Кто не погиб на фронте, сгорел на пароходе

70 лет назад, 25 сентября 1945 года, на пароходе «Коллективист» во время пожара погибло много демобилизованных фронтовиков. Но некоторым пассажирам удалось спастись. Среди них – жительница Новосибирска Зинаида Захаровна Кирьянова вместе со своей месячной дочкой. Мы предлагаем прочитать почти невероятную историю спасения молодой мамы с младенцем.

Все началось с того, что два года назад в редакцию сайта «Библиотека сибирского краеведения» пришло письмо от журналистки газеты "Каменские известия» Лады Рудых. Она вместе с сотрудниками Каменского краеведческого музея пыталась восстановить ход событий. http://bsk.nios.ru/content/pozhar-na-parohode-kollektivist

«Эта трагедия случилась 25 сентября 1945 года. Пароход доставлял из Новосибирска в Камень-на-Оби демобилизованных фронтовиков, когда в семь часов утра выше поселка Чингиз на нем вспыхнул пожар. За 15 минут пароход сгорел, как факел. Все, кто находился в трюме, погибли. Сколько людей погибло тогда в пожаре, сколько утонуло, не сумев доплыть до берега – неизвестно», – говорилось в статье.

Об этой трагедии на пароходе не принято было писать и говорить: не было ни официальных сообщений, ни соболезнований, ни статей в прессе. О случившемся рассказывали друг другу жители соседних сел и выжившие в той страшной катастрофе. А потом об этом забыли на долгие годы.

Спас фанерный чемоданчик

Журналистка рассказала, что после публикации "Пожар на "Коллективисте" стали поступать звонки от родственников, знакомых очевидцев и участников того страшного события.

Среди счастливчиков, кто плыл на пароходе "Коллективист" в сентябре 1945 года и выжил после пожара, оказался Николай Иванович Максимов. Он вспоминал:

– Помню, мужчина спасся сам и спас грудного ребенка, а жена погибла. А одна женщина, тоже в нашем доме жила, сама спаслась и спасла чемодан и ребенка. Чемоданы тогда фанерные были. Вот она и примостила на нем ребенка и выплыла, – вспоминал Николай Иванович.

Мы опубликовали на сайте «Библиотека сибирского краеведения» материалы журналистского расследования и попросили откликнуться всех, кто что-нибудь знает или слышал об этой трагедии. Прошло почти два года, когда, наконец, получили долгожданное письмо:

 «Хочу сообщить, что женщина, которая спаслась на этом пароходе сама и спасла свою месячную дочурку, которую поместила на фанерный чемоданчик – моя свекровь, которая и сейчас живет в Новосибирске. Ей сейчас 90 лет, но она очень хорошо все помнит».

Так мы познакомились с Зинаидой Захаровной Кирьяновой. Когда я шла на встречу, немного волновалась, много ли сможет рассказать о событиях 70- летней давности 90-летняя бабушка. Волнения были напрасны – меня встретила сухонькая, очень подвижная старушка, а уж её дару рассказчика позавидует любой из нас. В октябре 2015 года Зинаиде Захаровне исполнится 92 года, но она говорит, что во второй жизни в сентябре ей «стукнет» только 70. «Я и покрестилась в Оби, и жизнь у меня началась снова. Ведь я была на волоске от гибели».

Зинаида родилась и закончила школу в селе Аллак Каменского района Алтайского края, недалеко от Камня-на-Оби. После школы, в 1940 году, поступила в фельдшерско-акушерский техникум в Новосибирске. Когда началась Великая Отечественная война, девушка окончила курсы медицинских сестер и служила в воинской части в Канске. После ее расформирования в 1943 году, начальник санчасти предложил Зинаиде перевестись в Новосибирск в военный госпиталь. Так молодая девушка снова оказалась в Новосибирске, где стала работать медсестрой в военном городке. Через год уже вышла замуж и в августе 1945-го у нее родилась дочка Тамара. Зинаиде очень хотелось съездить к маме и показать малышку, которой исполнился только один месяц. Муж был категорически против – некрещеная, мол, еще. Но молодая мама решила рискнуть – собралась и отправилась с дочкой на пристань.

– Сутки сидела в Новосибирске, чтобы билет получить, – вспоминает Зинаида Захаровна. Потом пришел пароход «Обь», и мы поплыли. Еду сутки, еду двое, пароход как на мель заскочит, как начнет колесами стучать, думаешь: ну все, сейчас развалится. Я боялась, что что-то случится, что я погибну, а у меня ребенок некрещеный. Эта мысль преследовала меня все время. Так плыли мы до Ордынска двое суток.

