Пять лет назад, ко дню рождения первого новосибирского завода в нашем городе вышла в свет очень необычная книга — «Завод. Люди. Судьбы». Ее автор-составитель — известный в Новосибирске журналист Марк Готлиб.
Книга написана с использованием огромного количества документальных источников, взятых из государственных архивов Новосибирской и Томской областей, музея истории завода «Труд», Новосибирской государственной областной научной библиотеки. Казалось бы, что тут необычного? Почти о каждом предприятии написаны книги, а то и несколько. Обычно это нудное перечисление производственных показателей, статистика — в общем, сплошной официоз. Здесь же, наоборот, история завода показана как бы изнутри, опираясь на историю жизни обычных рабочих, порой злоупотребляющих алкоголем, бегающих с наганом, рассказывающих анекдоты и негативно отзывающихся о советской власти. Все это не выдумки, а официально подтвержденные архивными материалами факты под грифом «совершенно секретно».
От мастерской – к заводу
Переселенец из Балахны Виктор Глотов еще в самом начале XX века основал в поселке Новониколаевск небольшую мастерскую по ремонту телег, упряжи и других несложных мелочей. Дело это было выгодное, потому что ближайшие конкуренты находились в Томске, Камне-на-Оби или Колывани.
В конце 1904 года Глотов вместе со своими знакомыми Иваном Гордеевым и Владиславом Коваленковым решили создать «Товарищество на вере». К ним присоединился еще Аарон Гардашников, внесший в пай самую большую сумму денег. В их: планы входило «построить в поселке Новониколаевске чугунно-механический завод и производить на нем сельхозинвентарь и ремонт к нему».
14 ноября 1904 года компаньоны подали прошение в Томское губернское управление о регистрации парового двигателя — дело в том, что по российским законам того времени заводом могло называться лишь то предприятие, которое имело паровой двигатель. Эта дата и считается сегодня днем рождения завода «Труд». Хотя свидетельство о регистрации было получено лишь осенью 1906 года.
Товарищество «Труд» взяло в аренду 250 квадратных саженей земли за рекой Каменкой. Это было удобное место - рядом дорога на Бердск и Алтай, мимо завода никто не проедет, да и пристань недалеко. Вначале было три цеха: литейный, кузнечный и механический. Завод имел восемь станков и паровой двигатель мощностью десять лошадиных сил.
«Литье проводилось раз, редко два раза в неделю. Перед этой операцией вызывали пожарную охрану: вдруг вспыхнет деревянная крыша. Перед входом в цех стояли две деревянные бочки. Одна — для лома цветного металла, другая — для черного. Считалось правилом хорошего тона, приходя на работу, бросить какой-нибудь металлолом в бочку».
Пожалуй, не было работ, которые были бы не под силу рабочим завода «Труд». В рекламном объявлении, напечатанном в одной из газет того времени, предлагалось: прием заказов на чугунное и медное литье, установку электрического освещения, канализации, водопроводов, парового отопления. Котельные работы: судовые корпуса, паровые котлы, пивоваренные и мыловаренные чаны, резервуары и т. д. Имеется на складе: арматура для пара и воды... Болты, заклепки, гайки, шайбы... Сельскохозяйственные машины: сноповязалки, жатки, сенокосилки, грабли, молотилки...
Эксплуататор или рачительный хозяин?
Считается, что завод принадлежал Глотову и его товарищам. Однако в книге «Завод. Люди. Судьбы» приводится цитата из статьи, в которой говорится: «Вскоре после основания завод был продан Союзбанку... В продолжение дореволюционных 12 лет завод имел прямой целью обогащение купцов Луканиных». Похоже, теперь уже никто не узнает, кто же на самом деле владел заводом — Глотов или известные новониколаевские купцы...
Очень интересно и необычно сложилась судьба Виктора Глотова после революции. Все мы знаем, что происходило с хозяевами заводов и фабрик в 1917 году. Но на заводе «Труд» расправы не было. «Виктора Глотова пролетарии посадили в тележку, накинули на голову мешок и выкатили за заводские ворота. Так с завода до революции увольняли нерадивых рабочих. По сохранившейся легенде, Глотов встал, отряхнулся и пошел дальше работать в свой маленький кабинет. Гордеева, уважая его техническую грамотность, рабочие оставили инженером. Директором назначили бывшего токаря Якова Овчукова».
Виктор Глотов долгие годы продолжал трудиться на заводе в должности «заведующего производством» и пользовался огромным авторитетом. О нем даже писали советские газеты. Подпись под его портретом в «Советской Сибири» от 7 ноября 1925 года гласит: «Т. Глотов, организатор завода «Труд», работает в нем беспрерывно».
Один из старых рабочих, вспоминая прежние времена, рассказывал о Глотове как о бережливом хозяине: «После того, как сгорел чей-то склад, Глотов послал рабочих просевать пепел, чтобы собрать несгоревшие гвозди, скобы, куски жести». Лишь один раз его упрекнули в жадности: «расчет производился аккуратно, еженедельно, но получить деньги авансом было нельзя».
