Погосты, кладбища и братские могилы… (похоронное дело Новосибирска)

Печатается по: История города: Новониколаевск-Новосибирск (исторические очерки). T. I. Новосибирск, 2005. Издательский дом «Историческое наследие Сибири». С. 349-364.

Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
А. С. Пушкин

Сегодня, в начале XХI века в нашем городе действует семь кладбищ: Заельцовское, Клещихинское, Гусинобродское, Инское, Южное, Северное и Чемское. Работает несколько похоронных агентств, помогающих достойно проводить человека в последний путь. Ритуальные услуги оказываются круглосуточно. Но так было не всегда…

Погосты на месте будущего города

В конце ХIХ века территория нынешнего Новосибирска относилась к Томскому округу, куда в числе прочих входило и четыре десятка сельских поселений Кривощековской волости, где проживало около 16 тысяч человек. На месте будущего города располагались село Кривощеково, деревни Малое Кривощеково, Бугры, Криводановка, Вертково, Толмачево, Нижне-Чемская, Верхне-Чемская, Огурцово, Каменка, Усть-Иня, Гусиный Брод, Ельцовка, Быкова, Барышевская, Кубова.

Первые кладбища появились не в той части нашего города, которая считается историческим центром, а в деревнях и селах, образованных задолго до появления Новониколаевска и начавших вливаться в него после того, как город обрел статус городового положения и позже. Одним из первых возникло так называемое Высокое кладбище, появившееся на левом берегу Оби неподалеку от начавшегося впоследствии строительства железнодорожного моста, давшего жизнь нашему городу. На этом месте ныне расположились корпуса областной клинической больницы. А официальное и более известное его название – Бугринское. Почти одновременно с ним появились Закаменское и Заельцовское кладбища, а также стихийно выросшие при деревушках, окружавших Новониколаевск.

По христианским традициям перед погребением покойника обязательно отпевали в церкви. Кроме духовного обряда, обязателен был еще и формальный ритуал: подробные записи в так называемых метрических книгах (это из-за них свидетельство о рождении долгое время называлось метриками). Они делились на три части: I – «О родившихся», II – «О бракосочетавшихся» и III – «Об умерших». Причем последняя разбивалась на колонки, в которых должны были отмечаться «счет умерших, месяц и день смерти, погребения, звание, имя, отчество умершего, лета умершего, от чего умер, кто исповедовал и приобщал, кто совершил погребение и где погребены». Священнослужители вели также и строгие статистические подсчеты.

Старое городское кладбище

Трудно определить дату образования кладбища. Откуда вести отсчет? С момента, когда местная власть приняла решение об отводе территории под захоронения? А если хоронить начали еще до принятия официального документа?.. Так произошло и с первыми новониколаевскими кладбищами, которые довольно долго еще не были городскими. Новониколаевск начинался с поселка строителей железнодорожного моста через реку Обь в устье реки Каменки и быстро рос. В конце 1903 года царь утвердил положение Кабинета министров о возведении поселка Новониколаевский «на степень безуездного города» Томского уезда с упрощенным городским управлением, и только тогда стало правомочным определение «городской». Центральным в городе считалось место в устье реки Каменки в районе современного автовокзала. А погосты устраивали в значительном удалении не только от центра, но и от окраин населенного пункта. Чрезвычайно трудно было представить, что они когда-то окажутся в центре города.

Первое городское кладбище располагалось на территории нынешних Центрального парка и стадиона «Спартак». На старых городских планах и схемах оно изображается разбитым на две части по улице Вагановской (ныне Фрунзе). Первая – прямоугольником располагалась между улицами Александровской (Мичурина) и Каменской, Ядринцевской и Вагановской; другая – трапециевидная – продолжалась одним своим краем до улицы Крылова, другим доходила только до улицы Ермака.

Находившееся в стороне от полицейского надзора кладбище было свидетелем различных общественно-политических акций. В январе 1904 года оно было выбрано местом проведения антивоенной массовки, в которой вместе с рабочими-железнодорожниками впервые участвовали представители других слоев населения.

Уже в 1906 году стало ясно, что городское кладбище не на месте. Начали рассматривать варианты размещения нового кладбища, но и о благоустройстве старого не забывали. Мало того, в 1907 году при городском кладбище «тщанием церковно-технического попечительства» была построена деревянная однопрестольная Воскресенская (кладбищенская) церковь во имя Воскресения Христова. Строилась она на добровольные пожертвования горожан. 7 октября 1907 года она была освящена. Первоначально приход и все службы кладбищенской церкви обслуживались священниками собора Александра Невского. Лишь через 5 лет там был открыт свой приход с причтом.

В 1908 году о возможном закрытии городского кладбища и выделении земли под новые захоронения заговорили всерьез. 3 октября состоялось заседание уполномоченных Новониколаевска по вопросу об отводе места под новые кладбища в Центральной и Закаменской частях города. Уполномоченные постановили: «…кладбище, как находящееся почти в центре города, закрыть, о чем довести до сведения подлежащих властей». Специальная комиссия, обследовавшая окрестности города с целью отвода мест под захоронения, представила планы, на которых, в частности, было указано место для православного кладбища в Центральной части – в районе нынешних улиц Семьи Шамшиных, Лермонтова, Некрасова, Достоевского – площадью в 15 с небольшим десятин. (Впоследствии место для нового захоронения в Центральной части было выбрано другое). Еще одна комиссия, куда вместе с членами городской управы вошли врачи, полицейский и священник Александро-Невской церкви, произведя осмотр новых участков, решила: 1) отводимые земли «единственно удобны» и подобраны с учетом медицинских и полицейских требований; 2) «ввиду переполнения трупами кладбища, находящегося в центре города, необходимо скорейшее освящение и открытие новых участков»; 3) «в целях охраны народного здравия» кладбище, находящееся в центре города, нужно закрыть.