А потом пришла телеграмма, что пароход дальше идти не может из-за мелкого русла реки («Обь» большой пароход), и мы должны пересесть на пригородный «Коллективист». Нас начали пересаживать. Все бегут, меня отталкивают, а я стою с ребенком и не знаю, что делать. Дежурный мне говорит: «Девушка, не лезьте туда, идите в конец парохода, там в последнем трюме есть пассажирские места» (на «Коллективисте» было два трюма для пассажиров). Я так и сделала – не пошла в первый трюм, а села в последний. Это меня и спасло в будущем. Там было свободно, чистенько, тепло, я ребенка перепеленала, пеленки прополоскала, развесила и улеглась спать. У меня с собой была подушечка, на которую я уложила дочку, а сама на чемоданчик села и крепко уснула. Намучилась. Ведь столько времени плыли в такой грязи, я даже места не имела на том пароходе.

Просыпаюсь, гудки гудят, не пойму, что случилось, никого в трюме нет, я одна с малышкой сплю. Все почему-то вышли и меня не разбудили. А если бы разбудили, я бы в эту толпу попала и не выжила бы. Меня до сих пор дрожь берет, как будто Божья рука вела. Я пошла наверх, а там уже огромная толпа собралась, не пройти. Смотрю, а там, где лодка привязана в конце парохода, стоит парень. Я спрашиваю: «Что случилось?» «Ничего не случилось», – отвечает он. Думаю, это неспроста и пошла за ним. Смотрю, а они уже лодку отвязывают (потом лодка затонула, ее не успели отцепить). Я думаю: «Сяду с ребенком, меня же не столкнут».

А весь народ уже посыпал через наш трюм к корме и меня прижали к барьеру. Я встала на сторону, которая была повернута к острову (это тоже было не случайно). Меня до того прижали, что пришлось перелезть через корму и примоститься на выступ, одной рукой ухватившись за корму, а другой держа чемодан и ребенка. Я как положила дочку на шаль вместе с подушечкой, так и прижимала к себе. Я уже почти что висела над водой. Молилась про себя Николаю Чудотворцу, другие молитвы просто не знала. В то время мне еще 22 лет не было, как только силы хватило на все. А ветром то откроет личико малышки, то закроет. Мужчина один прямо на нее лезет – я отрываюсь рукой от кормы, отталкиваю его, а сама опять скорей держусь. Еще не пойму в чем дело, еще ничего не вижу. Потом смотрю – народ через весь наш трюм как вывалит, как заполнит всю площадку, вот уже и в воду стали прыгать. Мешки, чемоданы летят через меня, я только успеваю уворачиваться, чтобы не попали в ребенка.

Сотрудница парохода говорит мне: «Не прыгайте! Пароход все равно носом подойдет к берегу, капитан причаливает к острову». Смотрю – черный дым повалил через широкие двери. После этого вырвалось пламя. А у меня голова непокрытая, и уже начало поджигать брови. И тут я прыгнула.  Та рука, которой я держалась за корму, осталась свободная. А другой я держала дочку и прижимала к ней чемодан. Когда я прыгнула, конечно, полностью ушла под воду. Меня спасло то, что чемодан был фанерный – он всплыл, не дал мне потонуть. Когда плыла, тело ребенка было в воде, а голова наружу. Свободной рукой, ногами я всячески гребла и старалась подплыть к острову. Пароход уже воткнулся носом в берег, а я с кормы прыгала, вот это расстояние и надо было преодолеть, может метров десять, может больше.

Смотрю – идет парень по колено в воде, присматривается, кто выплывает, я ему машу рукой и кричу: «Помогите!» Он мог бы взять мою руку и подтянуть к берегу, но почему-то не стал этого делать. Просто повернулся и ушел. Вдруг женщина, которая тоже стояла в воде, схватила мою руку и говорит: «Вставай, вставай, здесь уже мелко». Она подтянула меня к себе, а я протягиваю ей узел и говорю: «Посмотрите, живой или нет ребенок». «Господи! Да разве здесь ребенок»? Она думала, что это какие-то вещи. Смотреть не стала, а только произнесла: «Моли Бога, что ты его целого вытащила, а там какой уж есть». Я вылезла на высокий берег, там увидела копешку сена, куда положила ребеночка, а сама достала халатик и стала сушить его на берегу.

