Печатается по: История города: Новониколаевск-Новосибирск (исторические очерки). T. I. Новосибирск, 2005. Издательский дом «Историческое наследие Сибири». С. 13-106.
Первые десятилетия (1893-1917 гг.)
На территории нынешнего Новосибирска издавна селились люди. С начала XVIII в. ведут свою историю с. Большое Кривощеково и д. Вертково. Несколько позднее основаны д. Бугры, Усть-Иня, Малое Кривощеково, с. Матвеевка и др. Как правило, поселения возводились не жителями близлежащих с. Колывань и Бердского острога, а переселенцами из Европейской России. Оттуда же в конце XIX в. и пришла в Сибирь железная колея, с прокладкой которой тесно связана история Новониколаевска-Новосибирска. Именно железнодорожная трасса с мостом через р. Объ стала основным градообразующим фактором, определившим планировку и застройку города. Эпицентром возникновения нашего города стало устье р. Каменки, где появились складские здания и жилища первых мостостроителей, прибывающих сюда из Колывани с апреля 1893 г.
Одновременно со строительством моста в полутора верстах от реки возводится другой железнодорожный комплекс – станция Обь. Около нее в 1896 г. построено большое каменное паровозное депо с мастерскими на 450 рабочих. Между вокзалом и депо выросла водонапорная башня, а на берегу реки, напротив станции, было построено водоподьемное здание.
В 1897 г. при станции построен вокзал III класса, представлявший собой небольшое деревянное здание с залами ожидания и багажным отделением. При вокзале работали почта, буфет, кафе и вполне приличный по тем меркам ресторан. Для своих служащих железнодорожное ведомство возвело 12 жилых домов с подсобными помещениями. Станцию обрамлял густой сосновый лес, постепенно отступающий при возведении новых построек. В лесу были построены небольшая железнодорожная больница (всего на 10 мест) и приемный покой с врачебно-питательным пунктом, где оказывалась помощь переселенцам, отправлявшимся в Томский уезд и Алтайский округ.
Поселок мостостроителей, появившийся на правобережье возле выхода моста, и станция Обь стали первым центром будущего города.
Крайне выгодное географическое положение поселка способствовало наплыву переселенцев. Уже в 1893 г. в районе моста и у станции проживало 734 чел. Позднее первый староста поселения И.Г. Титлянов свидетельствовал, что «народы, стекающиеся на постройку дороги, не имели никакого пристанища, железнодорожные бараки и помещения не давали возможности разместиться всем работающим на дороге людям. Ввиду подобных неудобств масса рабочих, складываясь по нескольку семейств, старались каждый построить какой-нибудь барак или хату. Строилось бесконтрольно, кто где вздумал…». Такое заселение поселка продолжалось до конца 1893 г., когда из Барнаула приехал окружной лесничий с намерением выдворить всех самовольных поселенцев. Но сделать это было уже невозможно, т. к. к тому времени было построено более 500 домов.
Расширению поселка препятствовал его необычный юридический статус. Дело в том, что поселение возникло на так называемых Кабинетских землях – собственности царской фамилии. Громадная площадь Южной Сибири получила такой статус еще в середине XVIII в. вместе с заводами, рудниками, лесами, пахотными землями и приписными крестьянами. Земли эти были примечательны тем, что на них велась добыча алтайского золота и серебра, занимавшая по своим масштабам первое место в стране. Но к середине XIX в. алтайские заводы пришли в упадок, да и крестьян в связи с реформой 1861 г. пришлось отпустить. Важной статьей дохода коронованных владельцев теперь стали Кабинетские земли и леса. Усадебные места новым владельцам Кабинет сдавал в аренду на 30 лет с платой от 2,5 до 10 рублей в год с правом увеличивать арендную плату через каждые 7 лет на 10 %. Но многие приезжие селились «самостоятельно».
Для урегулирования наплыва населения в 1895 г. Кабинет дал указание отвести особую площадь в 1600 десятин под «усадебную оседлость разрастающегося поселка». В этом же году поселок получает название «Александровский». Заселение поселка требовалось ввести в какое-либо плановое, учитываемое русло. Этот план для отвода земли «под усадебную оседлость», первый в истории города, составил в 1897 г. межевик Кабинета Кузнецов. Этот план был составлен чисто формально, без учета каких-либо продуманных градостроительных принципов. Разумеется, Кузнецов не мог предвидеть будущее развитие города, и потому не предусмотрел функционального зонирования: фабрично-заводские территории, зеленые массивы, транспортные и пешеходные улицы.
По плану город разбивался на прямоугольные кварталы, предназначенные для усадебной одно-двухэтажной застройки. Улицы, обрамляющие кварталы, были разбиты параллельно Оби в центральной и параллельно линии железной дороги в привокзальной частях поселка. В центральной части, ограниченной с востока каньоном речки Каменки и с запада Михайловским логом, улицы вытянулись с юга на север; их пересекали под прямым углом улицы, идущие с запада на восток. В центре Закаменской и Центральной частей поселка Кузнецов наметил две квадратные площади, предусмотрев для каждой из них территории, равные восьми кварталам.
Первый староста нового поселения, бердский крестьянин И.Г. Титлянов, приступил к реализации плана Кузнецова по разбивке кварталов и улиц города. Он организовал прорубку просеки, будущей главной улицы города – Николаевского (позднее Красного) проспекта, которая тянулась от базарной площади возле собора к северу, к запланированной Ярмарочной площади будущего города. От площади на запад пролегла Кузнецкая улица (ныне ул. Ленина), доходившая до Михайловского лога (за театром Красный факел), который позднее был засыпан. За логом начиналась Михайловская улица, ведущая к вокзалу. Николаевский проспект и Кузнецкая улица стали главными улицами поселка. Трактовая улица (ул. Большевистская) стала главной в Закаменской части поселка, по ней проходил путь на Бердск, Барнаул и Бийск. По улицам стали селиться железнодорожные служащие, торговцы, рабочие станции и депо. Между станцией и берегом Оби в 1896 г. появились первые переселенческие бараки. За станцией появилась целая Переселенческая улица.
В 1903 г. поселок получает статус безуездного города Новониколаевска (до этого в 1898 г. пос. Александровский был переименован в Николаевский). Теперь он получал права и привилегии согласно городовому уложению 1892 г., в том числе выборное самоуправление. Начался совершенно новый этап в развитии поселения.
Деревянный жилой фонд города часто страдал от пожаров. Множество зданий гибло в огне. И хотя первый пожарный обоз добровольного пожарного общества был «освящен» еще в 1897 г., пожары по-прежнему свирепствовали в городе. Деревянное здание пожарного депо с наблюдательной вышкой построено в 1903 г. в начале Николаевского проспекта, ближе к Оби – источнику воды, однако пожарные не в силах были противостоять бедствиям. Только за четыре года (1908-1912) в городе произошло 150 пожаров, в которых сгорело 949 дворов.
Пожар 11 мая 1909 г. превратился для Новониколаевска в общегородскую катастрофу. Он начался в центральной части города и быстро распространился в сторону Оби. По данным городской управы, выгорело 794 двора. Прибывшему на место томскому губернатору Н.Л. Гондатти, как писали «Томские губернские ведомости», представилась «печальная картина погоревшего города… вместо 22 кварталов виднелась пустошь с безобразными остовами печей». Без крова остались 8 тысяч человек.
Оправдываясь в своей беспомощности в борьбе с пожаром, городские власти ссылались на топографическую сложность городской территории и его несовершенную транспортную схему: «Новониколаевск раскинут на пространстве 1137,25 десятины и пересекается естественными преградами в виде глубоких оврагов. Город имеет преимущественно деревянные застройки. При всем этом он плохо снабжен водой. Речка Каменка протекает через город, но маловодна и лежит в глубоком ложе. Речка Первая Ельцовка – вблизи города, но она, как и многоводная Обь, отделена от города полотном сибирской железной дороги, которая имеет у города на протяжении семи верст только четыре переезда, причем один находится вблизи железнодорожного моста через Обь». Людям «приходилось пробираться к речке по трем переездам, тратя на доставку одной бочки воды до часу времени. При доставке воды во время последнего пожара лошади выбивались из сил, бились телеги и бочки».
Несмотря на то, что пожар принес городу значительные убытки, он не смог замедлить темпов его экономического развития. Выгоревшие же кварталы города, по заверению городского головы Жернакова, через 2-3 года были полностью застроены «еще лучшими зданиями».
В связи с пожарной катастрофой стали очевидны многие недостатки планировки города. И это неудивительно, ведь межевик Кузнецов не обладал профессиональными знаниями. Он следовал сложившейся практике планировки городов Сибири, которая повторяла планы городов России еще дореформенного времени, непригодные для новых условий развития города, когда появляются железнодорожный транспорт и фабрично-заводское производство. Но, в целом, план типичен для той эпохи. Реновация классицистического наследия в конце XIX в. под названием «неоклассицизм» предполагала не только соответствующее декоративное оформление зданий, но регулярную планировку городов, предусматривающую четкое деление на кварталы. Кузнецов вряд ли мог поступить иначе.
Стихийно быстрый рост Новониколаевска, неупорядоченность застройки привели к целому ряду негативных явлений. Береговая полоса Оби, имеющая большое гигиеническое значение, оказалась занятой производственными и транспортными территориями, тяготеющими к воде в силу технологической необходимости. Проблему усугубило строительство в 1910 г. Алтайской железной дороги, окончательно перегородившей выход к Оби для всех частей города. Прибрежная полоса реки не была озеленена. Напротив, крутые берега в районе города были заняты путаной трущобной застройкой («нахаловками»), пологие берега неорганизованно использовались в хозяйственных целях. К Оби выходили многие поверхностные стоки с больших прибрежных территорий города, сильно загрязнявшие речную воду.
Вытеснение леса с территории города при отсутствии мощения (к 1910 г. была замощена только южная часть Николаевского проспекта), ливневой канализации (она стала строиться с 1927 г.), упорядоченной застройки по берегам Оби и Каменки привело к возникновению почвенной эрозии во многих местах города, к росту оврагов, загрязнению водоемов и их уничтожению. Город лишался травянистого покрова, зеленых массивов, увеличивалась площадь пылящих поверхностей городских территорий.
Отдельные части города были труднодоступны. В Закаменскую часть города проезд преграждал каньон р. Каменки, через который не было мостов: проезд совершался по «крутым спускам берегов». Дорогу из Центральной части города в Вокзальную часть преграждал Михайловский лог, и проехать на Михайловскую улицу можно было либо через единственный мост, либо в объезд всего оврага по Сибирской улице.
Сообщения между берегами Оби были также затруднены ввиду отсутствия моста. Городской перевоз через Обь принадлежал Кабинету и сдавался в аренду (в 1905-1910 гг.). В 1910 г. город приобрел пароход и баржи для организации переезда. Кроме того, перевозом через Обь занималось несколько частных транспортных контор, принадлежавших торговым фирмам.
Все эти проблемы городской управе приходилось хоть как-то решать. В 1913 г. под железной дорогой построен тоннель-путепровод из монолитных рамных железобетонных конструкций. Путепровод соединил прибрежную часть города с центром и долгое время служил наиболее надежным транспортным путем от пристани, переселенческого пункта и Фабричной улицы к другим районам города.
В 1910 г. Городская дума приняла постановление по озеленению улиц. Домовладельцев обязали засадить деревьями участки улиц вдоль своих домовладений. С 1912 г. появились линейные засадки тополя, еще кое-где сохранившиеся в старых районах города. В эти годы закладываются бульвары Николаевского и Обского (Комсомольского) проспектов. Бульвар Николаевского проспекта с аллеей для прогулок, засаженной сибирским тополем, начинался от моста Алтайской железной дороги и доходил до современной улицы Гоголя.
Но при столь расчлененной планировочной структуре города, малой плотности застройки и низком техническом качестве жилого фонда было трудно эффективно оборудовать город инженерными коммуникациями, благоустроить его, наладить транспортную связь, сделать безопасным в пожарном отношении. Это понимало и управление города в лице местных торговцев и предпринимателей. С 1910 г. в Новониколаевске появился первый городской архитектор – Ф.Ф. Рамман. Он не был архитектором по профессии (инженер-технолог), но занимал должность городского архитектора Новониколаевска до 1923 г. Дальнейшее строительство в Новониколаевске происходило уже под наблюдением специалиста, и поэтому в городе стал повышаться технический и архитектурный уровень застройки.
Со временем, в процессе развития городской жизни, характер кварталов меняется. Особенно это касается Центральной части города, где начинает концентрироваться коммерческая застройка, зрелищные заведения, рестораны, культовые сооружения, административные и учебные заведения, а также доходные жилые дома и городские особняки. Стирается и четкое разделение кварталов на отдельные участки, они плохо застраиваются по периметру; для разделения прилегающих друг к другу кирпичных домов сооружаются брандмауэрные стены.
Третьим крупным сооружением на железной дороге после поселка строителей и железнодорожного вокзала стала каменная церковь – самая большая из подобных сооружений на железной дороге. В 1891 г. Николай II (будучи еще наследником) проехал через всю Сибирь и был «поражен» малочисленностью церквей вдоль пути следования. Царя беспокоила «духовная неустроенность сибиряков», и он поднял вопрос о постройке церквей вдоль строящейся Сибирской железной дороги. Был создан фонд имени императора Александра III, из которого велось финансирование строительства церквей и церковных школ при них. Кампанию сбора взносов на строительство церкви в Новониколаевске среди железнодорожных служащих и рабочих-строителей железной дороги организовал инженер Н.П. Меженинов. Но и государственных денег на эти цели не жалели. Из фонда Александра III пожаловано 45 тыс. руб., из средств Кабинета Его Величества отпущены еще 5 тыс. руб. и земля под постройку в безвозмездное пользование. Когда выяснилось, что средств на строительство не хватает, Николай II распорядился отпустить еще 6,5 тыс.
9 октября 1899 г. состоялось освящение собора. А месяцем раньше закончена постройка деревянной церкви св. Даниила, но уже за 12 тыс. руб. При церкви была открыта школа. Эта дополнительная церковь была построена «ввиду отдаленности станции от центра возрастающего города». Обе церкви строились под руководством архитектора Н. Соловьева. Для проекта каменной соборной церкви Соловьев использовал проект петербургской «Новой церкви Божьей Матери» 1888 г. Соловьев уменьшил общие размеры здания, несколько упростил его план, но сохранил почти без изменений архитектурную стилизацию. Собор во имя Александра Невского должен был выполнять роль памятника «царю-миротворцу» Александру III на Сибирской железной дороге. Отсюда в оформлении здания появился и византийский стиль, получивший большое распространение в официальной архитектуре России второй половины XIX в. Такой выбор не случаен: византийская церковная архитектура рассматривалась, прежде всего, как предшественница православного зодчества.
Внутренние росписи нового собора и изготовление иконостаса выполнила Томская иконописная мастерская, афишировавшая себя как «Первая в Сибири из России иконописная мастерская, переведенная в Томск из местности, занятой исключительно иконописным промыслом» (Владимирская губерния). В рекламе значилось, что мастера готовы выполнить заказы в любом желаемом стиле – «от византийского до новейшего академизма включительно».
Позднее, в 1913 г., на пересечении ул. Турухановской и Кабинетской была воздвигнута Турухановская церковь, впоследствии ставшая Вознесенским кафедральным собором – главным храмом города.
Удачно выбранный для собора высокий участок, открытый к просторам Оби, стал одновременно и началом формирования главной композиционной оси рождающегося города – Николаевского проспекта. Сравнительно небольшое, но монументальное здание собора А. Невского как бы зафиксировало в пространстве важнейшую точку, от которой в противоположном от проспекта направлении начинает формироваться трактовая улица, получившая название Будаговской (по фамилии инженера-мостостроителя).