Однако это заключение было встречено в штыки представителями духовенства, заявившими, что закрытие старого кладбища вызовет большое неудовольствие со стороны обывателей и «поведет к недоразумению между ними и церковно-приходским попечительством», поскольку «многие обыватели купили на этом кладбище места не только лично для себя, но и для своих семей и имеют довольно значительные участки», а «попечительство эти деньги возвратить не может». Городская управа после долгих споров вынуждена была вновь вернуться к рассмотрению этого вопроса и 18 сентября 1909 года решила часть кладбища, отведенную для «погребения мирян бесплатно» и переполненную трупами, закрыть, а остальную оставить как погост при Воскресенской церкви, и захоронения там вести только по специальному разрешению. Отмечено было также, что должно быть выделено особое кладбище для всех исповедующих другую веру. Новые кладбища открылись в 1911 году. В документальных материалах 1913 года о бывшем городском кладбище говорится уже как о закрытом.

Воскресенская же кладбищенская церковь все это время является действующей. Церковно-приходское попечительство при ней продолжает хлопотать о приличном содержании даже закрытого кладбища и по мере своих возможностей приводит его в порядок.

11 января 1920 года на заседание Новониколаевского губревкома был вынесен вопрос «О вырубке кладбищенской рощи». Не для того, чтобы обезобразить внешний вид кладбища. Гублескому было предложено в двухдневный срок обследовать ближайшие рощи и дачи на предмет рубки дров. Город замерзал…

По старому городскому кладбищу сохранилось немного документальных материалов, зато есть живые человеческие свидетельства. Заслуженная артистка РСФСР Зоя Булгакова вспоминает:

«Удивительно, но кладбище, расположенное так близко от нашего дома, совсем не казалось нам страшным. Напротив, оно давало возможность новых забав и приключений. Вернее, не оно, а огромный ров, окружавший его. Этот ров служил одновременно и оградой. Зимой в него свозили и сбрасывали снег со всей округи. Когда приходила весна, начиналось самое интересное – в образовавшемся потоке воды плыли корабли и кораблики, плоты и доски – мальчишки устраивали здесь целые флотилии. Когда наступало лето, во рву плавала и плескалась ребятня… Живая вода в центре города – то-то радость!.. А еще я помню, как в средине 20-х годов в газете появилось объявление: «Граждане! На месте кладбищенской территории будет создаваться парк. Желающие могут перезахоронить своих родственников». И назывались адреса новых кладбищ – у Березовой рощи и у аэропорта. И что тут началось! Боже мой! Весь Новосибирск, кажется, съехался сюда. Могилы раскапывали, из них доставали скелеты, укладывали в новые гробы, тащили батюшку. Он махал кадилом, пел «Со святыми упокой», и гроб забивали и увозили на новое место. Батюшки сбивались с ног, отпевая потревоженные останки… Это продолжалось довольно долго. Потом приехал бульдозер, все сравнял, сделали всякие клумбы, посадили цветы, и получился парк, потому что кладбищенские березы как были, так и остались. Вот так и появился в Новосибирске парк имени Сталина, или Центральный парк».

В 1929 году было принято решение о закрытии Воскресенской церкви на Старом кладбище, воспринятое прихожанами резко отрицательно. В апреле 1930 года у церкви собралось около 1000 возмущенных жителей Новосибирска. Однако с помощью милиции толпа была оттеснена. Помещение церкви передали администрации парка. Некоторое время здесь располагался планетарий. В 1970-е годы церковь сгорела.

«Новое» городское кладбище в Березовой роще

На старых картах и планах нашего города недалеко от первого ипподрома можно обнаружить пятачок в крестиках и рядом с ним надпись: «Проектируемое кладбище». Такая пометка встречается на картографических документах уже в 1906 году. На более поздних планах, где уже определена разбивка на участки по религиозным концессиям, в левом верхнем углу обозначено: «Старое русское кладбище 1907 года». Таким образом, новое погребение было определено рядом с уже отмеченной могильными крестами территорией. Кладбище, разбитое на месте нынешнего парка «Березовая роща», в воспоминаниях иногда называется Татарским, видимо потому, что открытое вскоре после нового городского Татарское, или Магометанское кладбище располагалось неподалеку. На самом деле лишь небольшая часть кладбищенской территории была отведена под захоронения мусульман. На «новом» кладбище были выделены участки для захоронения представителей самых разных вероисповеданий: католиков, лютеран, иудеев, магометан, баптистов и старообрядцев. Такое раздельное погребение издревле было принято на Руси. Самый большой участок (около 20 десятин) – нынешняя территория монтажного техникума с частью улицы Гоголя – был отведен под Православное кладбище. В северном его углу, там, где в 1907 году располагалось русское кладбище, более 8 десятин отводилось под братские могилы. А в юго-восточной части определялось место под военное кладбище.

Еще в начале 1910-х годов на «новом» кладбище задумывалось сооружение храма. Но лишь в 1925-м была построена Успенская церковь, которая имела и второе название – Новокладбищенская. Церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы была деревянной, выкрашенной в голубой цвет, с куполом и колокольней, имела форму креста. В церковной ограде похоронено несколько священнослужителей нашей епархии, например, настоятель Покровской церкви протоиерей Александр Васильев, умерший в тюрьме, а также митрополит Никифор (Асташевский).

