машины имени Героев Советского Союза: Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Любы Земской, Саши Чекалина. Эти машины комсомольцы передают в руки фронтовым летчикам прямо на аэродроме завода. В ответ с фронта шли телеграммы: «Лиза Чайкина» сумела за себя постоять. На ней сбито уже 7 фашистских стервятников»[28]. 

Илл. 9. Сборка сверхпланового самолета им. Любы Земской

В августе завод занял 2-е место во Всесоюзном социалистическом соревновании, вышел на первое место среди предприятий Новосибирской области. Годовой план 1942 года был выполнен на 100,9%.

Ответственность за срыв выпуска была огромная. Невыполнение плана было преступлением. Плюс аварии при испытаниях самолётов, рекламации с фронтов (в 1942-м их было 103)[29].

В январе 1943-го случилось ЧП. Завод № 153 сорвал испытание и отгрузку самолетов на фронт. На 28 января на аэродроме завода «скопилось 330 самолетов, из них готовых к бою только 35». Секретарь ЦК партии Маленков телеграфирует директору Романову и секретарю обкома Кулагину: «…в ближайшие шесть-восемь дней коренным образом выправить положение. Фронт требует самолетов немедля. Лично займитесь этим делом… О Вашей способности по-большевистски реагировать на самые острые нужды фронта будем судить по количеству сдаваемых ежедневно боеготовых самолетов. Виновные в неприятии мер будут привлечены к строжайшей ответственности»[30].

Илл. 10. Отправка самолётов на фронт

На заводе сменился директор – с мая его возглавил Виктор Николаевич Лисицин.

В 1943 году началось движение комсомольско-молодежных «фронтовых бригад». Победителей звали «гвардейцами тыла». В Новосибирске первой это звание завоевала бригада Калинкиной 153-го завода. «…Первое время Шура Калинкина работала в одиночку. Затем стала недовольна такой работой и решила организовать бригаду из 4 человек. Работа у них пошла лучше и бригада начала выполнять норму на 400-500 процентов… Почин Шуры Калинкиной подхватила молодежь всего завода… К концу года за особые успехи в повышении производительности труда 294 комсомольско-молодежным бригадам было присвоено звание «фронтовых»[31].

Звание «Лучшая комсомольская бригада Новосибирска» держала заводская бригада Феликса Немировского. В ней работало 9 человек. Один за одним уходили на фронт. Оставшиеся работали за них. Последние трое выполняли норму по 400-500 % в смену. Бригаде присуждались 3-е и 2-е место во Всесоюзном соревновании комсомольско-молодежных бригад[32].

Вопрос с кадрами всегда стоял очень остро. Заводы всячески удерживали квалифицированных рабочих от фронта. С одной стороны было указание Верховного Главнокомандующего:

«Продлить до конца 1943 г. отсрочки (бронь) от мобилизации в Красную Армию рабочим, ИТР и служащим авиационной промышленности, имевшим бронь и отсрочки в 1942 году и в первом квартале 1943 года, включая призывников всех возрастов, а также....»[33].

С другой стороны, Москва требовала от военкоматов безоговорочного выполнения нарядов по воинской мобилизации.

Шемякин Николай Григорьевич, старший комиссар облвоенкома:

«Нужно отметить факт игнорирования директорами оборонных заводов приказа Горвоенкоматов о явке рабочих призывников 1924 г. на призывные пункты, особенно по гор. Новосибирску, где директора заводов 69, 51, 153, 208 и 350 отдали приказание своему аппарату отбирать повестки и призывников на призыв не пускать, а на заводе № 69 до мастеров включительно повестки райвоенкоматов просто уничтожать»[34].

Глубокой модернизацией Як-7, произведённой с учётом опыта и боевого применения, и серийного производства, стал истребитель Як-9. Производство крайне нуждалось в научной поддержке.

19 августа 1941 года Постановлением ГКО № 513 было решено организовать в Новосибирске филиал № 2 Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) имени профессора Н. Е. Жуковского. Сначала его разместили в 7 комнатах первого этажа Авиатехникума (Красный пр-т, 72). Здесь же начали строить новую аэродинамическую трубу Т-201, используемую учащимися до сих пор. Потом предоставили площадку рядом с авиазаводом им. Чкалова, что стало, безусловно, верным выбором. Осенью сюда были эвакуированы около 500 ученых, инженеров и рабочих ЦАГИ. Их возглавил один из основоположников аэродинамики, Герой Социалистического Труда академик С. А. Чаплыгин.

Илл. 11. Продувка модели самолета в аэродинамической трубе Т-203

Также в Новосибирск были доставлены техническая документация и часть демонтированного в п. Стаханово оборудования ЦАГИ, в том числе «разоруженная» и эвакуированная аэродинамическая труба Т-203 для проведения статических и динамических испытаний. В 1943 году в части построенного корпуса №1 она была смонтирована и в конце года запущена до проектной скорости, а в июле 1944 года началась её промышленная эксплуатация.

