Одним из наиболее экономически и стратегически важных регионов Российской Федерации является Тюменская область (область рассматривается вместе с округами). От ее хозяйственного развития в значительной степени зависят социально-экономические перспективы страны в целом. В результате реформ конца 1980-х гг. и либеральных преобразований 1990-х гг., распада СССР, ликвидации командно-административной системы демографические процессы в России, в том числе миграции, претерпели большие изменения. В этой связи представляется интересным рассмотреть механическое движение населения в Тюменской области в условиях реформ во всех сферах жизни общества.
Согласно Всероссийской переписи 2002 г. численность жителей области, начиная с 1989 г., увеличилась на 5,4 %, в том числе Ханты-Мансийского автономного округа на 11,7 %, Ямало-Ненецкого — на 2,5 %. Так же как в Российской Федерации и Западной Сибири в целом, в регионе был зафиксирован механический прирост населения, однако он оказался небольшим, составившим за 1989–2002 гг. по приблизительным подсчетам только 20,8 тыс. чел. Если на предшествующем историческом этапе по размерам положительного сальдо миграции Тюменская область являлась абсолютным лидером, обеспечивавшим основную часть прироста Западной Сибири за счет пространственных перемещений, то в 1990-е гг. на первое место вышел прежде активно отдававший свое население Алтайский край. Тюменская область оказалась только на третьем месте, пропустив перед собой также и Новосибирскую область.
В основе миграционных процессов в 1990-е гг. лежало несколько важных факторов, определивших специфику переселений в каждой отдельно взятой республике, области или крае. Региональные экономические комплексы в условиях рынка оказались в разной степени подготовлены к переходным условиям. Социально-экономические и политические преобразования, рост межтерриториальной дифференциации в уровне доходов на душу населения, концентрация экономической жизни преимущественно в европейской части России и регионах, на территории которых размещались предприятия, производившие товары, пользовавшиеся повышенным спросом в стране и за рубежом, привели к углублению диспропорций в миграционных потоках [2, с. 258].
Если говорить о Сибири в целом, то здесь кризис социалистической системы хозяйствования проявился заметнее. Исторически динамика численности населения, проживающего за Уралом, в немалой степени зависела от государственной политики, проводимой центральными органами власти. Воплощение в жизнь крупных хозяйственных проектов стимулировало приток мигрантов из других частей страны и, соответственно, рост численности местного населения. В результате свертывания в 1990-е гг. большей части экономических программ привлекательность территорий, располагающихся в азиатской части России, сильно уменьшилась, что в совокупности с менее развитой социальной сферой и суровыми климатическими условиями активизировало перемещение населения в более благополучные, преимущественно европейские регионы страны, а также за границу.
Среди регионов Западной Сибири экономический кризис затронул Тюменскую область меньше всего. В отличие от многих других административных образований азиатской России формирование Западно- Сибирского нефтегазового комплекса было практически завершено уже к началу 1980-х гг., а его продукция была высоко востребована на отечественном и мировом рынках. Тогда как, например, в других регионах в основе хозяйственной системы лежали предприятия машиностроения, в том числе и оборонного профиля, сельское хозяйство или угольная отрасль, не отличавшиеся высокой конкурентоспособностью и сильно пострадавшие от экономического кризиса. По уровню доходов на душу населения Тюменская область оказалась в числе лидеров среди субъектов Российской Федерации, заметно опередив своих соседей по экономическому району.
С другой стороны, на миграционные процессы постсоветского периода косвенное влияние оказывали предшествующие этапы хозяйственного развития. Старые индустриальные центры со сформировавшейся социальной инфраструктурой в условиях кризиса «отдавали» меньше своего населения другим регионам по сравнению, например, с территориями недавнего экономического освоения. Удельный вес населения, проживающего в области с рождения, в 1989 г. составил только 31,6 %, тогда как в целом по Западной Сибири — 44,2 %. Почти половина (48,8 %) прежних переселенцев находилась в Тюмени не более пяти лет. Среди постоянного населения доля лиц, проживавших в области 25 лет и более, не превышала 15,0 %, тогда как, например, в Кемеровской области этот показатель достигал 38,7 %, в Новосибирской — 37,8 %, Алтайском крае — 35,1 %, Томской области — 27,7 % [3]. В этой связи жители Тюмени в условиях кризиса были в большей степени ориентированы на смену постоянного места жительства по сравнению со старыми промышленными и аграрными районами Сибири, население которых было сильнее закреплено работой, семейно-родственными отношениями и т.д. Некоторая часть населения региона, сформировавшегося в основном за счет масштабных перемещений из других районов страны, в начале 1990-х гг. стала возвращаться в родные места. Мобильность его жителей повышал также высокий удельный вес молодежи в возрастной структуре.