Первые каменные дома и стиль архитектуры города
Первые каменные дома в городе, помимо железнодорожных мастерских, паровозного депо, собора, водонапорных башен, появились еще до 1900 г. Это были одно-двухэтажные небольшие здания, чаще всего коммерческого назначения, весьма примитивной архитектуры. До 1909 г. в городе можно насчитать не более двух десятков каменных зданий, в то время как общее число сооружений достигло 7 тыс. После пожара каменными зданиями застраивалась южная часть Николаевского проспекта и Кузнецкая улица – центральные в городе. В 1910-1913 гг. в Новониколаевске разместили два пехотных полка и артиллерийский дивизион. Для них в Закаменской части города было выстроено 37 каменных зданий – казармы, жилые здания, склады, церковь и др. Строительство комплекса, получившего название «Военные казармы», осуществляла специальная войсковая комиссия, в состав которой входили гражданские инженеры И.П. Соков и А.П. Голубов.
Такие комплексы, как Военные казармы, сухарный завод, мясохладобойни с жилыми корпусами и конторами, построены из красного кирпича. Здания комплексов были в основном двухэтажными, однотипными по архитектуре, но добротно построенными. Наиболее крупные каменные здания города – торговый дом Маштакова, типография Литвинова, Новониколаевское подворье на Николаевском проспекте, здания городского управления, учительской семинарии на Кузнецкой улице – были однообразными и невыразительными, с мелким декором из кирпичной фигурной кладки. Попытки использовать в декоре здания отеля «Метрополитен» ордерные формы архитектуры классицизма не имели эстетического результата в силу низкого профессионализма их воспроизведения и чрезвычайной усложненности общей композиции фасада.
Об архитектуре Новониколаевска первого десятилетия XX в. архитектор А.Д. Крячков писал: «Несмотря на значительное, по сравнению с другими сибирскими городами, строительство, в Новониколаевске не было в то время не только архитектора, но даже техника-строителя. Проектировали сооружения землемеры, техники путей, агрономы. Архитектор городом приглашался лишь в исключительных случаях для исправления запутанного проекта, обвалившегося при постройке или испорченного здания». Эстетика в строительстве по воле частного заказчика не признавалась или сводилась к декору прикладного характера и допускалась только в том случае, если служила рекламным целям.
Значительно ускорило рост каменного строительства в Новониколаевске сооружение в 1909 г. механизированного кирпичного завода с круговой гофманской печью. Это была первая городская постройка гражданского инженера (архитектора) А.Д. Крячкова, служившего в Томске архитектором Западно-Сибирского учебного округа и преподававшего архитектурное проектирование в Томском технологическом институте.
Школьные здания
В 1909-1912 гг. Новониколаевск обогатился 12 учебными каменными зданиями, построенными по проектам А.Д. Крячкова. Общественность Новониколаевска неоднократно поднимала вопрос об открытии городского реального и технического училищ. Городские власти стали опасаться даже оттока населения из города из-за невозможности дать детям начальное и среднее образование.
В 1910 г. городское управление смогло собрать 387 тыс. руб. для проведения школьного строительства. На эти деньги было решено простроить 12 городских школ различной вместимости. 24 мая 1910 г. Новониколаевская городская управа в лице городского головы В.И. Жернакова заключила с архитектором Крячковым договор, по которому он принимал на себя «общее заведывание техническим надзором, составление планов и смет для постройки Ново-Николаевским Управлением в городе Ново-Николаевске каменных зданий – базарного корпуса и 12 городских школ, базарный корпус строился на Базарной площади, а школы размещались в разных частях города, по указанию Городского Управления». Крячков же принимал на себя всю «ответственность за качество материалов».
Все школьные здания в плане Крячков разрешил по одной простой принципиальной схеме, заключающейся в устройстве на каждом из двух этажей сооружения односторонне освещенного коридора шириной в 3,5 м и длиной от 20 до 30 м, в который выходили три или четыре класса. Классы имели высоту в 4,5 м и площадь от 50 до 60 кв. м. В трехкомплектных школах такой коридор служил для отдыха во время перемен. В четырех- и пятикомплектных школах предусматривались еще и комнаты отдыха и комнаты-библиотеки.
Все здания имели по две лестничные клетки, расположенные в огнестойких конструкциях (кирпичных стенах). Лестницы с железобетонными ступенями, уложенными на металлические косоуры, были снабжены металлическими решетчатыми ограждениями. Одна из лестниц, с широкими и пологими лестничными маршами, была главной, другая служебной для запасного выхода. К запасным лестничным клеткам примыкали санитарные узлы и гардеробы.
Школы были хорошо благоустроены: при отсутствии городского водопровода и канализации во всех школах имелся внутренний водопровод и система центрального водяного отопления с котлами и отопительной арматурой, выписанной из Варшавы. Ко всем зданиям были пристроены одноэтажные квартиры для заведующих училищами.
Одни школы строились целиком из кирпича, другие – с кирпичными стенами, но с оштукатуренными деталями: карнизы, оконные обрамления, нижний рустованный этаж и башенный объем лестничной клетки. В то время Крячков (как и некоторые другие сибирские архитекторы: К.К. Лыгин, Ф.Ф. Гут, Г. Розен) настойчиво пропагандировал кирпич без штукатурки как строительный материал, обладающий хорошей прочностью, красивым цветом и пластической выразительностью в конструкциях.
Примечательно рациональное размещение школ в плане Новосибирска. Они равномерно распределены по частям города в соответствии с их заселенностью: Центральная часть – 5, Вокзальная – 4, Закаменская – 3. Радиус обслуживания каждой школы составлял от 500 до 800 м (этот норматив действует и в настоящее время). 9 из 12 школ построены по углам кварталов, поэтому хорошо просматриваются с больших расстояний по многим улицам города. Живописные силуэты школы с ярким (красно-белым) строем, более крупным, нежели преобладающая в городе одноэтажная застройка, контрастно выделялись в общей панораме города. Они придали некое стилевое единство городской архитектуре города, еще не имеющей ни каких традиций.
Реальное училище
Одновременно с начальными школами Крячков начал строительство в Новониколаевске реального училища. Частное реальное училище существовало в городе с 1906 года. Но плата в нем (100 руб. в год за 1 ученика) для подавляющего числа горожан была непомерно высокой. Не решило проблему и преобразование училища в городское в 1910 г., поскольку отсутствовала необходимая материальная база – под здание училища приходилось арендовать частный дом.
Г-образное здание реального училища, расположенное на углу квартала, выходило фасадом на Николаевский проспект. В его угловой части располагался двухсветный актовый зал. Его размеры выделялись на фасаде крупными оконными проемами с арочным завершением. Под ним расположен главный вход в здание. Второй ризалит на другой части здания (там размещался алтарь) имел более скромный объем, также завершенный арочной композицией. Между ризалитами-выступами размещалось 8 классных помещений, ориентированных на восток и выходящих в односторонне освещенный рекреационный коридор. В крыльях здания размещались библиотека, учительская комната, кабинет врача, гимнастический зал, души, рисовальный и чертежный классы, столовая с буфетом, физический и естественно-исторический кабинеты, обсерватория. Большая дворовая территория училища служила площадкой для гимнастики и игр.
Строительство училища завершилось в 1912 г. под руководством Крячкова, который специально приезжал из Томска для наблюдения за ходом работ. 23 октября начались занятия, и «сразу, – как свидетельствуют документы того времени, – бросились в глаза обилие воздуха и света, благодаря чему перестала проявляться значительная утомляемость после пяти уроков. Ученики, не привыкшие к просторным помещениям из-за их отсутствия в городе, с 7 час. 30 мин. утра начали собираться в школу. Многие из них уходили позже, чем заканчивались занятия, так как оставались в училище готовить уроки…».
Здание реального училища долгое время было самым крупным сооружением в застройке Николаевского проспекта. Позднее, уже в советское время, его несколько раз перестраивали, и ныне здесь располагается детская больница «Скорой помощи».
Городской торговый корпус
Вторым крупным зданием на Николаевском проспекте стал Городской торговый корпус, который было решено построить в центре Ярмарочной площади, напротив здания городских весов, по красной линии Николаевского проспекта. Городской корпус должен был быть торгово-административным зданием, доходы от использования которого предполагалось направлять в городскую казну. Его нижний этаж с 16 торговыми помещениями сдавался бы в аренду купцам-торговцам, а на верхнем должны разместиться городская управа, казначейство, отделение Государственного банка, городской зал.
Здание задумывалось как строго симметричное с возвышенной центральной частью и проездом под ней. В здании имелись обширные подвалы для продуктовых и промтоварных складов, котельная и местная электростанция для электрического освещения здания. Две широкие трехмаршевые лестницы вели на второй этаж. Их фасады отмечены эффектными арочными композициями с большими полукруглыми оконными проемами и импостами, поддерживающими арку-перемычку.
На втором этаже здания располагался зал на тысячу человек, перекрытия которого поддерживались четырьмя колоннами коринфского ордера высотой в 7,4 м. Этот двухсветный зал был самым большим и красивым помещением в Новониколаевске. В обе стороны корпуса от него тянулись анфилады помещений. План здания в целом был компактен и экономичен.
Симметричные фасады торгового корпуса имели декоративные детали, ритмически нарастающие к центру (оси симметрии) своими размерами и пластикой. Центр фасада акцентировался большой аркой-витражом главного зала здания. Над ним симметрично возвышались по сторонам высокие килевидные куполки.
Цоколь здания выполнен из серого гранита, а стены второго этажа – из красного кирпича. Нижний этаж имел оштукатуренные русты, а крыша здания покрывалась зеленой краской. Яркая полихромия здания четко выделяла его из окружающей застройки. Вокруг чердачных оконных проемов фронтонная часть глухих торцевых стен получила богатое декоративное оформление. На торцевых стенах из красного кирпича красовались большие белые картуши.
Здание городского корпуса отличалось высоким качеством отделочных работ. При перегруженности и некоторой тяжеловесности архитектурного декора архитектоника этого сооружения оставалась достаточно выразительной. Строгая симметрия объемного и фасадного решения корпуса объясняется, помимо его назначения как главного административного и торгового здания Новониколаевска, и его расположением посредине огромной Ярмарочной площади, а также в геометрическом центре всего города. Мало того – Ярмарочная площадь была принята за географический центр Российской империи, в знак чего на перекрестке улицы Тобизеновской (ул. М. Горького) и Николаевского проспекта была поставлена часовня в модернизированных стилистических формах новгородско-псковской архитектуры XII-XIV вв.
Архитектура зданий
Архитектуру торгового корпуса, как и городских школ, построенных по проектам А.Д. Крячкова, можно отнести к рационалистическому модерну, свободному от предвзятой стилизации под какой-либо «чистый» исторический стиль. Несмотря на отдельную перегруженность некоторых зданий, в них выразительно использован кирпич с его богатыми пластическими возможностями. Непринужденность асимметричных композиций зданий делает их живописными и исключает сухую холодность и монументальность, свойственные многим официальным постройкам того времени.
В 1910-1912 г. в творчестве Крячкова происходит смена архитектурных ориентиров. Уже в здании школы на Андреевской площади прослеживается строгая симметрия центральной части и некоторые детали, взятые из арсенала архитектуры классицизма: карниз с кронштейнами, пилястры, русты, замковые камни. В здании реального училища эти элементы декора близки по стилю уже к ордерным композициям классицизма, пластика стен становится более «чистой» и «абстрактной». А интерьеры зданий реального училища и городского торгового корпуса декорированы ордерными формами (ионические пилястры и карниз в актовом зале училища и коринфские колонны в зале городского корпуса).
Такая тенденция не была вымыслом Крячкова. В архитектуре России формировалось новое направление, которое к 1910 г. стали называть неоклассицизмом. Во многих сферах искусства того времени воспевалась красота дворянской усадьбы, городского особняка, архитектуры Петербурга XVIII – начала XIX вв. В высших учебных заведениях и Императорской академии художеств устраиваются выставки, посвященные этой эпохе, издаются богатые труды по архитектуре классицизма. Подражание классицизму и ампиру становится официально признанным направлением в архитектуре.
Следуя общей тенденции, А.Д. Крячков в своих работах переходит к формам и композиционным приемам неоклассицизма. Все его проекты, выполненные в последующие годы для Новониколаевска, осуществлены в этом стилевом направлении.
Коммерческое собрание
В 1912-1914 гг. по проекту Крячкова строится здание Коммерческого собрания (купеческого клуба). Оно предназначалось для деловых и неофициальных встреч, банкетов и развлечений привилегированной части городской буржуазии. Сооружение должно было быть представительным и вместе с тем обладать уютом изолированного городского особняка. В соответствии с назначением здания место для него было выбрано несколько в стороне от жилой застройки, у сохранившейся рощи в конце Кузнецкой улицы. Это позволило удачно соединить представительное городское здание и загородный особняк.
Двухэтажное прямоугольное здание обращено к городу его одноэтажной частью, где находился зрительный зал. Это позволило укрупнить архитектурные элементы, чтобы придать фасаду некоторую монументальность. В небольшой ризалит встроен четырехколонный портик из пилястр ионического ордера, завершенный аттиком. В аттик вписан оконный проем в виде пологой арки с импостами. Красивая трактовка (в духе московского ампира) ордерных форм небольшого рельефа была достаточно торжественна. Вход было решено разместить сбоку, чтобы подчеркнуть замкнутость сооружения, его «приватный» характер.
На противоположном фасаде все устроено как раз наоборот: ясно выраженная этажность здания, более мелкие членения всего фасада, далеко выступающая в сад широкая терраса с трехмаршевой лестницей. Фасад, открытый и приветливый, весь обращен в пространство сада. На террасу прямой выход из фойе через ризалит, освещенный высокими окнами с трех сторон. Колонны с плоскими эхинами (эллинистическими), металлическая решетка ограждения лестницы, оконные проемы различной формы, входной тамбур в идее двухколонного портика, завершенного куполом, лента меандра на ризалите с портиком делают архитектуру этого здания достаточно привлекательной. Таких изящных «ампирных» особняков еще не было в деревянном Новониколаевске.
Богородско-Глуховская мануфактура
В 1914-1916 гг. по проекту Крячкова построено здание торгового корпуса Новониколаевского филиала Богородско-Глуховской мануфактуры известных московских текстильных фабрикантов Морозовых. Это двухэтажное здание примечательно уже тем, что оно имело внутренний монолитный железобетонный каркас и наружные ограждения из несущих кирпичных стен. Железобетонная строечно-балочная система конструкций корпуса впервые была осуществлена именно в Новониколаевске. Благодаря железобетону автору удалось получить большие по площади торговые залы (до 350 кв. м), балочные покрытия которых опирались на четыре колонны внутри каждого зала.
Внешне здание декорировалось большими ионическим ордером, завершенным карнизом с балюстрадой, на тумбах которой стояли декоративные вазы в римском античном стиле. Элементы ордерных форм, капители, сандрики оконных и дверных проемов, балясины балюстрады, ионики и модульоны карниза выглядели достаточно привлекательно. Фасад имел торжественный ритм из пилястр ионических колонн в сложном их чередовании. Закругления углов усиливали общую пластику фасада.
Специалистам хорошо понятна двойственность архитектуры этого здания. Характерные окна здания выдают внутренний железобетонный каркас с большими проемами перекрытий. Но внешняя декоративная ордерная структура здания упорно подчеркивает каменную архитектуру здания. И почти ленточные проемы окон тоже не характерны для тектонической структуры каменных сооружений. Позднее здание было надстроено на два этажа и в течение долгого времени в нем размещается Центральный почтамт.
Народный дом
Начавшаяся мировая война прервала строительство целого ряда крупных сооружений в Новониколаевске. К ним относится и здание Народного дома. Заказ на проект Народного дома был дан А.Д. Крячкову в 1911 г. Новониколаевским обществом народного образования. Для него отвели участок на Воронцовой улице (ул. Свердлова), в том же квартале, где стояло реальное училище, рядом с небольшим зданием телефонной станции.