Сохранилась еще одна байка про бывшего хозяина. «После того, как был выполнен скорректированный в сторону уменьшения годовой план и завод вышел по выпуску продукции на предвоенный уровень 1913 года, руководство завода поехало на лодке отмечать успех на один из обских островов. Пригласили и Глотова.
«Ну что, социализм лучше капитализма?!» — сказал Глотову директор завода.
«Смотри, вас сколько. А я был один», — ответил бывший хозяин.
Говорят, после этого его больше на сабантуи не звали».
Дети рабочих против пьянки отцов
25 апреля 1929 года в газете «Советская Сибирь» появилась необычная заметка: «Вчера перед получкой около 200 детей рабочих завода «Труд» с пионерскими знаменами и плакатами с надписью «Долой пьянство и религиозный дурман!» встретили отцов, окончивших работу.
Провели митинг. Дети потребовали от отцов не тратить ни копейки на вино. Не допускать прогулов в послепраздничные дни. С ответом выступил рабочий Нарыжнов. Он сказал: «Мы против пьянства. За книгу для детей».
Напрашивается вопрос: почему такая акция прошла именно на заводе «Труд»? Что, там больше пили?.. Автор книги дает ответ: «На заводе «Труд» пили не больше и не меньше, чем на других заводах. Но заводов в 1929 году в Новосибирске было мало. Поэтому, когда надо было проводить какую-либо акцию, то очень часто ее проводили на «Труде».
А «зеленый змий», действительно, очень часто опутывал даже членов партии. Так, в одном из документов говорится о товарище Лисянском, поведение которого разбиралось на заседании партийной ячейки. Однажды он велел знакомым крестьянам привезти ему самогонки. Те привезли. Лисянский просил их подождать, пока он сходит в контору за деньгами. Вместо этого он вызвал милицию, которая арестовала крестьян. Но и у Лисянского милиция обнаружила семь четвертей самогонки. Большевики обвинили его и в том, что он пьяный стрелял из нагана, жена его спекулирует на рынке, а дома он держит прислугу.
Аристократы рабочего класса
В 30-е годы завод «Труд» изготавливал горное, коммунальное оборудование и оборудование для золотодобывающей промышленности. На нем работали 339 рабочих, 32 вспомогательных рабочих, восемь техников и три инженера. Все они не остались в стороне от «стахановского движения», развернувшегося в те годы в стране. Хотя отношение к стахановцам было неоднозначным. Они больше зарабатывали, им доставался лучший, инструмент и лучшее сырье. Власть сознательно «создавала аристократическую прослойку в рабочем классе, призванную стать надежным политическим союзником в деле индустриализации», — написано в книге. Стахановцы винили «не советскую систему организации труда, а свое непосредственное начальство».
Накануне 1 Мая происходила «отоварка» лучших рабочих. Что же они покупали? «Анна Денисовна Малихова, жена стахановца завода «Труд», вчера вечером получила из универмага покупку. В аккуратном пакете — нарядное маркизетовое платье — подарок дочери, три берета: один — Анне Денисовне, два других — дочери и внучке. В письме, приложенном к покупкам, стол заказов Союз - универмага пишет, что остальной заказ Малиховых — две кровати и светлая клеенка для стола — будут доставлены в ближайшие дни. В соседнюю квартиру стахановца тов. Колжина по его заказу доставлены сапоги и пластинки для патефона».
«Стахановское движение внедрялось поэтапно: сначала — стахановские сутки, потом пятидневка, затем декадник и т. д. Конечная цель — ежедневная постоянная рекордная выработка». Но чаще всего внимание обращали лишь на высокие показатели стахановцев, а не на значительное увеличение количества брака и невыполнение плана в целом по предприятию. Так завод «Труд» после успешного завершения стахановской пятидневки на следующий день сдал продукции на 16 тысяч рублей вместо 120 тысяч рублей по плану». Работать постоянно в таком ритме просто не хватало сил.
«Все живут, как в трамвае, — половина сидит, половина трясётся»
С этой мрачной шутки в книге «Завод. Люди. Судьбы» начинается рассказ о репрессиях в 30-е годы. Неожиданно в «Советской Сибири» появляется критика в адрес руководителей предприятия. Директора завода Самцова и главного инженера Штернина обвиняют во всех грехах: «семейственности, подхалимстве, бахвальстве мнимыми достижениями, игнорировании техники безопасности». В результате руководители были арестованы. Следствие длилось целых пять лет! Удивительно, но в 1942 году областной суд их оправдал. Самцова уже не было в живых, а Штернин вернулся на завод.
Р. S. Рассказать всю историю завода «Труд» на газетной полосе невозможно. Мы взяли из книги лишь некоторые штрихи к портрету старейшего завода Новосибирска, неразрывно связанного с историей нашего города. Несмотря на непростые времена, завод уверенно смотрит в будущее и продолжает производить современное конкурентоспособное оборудование. Он занесен в Почетную книгу «Синие страницы» как одно из трех тысяч стабильно работающих предприятий России.
Подготовила Людмила Кузменкина
Добавить комментарий