В 1939 году составлен нотариальный реестровый план кладбища Ипподромского района с более точными границами. В начале 1930-х годов началось строительство трамвайных линий, и 29 мая 1934 года горсовет принимает решение изъять для прокладки трамвайного пути аллею кладбища между первым и вторым кварталами, а находящуюся здесь часть могил сравнять, нулевой и первый кварталы кладбища для дальнейшего погребения закрыть.

У нового городского кладбища существовало и еще одно название – Молоковское. Дело в том, что одна из прилегающих к кладбищу улиц, носившая имя Бухарина, была переименована в честь знаменитого летчика в улицу Молокова, и кладбище стало называться Молоковским. Но со временем запретили присваивать имена живых людей каким бы то ни было объектам, и название улицы сменили в третий раз (она стала называться Светлой). В годы Великой Отечественной войны на Молоковском кладбище хоронили солдат и офицеров, умерших в эвакогоспиталях Новосибирска. В 1940-1950-е годы и это кладбище вновь обступил город. Захоронения стали теснить птичий и вещевой рынки. В 1961 году принимается решение о ликвидации Успенской церкви, которое, как это уже было в 1930-е годы, верующие восприняли крайне негативно. Церковь вскоре закрыли и буквально за одну ночь снесли. Кресты и надгробия с кладбища были утилизированы. Служители церкви все же успели позаботиться об останках митрополита Никифора, которые перевезли на Заельцовское кладбище.

Расширение кладбищенского хозяйства Новосибирска

В 1941 г. вновь встает вопрос о расширении площадей для захоронений. В июле 1941 года Новосибирский городской Совет депутатов трудящихся принимает решение о выделении нескольких земельных участков под новые кладбища. Один из них, площадью 10-12 гектаров, располагался в Заельцовском районе, в березовой роще к северу от развилки Мочищенского тракта и дороги на санаторий облисполкома и предназначался для обслуживания Ипподромского, Заельцовского, Кагановичского, части Центрального и части Дзержинского районов. Участок в 16 гектаров в Октябрьском районе, на четвертом километре Гусинобродского тракта (вправо по направлению к деревне Гусиный Брод) выделялся для обслуживания Октябрьского, части Центрального и части Дзержинского районов. Этим же постановлением предусматривалось закрытие с 20 сентября 1941 года действующих кладбищ в Дзержинском и Октябрьском районах. В конце того же года горсовет выделил земельный участок под новое кладбище в Кировском районе площадью 14 гектаров, расположенный в юго-западной части Бугринской рощи. А к концу 1942 года решено «прирезать» дополнительный участок к кладбищу по Мочищенскому шоссе к северо-западу от развилки на шоссе. В проекте здесь предусматривалось устройство павильона для провожающих в последний путь и проведения гражданских похорон.

Магометанское кладбище

В 1908 году уполномоченные Новониколаевской городской управы обсудили вопрос об отводе земель под кладбища в Центральной и Закаменской частях города. Для магометанского кладбища было определено место между старым и новым (проектируемым) кладбищами.

В старой краеведческой литературе и справочных изданиях по Новониколаевску встречаются такие названия, как Обская, Веревочная, Ельцовская или Татарская слобода. И если месторасположение Веревочной определить трудно, то Татарскую слободу и по сей день знают многие. Она находилась в районе нынешней улицы Татарской и Татарского спуска, идущих от улицы Романова к Каменке параллельно улице имени Ольги Жилиной, и была конечной остановкой одного из четырех организованных тогда автобусных маршрутов. Маршрут № 4 (оранжевый) ходил от вокзала через центр как раз до Татарского кладбища. Сегодня его можно с трудом обнаружить лишь на одной карте Новосибирска – за 1928 год. Оно втиснуто между городскими постройками на небольшом клочке земли. Называют это кладбище также «магометанским», а еще – «узбекским», так как хоронили на нем одно время беглых узбеков, которых лишения вынуждали покидать родные места, и некоторые из них стали оседать в нашем городе. Несмотря на то, что и на новом городском (Березовая роща), и на Заельцовском кладбищах были выделены участки земли под мусульманские захоронения, Татарское кладбище еще долго существовало в самом центре города, пока его не стали вытеснять многоэтажки.

Закаменское кладбище

Как и второе городское кладбище, оно появилось в Закаменском районе не на пустом месте. Эту территорию обжили и освоили задолго до заселения нынешнего исторического центра Новосибирска. Смертность населения, состоящего преимущественно из рабочих и мелких кустарей, была высокой, поэтому необходимость определить место для погоста появилась до того, как этим озаботились городские власти. А в 1908 году Новониколаевская городская управа решила эту проблему официально: под православное кладбище в Закаменском районе города отводилось «место, расположенное по меже с наделом крестьян деревни Ини, на расстоянии 200 саженей от последнего городского жилья, площадью 8 десятин 800 кв. саженей».

В начале 1920-х годов составляются планы городских кладбищ. На Закаменском, в районе улицы Воинской и нынешнего Аграрного университета (сельхозинститута), как и на новом городском кладбище, выделили сектора для захоронения магометан, иудеев, лютеран и католиков. Отвели место и для военного кладбища. Кроме того, устроители Закаменского погоста зарезервировали участки под будущую церковь и запасной для расширения. Кладбище просуществовало до 1969 года. Но и до сих пор между разросшимися березами можно встретить надгробные плиты.