11 января 1912 г. Правление рассмотрело и утвердило проект, отозвавшись о нем следующим образом: «…проектируемое здание Народного дома представляется выдающимся по красоте архитектуры… одно из лучших украшений города».
В проекте здания значились зрительный зал на 1188 мест в партере, на балконах и хорах, сцена с помещением для оркестра на 30 человек, фойе на 400 человек, вестибюль и гардероб на 1000 человек. Зрительный зал имел сценическую коробку с колосниками для театральных декораций. В доме должна была размещаться библиотека с книгохранением, различные классы для занятий и т. д.
Проект Народного дома представлял собой композицию, выдержанную в канонических правилах архитектуры классицизма. Строго симметричный фасад имел выступающую повышенную центральную часть, увенчанную плоским куполом и украшенную шестиколонным дорическим портиком, с лестницей во всю его ширину. Строительство Народного дома началось 15 августа 1912 г. Были заложены фундаменты, но в связи с начавшейся войной стройка приостановилась. Общее повышение цен сильно увеличило смету. Архитектура Народного дома могла бы стать реминисценцией стиля «московский ампир» (русский классицизм) в модернизированном рисунке.
Дом Инвалидов
Последней предреволюционной работой Крячкова для Новониколаевска стал проект Дома Инвалидов, заказанный ему организованным в городе Обществом увековечения памяти героев войны. Это здание-памятник жертвам Первой мировой войны должно было включать в себя церковь, инвалидный приют для солдат, а также музей истории войны.
Строительство этого здания растянулось на 10 лет и окончилось лишь в 1925 г. под руководством инженера Б.М. Блажовского, в значительной мере изменившего первоначальный проект Крячкова. Сейчас в этом здании размещается Окружной Дом офицеров на Красном проспекте. Не был реализован проект здания Всесибирского центрального союза кооперативных союзов и обществ Закупсбыт, выполненный для Новониколаевска томским архитектором-художником К.К. Лыгиным.
Фасад здания высотой в 5 этажей представлял собой весьма пышную композицию, декорированную всем арсеналом элементов ордерных форм архитектуры Возрождения. Колонны, портики, фронтоны, аттики, античные мифологические скульптурные группы, сфинксы с торшерами, балюстрады, вазы, сандрики и т. п. оказались уместны в достаточно строгом и величавом строе здания. Вся декорация фасада была, видимо, «безразлична» к внутренней объемно-планировочной структуре здания, и в этом проявилось типичное для эклектики использование ордерных форм в чисто декоративных целях – явление, весьма распространенное в архитектуре начала века, когда возводились подобные сооружения с применением декора из элементов античной архитектуры.
В начале XX века Новониколаевск был глубоко провинциальным «окраинным» городом Российской империи. Основная масса застройки представляла собой одноэтажные строения, многие из которых не отличались капитальностью и строились зачастую из отходов лесопильного производства. Среди них выделялись отдельные более менее добротные дома, привезенные из других мест или рубленые на месте.
Относительно представительный облик имели лишь отдельные отрезки Николаевского проспекта, застроенные кирпичными торговыми и деловыми зданиями. Добротные кирпичные казенные и общественные объекты дополнялись частными домами с магазинами. В их стилевой характеристике преобладали господствующие в начале XX столетия модерн, неоклассика и откровенная эклектика в провинциальной интерпретации. Общий силуэт и панораму города среди деревянной жилой застройки дополняли одиночные вкрапления школ, водонапорные железнодорожные и пожарные башни, отдельные производственные корпуса и военный городок.
Быстрота заселения и рост города нашли свое отражение и в облике города, резко отличающемся от старинных компактных сибирских центров чертами, присущими новостройкам: территориальной разбросанностью, необжитостью, необустроенностью. В то же время, будучи торговым городом, Новониколаевск имел соответствующий вид. Его главные улицы утопали в рекламных щитах и вывесках.
Утопии и реальность (1920-1932 гг.)
Первая мировая война и начавшийся за ней революционный 1917 год затормозили многие, в том числе градостроительные, проекты Новониколаевской управы. Белогвардейское правление города, учрежденное после чехословацкого мятежа в мае 1918 г., не могло справиться с первоочередными городскими проблемами, поэтому о планах развития города говорить не приходилось. Учрежденный в декабре 1919 г. Новониколаевский революционный комитет видел свою задачу в восстановлении транспортных коммуникаций для продвижения войск РККА на восток – для борьбы с Колчаком и решении первоочередных проблем – борьбе со вспыхнувшими в городе эпидемиями и доставке продовольствия.
Сквер Героев революции
Архитектурные достижения первых лет советской власти связаны, прежде всего, с монументами, которые оставались едва ли не единственными сооружениями, строившимися в то время. 7 ноября 1922 г. на братской могиле, где два года назад были похоронены жертвы колчаковского террора, был открыт памятник из бетона в виде прорывающей скалу мускулистой руки, сжимающей горящий факел (авторы – художник В.Н. Сибиряков и инженер А.И. Кудрявцев). Это должно было символизировать бессмертие революционного подвига погибших. Монумент памяти жертв революции создан согласно проекту ленинской монументальной пропаганды, образцом для которой явился монумент жертвам революции на Марсовом поле в Петрограде. Своеобразным прототипом для таких построек служили древние погребальные сооружения.
В 1921 г. образуется Новониколаевская губерния. В июне того же года в Новониколаевск из Омска переезжает Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревком. Город становиться политическим и административным центром Сибири.
В период новой экономической политики одной из основных проблем, стоящих перед Советской властью, являлось развитие торговли, особенно ее государственного сектора. В Сибири, как и по всей стране, стали возникать советские торговые организации: Сибдальторг, Текстильный синдикат, Резинотрест, Нефтесиндикат, Сибмедторг и др. Для их представительств в Новониколаевске нужны были новые здания и помещения. Поэтому с начала 20-х годов в Новосибирске появляется ряд общественных и торговых зданий. К проектированию и руководству строительством был привлечен А. Д. Крячков, (к тому времени профессор Томского технологического института), авторитет которого в вопросах строительства был очень высок.
Сибдальгосторг
В 1923-1924 гг. Крячков проектирует и строит здание Сибдальгосторга (теперь в нем размещается консерватория). Крячков хотел, чтобы новое здание по размерам и архитектурным формам сочеталось с находившимся рядом бывшим зданием Богородско-Глуховской мануфактуры, которое он построил 10 лет назад. Это было правильное решение, поскольку оба здания составляли тогда фронт застройки Ярмарочной площади с западной стороны. Ордерные формы обоих зданий очень похожи, что особенно хорошо видно на первоначальном проекте: тот же рисунок колонн, карниза, балюстрады над ним и даже мотив сдвоенных декоративных ваз на балюстраде. Но первоначальный замысел проекта был изменен: колоннаду в ионическом стиле, окружающую здание, заменили сдвоенными пилястрами высотой в два этажа, а третий этаж решили сделать аттиковым.
Здание выглядело вполне пропорционально, было строгим и монументальным по внешнему облику. Оно произвело большое впечатление на жителей города и получило высокую оценку в печати.
Сибцентросоюз в 1924 г. строит двухэтажную каменную типографию на углу улиц Советской и Свердлова. Годом позже построены здания Сибмедторга на углу улиц Урицкого и Ленина, Нефтесиндиката на углу улиц М. Горького и Серебренниковской, «Хлебопродуктов» на углу улиц Советской и Потанинской, названное в печати «казарменным и слеповатым».
В 1924 г. за 4,5 месяца зимних работ по проекту Крячкова на углу улиц Октябрьской и Красного проспекта был «втиснут» кинотеатр «Совкино» на 800 мест. Архитектура здания выдержана в духе неоклассицизма с пилястрами коринфского ордера во всю высоту здания и по своей стилевой направленности перекликалась с другими сооружениями Крячкова, построенными в более раннее время. Кинотеатр, позднее переименованный в к/т им. Маяковского, был снесен в начале 60-х годов, и на его месте теперь стоит современное здание кинотеатра.
Эти здания Крячкова, сооруженные в «провинциальном» варианте неоклассицизма, принадлежат еще дореволюционной эпохе. Архитектурные же представления эпохи новой дошли до Новониколаевска лишь в середине 20-х годов.
Архитекторы в большинстве своем приняли революцию. Многие увидели в ней форму осуществления социальных утопий, популярных у российской интеллигенции начала века. Основные лидеры архитектуры «Серебряного века» остались в России и в первые послереволюционные годы, как и раньше, задавали тон профессии. Выражение свершившихся перемен, далеко еще не осмысленных, понималось как главная задача. Искали новых ярких метафор, понятного всем смысла.
Несмотря на прочные позиции художественного авангарда, который развернул свои эксперименты еще в предреволюционные годы, основная часть профессиональных архитекторов полагала, что приемы классицизма еще не исчерпаны, их универсальность позволяет развернуть поиск и новых образов, и новых форм. Естественным ориентиром казался романтический классицизм Великой Французской революции. Возникли мечты о сооружениях, откликающихся на величие революции гигантскими массами и подавляющими масштабами. Такие тенденции, выразившиеся в архитектуре романтического классицизма (так можно назвать этот стиль) и пока еще не сформировавшегося советского авангарда, с небольшим опозданием «докатились» к середине 20-х годов и до Новониколаевска.
Толчок дальнейшему строительству и проектированию зданий дало образование в 1925 г. огромнейшего Сибирского края, центром которого становился Новониколаевск. Для целого ряда краевых административных учреждений с разветвленным аппаратом потребовались новые здания.
Здание Госучреждений
В 1925 г. на углу улицы Семипалатинской (Орджоникидзе) и Красного проспекта по проекту Крячкова построено здание Госучреждений, получившее название «Сибирское подворье». Оно заняло всю сторону квартала, выходящего на Красный проспект. Первоначально здание проектировалось как четырехэтажное. Его первый этаж предназначался для сибирских государственных учреждений, второй – для филиала Государственного банка. Но из-за организационных и материальных трудностей было построено только два этажа. Здание Госучреждений тогда называли «железобетонным домом», так как его внутренний каркас состоял из стоечно-балочной монолитной железобетонной конструкции, а ограждающие его стены возведены из кирпича, покрытого серой штукатуркой.
Здание Госучреждений выполнено в крупном масштабе, с большими оконными проемами. Пилястры-лопатки, расположенные в простенках между окнами, придавали фасаду монументальный вид и создавали ритмичную повторяемость крупных форм, что должно было соответствовать общественному зданию. Архитектурный стиль этого здания можно определить как рационалистический модерн с чертами зарождавшегося тогда стиля конструктивизм, о чем еще будет сказано ниже.
В 1935-1937 гг. здание Госучреждений было надстроено архитектором С.И. Игнатовичем с изменением всей внешней архитектуры сооружения. Сейчас здесь располагается Архитектурно-художественная академия.
Сибревком
7 февраля 1925 г. Сибревком поручил Крячкову составление проекта и сметы нового здания Сибревкома, а также организацию работ по возведению этого сооружения (такая же «полнота власти» была дана Крячкову и при строительстве здания Госучреждений). Крячков не подвел заказчиков, и уже в мае 1925 г. был готов проект, а через 7 месяцев построено само здание. По сообщениям тогдашних газет, это было одно из лучших сооружений Новониколаевска 20-х годов: «...здание Сибревкома является простым и компактным по своему плановому и объемному решению, выразительным по силуэту, с хорошими пропорциями и тщательной отделкой симметричных фасадов».
Стремясь ярче подчеркнуть общественное назначение здания, автор применил в его композиции объемную скульптуру. Фигуры рабочего и крестьянина выполнил скульптор Р.С. Надольский. Однако эти фигуры стоят высоко, и потому плохо просматривается их пластика и аксессуары.
Модернизированный неоклассицизм (именно к этому стилю тяготеет внешний облик здания), как и было сказано выше, окончательно не сдал своих позиций в период расцвета авангарда. Наоборот, он получил свою нишу в образе «пролетарской классики» (в интерпретации ее идеолога И.А. Фомина), куда вносились существенные признаки рационализма, что вызвано как применением новых материалов, так и конструктивистским желанием экономить энергию восприятия зрителя. Благодаря своей оригинальности здание и теперь играет заметную роль в облике площади Свердлова.
В начале 50-х годов по проекту архитектора С.П. Скобликова здание Сибревкома было достроено в направлении улицы Свердлова. Потом это здание передано обкому КПСС, сейчас в нем размещается Новосибирский государственный художественный музей.
Всесоюзный текстильсиндикат
В том же 1925 г. А.Д. Крячков строит еще одно крупное сооружение – здание краевой конторы Всесоюзного текстильсиндиката на углу улиц Ленина и Советской. Его построили всего за один сезон. В акте приемки от 5 апреля 1926 г. об этом здании сказано: «…конструкция здания во всех видимых частях выполнена удовлетворительно и рационально. Здание, в общем, производит хорошее впечатление, планировка ясная и простая, помещения светлы и сухи».
Несмотря на то, что здание Текстильсиндиката располагалось поблизости от предыдущих строений Крячкова, его стиль не похож на псевдоклассицизм. Скорее, оно выполнено в духе архитектуры, переходной от рационалистического модерна к конструктивному, что, как позднее показала практика, было предопределено общей тенденцией развития архитектуры советского периода.
Эмоционально-романтическая приподнятость первых лет советской власти выразилась в обращении в том числе и к ренессансным прототипам как аналогиям нового общества. Это выразилось в сооружении угловой восьмигранной башни с подчеркнутыми вертикальными формами, а также в установке скульптурных групп по бокам башни, выражающих пафос победившего пролетариата. Конструктивно же здание состояло из внутреннего монолитного железобетонного каркаса и ограждающих кирпичных стен с «бетонной» штукатуркой. Весь первый этаж занимали магазины тканей, верхние два этажа – помещения конторы и комнаты служащих.
В 1930 г. здание Текстильсиндиката («Сибугля») расширено и по проекту инженера Лалевича надстроено на два этажа. Как считает ряд советских исследователей архитектуры, оно потеряло «образную выразительность», которую вложил в него Крячков.
Дом Ленина
Главной задачей «пролетарской» культуры в 20-е годы являлась политическая пропаганда и просвещение масс. Потребности были огромны, ресурсы – ограничены. Нетерпимость к мнению, отличавшемуся от собственного – психологический климат времени. От войны и революции – «кто не с нами, тот против нас» – шло размежевание позиций, не терпящее нюансов. Споры идеологизировались, доводы в них часто приобретали характер политической апелляции к «властям предержащим», дабы административно подавить оппонента. Именно такая тенденция нашла свое отражение при проектировании Дома Ленина – «здания-памятника В.И. Ленину». Для сбора средств на строительство была организована шумная кампания, в результате которой собрания рабочих и служащих приняли «единогласные решения» об отчислении однодневного заработка на строительство Дома Ленина.
В Доме Ленина должны были разместиться партийные организации и центр пропаганды ленинских идей. В феврале 1924 г. губком поручил городским инженерам-строителям разработку этого проекта с расчетной стоимостью не более 100 тыс. руб. золотом. Проблема состояла в том, что проектировщики рассматривали новое сооружение как обычный клуб, а Новониколаевский губком РКП(б) вместе с новой прослойкой искусствоведов, художников, журналистов – как сооружение «с колоссальным залом» в несколько тысяч человек для собраний и митингов и библиотекой трудов Ленина по марксизму-ленинизму. Высказывались пожелания сделать Дом Ленина информационным центром, где помещались бы редакции газет, радиостанция и телеграф, а на его фасаде установить огромный экран, где в вечернее время с помощью кинопроектора высвечивались последние известия. Прожектора, установленные на доме, должны были проецировать «на облака» световые надписи — лозунги дня. Дом Ленина предполагали построить над братской могилой 104-х погибших в борьбе с белогвардейцами, возведя над ней «особый зал, украшенный черными знаменами, мемориальными досками, портретами павших, чтобы могилы павших за дело, на которое вдохновлял Ленин», вошли в основу памятника Ленину.
