Особое место среди культурных ценностей русского народа занимают памятники народной архитектуры. В архитектуре воплощены не только эстетические и идеологические представления определенной эпохи, но и свойственный этой эпохе уровень материальной культуры, накопленный народом трудовой опыт [4, с. 251].
Исторически сложилось так, что Россия – это огромная страна с разными условиями проживания, в ее регионах можно проследить разные особенности устройства русского крестьянского жилища. В XIX – первой половине XX в. уже существовали основные типы крестьянского жилища русских. С одной стороны, традиционное жилище русских объединялось рядом общих черт, иные из которых уходят своими корнями ко времени существования древнерусской народности. С другой стороны, разнообразная природа России, различные социальные, экономические и исторические условия способствовали созданию разных типов жилища, закрепленных на той или иной территории определенной местной традицией [4, с. 253–254].
Проведенное мною исследование было посвящено изучению конструкции крестьянских жилищ села Ташара, находящегося в Верхнем Приобье, в Мошковском районе Новосибирской области. Примечательно, что это село находится в нескольких километрах от места былого расположения Умревинского острога – первого пункта российской государственности на нынешней территории Новосибирской области [2, с. 12–15]. Русская деревня Ташара была основана во второй половине XVIII века на Московско-Сибирском тракте отнюдь не на пустом месте – первоначально здесь располагалось татарское поселение. Как и многие другие деревни возле тракта, Ташару основали переселенцы из европейской части России. В XVIII – первой половине XIX века представители различных национальностей, мигрировавшие в Сибирь, постепенно заселяли местность вдоль тракта, но большинство из них были русскими из северных губерний [3, с. 402]. Во второй половине XIX – первой трети XX века на ведущее место в переселенческом потоке вышли жители центральных черноземных и южных, в том числе украинских, губерний. Задача моей работы заключалась в том, чтобы выяснить сравнительную степень распространенности северорусских и южнорусских традиций в конструкции русских крестьянских жилищ села Ташара.
Этнографы различают южнорусскую и северорусскую архитектурную традицию. Для южнорусской строительной традиции характерно преобладание построек, напоминающих низкие украинские хаты – глинобитные и каркасные, обмазанные глиной, побеленные снаружи, продолговатые в плане, без подклета, с глинобитным полом, под четырехскатной соломенной или камышовой крышей. Для такой традиции также характерен открытый незамкнутый двор с более свободным расположением хозяйственных построек, чем в северных и среднерусских регионах России [4, с. 269]. В XVII–XIX веках на Русском Севере сформировалась высокая строительная культура, технические и художественные способы обработки дерева. Строительные традиции в крестьянском домостроительстве достигли своего рассвета к середине XIX века. Именно к этому времени сложился тип северного дома с характерным архитектурно-конструктивным и планировочным решением [4, с. 266]. В северорусской архитектурной традиции принято широкое использование дерева: вершины своего развития деревянное зодчество достигло именно на Русском Севере. Здесь преобладали усадьбы с закрытыми дворами – дома-дворы, где жилая часть объединялась под одной крышей с хозяйственным двором. Характерной особенностью северного деревянного зодчества является тот факт, что любое строение (храм, дом, гумно, баня, aмбaр) можно рaзобрaть по частям, перевозить с места на место, заменять поврежденное или сгнившее бревно. Крестьянские усадьбы чаше всего представляли собой замкнутые открытые или закрытые дворы [1, с. 138].
Мною были визуально исследованы 32 дома в старой части села Ташара (улицы Данилова, Зеленая, Красная Горка). Критериями отбора домов для осмотра послужили, во-первых, время их постройки (отбирались дома, имеющие возраст более 40 лет); во-вторых, физическое состояние постройки (разрушенные и полуразрушенные дома не рассматривались). В 10 из 32 обследованных домов мною был проведен опрос владельцев об особенностях конструкции их недвижимости. В процессе обследования и опроса я выяснял особенности конструкция сруба и крыши дома; плана усадьбы (расположения хозяйственных построек).
 |
 |
Два основных типа крестьянских домов в Ташаре: пятистенок и шестистенок
Собранные таким образом данные говорят о следующем. Два дома из 32 представляют из себя простейшее четырехстенное жилище. Основная часть – 15 домов – представлена пятистенной избой с четырехскатной крышей. Пятистенные постройки с двускатной крышей представляют 12 домов. Шестистенок – дом с двумя поперечными стенами – встретился нам в трех случаях. Следует отметить, что хат, построенных в южнорусской архитектурной традиции, в селе Ташара мною не зафиксировано.