Воинские кладбища

В конце ХIХ века в России заговорили о создании специальных воинских кладбищ. Не обошла эта проблема и Сибирь. В 1914 году вопрос о создании отдельного воинского кладбища встал и в Новониколаевске. В конце ноября этого года томский губернатор направил городскому голове письмо, в котором просил «внести настоящий вопрос, об ознаменовании памяти жертв войны в местах их вечного упокоения и родины, на обсуждение городской думы» и о вынесенном решении его уведомить. А 4 февраля 1915 года городская дума постановила: «отвести место под братское кладбище, согласно плана городской управы, за старым закрытым кладбищем, на углу улиц Александровской и Карамзина… И оставив посреди кладбища свободную площадь для постановки в будущем памятника».

Многие жители нашего города считают, что на месте, отведенном для захоронения русских воинов, сегодня располагается Центральный рынок. Однако четких доказательств того, что именно здесь планировалось устроить братское кладбище, – ведь на пересечении Александровской и Карамзина четыре угла, – нет. Правда,
совсем свободным был именно тот, что примыкает сейчас к рынку. Кроме того, трудно теперь установить, реализовалось ли постановление городской думы полностью. Тем более что в это время уже было спланировано новое городское кладбище (Березовая роща). Зато хорошо известно, что различные памятники устанавливались впоследствии на всех воинских кладбищах города. Самым значительным из них является Заельцовское воинское кладбище.

С началом Великой Отечественной войны в Новосибирск как тыловой город стали прибывать санитарные поезда. Впоследствии в городе и районах области развернули работу более полусотни госпиталей. И, несмотря на стоическую борьбу медицинского персонала за каждую жизнь, ранбольные (так называли пациентов госпиталей) умирали, и их требовалось достойно проводить в последний путь. В новосибирской земле нашли свое вечное пристанище украинцы и белорусы, татары и казахи, жители Европейской России, дальневосточники, сибиряки… Размещенные на территории города госпитали хоронили своих бывших пациентов сначала на Молоковском кладбище (Березовая роща). Но 4 июля 1941 года горисполком принял решение об организации специального воинского кладбища. А 3 февраля 1942 года принято еще одно решение, более конкретное, в котором Заельцовский райкомхоз обязывался к 1 апреля 1942 сдать в эксплуатацию новое воинское кладбище.

Умерших от ран и погибших воинов стали хоронить на нем. В своде памятников истории и культуры Новосибирской области его официальное название обозначено так: «Кладбище мемориальное советских воинов, умерших от ран в госпиталях в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов». Оно имеет статус памятника истории. Первоначально здесь все было предельно просто: привозили, хоронили, нумеровали могилы. В документах отдела эвакогоспиталей облздравотдела есть списки умерших за 1943, 1944 годы, где указывается место захоронения и из которых можно узнать, кто похоронен в братской могиле, кто в отдельных могилах…

В послевоенные годы были более четко определены границы кладбища, а над главным входом сооружена ажурная арка. К концу 70-х годов кладбище было реконструировано по проекту архитектора Г.В. Гаврилова и окончательно распланировано. Сооружена бутовая ограда. Организующую роль получила центральная аллея из мозаичных плит, от которой отходят узкие, посыпанные гравием дорожки, делящие могилы на кварталы. Теперь на кладбище 1 279 солдатских могил с квадратными плитами... На них выбиты фамилия, имя и отчество, звание, дата рождения и смерти. На главной площади воинского мемориала установлена четырехметровая скульптура из серого искусственного гранита «Раненый воин» работы новосибирского ваятеля, заслуженного художника РСФСР В.Е. Семеновой: на невысоком постаменте – лежащий воин, который не поднимется уже никогда.

Имена наших сограждан, отдавших жизнь за Родину, увековечены в нашем городе и на пилонах мемориального ансамбля монумент Славы, который находится в большом сквере Славы в Ленинском районе. Памятник открыт 6 ноября 1967 года. Авторы – художник-монументалист А.С. Чернобровцев и скульптор Б.Л. Ермишин (скульптура Матери).

Захоронения военнопленных

В конце 1944 года в Новосибирскую область стали прибывать эшелоны с военнопленными, бывшими военнослужащими германской и союзных ей армий. Ослабленные, оказавшиеся в сложнейших социально-бытовых условиях военного времени, многие из них умирали. И 10 ноября 1944 года горисполком принял решение «Об отводе участка под кладбище военнопленных в Кировском районе». Участок общей площадью полтора гектара выделялся в юго-западной части Кировского района у городской черты. Всего же организовали четыре таких специальных кладбища: кроме Кировского, захоронения велись в Первомайском районе в полутора километрах от станции Инская в бору, в 16-м квартале Заельцовского кладбища и около поселка Мирный в Коченевском районе. Этот поселок был одним из мест, куда высылались в годы войны немцы с Поволжья и Украины, поэтому на могильных памятниках можно увидеть немало немецких фамилий.

Захоронения велись и до официального отвода земель под кладбища военнопленных; велись небрежно, в основном, в общих могилах, без указания имен, а порой и без крестов. В 1949 году в Новосибирской области была проведена проверка всех кладбищ. Были составлены топографические схемы кладбищ, их месторасположение, сверены журналы учета умерших военнопленных и интернированных с кладбищенскими книгами и картотеками. Появились списки с указанием квадрата и номера могилы военнопленного, по которым можно установить место погребения каждого солдата. Но кладбища почти исчезли. Что касается самого большого из них, Кировского, то в 1958 году даже был издан документ о его ликвидации, якобы с целью строительства там промышленных объектов. На самом деле несколько позднее жители соседствующих с кладбищем домов разбили там свои огороды. А потом рядом с кладбищем организовали Хилокский рынок. 16-й квартал Заельцовского кладбища, отведенный в свое время для захоронения военнопленных, после ликвидации лагеря стал использоваться для погребения умерших жителей города. А после 1960-х годов здесь были произведены новые захоронения. Кладбище военнопленных в Первомайском районе сохранилось, но сильно заросло. Вокруг участка, отведенного под кладбище около пос. Мирный в Коченевском районе, вырос сельский погост.