Шли дискуссии и относительно композиционного решения здания. Художник
В. Гуляев говорил, что Дом Ленина должен быть таким, который дает представление не об «излишестве и расточительном изяществе», а об «осмысленной простоте, обаятельной по своему выразительному величию» А. Иванов предлагал широко использовать так называемый «синтез искусств»: архитектуры, скульптуры и живописи и отказаться от украшений «в виде классических шаблонов». Это означало, «что подход к плану и материалу должны одинаково прорабатываться всеми и удовлетворять всех», в то время как «форма реалистичного овеществления личности современным передовым искусством уже изжита…».
Горячая полемика привела к тому, что 22 марта объявили конкурс на новый эскизный проект. Из числа поданных конкурсной комиссией был отобран проект, предусматривавший строительство центрического здания с одинаковыми фасадами со всех его четырех сторон, с центральным залом, перекрытым большим куполом, пролет и конструкция которого ранее в сибирских условиях не применялись. Не надеясь на свои силы, проектировщики передали конструирование такого купола московским специалистам.
Фасады здания с четырех сторон украшались портиками, поддерживающими балконы, которые были украшены статуями Ленина. Внутри здания, в глубине зала также устанавливалась скульптура Ленина. Скульптуры предполагалось изваять скульптору С.Р. Надольскому, приглашенному из Москвы.
10 мая заложили первый камень в основание здания. Но проект оказался малопроработанным и технически сложным. Поэтому решено было вернуться к более реалистичному проекту и вновь заложить здание 13 июня. Но по ходу строительства внешнюю архитектуру здания нашли неудовлетворительной, имеющей провинциальный характер. Поэтому, уже по проекту архитектора И.А. Бурлакова, здание решено перестроить. По всей длине здание было увеличено еще на один этаж, а по центральной части – на два этажа. Четвертый этаж здания своими формами и ступенчатым силуэтом напоминал Мавзолей В.И. Ленина. На центральной части фасада были вставлены слова «Ленин умер, жив ленинизм». Теперь, по заметкам тогдашних газет, Дом Ленина получил, наконец, крупномасштабные архитектурные формы и монументальность, отвечающую общественному сооружению.
Новое здание стало средоточием разнообразных городских структур того времени: окружного комитета партии, первой сибирской широковещательной радиостанции, научно-исследовательского института коммунистического воспитания, института повышения квалификации учителей и ряда общественных организаций того времени. Именно здесь проходил Первый новониколаевский окружной съезд советов, принявший 7 декабря 1925 г. решение о переименовании города Новониколаевска в Новосибирск.
Дворец Труда
Еще одним идеологическим событием в области архитектуры 20-х годов стало строительство Дворца Труда. В недолгом периоде советской романтической неоклассики идея дворца как важного культурного места (и непременно с башнями), заложенная в проекте И.В. Фомина в 1919 г., проецировалась на романтику раннего итальянского Ренессанса – аналогия между началом Возрождения и построением нового общества. В стиле «пролетарской классики» в 1926 г. и был построен Дворец Труда. В нем предполагалось разместить 20 краевых отделов профсоюзов, крайпрофсоюз, клубы совслужащих и строителей, краевое отделение труда, комнаты для приезжих, большую столовую и проч.
Дворец Труда возвели по проекту инженера Госстроя С.А. Шестова. Здание высотой в 3 этажа возводилось из кирпича с железобетонными перекрытиями. Оно было выполнено в символико-романтическом архитектурном стиле. По расположению своих частей, по силуэту и некоторым деталям оно походило на средневековые замковые комплексы. Башенные формы с иллюзорно-зубчатыми завершениями имели узкие окна. В композицию должна была войти и 35 метровая башня, завершенная стеклянной сферой, что должно было служить естественным источником света. В этой башне предполагалось поместить и приемную радиостанцию. Однако башню не построили.
Строительство Дворца Труда велось на проектируемой диагональной магистрали, трасса которой, в отличие от существующей Вокзальной магистрали, не пересекала пл. Ленина, а проходила касательно. Впоследствии в результате изменения трассы Дворец Труда оказался ориентированным на вутриквартальный сквер и утратил градообразующее значение.
На постаменте, который был включен в композицию парадной лестницы здания, в честь 10-летия Октября установили памятник В.И. Ленину, который был точной копией памятника перед Смольным работы В.В. Козлова. В 1936 г. здание реконструировано и надстроено на 2 этажа со значительными изменениями внешней архитектуры (архитекторы И.С. Козлов и Т.Я. Бардт). Теперь здесь размещается Академия водного транспорта.
Сибкрайсоюз
В 1926 г. Крячков проектирует здание Сибкрайсоюза (в настоящее время здание обпотребсоюза). На первом этаже здания размещались большие торговые залы и товарный музей, на верхних – отделы Сибкрайсоюза и его правление, а также несколько жилых квартир. Конструктивная основа здания состоит из железобетонного монолитного каркаса с ограждающими его кирпичными стенами. Планировка этажей отличалась простотой и целесообразностью, просторные интерьеры были полны воздуха и света. Здание имело П-образную форму и было равно по длине расположенному напротив зданию Госучреждений. Таким образом, между зданиями была создана некая ансамблевая пространственная связь, несколько нарушенная последующей перестройкой последнего.
В том же году по проекту Крячкова в Закаменском районе на юго-восточной стороне Закаменской площади началось строительство здания сельскохозяйственного техникума. Его фасад выполнен строго симметрично в духе архитектуры схематизированного классицизма.
Большинство построенных в те годы зданий имеют сдержанную серую цветовую гамму, что явилось характерным и для последующей застройки города колористическим решением. Крячков считал, что в суровых климатических условиях Сибири штукатурка такого цвета наиболее практична и выразительна, она придает необходимый облик общественным сооружениям.
Первый генплан
Попытки упорядочить застройку города, разросшегося за 20 лет (со времени квартальной разметки, сделанной Кузнецовым в конце XIX в.), и ввести строительное зонирование предпринимались еще с первых лет советской власти. Красный проспект, улицы Ленина и Серебренниковскую и примыкавшие к ним кварталы предполагалось застраивать многоэтажными каменными домами. На прочих улицах допускалось возведение деревянных жилых домов, но с железными крышами. Окраины города отводились под деревянную застройку. Но урегулировать застройку быстро растущего города было невозможно без генерального плана.
В 1925 г. под председательством городского инженера Родюкова была создана комиссия для сбора исходных данных по перепланировке Новониколаевска, куда вошли представители отдела благоустройства, Электростроя, Госстроя, горсовета, окрздрава, Сибгосстроя, окружной инженер и инженер И.И. Загривко, участвовавший в строительстве Челябинского тракторного завода, МГУ и Мавзолея В.И. Ленина. В ноябре 1925 г. он представил на рассмотрение ВАИ (Всероссийской ассоциации инженеров) эскизный проект перепланировки города, ставший первой концепцией развития Новосибирска.
И.И. Загривко предлагал дополнить существующую прямоугольную сетку кварталов радиально-кольцевой системой магистралей. Их эпицентром становится Ярмарочная площадь, превращаемая в центральную площадь города. Ее пересекали 4 радиальных магистрали, две из которых – Красный проспект и улица Ленина. Еще две магистрали (т. н. главные улицы) тянулись через всю городскую территорию. Одна из них шла параллельно реке Оби и Алтайской железной дороге. На северо-западе она упиралась в лесопарковую зону с санаториями и домами отдыха, на юго-востоке – пересекала речку Каменку и тянулась к Ключ-Камышенскому плато в сторону будущей железнодорожной станции Инская.
Вторая «главная улица», перпендикулярная первой, шла параллельно железной дороге через Центральный и Ипподромский районы и уходила за пределы города. На юго-востоке переходила по мосту через в Обь в левобережье. Предусматривался целый ряд прочих радиальных улиц, которые по замыслу проекта не доходили до главной площади города во избежание дробления кварталов и чрезмерной плотности транспортных магистралей в центральной части.
Вся городская территория разбивалась на ряд районов, окруженных полосами зеленых насаждений, со своими локальными центрами. На левобережье города предполагалось создать три промышленно-селитебных центра с радиально-кольцевой структурой улиц, получивших названия: рабочий поселок-сад, пригород-сад и рабочий пригород-сад. К каждому из центров предусматривались мостовые переходы, идущие от главных улиц правобережья.
Все правобережные селитебные территории города окружались резервными землями (р-ны современной ул. Д. Ковальчук, Гусинобродского жилого массива, Ключ-Камышенского плато). Далее шел пояс парков и сельскохозяйственных земель. На берегах Оби устраивалась набережная с бульваром. Два «бульварных кольца» окружали центральную часть города и другие селитебные территории правобережья. По всему городу предполагалось устроить «мелкие скверы и бульвары», «садики перед домами».
Хотя комиссия в целом и одобрила план, он являлся больше теоретическим, если не сказать утопическим, решением. Радиально-кольцевая схема была заимствована из планов «идеальных городов» эпохи Возрождения, дополненных идеями города-сада Э. Говарда (основоположник движения дезурбанистов, считавший большие города непригодными для жизни). Такая схема не учитывала ни экономическое, ни социальное развитие города.
Тем не менее, многие положения проекта Загривко были применены при последующей планировке города. Это сохранение лесопарковой территории на северо-востоке города (Заельцовский парк культуры и отдыха) как оздоровительной зоны, концентрация мостовых переходов в центральной части правобережья, благодаря чему удалось воспрепятствовать расширению города вдоль Оби, в лесные массивы. В последующие проекты была перенесена не реализованная до сих пор идея р. Оби как важного ландшафтного элемента для оздоровления городского микроклимата, а резервные территории, намеченные в проекте, впоследствии получили широкое развитие.
Именно в это время возникла идея создания центральной площади Новосибирска, которую выдвинул И.И. Загривко. Прямоугольная площадь должна была размещаться между зданиями старого Городского корпуса, Промбанка, Госучреждений и Крайпотребсоюза. При этом Загривко исходил из среднего размера площадей европейских городов (276х192 м).
В середине площади проектировался сквер, «где может быть поставлен памятник, а в будущем фонтан». Фактически же главная площадь города формировалась по частям: с 1926 г. – как стоянка транспорта перед «Доходным домом», затем с 1931 г. – как сквер перед зданием банка и будущим театром оперы и балета, который к середине 30-х годов слился в единое пространство площади. Загривко наметил строительство и будущей Вокзальной магистрали, которая получит свое воплощение лишь в середине 60-х годов.
Идеи проекта Загривко начали реализовываться в условиях иной экономической конъюнктуры – политики индустриализации страны, стартом для которой стал 1926 год. Теперь градостроительство должно было отвечать, прежде всего, интересам промышленного и транспортного планирования. Был составлен проект индустриализации Западной Сибири на базе каменноугольной промышленности Кузбасса и металлургии Урала, в соответствии с планом ГОЭЛРО. В этой схеме Новосибирск рассматривался как крупнейший опорный пункт большой треугольной системы: Москва – на западе, Новосибирск – на востоке и Туркестан – на юге. «Учитывая перемену конъюнктуры согласно генеральном плану реконструкции народного хозяйства на энергетической базе, придется ожидать более бурный рост города, который мог бы приблизиться к росту американских городов, таких как Чикаго или Детройт». Такое сравнение и позволило в дальнейшем именовать Новосибирск «сибирский Чикаго».
Новосибирск, таким образом, стал рассматриваться не только как центр Сибирского края, но и как столица всей Северной Азии. Именно с таких позиций с 1926 г. в Москве велись работы по составлению генерального плана города под руководством Б.А. Коршунова – руководителя Московского планировочного бюро и профессора МВТУ. Проект был доставлен в Новосибирск в январе 1928 г.
Генеральный план Коршунова
В отличие от проекта Загривко генеральный план проф. Коршунова основывался на тщательном изучении исторического прошлого города, текущего состояния его застройки, технического и транспортного оборудования, промышленности, торговли и транспорта. По результатам этих исследований были проработаны возможности развития города, роста промышленных предприятий, переустройства его транспортного узла. Коршунов учел также новый административно-политический статус города, стремительный рост его транспортного узла, развитие крупной индустрии, легкой и пищевой промышленности, культурно-просветительное значение сибирского центра и рост его населения. В 1972 г. в Новосибирске должно было проживать 1,35 млн. чел. Как выяснилось, Коршунов не обманулся в своих расчетах.
Важно отметить, что многие элементы генерального плана Коршунова вошли в последующие планы развития Новосибирска: застройка левого берега, радиальные магистрали в старых центральных районах города, постройка второго железнодорожного и коммунального мостов, три городских центра – в Центральном, Октябрьском и Кировском районах, размещение втузовских комплексов, трассировка основных транспортных магистралей.
Хотя 29 июня 1929 г. президиум крайисполкома и утвердил предложенную Коршуновым схему развития Новосибирска, впоследствии ряд моментов вызвал острую критику со стороны местных властей.
Исходя из перспектив роста городского населения на 15 лет, Коршунов предполагал, что к этому моменту плотность городского населения должна составлять до 45 чел. на 1 га (для селитебных территорий – до 90 чел.). Учитывая также медленное развитие строительной базы, а следовательно, и «медленность перехода строительства в сибирских городах от одноэтажного деревянного к многоэтажному каменному строительству», Коршунов установил в перспективе низкую этажность жилой застройки. Даже Центральный район должен был иметь всего 40% застройки домами в 4 этажа и 30% – в 3 этажа. Другие же районы должны были по большей части застраиваться жилыми домами в 1-2 этажа.
Ориентация на малоэтажную поселковую застройку и индивидуальное строительство шла, прежде всего, вразрез с официальной тенденцией создания «первичных ячеек города» – многоэтажных домов-коммун, ориентированных на разную степень обобществления быта. Отведение значительной части территории левобережья под частный сектор и малоэтажные дома противоречило проектам создания здесь Социалистического города при крупнейшем заводском комплексе в Сибири.
В проекте Коршунова предполагалось сохранить прежнюю трассировку железной дороги, проходящей через центральную часть города. Инженер Юрцовский предлагал участок железной дороги, отрезавшей город от р. Оби, перенести в долину р. Каменки с размещением здесь пассажирской станции и нового вокзала. Зам. председателя крайплана Богуславский вообще предлагал вынести железнодорожную сеть за пределы центральной части. Загривко же предлагал в этом случае заменить устаревший железнодорожный мост на коммунальный. Если учесть, что в то время еще не было капитальной опорной застройки и большого вокзала, перенос железной дороги в долину р. Каменки был вполне возможен. Кроме того, сам Гарин-Михайловский считал свою железнодорожную схему временной. Идея открыть центр города к просторам Оби впоследствии возникала и в 70-е годы.
В вариантах проекта проф. Коршунова (а их было 6) встречаются предложения о выносе крупной промышленности за пределы города вдоль железнодорожных магистралей с созданием при них рабочих поселков-садов и транспортных пассажирских связей с городом. Но реализовать такие идеи тогда было нереально.
В реальности же пересеченная местность и прокладка через весь город железнодорожных магистралей оказали существенное влияние на предвоенный Новосибирск, который представлял собой значительный комплекс отдельных жилых и промышленных районов, не подчиненных единой планировочной сетке. Их планировка и застройка носила локальный характер.
В проектах Коршунова предусматривалось бережное отношение к уже имеющемуся жилому фонду. Но и тут можно найти следы прагматизма – нечем заменить существующий.
Несмотря на «несомненные ценности» проекта Коршунова, контракт с ним был расторгнут. Проектирование Социалистического города на левом берегу Оби и нахождение «более точного варианта будущего Новосибирска» было поручено Магнитогорской комиссии проектировщиков.