К сожалению, сам академик Чаплыгин не смог увидеть плоды своих трудов в Сибири. 8 октября 1942 года на 73-м году жизни Сергей Алексеевич от кровоизлияния в мозг умер и был захоронен в склепе на территории основанного им института. После войны было приято решение об оставлении могилы в Новосибирске, а в 1969 году в честь 100-летия со дня его рождения институту было присвоено его имя. Одна из улиц в центре Новосибирска названа его именем.

Илл.12. Могила С. А. Чаплыгина. Фото автора

Неудивительно, что и авиазаводы, конструкторские бюро, филиал ЦАГИ и быстрое становление нового оборонного центра в целом привлекли внимание немецкой разведки. В документах абвера появилось понятие «Авиаград», под ним фашисты подразумевали Новосибирск…

Кроме С.А. Чаплыгина, в городе были собраны прекрасные научные кадры: конструкторские бюро А. С. Яковлева, Н. Н. Поликарпова, летно-испытательный НИИ и другие. Бюро Поликарпова, эвакуированное из Москвы вместе с опытным заводом № 51, располагалось на 4-м этаже здания авиационного техникума, а сам завод в помещениях автобазы облавтотранса (Гоголя, 13), рядом с зоосадом, что запомнилось таким забавным случаем.

Яковлев Александр Сергеевич: «Николай Николаевич сам рассказывал мне в шутливой форме, какое смятение в конструкторском бюро произошло однажды, когда дверь раскрылась и в зал торжественно вступил… дрессированный слон. Бедный слон из зоопарка искал тепла и пищи»[35].

Илл. 13. Конструкторское бюро авиазавода

Поликарпов работал над созданием скоростного истребителю И-185, к сожалению, так и не запущенного в серийное производство. В 1943 году завод был реэвакуирован в Москву.

Научно-теоретические работы и экспериментальные исследования по аэродинамике и прочности самолётов сыграли важнейшую роль в авиапроизводстве. При рабочем цикле самолета ЯК-7 в 60 дней в 1944 году из Новосибирска на фронт уходило по 17 истребителей в сутки.

Лутковская Анна Вавиловна, 1924 г.р.: «К нам на завод в 1944 году приезжал трижды Герой СССР Покрышкин. Он прошел по цеху и, конечно же, подошел к нашему малярному участку. Он со всеми поздоровался за ручку, поговорил с нами и говорит: «Дети вы мои, дети, вы очень переживаете, я вам сочувствую, но вот война скоро закончится, и победа будет обязательно за нами»[36].

Из первомайского рапорта чкаловцев, 1944 г.: «Мы не слышим артиллерийской канонады, фронт от нас далеко. Но линия фронта проходит через сердца каждого патриота»[37].

На самом деле завод работал и на фронте. Его бригады, раскомандированные по авиачастям, выполняли ремонт аварийных и даже списанных самолетов, чем экономили государству сотни тысяч рублей. Например, на лицевом счету фронтовой бригады М. В. Ларкина было 130 восстановленных самолетов. Бригадир награжден орденом Красной Звезды, а все члены его бригады медалями «За боевые заслуги»[38].

С июля 1944-го и до конца войны чкаловцы стабильно выпускают до 20 самолетов в сутки[39]. Эта норма известна ещё как лозунг «Полк в день». Одним из путей реализации этой важной задачи стала организация поточных линий сборки самолетов. В 1944-м на заводе было введено 19 таких линий, что позволило снизить трудоемкость изделий по сравнению с 1943 г. на 29%, а производительность труда повысить на 41%.

Илл. 14. ЯК-9 на аэродроме завода

В феврале 1944 года большая группа командиров, рабочих и служащих завода № 153 была награждена орденами и медалями СССР. Директору В. Н. Лисицину в августе 1944-го присваивается звание генерал-майора инженерно-авиационной службы, в сентябре звание Героя Социалистического Труда, в 1945 он награждён орденом Ленина.

Ещё в октябре 1942 года коллектив завода № 153 Наркомата авиационной промышленности занял первое место среди предприятий наркомата и завоевал переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны. В августе 1943 получил знамя вновь и дал клятву сохранять его в своих руках до конца войны. Клятву заводчане выполнили, и в 1946-м решением ВЦСПС и МАП СССР это знамя оставлено предприятию на вечное хранение.

Илл. 15. Награждение орденом Ленина

Завод № 153 выпустил почти половину изготовленных в нашей стране за военное время самолетов-истребителей типа «ЯК» различных модификаций – 15 391 машину[40]. В июле 1945-го завод № 153 также награждён орденом Ленина — «за образцовое и своевременное выполнение заданий правительства по производству самолетов-истребителей в годы войны».

580 чкаловцев награждены орденами и медалями СССР. 4,5 тыс. заводчан воевали на фронтах Великой Отечественной. В боях за Родину треть из них погибли. Н. Ф. Даниленко и Т. К. Касабиев – герои Безымянной высоты. Пятеро чкаловцев удостоены звания Героя Советского Союза: А. Д. Гаранин, В. Х. Иванов, Ф. И. Пересыпкин, В. В. Харчистов, И. М. Черенков.

 

Фото 1 – А. Шайхета, фото 12 – К. Голодяева, остальные – МАУК «Музей Новосибирска».