Погребенные не по-мирски

Условия жизни новониколаевцев начала ХХ века были тяжелыми. Плохие жилищные и производственные условия, недостаточная организация медицинской помощи приводили к высокой смертности населения. Часто в городе вспыхивали эпидемии: в 1908 и 1911 годах – холера, в 1913-м – оспа, в 1909-м Новониколаевск поразили эпидемии холеры и брюшного тифа. В декабре 1914-го эпидемия сыпного тифа началась среди военнопленных; а в январе-апреле она быстро распространилась и на гражданское население. Эпидемии сопровождались высокой смертностью.

В тяжелейшие 1920-е годы народ вообще валится от тифа. Массовая заболеваемость и отсутствие надлежащего ухода вызывали большую смертность. Пришлось принимать особые меры по захоронению трупов. Организуется санитарный отряд, одной из задач которого является «принятие мер к очистке города от трупов и нечистот…». Запрещалось умерших от сыпного тифа вносить в церковь, а к месту погребения надлежало везти только в заколоченном гробу.

От тифа страдали все. Многочисленные документы, сохранившиеся с тех пор, красноречиво иллюстрируют серьезность обстановки, трудности и потери, которые несли сибиряки. Особенно тяжело приходилось Новониколаевску, так как сюда, по документальным сведениям, свозились трупы, обнаруженные вдоль линии железной дороги. Число умерших жителей города и красноармейцев превысило в 1920 году 60 тысяч. Все дома контролировались специально созданной чрезвычайной комиссией по тифу. По ее распоряжению на кирпичных заводах были оборудованы два крематория, вырывались глубокие траншеи для погребения трупов. Население города сократилось со 100 тысяч человек в 1919-м до 67 в 1921 году. 10 февраля 1920 года состоялось специальное «новониколаевское» заседание губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с тифом. На нем констатировалось, что очень много вагонов на Омской железной дороге занято трупами, и предлагалось направлять их в Новониколаевск для погребения с помощью команд инженерного батальона в больших братских могилах. Но наличных сил и средств для этого не хватало. Тем более что и в самом Новониколаевске смертность была чрезвычайно велика. Обстановка сложилась настолько сложная, что потребовалось вмешательство военнослужащих. Захоронения проводились в братские могилы, к чему был привлечен Новониколаевский гарнизон.

Проблемы борьбы с эпидемией, как наиболее злободневные, регулярно обсуждаются Сибревкомом. В докладе от 3 марта 1920 года специальный раздел посвящается кладбищам и крематориям. В нем говорится о том, что современные кладбища необходимо привести в должный вид, в том числе и посредством их расширения и увеличения штата обслуживающего персонала, а также представить на рассмотрение здравотдела сведения о том, где есть возможность приступить к постройке крематориев.

Братские могилы

В Новосибирской области существует 107 братских могил борцов с колчаковщиной, партизан Гражданской войны. В областном центре до сооружения монумента Славы самым священным местом являлся сквер Героев революции, который венчает могила 104-х. 22 января 1920 года состоялись похороны 104 политических заключенных, замученных колчаковцами. В декабре 1919 года белогвардейцы зверски порубили их шашками. Телами убитых завалили тюремный двор, они лежали и на берегу Каменки. Большинство трупов было настолько изуродовано, что их не удалось опознать. Погребение политзаключенных признали важнейшей акцией, она контролировалась губревкомом. В областном архиве сохранился доклад уполномоченного комитета М. Терлецкого, подготовленный 12 января 1920 года, в котором говорится о предпринимаемых мерах по организации похорон. Этот документ отражает особенности первых революционных ритуалов, большинство элементов которых используются до сих пор.

Как следует из доклада, трупы сначала свезли «в подвальное помещение для оттаивания». Потом «на площади вблизи электрической станции» стали рыть братскую могилу «размером 12 на 30 аршин и в глубину 5 аршин». Работа продвигалась медленно, поскольку земля промерзла «на целую сажень», но надеялись к назначенному сроку, т. е. к 22 января, работу закончить. Был сделан общий фотоснимок трупов. Кроме того, «были отобраны еще четыре группы от 12 до 13 человек в каждой в наиболее искаженном и изуродованном виде, и эти группы сняты в отдельности». Предполагалось «в день похорон вывесить пять этих снимков на площадке-трибуне, которая будет устроена на могиле, для обозрения по этим снимкам всех ужасов колчаковщины». Были также заказаны два транспаранта: «один черный и один красный», которые должны были быть «протянуты через улицу: черный – при выходе процессии на площадь и красный – по пути следования к братской могиле. На них лозунги. «На черном: с одной стороны – «Спите спокойно, борцы мировой революции, память о вас будет жить навсегда» и с другой – «Прощайте же, братья, вы честно прошли свой путь благородный»; и на красном: с одной стороны – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» и «Да здравствует международная социалистическая Федеративная Советская Республика», и с другой – «Никто не даст нам избавленья: ни бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». У входа к могиле сооружался помост и трибуна. «Над помостом впереди на двух штангах будет протянуто черное полотнище с художественной надписью: «Вечная память Вам, дорогие товарищи», а по бокам… 2 красных стяга с кистями, с лозунгами». Запланировали также венки из хвои для возложения на каждый гроб. Путь следования до могилы тоже предполагалось усеивать хвоей.