В 1930 г. постановление Экономического совета (ЭКОСО) РСФСР дало предписание вести дальнейшую планировку Новосибирска на основе отдельных небольших городов: город на правом берегу Оби, город на левом берегу и город в районе Комсомольского моста на основе крупного Инского железнодорожного узла.
На основе этого предписания началось проектирование новосибирского левобережья как самостоятельного «города социалистического типа», градостроительно не связанного с правобережной частью Новосибирска. Это выставлялось как «достижение советской градостроительной науки и практики» (проект выполнен бригадой проектировщиков под руководством арх. Д.Е. Бабенкова, А.Д. Власова, Н.Х. Полякова [бригада ВОПРА]).
В основу проекта легла прямоугольно-диагональная система укрупненных кварталов площадью в 20-30 га, прорезанных широкими зелеными полосами. Заметное влияние на разработчиков оказала градостроительная концепция Ле Корбюзье, конструктивистские искания которого вполне импонировали духу времени.
Прямоугольно-диагональная сетка улиц и их трассировка с севера на юг и с запада на восток продиктована необходимостью защиты от юго-западных ветров и организации связи с промышленным районом, портом, вокзалом и населенными пунктами по Оби. Зеленые полосы шириной в 500-650 м на севере и санитарно-защитные полосы на юге предназначались для защиты Cоцгорода от ветров. Полосы в 200 м, пролегающие с запада на восток, выполняли роль пешеходных бульваров.
Проект планировки Соцгорода включал в себя новую структуру общественного обслуживания населения, основанную на представлениях о «социалистической форме организации городской среды». Главной структурной единицей становились жилые комбинаты с центрами первичного обслуживания на 500-1000 жителей. По проекту жилые кварталы застраивались «жилыми комбинатами» на 500-1000 чел., состоящими из нескольких жилых корпусов с пристроенными к ним общественными зданиями и детскими учреждениями. «Жилые комбинаты», связанные переходами по «второму этажу», образовывали два ряда застройки, между которыми проходили хорошо озелененные улицы-аллеи, пересекаемые в поперечном направлении пешеходными аллеями.
Ядром нового «города» становилась площадь делового центра на пересечении диагональных осей. На бровке прибрежного плато находилась площадь для массовых собраний и демонстраций. По периметру города размещались три районных центра-парка, связанных бульварами, которые с востока замыкались комплексами институтов и техникумов. Бугринская роща рассматривалась как восточная оконечность этого комплекса. Школы выносились в зеленые зоны.
В зеленой зоне вдоль р. Тулы размещались медицинские заведения, а на склонах плато предполагалось соорудить спортивный комплекс общегородского значения. Транспортные артерии левобережья были строго дифференцированы на грузовые и пассажирские. Предусматривались и пешеходные улицы. Диагональные магистрали Соцгорода и правобережье Новосибирска должен был связать проектируемый мост через Обь. Эти магистрали, являющиеся как бы «внегородскими» были изолированы широкими зелеными насаждениями. Промышленный район соединялся с селитьбой Соцгорода восьмью переходами и переездами через пути Транссибирской железнодорожной магистрали. Проектировщики стремились уйти от «улицы-коридора», располагая открыто и свободно жилые здания в парках-бульварах, где они «ритмично чередовались с общественными секторами, детскими садами и яслями».
Специалисты считают, что в основе проекта лежали классицистические тенденции, которые возрождались в тот период не только в проектировании отдельных зданий, но и в градостроительных проектах. В частности, на это указывает диагональное расположение магистралей Соцгорода. Хотя проект представлял большой практический и теоретический интерес и 31 мая 1930 г. на левобережье состоялась торжественная закладка Социалистического города, в целом план так и не был реализован. Хотя ряд идей все же был воплощен в жизнь: трассировка четырех главных магистралей, комплекс жилых зданий, ряд отдельных сооружений (кинотеатр «Металлист») и местоположение общественного центра.
Правобережный Новосибирск, согласно проекту, состоял из территорий Центрального, Вокзального, Ипподромского, Октябрьского и Ельцовского районов. Предлагалось совместить уже имеющуюся схему с учетом некоторых принципов проф. Коршунова, касающихся, в основном, пробивки диагональных магистралей, организации главных площадей и парков.
Идея создания «городов» на основе одного большого города (концепция т. н. децентрализованного города) в те годы была популярна. На ее основе в 1933 г. архитектор Д.Е. Бабенков разрабатывает «предварительную схему планировки Новосибирска». Кроме правобережного и левобережного Новосибирска схема включала несколько самостоятельных «городов-районов»: Эйхе (Инская), Мочище и район деревни Огурцово (на месте нынешнего Краснообска и Левых Чем).
Другой стороной периода конструктивизма стал рост жилищного строительства (в Новосибирске – с 1928 г.). Лозунг «Современная архитектура должна кристаллизовать новый социальный быт» стал программным для поисков новых типов бытовых и жилых сооружений. Господствующей в то время становится тенденция строительства жилых домов и комплексов по профессиональной принадлежности.
Устремления «новой архитектуры» предполагали новое соотношение жилья и обслуживания, новую организацию быта. До революции такая схема нашла свое воплощение в проектах доходных домов: дополнение комфортабельных квартир коммунально-бытовыми учреждениями, расположенными в доме. Но теперь все было иначе. Сверхэкономичные рационально спланированные малометражные квартиры с минимальными подсобными помещениями строились с учетом новейших достижений инженерного оборудования того времени (совмещенный санузел, иногда без ванны, кухня-агрегат за ширмой) и жилых ячеек на одного либо двух человек. При них обустраивались различные помещения и учреждения для отдыха, спорта, клубных занятий, чтения, различного вида обслуживания (столовые, прачечные, парикмахерские), детские сады и ясли.
Первый проект комплекса жилых зданий с такой социальной организацией предложил проф. Коршунов как пример конкретизации застройки города по его генеральному плану. Проект комплекса представлял собой типовой квартал, каким и планировалось застроить центральную часть города. Его местоположение ограничивалось Красным проспектом, ул. Советской, Потанинской, Трудовой. Этот квартал получал название «сада-квартала нового типа», т.к. 50 процентов его площади отводилось внутриквартальному саду. При планировке были объединены два уже существующих квартала и перекрыта ул. Ядринцевская. Слияние было необходимо, поскольку размеры старых кварталов не позволяли организовать застройку крупными зданиями. В квартале предполагалось разместить шесть зданий, преимущественно с меридиональной ориентацией. Здесь же проектировались общественная столовая, детские ясли, читальня и зал собраний, аптека. Внутри квартала – общественный сад и детские площадки, дома оборудовались ванными комнатами (чего прежде не было в Новосибирске), душевыми и прачечными в подвальных помещениях. Квартиры проектировались в 2-3-4 комнаты, с жилой площадью в 74 процента от общей и раздельными комнатами. Квартиры имели отдельные комнаты с чугунными плитами.
К 1929 г. был построен первый четырехэтажный дом с 56 квартирами, где предполагалось поселить семьи швейников и печатников. Во втором доме весь первый этаж был занят под магазины и общественные центры, поэтому общее количество квартир в нем несколько меньше. К октябрю 1930 г. построили третий дом на 70 квартир и начали строительство четвертого. Но полностью реализовать строительный проект не удалось, и позднее квартал застраивался уже другими домами. Причина по тем временам банальная – нехватка стройматериалов.
Помимо «сада-квартала», в 1928 г. началось строительство четырехэтажных жилых домов по ул. Челюскинцев, где предполагалось заселить 2 тыс. чел. Именно в этих домах, также оборудованных всеми видами инженерных сетей, впервые в городе были применены встроенные шкафы для домашних вещей. Внутри квартала разбили значительный по площади сад, в домах устроена прачечная, а рядом с дворами построена столовая. Комплекс строился по проекту архитектора Гордеева, ведущего специалиста в Новосибирске в 30-х годах.
В 1931-1933 гг. на Красном проспекте по проекту арх. Б.А. Гордеева, Д.М. Агеева, Б.А. Биткина строится жилой комбинат «Кузбассугля». Комплекс характеризуется теми же чертами, но он, как и в предыдущем случае, был исполнен только наполовину. Детский сад, магазины, бытовые помещения были встроены в первые этажи зданий, выходящих на Красный проспект. Но ряд проектов предусматривал еще большее обобществление быта. В 1930-1931 гг. с развертыванием кооперативного строительства в Новосибирске проектируются и строятся дома-коммуны жилищных кооперативов «Рабочая пятилетка», «Красный кожевенник», «Химик» с обобществленным сектором в жилых корпусах или отдельных блоках, соединенных с жилыми домами надземными или подземными галереями и переходами. В единственном и из осуществленных доме-коммуне кооператива «Рабочая пятилетка» по ул. Каменской были запроектированы столовая, механизированная кухня, товарораспределитель, читальные и физкультурные залы. Отводились отдельные комнаты для детей различного возраста и взрослых.
Дом-коммуна по ул. Революции состоял из жилых домов, между которыми размещался общественно-бытовой блок, связанный с ними галереями. В блоке предусматривалось устройство кухни-столовой, зала для различных мероприятий, спортивных помещений, читальни, комнаты для кружковых занятий и бытовых помещений. Детей отделяли от родителей, планируя в доме отдельные комнаты для грудных детей от года до двух лет, комнаты для занятий с детьми в возрасте до восьми лет, спальни для детей до 13 лет и для молодежи до 16 лет. Дома-коммуны в виде трех жилых комбинатов на 1000 чел. проектируются в Соцгороде на левом берегу у станции Кривощеково. Каждый комбинат включал столовую, детские ясли, сад, интернаты и другие помещения.
Несколько упрощенная, лишенная каких-либо декоративных элементов, архитектура этих комплексов характерна для конструктивизма. Оштукатуренные фасады зданий не всегда импонировали народу, получив название «коробчатой архитектуры». Но изобретательность авторов позволила создать оригинальные решения. В ряде домов «Кузбассугля» квартиры, обращенные на различные фасады, смещены по вертикали на пол-этажа, имеют разноуровневые входы, а в полуподвалах этих домов организованы бытовые помещения.
Но все попытки осуществить подобные проекты провалились. Жилые комбинаты и дома-коммуны в ближайшие же годы стали перестраивать в жилища квартирного типа, а встроенные в первые этажи культурно-бытовые помещения занимали различные учреждения. Хотя идеи домов-коммун были очень популярны среди проектировщиков в начале 30-х годов, в большинстве случаев дело ограничивалось лишь «бумажным проектированием». Да и само направление не было господствующим. При острой нехватке жилья и скученности большинства квартир значительные масштабы имел самострой на овражных и прибрежных территориях, традиции которого уходили во времена основания города. «Нахаловки» как в центральных, так и периферейных районах создавали резкий контраст с одиночными общественными и производственными зданиями.
В эти годы определенное отражение в новосибирском проектировании получает концепция западных функционалистов, ориентированная на строчную застройку жилых комплексов (параллельное размещение зданий, которое обеспечивает, однако, лишь хорошую инсоляцию и аэрацию помещений). Подобные здания в 1930-1931 гг. строятся в Соцгороде, на проспекте Дзержинского по проекту арх. Э. Мая. Однако «непопадание» этой концепции в нормы тогдашнего социалистического проектирования, сделало деятельность Мая в СССР недолгой.
Точку в подобных, даже тогда утопических экспериментах поставило постановление ЦК ВКП(б) «О работе по перестройке быта». Но это уже другой период.
В теоретических трудах и проектных решениях «городов-садов», «соцгородов», жилкомбинатах, домах-коммунах, домах быта по-разному решались вопросы организации жилой среды на социалистической основе. Для формирования индустриальных центров Сибири, рост которых осуществлялся за счет быстрого притока молодежи из различных районов страны, эти вопросы приобретали не только бытовые аспекты, но и имели важное идеологическое значение.
С 1924 г. в СССР начинается расширение строительной деятельности. Архитекторы постепенно оставляют романтические фантазии и переходят к решению практических задач. Потребности были огромны, а ресурсы – ограниченны. Поэтому обществу импонировал декларированный практицизм конструктивизма – архитектурного направления, которое оформилось к середине 20-х годов и заменило собой романтический неоклассицизм.
Согласно архитекторам Весниным – основоположникам конструктивизма в советской России – формы архитектуры сооружений должны выявлять функциональную структуру здания, его конструкционную основу. Большое значение в развитии этого направления играло появление современных конструкционных материалов, в частности, железобетона. В Новосибирске первые здания такого стиля появились во второй половине 20-х годов.
Развернувшееся строительство центра Сибирского края привлекло внимание московской архитектурной критики. В журнале «Современная архитектура», отражающем взгляды творческой группировки конструктивистов, куда входили многие известные архитекторы, сооружения Новосибирска подверглись серьезной критике. Здания Дворца Труда, электростанции, Дома Ленина были названы «выхолощенным ампиром», «грубыми, скверно выполненными эклектическими сооружениями, замаскированными фразами о новой архитектуре в духе классицизма».
Кроме того, в эти годы в Новосибирске возникает и региональная группа ОСА (объединение архитекторов-конструктивистов), куда вошли молодые архитекторы, выпускники Томского технологического института. С этого времени архитектурная практика Новосибирска преломляется в конструктивистских тонах. Во многом этому способствовала и практика местных и всесоюзных конкурсов на проектирование почти всех крупных общественных зданий, в результате чего большая часть зданий в городе построены ленинградскими и московскими архитекторами. Наступает новый период в развитии зодчества Новосибирска, оставивший целый ряд сооружений, определивших архитектуру центра города.
Промбанк
Первой ласточкой новых веяний стала закладка здания Промышленного банка в 1925 г. (здание мэрии г. Новосибирска). Здание строилось по проекту инженера-архитектора А. Швидковского и архитектора-художника Г.П. Гольца. Проект этого сооружения был отобран на конкурсе, проводимом Московским архитектурным обществом, и рекомендован академиком А.В. Щусевым.
Фасад трехэтажного здания, имеющего Ш-образную форму, растянулся на 72 м вдоль Красного проспекта. Поскольку здание строилось на рельефе со значительным перепадом отметок, у него устроен подиум, на который во всю ширину фасада вела лестница. Внутренний монолитный железобетонный каркас позволил сделать этажи здания высокими, а окна – большими и высокими. Их ленты по длине фасада прерывали только неширокие простенки наружных кирпичных стен. Здание ярко выражено в конструктивной форме: высокий и пластически мощный гладкий фриз-аттик завершал композицию фасада, придавая ему определенную цельность.
К 1927 г. строительство здания Промбанка было закончено. Его крупномасштабные формы и членения фасадов придали архитектуре центральной части города новый масштаб, который потом был развит в последующих сооружениях. Позже по проекту Н.С. Кузьмина и В.А. Добролюбова здание Промбанка было реконструировано и надстроено.
«Доходный дом»
В 1926 г. началось строительство так называемого «Доходного дома» (Центральная гостиница). Его проектировал московский архитектор, профессор Д.Ф. Фридман, выбранный в результате закрытого конкурса Московского архитектурного общества.
«Доходный дом» представляет собой прямоугольное замкнутое каре с внутренним двором. В двух первых этажах здания разместились помещения универмага, на третьем и четвертом – номера гостиницы, с небольшими помещениями и окнами. Первый этаж здания – это сплошная витрина, сквозь которую просматриваются пространства интерьеров. 5 больших эркеров-окон на главном фасаде придают зданию крупный масштаб. Высота этих окон соответствует торговому залу универмага. Они хорошо увязывают масштаб здания со свободным пространством перед его фасадом.
Применение при строительстве здания железобетонного каркаса без наружных ограждений (кирпичных стен) вызвало острые дискуссии в среде инженеров-строителей. Указывалось, что такой каркас может не выдержать воздействий низких температур. Посеянная среди специалистов паника была погашена профессором Томского технологического института М.А. Ульяновским, сделавшим предварительные проверочные расчеты. Кроме того, опыт строительства подобных зданий в Новосибирске уже был (электростанция им. Калинина и здание Госучреждений). Но для морозостойкости решили изолировать наружные части железобетонных конструкций пробковыми матами, с последующей отделкой их штукатуркой.