Усадьбы рассмотренных мною домов выглядят следующим образом. В большинстве случаев усадьбы пятистенных домов с четырехскатной крышей представлены закрытым типом (8 домов), 7 таких домов стоит на усадьбах открытого типа. Из двенадцати пятистенных домов с двускатной крышей лишь 2 имеют усадьбу закрытого типа, остальные имеют открытый тип усадьбы. Таким образом, можно сделать вывод, что усадьба открытого типа в исторической части села преобладает.
Вот как описывает житель Ташары Виктор Кашеутов некоторые особенности сооружения жилых и надворных построек с помощью тех традиционных методов, которые он усвоил, по его словам, еще от своего отца: «Для того, чтобы углы строения были прямыми, замеряли диaгонaльное расстояние между противоположными углами, оно должно быть одинаковым. Клеть вырaстaлa ряд за рядом. Снизу у каждого последующего бревна выбирaлaсь топором лоткообрaзнaя выемка, повторяющая контур верхней части нижнего бревна. Для этого верхнее бревно причерчивали специальной чертой. Двое хороших плотников способны за день вырубить пять-шесть рядов, что равняется половине среднего сруба. Бревна нaкaтывaлись на стену по лагам с помощью веревок.
Простейшая рубленая клеть представляет из себя сaрaй или сени, не имеющие ни пола, ни потолка. Такие строения были востребованы в хозяйстве крестьянина и использовались в разных целях. Бревна в них не причерчивались, чтобы в щели мог проникать ветер и продувать сено, если постройка предназначалась для заготовки на зиму сена. Такую клеть рубили напрямую, сруб не перекaтывaли, тогда как у сруба, преднaзнaченного для сохранения тепла, бревна рaзмечaли цифрами, затем рaскaтывaли и уже после этого собирали на мху. Моховая проклaдкa уклaдывaлaсь на всю длину двух очередных противоположных бревен и зaжимaлaсь двумя последующими. При ветре нельзя было собирать сруб, так как моховую прокладку сдувало с бревен. Осевший, устоявшийся сруб становился намного ниже, поскольку мох спрессовывался. “Не клин бы да не мох – и плотник бы сдох”, – утверждает народная пословица».
Студенты НГПУ, участвовавшие в реконструкции сооружений Умревинского острога, познакомились с традиционными приемами деревянного зодчества
На основе проделанной мною работы я пришел к следующим заключениям. Рассмотренные мною дома сооружены в русле северорусской архитектурной традиции (материал, формы сруба), что еще раз подтверждает рациональность использования именно такого жилища в данной климатической зоне. Однако некоторые элементы, присущие этой традиции, в XX столетии были упразднены или утрачены. Следует также отметить, что планиграфия усадьб большинства рассмотренных мною домов не совсем соответствуют северорусской традиции – усадьбы относятся к открытому типу. Вероятно, так проявилось влияние южнорусской традиции, позже, чем северорусская, пришедшей в Верхнее Приобье.
Сейчас старые традиционные формы уходят или даже ушли в безвозвратное прошлое, но не стоит полностью отрекаться от традиций, которые проверены вековой народной мудростью (опытом). Традиция – это процесс, в условиях постоянно меняющейся жизни она сама должна все время находиться в развитии. Не стоит держаться за старину там, где она окончательно изжила себя, но нужно всё же прислушиваться к ее отголоскам.
Библиография
1. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Западной Сибири. М.: Изд-во Акад. архитектуры СССР, 1950.
2. Бородовский А. П., Горохов С. В. Умревинский острог: (археологические исследования 2002–2009 гг.). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2009.
3. Катионов О. Н. Московско-Сибирский тракт и его жители в XVII–XIX вв. Новосибирск: НГПУ, 2004.
4. Русские / отв. ред.: В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук. М.: Наука, 1999. (Народы и культуры).
Антон Васильевич Маркс, студент 4 курса Института истории, гуманитарного и социального образования НГПУ
Научный руководитель – д-р ист. наук, профессор В. А. Зверев.
Добавить комментарий