Разработали и церемониал погребального шествия, важными деталями которого были и хор, организованный «из трудящегося класса», и «все наличные силы местных военных и гражданских оркестров», и присутствие воинских частей гарнизона с артиллерией. Порядок шествия предлагался следующий. Участники шествия собирались перед зданием губревкома и с пением хора направлялись к похоронному бюро. «Впереди – губревком с наркомом со своими знаменами, за ними части войск с артиллерией, затем хор, за хором – партии и союзы, оркестр и затем частная публика. От похоронного бюро до места погребения порядок тот же с добавлением процессии с гробами между хором и оркестром. Гробы будут несены на руках».

Среди похороненных председатель Новониколаевского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов В.С. Романов, именем которого названа одна из улиц города. Это захоронение явилось началом создания известного всем новосибирцам мемориального сквера Героев революции, расположенного за Домом Ленина. Но не сразу образовался мемориальный комплекс. Сначала была только братская могила. 30 мая 1920 года на Красной площади, по сообщению новониколаевской газеты «Дело революции», имевшей в виду нынешнюю площадь Ленина, состоялся трудовой воскресник, на котором «были предприняты первые шаги по оборудованию и украшению могилы товарищей, павших жертвой белогвардейского насилия. Вокруг могилы приступлено к разбивке клумб, расположенных в художественном порядке. Всю работу по украшению могилы в течение воскресника невозможно было выполнить, но это послужило первоначальным фундаментом к дальнейшему оборудованию…».

В 1922 году, в день 5-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции на братской могиле установили мемориальный монумент по проекту художника В.Н. Сибирякова и инженера А.И. Кудрявцева. Он был сооружен на народные пожертвования. В эскизах В.Н. Сибирякова изображена рука рабочего с пылающим факелом, вырывающаяся из скалы. По первоначальному замыслу пламя должно было быть стеклянным, красным, светящимся ночью. В каменную глыбу даже впаяли бронированный кабель. Но в те годы не смогли быстро найти нужный материал, и пламя осталось железобетонным. В более позднее советское время вновь вспомнили о первоначальном проекте, но решили, что памятник вписался в окружающую обстановку именно в таком виде: скорбном и не парадном, и оставили все как есть.

В 1927 году в Сквере похоронили П.Е. Щетинкина, легендарного полководца Гражданской войны.

В 1957 году сюда перенесли со старого кладбища останки убитых белочехами в 1918 году председателя ревтрибунала В.И. Петухова, председателя продовольственной комиссии и редактора газеты «Дело революции» Ф.П. Серебреникова, председателя ЧК и комиссара труда Ф.И. Горбаня, комиссара военного городка, одного из организаторов Красной гвардии в Новониколаевске Ф.С. Шмурыгина, члена Новониколаевского исполкома Д.М. Полковникова.

Памятник на братской могиле – бетонная глыба, расколотая вырвавшейся из-под земли мощной рукой с горящим факелом – был дополнен открытым в 1960-м году сорокаметровым панно, посвященным памяти борцов за советскую власть, выполненным художником А. Чернобровцевым при участии Д. Обуховского, Е. Александровой, Н. Мавроцкого. Позднее на центральной аллее сквера установили бюсты героев революции, работы скульптора  М. Меньшикова, погребенных здесь до 1958 года, а также В. Р. Романова и Е. Б. Ковальчук.

Похоронное бюро

В Новониколаевске уже в начале XX века появилось похоронное бюро, хозяином которого был Г.Ю. Булынко, ухитрявшийся даже в советское время сохранять его в собственности своей семьи, передавая по наследству похоронное дело. «Отцы города», в основном, понимали значение ритуальной службы. Первый поселковый староста И.Г. Титлянов за четыре месяца исполнения своих обязанностей успел организовать «канцелярию» и перепись населения в городе, а также построил «анатомический театр», попросту говоря, морг. Городская дума, всячески поощряя предпринимателей и частных владельцев, все-таки не забывала об интересах потребителей. Как и многое другое, содержание анатомического покоя и погребение усопших выставлялись на торги с целью сбить цену и отдать производство этих видов работ тому, кто назначит низшую. Торги каждый раз выигрывал Булынко и получал право заниматься похоронным делом.

В начале 1919 года (советская власть в Сибири еще тогда не установилась) появляется общедоступное бюро похоронных процессий А.К. Володина, которое расширяет объем услуг. Хотя услуги эти были доступны как раз не всем. И стоили они дороже, чем в бюро Булынко. С установлением советской власти похоронное дело вменили в обязанности коммунального отдела Новониколаевского городского хозяйства, организованного после взятия Новониколаевска Красной Армией в декабре 1919 года. В январе 1920 года губревком, как один из важных, обсуждает возможность организации санитарного отряда и похоронного бюро. «Ввиду колоссального развития эпидемии тифа» губздраву предлагается в спешном порядке организовать санитарный отряд, а коммунальному хозяйству принять в свое ведение городское кладбище и немедленно приступить к открытию похоронного бюро. 17 марта 1920 года Сибревком принимает постановление об организации похоронного бюро.