Строительство доходного дома было закончено в 1928 г. Но еще до начала строительства по предложению инженера Сафронова было решено отодвинуть здание на 50 сажен (106 м) от первоначальной линии застройки Красного проспекта, чтобы организовать стоянку для экипажей и автомобилей, как это сделано около Гостиного двора в Ленинграде.
Жилые дома
Помимо крупных общественных зданий, в Новосибирске начинают возводиться отдельные жилые многоэтажные дома. Один из первых таких домов построен в 1926 г. на углу Красного проспекта и ул. Каинской по проекту инженера Бурлакова как «общежитие» (жилой дом) для служащих Промбанка. Трехэтажный дом состоял из 18 квартир площадью по 55 кв. м каждая. В 1927 г. на углу улиц Урицкого и Трудовой строится второй дом. Четырехэтажное здание состояло из 25 трехкомнатных квартир и имело железобетонные перекрытия. Дом оборудован водопроводом и центральным отоплением. Архитектура жилых домов была достаточно скромной. Дом на Красном проспекте имел угловую лестничную клетку, возведенную в виде прямоугольной башни, возвышающейся над трехэтажными крыльями, с большими окнами (в проекте предполагалось сплошное вертикальное освещение лестницы). Масса гладких кирпичных стен дома преобладала над оконными проемами, которые казались узкими, почти щелевидными. Зато в выступающих эркерах второго и третьего этажей окна были почти квадратными. Жилое здание на ул. Урицкого построено в тех же формах, но более выразительно: полностью оштукатуренные стены здания с охристым оттенком и белыми деталями. Венчает здание гладкий штукатурный фриз под тонкой карнизной плиткой. Окна, двери и карниз выполнены вполне пропорционально, что делает здание уютным и привлекательным.
1-я поликлиника
В 1928 г. по проекту московского архитектора П. Щекина построено здание 1-й поликлиники, имеющее монолитный железобетонный каркас. Большие и частые оконные приемы делают интерьеры поликлиники хорошо освещенными. В натуре здание отличается от проекта большей материальной выразительностью из-за значительной толщины кирпичных стен и простенков между окнами. Сооружение имеет одновременно выразительные и разнообразные внешние объемы, пропорционально и разумно размещенные внутренние помещения – медицинские кабинеты, лаборатории и административные помещения. В здании нет коридоров – все медицинские подразделения объединяются просторными залами ожиданий.
Строительство, развернувшееся в Новосибирске 20-х годов, было самым масштабным в Сибирском крае: треть всех новостроек в городах Сибири приходилась именно на ее новую столицу. Отношения к новому облику города были различными. Газета «Советская Сибирь» отмечала, что здания Сибкрайсоюза, Текстильсиндиката, Промбанка, «Доходного дома» могли бы быть украшением любого западно-европейского города с вековой историей строительства». Здание Сибкрайсоюза относили к «стилю рационального конструктивизма с легким уклоном в сторону немецких принципов небольшой утилизации площади». Считали, что «серая гранитная облицовка стен (толченый мрамор и цемент), помимо внушительного, чисто сибирского вида, рассчитана на капризы сибирской погоды, вредно влияющей на обычную штукатурку». В здании Промстройбанка просматривали «московский налет», «ясно видный в конструктивном стиле» его «ультрасовременных форм», «вызывающих еще резко негативную оценку с точки зрения эстетики». В клубе Совторгслужащих отмечали «попытки облагораживания форм и создания ансамбля группировкой масс без применения, но по существу дешевых эффектов».
Госбанк
Большое внимание привлек конкурс на лучший проект здания Государственного банка в Новосибирске, объявленный сибирской краевой конторой Госбанка СССР, на который было подано 25 проектов. Новое здание, которое предполагалось поместить рядом с Центральной гостиницей, должно было состоять из помещений краевого банка с операционным залом в 1000 кв. м, казначейства, а также клуба служащих банка и квартир для администрации.
Но в итоге здание построено по проекту Крячкова, которому из-за сокращения сметы на строительство предложили синтезировать проект из представленных работ. Но, при этом, как отмечали современники, здание банка в Новосибирске стало «одним из удачных примеров высококачественной архитектуры в профессиональном и градостроительном отношениях».
Крайисполком
В 1931 г. Крячкову было поручено проектирование и строительство нового здания краевых учреждений в Новосибирске. Но он предложил провести конкурс, который помог выявить соавторов – архитекторов Б.А. Гордеева и С.П. Тургенева, проекты которых станут ведущими в новосибирской архитектуре 30-х годов.
Вплоть до конца 40-х годов здание крайисполкома (потом облисполкома, а теперь Администрации Новосибирской области) оставалось крупнейшим административным сооружением в городе. Оно состоит из 400 служебных комнат, большого зала заседаний и пяти залов собраний. Именно в его архитектуре нашел свое отражение поиск облика монументального общественного здания в архитектуре конца 20-х – начала 30-х годов.
В плоский фасад здания как бы вставлены объемные выступы-простенки, которые подчеркивают рельефность внешней кирпичной стены. Трехчастное деление фасада по горизонтали (цокольные этажи, средняя часть и аттиковый этаж) немного походит на стиль классицизма. Благодаря этим межоконным простенкам фасад здания зрительно делится на вертикальные ритмические ряды, по которым отчетливо прослеживается железобетонная каркасная основа здания. Этот прием подчеркивает массивность каменной стены, что придает сооружению монументальность и динамизм. Такие дополнения не скрывают конструктивистской сущности здания, но значительно обогащают ее содержание. Такое здание никак нельзя назвать «коробочной» архитектурой.
Композиция здания вполне удачно сочетается с градостроительными особенностями его местоположения. Полукруглый фланговый выступ-ризалит зрительно уравновешивает композицию на уклоне Красного проспекта. Горизонтальные ленточные окна ризалита придают всему сооружению силуэтную выразительность. В перспективе ризалит виден как активный вертикальный башенный объем. Резкая композиционная асимметрия сооружения в целом подчиняется главной оси фасада, проходящей через центральный вход. Эта ось почти совпадает с осью противоположного здания художественного музея, что создает между ними пространственную ансамблевую взаимосвязь.
«Динамо»
Одной из лучших работ группы Гордеева-Тургенева является комплекс «Динамо», состоящий из гостиницы с рестораном, магазина «Динамо» и жилого корпуса квартирного типа.
Хотя «конструктивистский» комплекс и выглядит асимметрично (что является характерным для архитектуры конструктивизма в целом), но в него добавлены и пластические элементы: рельефность стен (лопатки третьего – пятого этажей), глухие ограждения балконов, разнообразные формы эркеров (полукруглые в лестничной клетке и прямоугольные в торце гостиничного корпуса). Тонкая цветовая композиция здания (от шоколадного тона – через высветленные светло-коричневые тона – к белым ленточным ограждениям балконов) подчеркивала тектоническую структуру здания и придавала всему сооружению мажорный облик.
Этими же авторами выполнен проект комплекса зданий клуба им. Ф.Э. Дзержинского, из которых в 1928-1933 гг. построен только спортивный клуб «Динамо».
Здание имеет внутренний железобетонный монолитный каркас и кирпичные стены, а большепролетное перекрытие примыкающего к корпусу одноэтажного игрового зала выполнено из деревянных конструкций в виде двухшарнирной арки пролетом в 22,5 м с фанерной стенкой высотой всего лишь в 0,7 м. Такая конструкция долгое время действительно считалась оригинальной.
Внешняя архитектура здания интересна пластической разработкой его фасадов. Разнообразные окна, то горизонтальные по всему фасаду, то вертикальные угловые в лестничных клетках, то в виде сплошных витражей вдоль первого этажа, а также отход лестничной клетки от стены небольшими выступами в виде балконов-галерей, рустов и других элементов придают зданию динамичность и типологическую выразительность. Интерьеры, лишенные каких-либо декоративных элементов, полны света и создают приподнятую атмосферу простора и движения.
Крайснабсбыт
Наряду с жилкомбинатами и кооперативами в Новосибирске строятся и отдельные дома-комплексы с включенными столовыми, магазинами и другими бытовыми учреждениями. В архитектурных формах, схожих со спортклубом «Динамо», выполнен жилой дом Крайснабсбыта, построенный в 1931-1934 гг. архитекторами Гордеевым и Тургеневым («Дом с часами»).
Это дом галерейного типа, занимающий угол квартала на Красном проспекте. В угловой, повышенной части здания был устроен лифт, обслуживающий 78 квартир. Крупные витрины магазина на первом этаже и стеклянные завесы пешеходных галерей верхних этажей даже теперь придают ему тип современного здания. Благодаря галерее сокращается количество лестниц и лифтов, которые размещены в угловой башне и торцах.
Наиболее интересным примером как в отношении воплощения идеи дома-комплекса, так и по профессиональному уровню архитектуры конструктивизма является дом-комбинат на ул. Серебренниковской, построенный в 1931-1932 гг. по проекту арх. Гордеева. Асимметричное композиционное решение здания из трех объемов с курдонером, простое, но выразительное пластическое решение фасадов с хорошим пропорциональным членением стен, витражей и эркеров, дымчатая тональность высококачественной штукатурки – все это свидетельствует о больших архитектурных возможностях конструктивизма, основанных на функциональной логике, эстетике, лаконично чистых и правдивых формах, отражающих содержание сооружения.
В Советской Сибири от 15 августа 1927 г. опубликован такой отзыв в духе того времени: «Как и во всех областях жизни, в строительстве и архитектуре вырабатываются новые нормы, применяются новые методы, более дешевые – упрощенные. Обращается больше внимания на удешевление и упрощение внешней отделки зданий. Отброшены ненужные детали, вычурная отделка – вообще все то, что загромождало и удорожало работы».
Старожилы города, воспитанные на пластическом строе и декоративном изобилии деревянной городской архитектуры, традиционном «богатстве» архитектурной эклектики и модерна, затейливых и красочных с ярко выраженными фактурными свойствами строительных материалов (камень, кирпич, керамика, дерево), не воспринимали беленые штукатурные объемы и плоскости фасадов новых зданий, называя такую архитектуру «коробочной» или «картонной».
Специалисты-архитекторы также по-разному смотрели на новые архитектурные решения Новосибирска, что, в конечном счете, и повлияло на развитие разных архитектурных направлений в годы первой пятилетки. Конструктивизм, который только начинал свое шествие по «столице Сибири», уже получил изрядную порцию критики. Находили, что «конструктивизм… в массе зданий стандартен и скучен» и только некоторые сооружения, выстроенные «по индивидуальным, тщательно проработанным проектам», представляют отдельные памятники своей эпохи». Но конструктивизму оказалась уготована недолгая жизнь. Уже Крячков на собрании архитекторов в 1935 г. отмечал, что в Новосибирске из-за «климатических особенностей» это направление не приняло такие надуманные, нелогичные формы, как «стекломания».
Бытовали и такие определения, что конструктивизм – это «крайнее упрощенчество с отсутствием образности и выразительности». Но при этом отмечалось, что в новой архитектуре города все же имели место «смелые приемы функциональной планировки, облегченные конструкции, внедрение в архитектуру новейших достижений науки». Проекты многих зданий были созданы в результате конкурсных отборов, к которым привлекались и многие столичные архитекторы.
Социалистический реализм (1932-1954 гг.)
Форсированное развитие промышленности в годы первых пятилеток ускорило рост городов почти на всей территории СССР. Коллективизация деревень привела к движению в города – старые и новые – огромных масс людей. В результате на первый план вышли практические проблемы формирования городских структур. К решению этих проблем авангард – конструктивисты и соперничавшие с ними формалисты (рационалисты) – не были подготовлены. Градостроительные интересы авангарда поглощались утопическими идеями конфликтовавших между собой сторонников «урбанизма» и «дезурбанизма». В дискуссии о градостроительстве, прошедшей в 1929-1930 гг., столкнулись блистательные утопии, создавшие не исчерпанный и через десятилетия потенциал радикальных мыслей. И в этой ситуации преимущество получили сторонники историзма. Они предлагали решения, которые можно использовать немедленно, перерабатывая в соответствии с новыми целями и новыми ценностями модель города русского классицизма начала XIX в.
Столь же утопичной оказалась и схема «городов-районов» Д.Е. Бабенкова, которую в 30-е годы невозможно было разрешить как из-за большой удаленности этих городов, так и отсутствия транспортных связей. Объективные причины, касающиеся развития транспорта и промышленности, имеющие место до сих пор, требовали создания более компактного и единого, регулярного города.
Генеральный план 1935-1936 гг.
Несмотря на малочисленность общественных сооружений, к 1935 г. уже сформировались основные ансамбли главных улиц и площадей города с крупными уникальными зданиями, что и определило композиционную структуру нового генерального плана, созданного в 1935-1936 гг. бригадой Гипрогора под руководством инженера Л.Е. Розенберга, в значительной мере отразившей новые традиции проектирования.
Генеральный план 1935 г. не нес таких феерических новаций, как предыдущие проекты. По сути, он придавал завершенную схему тому, что было создано в годы первой пятилетки. Авторы генплана стремились соединить уже сложившиеся и самостоятельные части города в один компактный массив вместе с левобережьем, пытаясь сократить его территорию, протяженность транспортных артерий и инженерных коммуникаций.
При создании общей композиции генплана авторы использовали старую структуру города с мелкоквартальной организацией и обилием улиц и проездов. Внимание уделялось «основным архитектурным узлам» – площадям города. Они представлялись большими пространствами без их функционального разделения, которые по периметру застраивались репрезентативными зданиями неопределенного назначения. Хотя авторы и заявляли «о полном отказе от сплошного ранта и решительном введении зелени в отдельные ансамбли и разрывы между зданиями», в генплане была указана только сплошная периметральная (рантовая) застройка кварталов и магистралей города, а внутриквартальное пространство оставалось пустым.
Генпланом предусматривалось четкое функциональное разделение территорий на жилые, промышленные, транспортные, сельскохозяйственные и санаторно-оздоровительные зоны (последние проектировались вдоль берега Заельцовского бора). В генплане сохранялось положение трех главных общественных узлов с главными площадями в Центральном, Октябрьском и Кировском районах и основных композиционных осей: Красного проспекта, Октябрьской магистрали со строительством перпендикулярного ей проспекта по ул. Сузунской (ныне ул. Восход) и вокзальной диагонали (Вокзальной магистрали), заложенной в первых проектах. Параллельно Красному проспекту и Октябрьской магистрали намечалось создание широких зеленых полос.
Принцип планировки Октябрьского района исходил из топографии местности этой территории, что давало широкие возможности для живописного решения панорамы его застройки со стороны долины р. Каменки и Оби, а также внутренних ансамблей на пересечении Октябрьского и Сузунского проспектов, полукольцевой магистралью по его периметру с площадью в центре этой крестовины.
Предполагалось, что каждый из 7 районов города будет иметь свои специфические черты. Жилой квартал мыслился как комплекс жилых ячеек с организацией в крупных домах и отдельных сооружениях учреждений бытового назначения: детских учреждений, столовых, товарораспределителей, клубов и так называемых физкультурных «примитивизмов». Центральным ядром становится пл. им. Ленина с доминирующим объектом – Домом культуры и науки, строительство которого началось в то время. В связи с этим намечалось реконструировать уже построенные на площади здания Центральной гостиницы, Госбанка, Сибкрайсоюза, горкомхоза, горсовета, Дома Ленина и планового института.
Как это ни странно, но если регулярный, классицистический план мог стать воплощением эпохи 30-х годов, то не удивительно, что на абсолютно таких же принципах осуществляется и современная застройка города.
Изменившемуся характеру формирования города, «штучному» проектированию и строительству отдельных зданий, не сводимых в целостные ансамбли, без общей проработки их местоположения в системе квартала или территории застройки города соответствовали и градостроительные принципы, заложенные в новый генеральный план города, созданный бригадой Гипрогора под руководством инженера Л.Е. Розенберга.