В результате взаимодействия вышеуказанных факторов сальдо миграции области в 1989–2002 гг. стало испытывать сильные колебания. В начале 1990-х гг. отрицательные последствия распада союзного государства, рыночных реформ еще не стали в полной мере очевидными для граждан страны, а социально-экономические различия между тем или иным регионом или республиками пока не были явными. Показатели деятельности предприятий и организаций народного хозяйства ухудшались в приблизительно равной мере и повсеместно на территории Советского Союза, а также в первый год после его распада. Часть прежних мигрантов, особенно если они прибыли сравнительно недавно, стала покидать районы и города области. В 1990–1992 гг. отток населения достиг таких величин (-85 тыс. чел.), что даже приток переселенцев в последующие десять лет едва смог его компенсировать. Именно поэтому положительный баланс миграционного обмена Тюмени за межпереписной период (1989–2002 гг.) составил только 20,8 тыс. чел., тогда как в предшествующие четырнадцать лет (1975–1988 гг.) — 1045,0 тыс. чел.
В ходе исследования было выявлено, что переселенческие процессы в северной и южной части Тюмени обладали своей спецификой. Так, например, динамика миграций на юге области в 1990-е гг. имела много общего с перемещениями населения в других регионах Западной Сибири в этот период. До начала 1960-х гг., несмотря на то, что по масштабам проведенных хозяйственных мероприятий Тюменская область уступала своим соседям по Западной Сибири, она долгое время оставалась типичным сибирским регионом с высокой ролью машиностроения и сельского хозяйства в экономической жизни.
Возведение топливно-энергетического комплекса в первую очередь повлияло на экономическое и демографическое развитие автономных округов. В новых условиях г. Тюмень стал играть роль опорного пункта освоения нефтегазодобывающих районов, производственная деятельность многих предприятий и организаций, учебных учреждений города была переориентирована на обеспечение последних промышленной продукцией и квалифицированными кадрами. Среди крупных проектов можно также выделить строительство в 1974 г. нефтехимического комбината в г. Тобольске, за счет чего численность его жителей только за одно десятилетие (1979–1989 гг.) выросла в 1,5 раза (с 62,0 тыс. чел. до 94,1 тыс. чел.) [1, с. 226].
Хотя рост численности жителей на юге Тюмени оказался довольно существенным (на 45,8 % за 1959–1989 гг.), превосходившим аналогичный показатель по Западной Сибири в целом (33,3 %), он заметно уступал автономным округам. В 1990-е гг. миграционный отток из южных районов принял значительные размеры, а результат переселенческих процессов за 1990–2002 гг. оказался отрицательным (-37,9 тыс. чел.). В этом отношении динамика миграций на юге Тюмени имела немало общих черт с перемещениями граждан в других регионах Западной Сибири, например, в Омской области.
Несколько иное положение сложилось в автономных округах. В годы становления и развития Западно-Сибирского нефтегазодобывающего комплекса они продемонстрировали очень высокие темпы увеличения населения. Так, за 1959–1989 гг. численность жителей в ХМАО увеличилась в 10,2 раза, в ЯНАО — в 7,8 раза. Число горожан в ХМАО выросло за 30 лет в 34,4 раза, в ЯНАО — в 17,4 раза. В результате удельный вес населения, проживавшего в автономных округах не с рождения, заметно повысился. Именно поэтому динамика миграционных процессов у них оказалась несколько иной, чем на юге области. В 1990–1992 гг. отток населения из северных районов Тюмени принял значительно больший размах. Демографическая убыль Ханты-Мансийского АО за счет миграций достигла в эти годы 37,6 тыс. чел., Ямало-Ненецкого округа — 41,3 тыс. чел. В последующий период баланс прибывшего и выбывшего населения, за исключением отдельных лет, в отличие от юга области, складывался в пользу округов, хотя его размеры заметно уступали показателям, которые были отмечены в советское время. Демографические процессы в автономиях обладали своими отличительными чертами, обусловленными их территориально-географическим положением, климатическими условиями и прежними этапами социально-экономического развития. Если сальдо миграции ХМАО за 1990–2002 гг. оказалось в конечном итоге положительным и достигло 70,2 тыс. чел., то ЯНАО за счет переселений потерял приблизительно 30,0 тыс. чел.
Таким образом, в условиях распада Советского Союза, рыночных реформ и трансформации территориальных перемещений населения на постсоветском пространстве миграционный оборот Тюмени приобрел новые характеристики. Прекращение политики хозяйственного освоения азиатских территорий России в 1990-е гг. негативно отразилось на демографическом развитии всех сибирских регионов. Несмотря на выгодное территориально-географическое положение и солидный экономический потенциал сальдо миграции области заметно сократилось, что в перспективе может оказать негативное воздействие на последующие этапы ее экономического развития.
Библиографический список
1. Городские поселения РСФСР. По данным Всесоюзной переписи
населения 1989 года. — М., 1991.
2. Миграции населения Азиатской России: конец XIX — начало XXI
вв. — Новосибирск, 2011.
3. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 69. Д. 3084. Л. 52; Д. 3092. Л. 1; Д. 3088. Л. 31;
Д. 3091. Л. 1; Д. 3075. Л. 1.
Добавить комментарий