В документах начала 1920-х годов встречается информация о «содержателе» похоронного бюро М.Н. Шубском, который обратился в коммунальный отдел с просьбой о регистрации своего заведения. Его ходатайство отклонили, а вопрос решили по-революционному просто: заведующему городскими зданиями старшему технику Клементьеву поручалось принять все имущество похоронного бюро Шубского со штатом служащих и рабочих в ведение коммунального отдела по акту. Таким образом, была проведена муниципализация ритуальной конторы, а бывший ее хозяин М.Н. Шубский стал первым советским заведующим похоронного бюро как государственного учреждения (назывался он еще и заведующим кладбищенским отделением). А в 1922 году уже функционировало кладбищенское отделение профсоюза работников коммунального хозяйства.

Сначала похоронное бюро располагалось в доме на Красном проспекте, 35. На протяжении многих лет оно испытывало значительные трудности: не хватало инструментов, стройматериалов, спецодежды. В 1920-е годы в период эпидемий бюро приходится хоронить ежедневно от 25 до 40 человек. Для рытья могил организуется артель, которая снабжалась «холерными пайками».

С образованием Новониколаевской губернии (13 июня 1921 года) коммунальный отдел переходит на работу в губернском масштабе. Погребение граждан, наблюдение за похоронным бюро и кладбищами является одной из функций подотдела коммунальных предприятий губкоммунотдела. Впоследствии подотдел неоднократно структурно перестраивался, то сливаясь с подотделом благоустройства, то выходя из него. В 1922 году в городе имелось 8 кладбищ, расположенных за чертой города: Православное, Калачинское, Иудейское, Магометанское, Лютеранское, Военное, Эпидемическое, Закаменское. К концу 1920-х годов проходит очередная реорганизация коммунального хозяйства. Похоронное бюро вошло в состав треста коммунальных предприятий общественного пользования «Хозкомбинат». В справочной книге за 1931 год «Весь Новосибирск» похоронное бюро (тогда оно находилось на углу улиц Щетинкина и Урицкого) отмечается уже в составе подведомственных учреждений «Коммунтреста» (Новосибирского коммунального треста предприятий общественного пользования).

К концу 1930-х годов у городских властей дошли руки и до серьезного анализа положения дел в вопросах захоронений усопших. В январе 1938 года на заседание президиума городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов выносится далеко не мажорная тема: «О состоянии похоронного дела в городе». В первом же абзаце постановления нашли отражение удручающе выводы: «Похоронное дело находится в преступно запущенном состоянии: охрана кладбищ, контроль за захоронением почти отсутствуют; кладбища не огорожены, не благоустроены, а имеющиеся на центральном кладбище мастерские по обслуживанию нужд захоронения не отвечают элементарным требованиям, содержатся в антисанитарном состоянии. Катафалк, линейки, лошади, сбруя и одежда служителей при похоронных процессиях по своему состоянию совершенно не удовлетворяют требований. На кладбищах нет правил о захоронении и содержании кладбищ».

В начале 1942 года специально разрабатывается положение о ведении похоронного дела в городе, которое утверждается решением исполкома Новосибирского горсовета. По этому положению похоронное бюро передавалось в ведение отдела коммунального хозяйства Заельцовского районного Совета депутатов трудящихся, становилось юридическим лицом и самостоятельной хозяйственной единицей, действующей на началах хозяйственного расчета и имеющей своей целью обеспечивать погребальные услуги населению и организациям.

Но уже в ноябре 1942 года отмечается, что все хозяйство похоронного бюро приведено к развалу, обслуживание трудящихся остается неудовлетворительным. Похоронное бюро выводится из ведения Заельцовского райкомхоза, не обеспечивающего руководство его работой, и снова передается как самостоятельная хозрасчетная единица в подчинение «Горземлетресту». Была обещана и конкретная помощь.

В июле 1943 года Новосибирский горисполком рассмотрел ходатайство директора завода запчастей Наркомата путей сообщения об отводе земельного участка для кладбища в районе станции Инская, взамен имеющегося на территории, отводимой под расширение предприятия. Ходатайство было удовлетворено. Под вновь организуемое кладбище было решено отвести участок земли размером 300х200 метров неподалеку от проектируемого жилого поселка. Предусматривалось его последующее расширение в восточном направлении. В августе того же года решается вопрос об официальном закрытии кладбища на станции Инская. 21 ноября 1943 года в соответствии с ходатайством Октябрьского райкомхоза принимается решение о расширении существующего кладбища «путем прирезки к нему свободной территории» в районе улицы Воинской. В этом же году расширяется и кладбище Кировского района. Необходимость в тяжелейшие военные годы регулярно расширять городские кладбища вполне закономерна. И Новосибирск не являлся здесь исключением.

После войны Новосибирское городское похоронное бюро располагалось в Заельцовском районе на улице Дуси Ковальчук и находилось в числе предприятий и организаций, подведомственных управлению благоустройства и коммунальных предприятий Новосибирского горисполкома. В бюро дополнительно вошли Кировское, Первомайское и Октябрьское кладбища. Управление благоустройства и коммунальных предприятий очень строго относилось к работе похоронного бюро и требовало обеспечивать безусловное выполнение плана по оказанию ритуальных услуг и улучшать обслуживание населения. Кроме того, коммунальное начальство строго потребовало «запретить на Заельцовском кладбище производство посева картофеля».

Вплоть до начала 1960-х годов дела в похоронном бюро шли не лучшим образом. Самым большим недостатком в его работе было содержание кладбищ в неудовлетворительном состоянии.

Еще одну структурную перестройку это учреждение переживает во второй половине 1960-х годов. Сначала оно передается «в целях сосредоточения коммунальных предприятий в одном месте» из управления благоустройства опять в управление коммунальных предприятий, а в 1969 году реорганизуется в трест похоронного обслуживания, который расположился теперь на улице Щетинкина.