Планировочная комиссия Розенберга разрабатывала местные проекты типовых жилых зданий и индивидуальных проектов крупных административных, общественных и торговых сооружений в соответствии с основным композиционным решением генерального плана и отдельных общественных узлов центра.
В 1941 г. под руководством ленинградского профессора В.А. Витмана разрабатывается еще один вариант генплана Новосибирска, основанный на органичном соединении планировки и естественного природного ландшафта. Выраженный каркас основных композиционных осей и площадей здесь увязывается с рельефом, конфигурацией зеленых массивов и речных долин. Однако война прервала эту работу.
Нестабильность и отсутствие в течение длительного времени утвержденного генерального плана отразились на характере застройки города. Из всего этого устойчивыми оказались три принципиально важных тенденции, определившие градостроительную основу Новосибирска на весь последующий период: столичный масштаб города в целом и его композиционно-пространственная организация, структура основных композиционных осей и магистралей, формирование главных общественных центров.
С начала 30-х годов официальная пропаганда настойчиво внедряла среди городского населения оптимистические настроения. Прежние социальные утопии отвергались особенно решительно потому, что были разгромлены идейные лидеры оппозиции – Л. Троцкий, Н. Бухарин. Теперь уже говорилось о близости «светлых далей», о том, что общество в своем развитии уже выходит на подступы к ожидаемому будущему. Мифы благоденствия связывались со всемогуществом нового государственного строя, кратчайшим путем ведущего к светлым далям. Рассудочность и символический аскетизм ортодоксального конструктивизма уже воспринимались как нечто пережитое, архаичное. Напротив, казалось, что гармоничность, сложная пластическая разработка и монументальность различных версий неоклассицизма отражают новый уровень развития страны, достигнутый ценой огромных жертв и усилий. В их противопоставлении техницистическому характеру «новой архитектуры» усматривалось возвращение к гуманистическим началам. Вновь возвращается слово «стиль», «архитектурный образ», хотя любая новизна по-прежнему вызывает эйфорический восторг.
Госзаказы и заказы общественных организаций формировались на основе рассмотрения искусства как инструмента пропаганды. Беспредметность теперь оказывалась бесцельной и даже враждебной («кто не с нами…»). Нужны были жизнеподобие и сюжетность.
По сравнению с 20-ми годами характер носителей «масскультовой» эстетики существенно изменился – в немалой мере как следствие притока из деревень в города громадных масс населения, выброшенных оттуда властью и лишениями. Ретроспективность для них – дело привычное. Образ здания особой значимости ассоциировался с колоннадой дворянской усадьбы или куполом храма. Идейный реализм XIX – начала XX вв. казался эталоном.
Художники и архитекторы остро чувствовали новые тенденции в культуре и искренне шли им навстречу – в этом истоки художественных достижений периода. Этот процесс направляли и использовали новые бюрократы, множившиеся вместе с развитием командно-административных методов управления. Их стремление – упростить, привести к всеобъемлющим стереотипам художественный процесс. Таким стереотипом должно было стать понятие социалистического реализма, получившего свое утверждение на I Всесоюзном съезде советских писателей.
В 1932 г. пестрота конфликтующих творческих группировок была в соответствии с постановлением ЦК ВКП (б) «О перестройке литературно-художественной организации» заменена стройным рядом единых творческих союзов. Художественная культура встраивалась в оформлявшуюся систему. Определение метода социалистического реализма вошло в устав Союза советских архитекторов. Применительно к архитектуре оно превратилось в расплывчатое указание на принцип соблюдения социальной целесообразности; рациональное отношение к социально-функциональным и техническим проблемам сопрягалось с требованиями художественной содержательности, идейности и правдивости образа, который несет архитектурная форма.
Стремление сделать архитектуру идеологически ангажированной требовало развития необходимых средств выражения. В 20-е годы проблема языка архитектуры (если она вообще поднималась) ставилась как чисто специфическая («архитектуру мерьте архитектурой»). Культура 20-х годов и в целом была антисловесна. Образы Кандинского, Малевича, Татлина не имели вербальных эквивалентов. В 30-е же годы сама возможность невербализуемой образности стала сомнительной. Возрождается вера в первичность слова, что было стержнем культуры XIX в. Иерархия искусств связывалась с их вербальными возможностями: пирамиду венчали литература и кинематография. Это побуждало к словесности и архитекторов. В статье, подводящей итоги Всесоюзного творческого совещания в 1935 г., говорилось: «...борьба за воплощение языком архитектуры великих лозунгов нашей эпохи».
Дом науки и культуры (Оперный театр)
Как видим, целая цепь предпосылок предшествовала реновации неоклассицизма в советской архитектуре. Но для его повсеместного распространения нужен был толчок. И таким толчком стало сооружение в Новосибирске Дома науки и культуры, проходившее в ситуационных и хронологических рамках, очень сходных со строительством Дворца Советов в Москве.
Идея создания крупного общественного сооружения, доминирующего в системе городского центра, была обозначена еще в проекте «Большого Новосибирска» Коршунова. Согласно ему ядром общегородского центра становится система архитектурных ансамблей на основе композиционной оси Красного проспекта с главной городской площадью, на которой необходимо было установить крупное здание нового типа.
Идея пристройки концертного зала к зданию Сибгосоперы, возникшая в 1925 г., постепенно перерастает в планы строительства комплекса Дома науки и культуры (ДНиК), состоящего из нескольких зданий, «объединенных единством культурного замысла». В комплекс ДНиК, помимо театра, должны были войти научно-исследовательский институт с лабораториями и конференц-залами, краевой музей производительных сил Сибири с научными кабинетами и картинная галерея. Зал театра вместимостью в 2100 человек должен был одновременно служить местом проведения краевых конференций и съездов.
Столь масштабное сооружение трактовалось, прежде всего, как идеологический центр Сибирского края, который своим видом должен не только демонстрировать свершения победившего социализма, но и стать своем роде символом пропаганды нового общества. Строительство руководилось особым комитетом под руководством известного партийного работника В.Д. Вегмана (подобно правительственной комиссии по строительству Дворца Советов под руководством Молотова).
Сам театр в составе ДНиК также понимался как наиболее доступное орудие пропаганды идей социализма. Считалось, что «современный театр является буржуазным наследием со всеми признаками буржуазного характера, является театром интимного характера, со свойственным для него делением зрительных мест по их удобству: ложи, партер, балконы, галереи… Такой театр непригоден для массовых постановок и не рассчитан на массового зрителя…».
Проект здания должен был быть свободным «от влияния старых форм зодчества», но не походить «на каменный ящик». В. Вегман видел театр «в два яруса», другие члены комиссии требовали построить здание в виде амфитеатра, считая такую форму «более демократической». К концу 1929 г. московский архитектор А.З. Гринберг предложил эскизный проект ДНиК, основанный на проекте «теомасс», предложенном в 1930 г. художником-конструктором Большого театра, профессором М.Н. Курилко и архитектором Т.Я. Бардтом. Согласно проекту, в новом театре «зритель должен быть окружен товарищами, может их всех видеть и переживать вместе с ними». Поэтому зрительный зал имеет форму амфитеатра (по типу античных театров Греции и Рима), но без партера, лож и прочих атрибутов. Такой зал должен быть совмещен со сценой без традиционной портальной рампы, поскольку зритель должен находиться среди «оформления или действия». Все зрительные места должны быть «равны по качеству оптики и акустики». Сцена театра должна иметь простор для «массовых действий» и свободный доступ для зрителя. Театр должен быть «театром техники и реальной обстановки – воздух, вода, автомобиль, трактор и прочее».
Курилко предлагал синтетический «сверхмеханизированный» театр планетарного типа, где можно проводить и цирковые представления. Для этого партер зрительного зала мог перемещаться на сцену, а на его месте оставалась широкая арена, которая, в свою очередь, могла быть трансформирована в бассейн для водных пантомим. Имелась и глубинная колосниковая сцена, организованная по кольцу и объединенная с круглым зрительным залом большим порталом. По периметру круглого зрительного зала должно было вращаться кольцо просцениума, уходящее в ряды амфитеатра и выходящее из него перед передними рядами партера. На акустическо-оптической поверхности, подвешенной к куполу зрительного зала, как на экране, предполагалось с помощью кинопроектора Миневрина проецировать киноленты в дополнение к сценическому действию. Аппарат Миневрина давал проекцию на 360° с новым видом зрелища – движение вперед, назад, движение, идущее мимо зрителя.
И в архитектурном, и в механическом отношении театр представлялся весьма сложным сооружением: ведь необходимой аппаратуры не было даже на уровне проектов. На основе эскизов Курилко и Бардта архитектор А.З. Гринберг осуществил архитектурно-строительную часть проекта. Сложные монолитные железобетонные конструкции здания, его купол диаметром в 55 м поручили разрабатывать московскому институту Гипрооргстрой, где группу инженеров-конструкторов возглавил профессор П.Л. Пастернак. Он разработал для театра оригинальную конструкцию монолитного железобетонного гладкого купола, свободно лежащего на опорном железобетонном кольце, опирающемся на стоящие по кругу колонны.
28 августа был отведен участок для строительства театра на центральной площади города, с условием обратить главный фасад театра на Красный проспект. Через год, 22 мая 1931 г., началось строительство. За три года были возведены каркас и стены всего сооружения, основные перекрытия и купол над зрительным залом, частично выполнены работы по устройству крыш. На этом этапе работы многим уже стала понятной несостоятельность создания синтетического панорамно-планетарного грандиозного сооружения, не знающего аналогов в мировой практике.
С другой стороны, проект Гринберга характерен для архитектуры конструктивизма конца 20-х годов. В проекте полностью отсутствовали декоративные элементы, только гладкие плоскости стен, ленточные окна и балконы, большие стекла в лестничных клетках, легкие портики-козырьки над входами, ясная структура конструкции. Такая архитектура уже не могла быть созвучной новым понятиям архитектурной эстетики. Призыв к «эстетическому богатству архитектуры» не увязывался с геометризмом и конструктивным структурализмом проекта Гринберга. Комитет содействия решил не рисковать и направил проект на экспертизу комиссии в составе А.В. Щусева, И.В. Жолтовского, Г.П. Гольца – ведущих архитекторов той эпохи. Экспертиза рекомендовала использовать более узкое театральное значение и переработать архитектурное решение с использованием классицистических композиционно-пластических приемов. Убежденный конструктивист Гринберг отказался от подобной рекомендации, считая такой паллиативный подход принципиально неверным, и отошел от проектирования.
В связи с создавшейся ситуацией комитет содействия строительству проводит два тура конкурса на архитектурное решение с учетом его театральных функций. После двух конкурсов на архитектурное оформление театра (июль и ноябрь 1933 г.) в основу декоративного «усиления» архитектуры театра был взят вариант архитектора Б.А. Гордеева. Технический вариант реконструкции театра был утвержден в 1936 г. Согласно ему зал должен иметь 2 200 мест при общей кубатуре в 216 тыс. кв. м. Этот проект был завершен во 2-й архитектурно-проектной мастерской Моссовета, руководимой А.В. Щусевым.
На всем внешнем и внутреннем оформлении театра лежит «печать» архитектуры 2-й мастерской Моссовета, которая уже апробировалась на столичных зданиях гостиницы «Москва», жилого дома на проспекте Ленина и других работах. Хотя такой архитектурный стиль тогда был определен как неоренессансный, архитектура здания, по мнению специалистов, по духу и формам ближе к синтезу антично-римского и барочного плана. Некоторая тяжеловесность, преобладание массы и пластики в декоративном оформлении здания создают впечатление замкнутости. Планируемые прежде пандусы на флангах зрительной части театра и 16 скульптур на входном портике, венчающих каждую колонну, так и остались в проекте.
Художник Е.Е. Лансере в 1935 г. в эскизах предлагал любопытную трактовку зрительного зала тетра в виде гладкой полусферы с порталом сцены в форме арки с пышным «барочным» многослойным занавесом. Полусфера над рядами театра украшалась живописными мотивами садово-парковой ренессансной архитектуры – арочными портиками, вазами и скульптурами. Лансере, видимо, стремился создать гладкой поверхностью полусферы иллюзию небесного свода, а всем декоративным оформлением – ощущение эффекта пейзажа, т. е. окружения амфитеатра зрительного зала естественным природным ландшафтом. Но в окончательном варианте он приобрел характер полукруглого перистиля, венчающего ярусы амфитеатра и ряды партера, между колоннами которого нашли свое место скульптурные гипсовые копии греческой и римской античной классики – Аполлоны, Дорифоры, Венеры др., на фоне драпировок из красного бархата. Скульптуры были изготовлены в 1940 г. по специальном заказу в мастерской Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина.
Основные конструкции здания возводились под техническим руководством инженера С.А. Полыгалина. Само строительство здания – это уже подвиг. Сложнейшие железобетонные конструкции, например, купол зрительного зала, до этого в Сибири не выполнялись. В суровых климатических условиях, при отсутствии механизации, квалифицированной рабочей силы, дефиците необходимых строительных материалов соорудить такое здание было не просто. Все работы велись вручную, основным транспортом на строительстве был конный. Но инженерно-технические кадры, которые фактически «выросли» на стройке, к 1941 г. почти довели строительство до конца. Лишь Великая Отечественная война затянула его.
Здание театра строилось в течение всех 30-х годов, по сути, иллюстрируя собой весь процесс изменения архитектурного творчества. Несмотря на сложность внешней декоративной оболочки сооружения, здание театра в силу его масштаба и профессионализма архитектуры является одним из лучших в Новосибирске. Архитектурная культура и высокие инженерные достоинства сооружения сделали его известным в стране. Самым впечатляющим архитектурным сооружением является его купол диаметром 55,5 м, средняя толщина которого всего 8 см.
Одновременно с поиском новой редакции архитектуры театра разрабатывается проект композиционно-пространственного решения пл. Ленина в контексте классической направленности с созданием внутреннего периметра колоннады, соответствующих малых форм и благоустройства.
Вокзал
Трансформацию, почти идентичную зданию Театра оперы и балета, претерпело и другое крупнейшее сооружение 30-х годов – железнодорожный вокзал.
Чтобы найти лучший проект, Московским архитектурным обществом в 1929 г. был организован Всесоюзный конкурс. Лучшим признали проект архитектора Н.Г. Волошинова. Но на выставке в Новосибирске в июле 1930 г. его подвергли резкой критике, и городская планировочная комиссия внесла в проект ряд изменений. Комиссия была не удовлетворена «архитектурным оформлением здания», заявив, что сооружение «скорее походит на конструкцию коробки для производственных зданий», чем на пассажирский вокзал. Доработать проект поручили киевскому отделению Гипротранса, по которому были заложены фундаменты будущего вокзала.
Но вскоре начались новые пересмотры проекта: у Сибстройпути вызвали сомнения железобетонные рамные конструкции здания, его плоские крыши и вообще весь архитектурный облик. Пересмотр проекта был поручен архитектору Гордееву, который вместе с архитекторами Гринбергом и Бахтиным подготовил окончательный вариант проекта.
Строительство здания началось в 1932 г., и только 25 января 1939 г. Государственная комиссия приняла его в эксплуатацию. Архитектура здания по сравнению с первоначальным конкурсным проектом претерпела значительные изменения: от конструктивистской архитектуры киевского проекта, через ряд вариантов в формах схематизированного и упрощенного классицизма, до окончательного, весьма эклектического, варианта с различно прорисованными деталями – ближе или дальше от приемов ордерной архитектуры. «Улучшать» архитектуру здания оказалось весьма сложным делом: железобетонные монолитные конструкции, возведенные по киевскому проекту, нужно было превратить в разнообразные формы ордерной архитектуры, которые уже прочно вошли в творческую практику архитекторов.