Потом какой-то человек перевез меня с дочкой к бакенщику на противоположный берег, где Чингиз. Бакенщик сготовил обед, накормил нас. Кроме меня с дочкой там находился еще военный, которому тоже удалось спастись с парохода. Он сопровождал мобилизованных, а по дороге хотел заехать к родителям, которые жили недалеко от Камня. Бакенщик дал ему ботинки, так как он остался босиком. Мужчина собирался дождаться рассвета и обратиться в военкомат, чтобы ему выдали сапоги.  

Я не знаю, сколько спаслось народа, мне было как-то не до этого. Все мысли только о ребенке. Она нахлебалась водички, но кашлянула, и вода вылилась изо рта.  

Через какое-то время на остров прилетел вертолет с сотрудниками НКВД, они составляли списки уцелевших пассажиров, но я не записалась. Одного сотрудника бакенщик привез к нам на берег. Помню, он сказал: «Мама такая молоденькая, а спасла ребенка. Это просто чудо!»

Колхоз сразу привез для пострадавших на остров флягу молока, хлеба, картошки, всех накормили.

Позже из Камня за нами пришел большой пароход. Мне даже выделили отдельную каюту. Такую же каюту предложили беременной женщине, которую спас заготовитель  речпорта. Обед сготовили: первое, второе, арбузы. Когда я вышла на палубу, то увидела, что в пароходе уже все сгорело. А в первом трюме во-о-от такая куча сожженных людей. И только шел парок… Кто там находился, почти все сгорели.

В Камне нас поселили в гостинице. Как до мамы доехала, я не помню. Надо было через реку переправиться и потом еще добираться десять километров. Многие односельчане приходили потом к нам и спрашивали: «А нашего не видали, а нашего не видали?» Даже из других деревень приходили. Одна женщина из нашего села тоже спаслась.

Зинаида Кирьянова слышала потом из разговоров, что капитана и механика посадили на 10 лет. А капитан, якобы, сошел с ума.

– Вообще-то, он не виноват, – считает Зинаида Захаровна. – В салоне ресторана всю ночь шла гулянка. Капитан в четыре часа сдал смену и зашел туда: «Ребята, пора заканчивать, время уже пятый час». Но они продолжали гулять еще до шести часов утра. Загорелось от ресторана. Или они бросили окурки или еще что… А дверь ресторана с первым трюмом была рядом. Когда пламя охватило дверь трюма, пассажиры все там и остались. Целая куча погибших: нижние задохнулись, верхние обгорели.

Пожилая женщина вспоминает тех, кто погиб в той страшной катастрофе.

 – На пароходе плыла женщина с дочкой, каменские жители. Один военный им предложил: «Пойдемте, я вас выведу, укройтесь чем-нибудь, и мы выбежим». Но мать не согласилась. Так они и сгорели обнявшись.

Вплавь с горящего парохода до острова добиралась семья: муж с женой и примерно полуторагодовалый ребенок. Вода была очень холодная, дело было ведь 25 сентября, жена не смогла больше держаться, отцепилась от мужа и пошла ко дну. Он не знал, кого спасать – жену или ребенка. В итоге, мужчина с ребенком спасся, а жена погибла. Муж сошел с ума от горя.

Много трупов из воды подняли. Страшно было. Говорят, погибших похоронили прямо на острове.

Пользователь сайта «Библиотека сибирского краеведения» Шепелев Вадим написал в комментариях к предыдущей статье: «Я работаю в клубе юных моряков "Норд-Ост" г. Новосибирска. Каждый год, проходя шлюпочным походом мы заходим в с. Антоново и посещаем братскую могилу погибших в той трагедии. Общались с местным жителем. Он утверждает, что сто человек, подобранных местными жителями, похоронены в братской могиле на краю села. И примерно двести человек были похоронены на острове, у которого сгорел пароход».

Но вернемся к нашей героине. Эта история со счастливым концом. Когда перепугавшийся муж Зинаиды узнал о случившемся, тотчас же отправился к теще за своей семьей. Но они разминулись в пути. Молодая жена уже уехала домой в Новосибирск. Когда семья воссоединилась, решили сразу окрестить в церкви чудом спасшуюся малышку Тамару. Через два года в семье Кирьяновых появился второй малыш, в 1950-м – третий. Тамара выросла, получила медицинское образование, сейчас живет в Арзамасе при монастыре.

Беседовала Людмила Кузменкина