В 1970-е годы похоронное бюро становится прибыльным, значительно повышается его статус. Ежегодно в кладбищенском деле происходят какие-либо существенные изменения, необходимые для городского хозяйства. В 1970 году ремонтируется дорога на Заельцовское кладбище, приобретаются киоск, автокатафалк, два трактора, ямобур, построены пилорама, котельная. В 1974 году похоронным делом в городе заправляет комбинат спецобслуживания. Работает он рентабельно, доходно. К этому времени здесь построен мозаичный цех, введен в эксплуатацию цех металлических венков, построена контора на кладбище в Ленинском районе, изготовлена металлическая ограда на Первомайском кладбище, начато строительство столярного цеха. В течение последующих лет коллектив комбината темпов в работе по наведению порядка на кладбищах города и строительству промышленной базы не сбавляет. Построены ограды на кладбищах Советского, Ленинского Октябрьского районов, летний водопровод на Заельцовском кладбище. Введен в строй столярный цех, построена линия электропередачи. В 1977 году закончены реконструкция и оформление помещения похоронного бюро, куда вошли регистрационный зал, магазин-салон и склад с предметами похоронного ритуала; здесь же изготавливались фотографии и траурные ленты по просьбам клиентов.

Несомненным успехом городского руководства и комбината спецобслуживания стало завершение строительства мемориала на Заельцовском воинском кладбище, восстановление и увековечение имен и воинских званий всех захороненных. В числе основных задач коллектив комбината поставил перед собой обеспечение постоянного ухода и образцового содержания этого святого для каждого жителя города места. В 1978 году работы по благоустройству мемориала продолжались. Обращалось внимание и на другие места захоронений. Проведена основательная работа по сооружению подъездных путей к Кировскому, Дзержинскому и Заельцовскому кладбищам. Открылся новый цветочный цех для изготовления веночной продукции. Оборудован новый мозаичный цех.

Интересно, что в социалистическом соревновании среди предприятий коммунального хозяйства трест похоронного обслуживания в конце 1970-х годов находился на первых местах.

Нетрадиционные, обособленные захоронения

В 1897 году в Новониколаевске был заложен каменный собор имени Александра Невского. Строительством собора по специальному приказу Министерства путей сообщения руководил инженер Н.М. Тихомиров, заканчивавший сооружение моста через Обь. Когда в 27 октября 1900 года Н.М. Тихомиров неожиданно скончался, его похоронили в ограде уже действующего собора. На могиле была установлена мраморная плита с надписью золотом: «Здесь покоится прах строителя храма сего Тихомирова Николая Михайловича». В 1971 году во время прокладки кабельных линий в Центральном районе строители натолкнулись на склеп с телом Н.М. Тихомирова. 18 августа этого же года исполком Новосибирского горсовета принял решение о перезахоронении известного инженера-железнодорожника. Могила его была перенесена на Заельцовское кладбище.

На Заельцовском кладбище покоится и прах Ивана Ивановича Соллертинского – талантливого музыковеда, театроведа, музыкального критика, просветителя, друга Д.Д. Шостаковича. В 38 лет он стал профессором и художественным руководителем Ленинградской филармонии, коллектив которой в сентябре 1941 года был эвакуирован в Новосибирск. И.И. Соллертинский осуществлял в Новосибирске неутомимую творческую организаторско-просветительскую работу. В феврале 1944 года он выступил со вступительным словом на новосибирской премьере 8-й симфонии Д.Д. Шостаковича, и буквально через несколько дней на квартире композитора
А. П. Новикова скоропостижно скончался в возрасте 42-х лет.

В октябре 1941 года в Новосибирск был эвакуирован из Москвы Адриен Лежен – ветеран Парижской коммуны, которую 28 марта 1871 года провозгласил восставший парижский пролетариат. В Москву он приехал в 1930 году в возрасте 83 лет. Жил в доме ветеранов революции и в подмосковных санаториях. Был старым, тяжелобольным человеком. Переживал вместе с советскими людьми нападение фашистов на нашу страну. В октябре 1942 года А. Лежена эвакуировали в Новосибирск как «живую реликвию мировой революции». 9 января 1942 года А. Лежена не стало. Похоронили его на Заельцовском кладбище, а в 1946 году перезахоронили в сквере Героев революции. В мае 1971 года по просьбе Французской коммунистической партии прах последнего ветерана Парижской коммуны был передан на его родину и захоронен на кладбище Пер-Лашез у Стены Коммунаров.

В августе 1941 года в Новосибирск эвакуировали лаборатории аэрогидродинамического института имени Н.Е. Жуковского во главе с одним из основателей аэродинамики академиком С.А. Чаплыгиным. Работая в Новосибирске научным руководителем филиала ЦАГИ, он участвовал в строительстве аэродинамической лаборатории – первой ячейки будущего Сибирского научно-исследовательского института авиации (СибНИА). С.А. Чаплыгин также возглавлял организованный в городе Комитет ученых. Скончался С.А. Чаплыгин 8 октября 1942 года и был похоронен на территории СибНИА напротив лаборатории, которую сам организовывал. К 100-летию со дня рождения С.А. Чаплыгина его имя присвоено институту, на корпусе лаборатории установлена мемориальная доска, а на главной аллее – бюст работы скульптора Л.Ф. Бурлаковой.

Южное кладбище Академгородка (местность, именуемая в народе Чербузами) известно могилами выдающихся сибирских учёных. Здесь, в частности, похоронен бывший председатель Сибирского отделения Академии наук и вице-президент АН СССР, почетный житель Новосибирска В.А. Коптюг.