Центральная часть здания приобрела композицию типа триумфальной арки, обрамляемой пилястрами «тосканского» ордера увенчанной большим аттиком, скрывавшим снаружи железобетонную параболу свода главного кассового зала. Крупные ордерные формы и арка витража центральной части фасада не гармонируют с боковыми его частями, измельченными деталями. Но главный недостаток архитектурной композиции вокзала заключается в том, что его невозможно визуально охватить в целом со стороны площади, хотя по проекту вся гармония его архитектуры строилась именно на этом восприятии. Здание имеет трехчастное членение фасада, но цокольная крупно рустованная часть фасада скрыта для наблюдения с привокзальной площади резким перепадом рельефа, а при близком рассмотрении сильные ракурсы здания не позволяют увидеть композицию в целом.
На общий характер декоративных приемов в здании вокзала оказала влияние архитектура здания Театра оперы и балета. Естественно, эти крупные сооружения первых пятилеток, в проектировании которых участвовали ведущие архитекторы, оказали влияние на всю архитектуру города 30-х годов.
Реконструкция
Освоение «классического наследия» в архитектуре Новосибирска отразилось не только на проектировании новых зданий в формах классицизма или античной архитектуры, но и в перестройке уже имеющихся «конструктивистских» зданий в формы ордерной архитектуры. Так, здание «Запсибзолото» (1931-1932 гг., архитектор А.И. Бобров), лишенное прежде каких-либо декоративных элементов, было богато украшено филенками, пилястрами, декоративными кронштейнами и скульптурными рельефами, а также рустами по первому этажу и балюстрадами. Основные декоративные элементы выполнены либо при помощи декоративной штукатурки, наносимой на металлические сетки, либо путем устройства аттиков на стенах или наклейки рельефов на глади стен.
На первом этаже фасада жилого дома «Союззолото» (архитектор Гордеев) появились русты, а на высоком аттике, венчающем дом, были закреплены эмблемы-медальоны. Аттик опирается на лопатки, доходящие до высоты пяти этажей. Непосредственно в процессе строительства реконструируется жилой дом Сибстройпути на Красном проспекте. В первоначальный «гладкий» вид дома были привнесены рустованные пилястры, карнизные тяги и обрамления окон в виде пилястр и карнизов.
Реконструкции и надстройке подверглись дом Госучреждений и театр «Красный факел» – бывший Коммерческий клуб.
Классическую проектную редакцию с включением арочных витражей и колонн получает выстроенный в 1937 г. Дом соцземледелия. Архитекторы Н.С. Кузьмина, Н.Г. Васильева. Н.С. Кузьмин и В.А. Добролюбов также выполнили проект реконструкции здания горсовета, где попытались найти образное выражение динамичной композиции выступающих пилонов, завершенных символическими скульптурными фигурами рабочего и колхозника.
Классический декор получает Дом Ленина (архитектор В.М. Тейтель), что исказило его первоначальный мемориальный характер. В результате реконструкции фасада Дворца Труда была утрачена монументальность фасада, достигнутая за счет простых чеканных и крупных форм. Делаются многочисленные проектные предложения реконструкции и завершения застройки пл. Ленина в духе известных античных прототипов парадных форумов с помпезным периметром колоннады, что никак не соответствовало характеру архитектуры ее первых сооружений: гостиницы, Госбанка, облпотребсоюза, поликлиники и проч.
В связи с новой тенденцией была перепроектирована вся внешняя часть 100-квартирного жилого дома облисполкома. Но архитектор В.С. Масленников, принимавший участие в проектировании дома вместе с Крячковым, «перестарался» с декоративным оформлением здания. Тем не менее, культура прорисовки деталей и колористический строй этого сооружения и поныне привлекают к нему внимание. Сам Крячков впоследствии признавал, что руководствовался приемами композиции французского мастера Огюста Перре (дом на улице Ренуар в Париже).
Сразу после окончания строительства архитектура 100-квартирного дома стала объектом для подражания. Например, жилой дом СибВО на улице Крылова, построенный в 1939-1940 гг. по проекту архитекторов Д.М. Агеева и И.С. Персикова, выполнен примерно в тех же декоративных формах.
При возведении 100-квартирного дома авторами была решена сложная градостроительная задача, связанная с формированием ансамбля входной площади (пл. Облисполкома), фиксирующей начало Красного проспекта, где уже были построены такие различные по архитектуре и масштабу проекты, как крайисполком, обком ВКП(б), «Запсибзолото».
Стили и направления
Архитектурную стилистику Новосибирска 30-х годов по господствовавшим в ней направлениям можно условно поделить на три группы.
1. Попытка решения архитектурной композиции (чаще асимметричной) с применением преувеличенно монументализированных, но схематичных ордерных элементов, без полного воспроизведения архитектурных ордеров. Примерами этого направления являются жилые дома Соцгорода «Сибмашстроя» и Соцгорода «Сибметаллстроя», жилой дом Томской дороги на улице Урицкого и облоно на Красном проспекте. Дом Грузчиков на улице Фабричной и здание техникума советской торговли отличаются сверхмонументальностью схематизированных форм ордерной архитектуры, применением полукруглых пилястр и колонн в композиции фасадов. В таких же архитектурно-декоративных формах архитектор А.Н. Ширяев в 1934-1936 гг. возвел ряд крупных зданий: жилой дом «Сибирь на рельсы» и жилые дома Томской дороги, здание управления Томской дороги (в соавторстве с архитектором Венгеровым), здание Военного округа и еще несколько подобных сооружений.
2. Стремление более точно воспроизвести ордерные формы архитектуры эпохи Возрождения или классицизма. В жилых зданиях композицию фасадов стремились приблизить к типу «палаццо» Возрождения, с применением ордерных форм в лоджиях, рустов, межэтажных тяг, карнизов с кронштейнами, сандриков окон и порталов входов. Наиболее четко эту тенденцию характеризует жилой дом СибВО по улице Советской (1939-1940 гг., архитекторы Д.М. Агеев и И.С. Песиков) и здание Центральной сберкассы с пристроенным к нему жилым корпусом (1936 г.). Само здание сберкассы декорировано ярусами пилястр дорического и коринфского ордеров, а его жилую часть отделяет от тротуаров Красного проспекта декоративная колоннада (авторы проекта Д.М. Агеев и Я.Е. Кузнецов).
К этому же направлению «классической» архитектуры относятся «палладианские» мотивы «большого ордера». В этом стиле в 1935-1937 гг. надстроено на два этажа и реконструировано под плановый институт здание Госучреждений. Архитектор С.И. Игнатович применил во внешней декорации здания пилястры высотой в три этажа, поставив их на рустованный первый этаж, и увенчал здание высоким аттиком. Сооружение приобрело необычную «барочную» тяжеловесность и преувеличенную монументальность из-за большой величины пилястр, высокой рельефности рустов и схематичности рисунка ордерных форм.
Наиболее удачным решением такого проекта, пожалуй, является другой жилой дом СибВО, построенный на Красном проспекте по проекту архитектора К.Е. Осипова в 1937-1941 гг. Здание, спроектированное по типу дворцов эпохи Возрождения, увенчано тяжелым карнизом и декорировано по главному фасаду сдвоенными филенчатыми пилястрами, поддерживающими декоративные арки, на которые опирается низ карниза. Пропорции здания и рисунок деталей выполнены относительно удачно; его монументальный облик назвали «сибирским палаццо». Его массивность и песочный колорит цветной штукатурки фасадов создают приятное впечатление уюта и теплоты жилого дома.
Мотивы «большого ордера» часто фигурируют в проектах сооружений во второй половине 30-х годов, причем эти мотивы приобретают все более монументальный характер, что видно из примеров конкурсных проектов зданий горсовета, Дома соцземледелия и Сибторга.
3. Отказ от декорирования фасада ордерными формами. Профилированные и (или) гладкие лопатки и столбы, кессонированные окна составляют декоративные композиции фасадов. Таковы жилой дом артистов (архитекторы Гордеев и Тургенев, 1938 г.), морфологический корпус городской больницы (архитектор Кузьмин, 1936 г.), окончательный вариант Дома соцземледелия (архитекторы Н.С Кузьмин и Н.Г. Васильев, 1939 г.). Часто поиски новой выразительности в архитектуре скатывались до простого копирования архитектурных решений предыдущих лет.
«Штучному» проектированию и строительству отдельных зданий, не сводимых в целостные ансамбли, без общей проработки их местоположения в системе квартала или территории застройки города соответствовали и градостроительные принципы, заложенные в уже упомянутый генеральный план города, созданный под руководством инженера Л.Е. Розенберга.
Довершило «архитектурную перестройку» Новосибирска создание в 1934 г. регионального отделения Союза архитекторов СССР, вызванное «инициативой» архитекторов Б.А. Биткина, А.Д. Крячкова, Д.И. Козьмина, Б.В. Удонова, Д.И. Агеева.
«Индустриальная романтика» в Новосибирске получила ограниченное распространение (стремление придать жилым домам монументальный характер, ввести крупные элементы, свойственные индустриальным постройкам, например, высокие, в 4-5 этажей проезды и порталы, рассекающие фасады, декор, связанный с индустриальной тематикой в виде скульптурных фигур рабочих, сталеваров, шахтеров, соответствующих тематических барельефов). Примеры: жилые комплексы по ул. Урицкого (арх. А.Н. Ширяев, 1934-1936), Станиславского (арх. В.М. Тейтель, 1937-1939), Красному проспекту (арх. Н.С. Кузьмин, 1937-1939). Но проекты этих комплексов не получили воплощения и реализованы лишь в виде отдельных зданий.
Классическое наследие
Наиболее показателен жилой дом СибВО на Красном проспекте («Генеральский дом»). Итальянский ренессанс с крупной плоскостной аркадой, монументальной рустовкой и всеми атрибутами классики в деталях карнизов, балконов, входов.
Также не реализован проект жилого комплекса Томской железной дороги (1935) на участке Вокзальной магистрали между ул. Советской и пр-том Димитрова, с помпезными фасадами, декорированными крупными колоннами (арх. А.Н. Ширяев). В более сдержанном, интимном характере, свойственном жилищу, выдержана архитектура 10-го квартала в Кировском р-не, созданном в 1934-1936 гг. по проекту Московского отделения Горстройпроекта под руководством Жолтовского.
Самое же значительное явление – строительство 100-квартирного жилого дома — симбиоз разных, но великих архитекторов. Неординарное сооружение, поэтому различные точки зрения. А.И. Гегелло, вице-президент Академии архитектуры СССР пишет: «У широкой публики это здание создает впечатление крупного архитектурного произведения, очень хорошо выполненного, импозантного и, как говорят, красивого. Мне оно представляется чересчур эклектичным. Оно дает черты не нашего советского дома, а скорее дома в капиталистическом городе, и основной дефект – эклектичность. Там есть элементы модерна, элементы классические, элементы той бурно повременной архитектуры наших крупных городов. Объемное решение, особенно эти выпадающие углы мне представляются неправильными не только для данного места, но вообще разрушающими простой объемный вид прямоугольника. Здание оказало сильное влияние на ряд проектов, построенных в Новосибирске в последние годы».
Он прав. Влияние на выпускников Сибстрина этого проекта было очень значительно. В то же время реконструкция и надстройка ряда зданий центра, построенных в начале XX в., еще в структуре Новониколаевска, была необходима в связи с увеличением градостроительного масштаба главных площадей и улиц. Наиболее удачным примером в этом отношении является реконструкция и надстройка в 1935-1937 гг. здания бывшего планового института по проекту архитектора С.И. Игнатовича. В результате архитектура здания получила определенную представительность и масштаб, соразмерный площади по объему Оперного театра.
В этот же период надстраиваются здания реального училища и почтамта. Одновременно в эти же годы строится целый ряд жилых и общественных зданий, архитектура которых отличается определенной сдержанностью и простотой решения без особых стилистических амбиций. Это жилой дом артистов (арх. Б.А. Гордеев, С.П. Тургенев, 1933-1936 г.), жилой дом по ул. Мичурина (арх. И.П. Персиков), жилой дом на углу ул. Советской и Челюскинцев (арх. П.И. Сафонов) и др. здания, определившие нейтральный фон жилой застройки.
Строгостью форм достигается образная выразительность таких административно-военизированных сооружений, как управление Томской железной дороги и штаб СибВО (арх. А.Н. Ширяев, 1934-1936 гг.).
Новосибирск становится крупным учебным центром, открываются новые институты и техникумы, строятся комплексы их зданий. В 1932 г. в Заельцовском районе возводится здание института инженеров железнодорожного транспорта. (Д.М. Агеев, С.И. Игнатович, К.И. Митин и др.). В 1931-1933 гг. – Сибстрин, под руководством А.Д. Крячкова. 1936 г. – сельхозинститут (по проекту арх. Н.С. Кузьмина), НИИГАиК на Красном проспекте (арх. К.К. Леонов), ряд техникумов. Сибстрин, НИИИЖТ занимали большие площади и в дальнейшем имели большое градостроительное значение для развития городских районов.
К сожалению, весьма отставало благоустройство, инженерное оборудование и озеленение (за 1931-1935 гг. замощено всего 45 км улиц).
Именно планы 20-30-х годов – каркас города. Они, несмотря на многочисленные корректировки, в конечном счете и обеспечили масштабность и устойчивость заложенной планировочной схемы. Была определена ориентация на создание уникальных ключевых ансамблей и отдельных объектов – своеобразных камертонов, определивших масштаб и характер застройки города. В Новосибирске отразились те функционально-типологические и архитектурно-стилистические направления, которые характерны для всей советской архитектуры – от формализма и конструктивизма до архитектуры с ориентацией на классическое и национальное наследие.
Новосибирск 30-40-х годов – город бурного начала и больших надежд, город с чертами провинциального Новониколаевска и столичного сибирского центра. Относительно законченный ансамбль, выделявшийся в силуэте города, лишь Красный проспект – с многоэтажными домами и общественными зданиями, старой капитальной основой. Среди распластавшейся массы одноэтажной застройки, раскинувшейся на обширной территории с речными поймами и оврагами, как вехи возвышались в лесах огромные одиночные объемы производственных и общественных зданий, силуэты труб и градирен индустриальных гигантов – контуры будущего крупнейшего города. Открытые пространства доминировали и пронизывали очаги новой застройки, а мощная система железнодорожных суперлиний сочеталась с зачатками первых внутригородских транспортных связей. О нем много писали в СССР и за рубежом. Писали плохо и хорошо, а несформировавшаяся еще городская среда несла неизбежные социальные издержки, так называемые издержки роста. Будущее в те годы представлялось как вечность, непрерывное восхождение к свету, которое будет что-то прибавлять, но ничего уже не менять. «Дворец Советов будет стоять точно таким же, каким и мы увидим его в ближайшие годы. Столетия не оставят на нем своих следов, мы выстроим его таким, чтобы он стоял не старея, вечно».
30-е годы с их мечтами и надеждами, наивным оптимизмом и мифами, скрывавшими трагические коллизии, остались периодом замкнутым, хотя и незавершившимся. Процессы, развернувшиеся в культуре этого периода, были прерваны войной 1941-1945 гг.
В годы войны в Новосибирске велось в основном функциональное промышленное строительство, но, в то же время, разработан ряд конструктивных и объемно-планировчных решений с учетом использования местных доступных материалов.
Послевоенное строительство (1945-1955 гг.).
1944-1945 гг. ознаменовались в Новосибирске корректировкой ранее составленных генеральных планов с учетом изменений, прошедших в его застройке в связи с перемещением сюда ряда промышленных предприятий и предстоящими задачами реконструкции. В композиционно-планировочном отношении схема не внесла существенных изменений в прежнюю проектную структуру. Особое внимание было уделено проекту центра города, что во многом определялось общим духовно-эмоциональным подъемом в стране после окончания войны и стремлением придать городу более яркий, обновленный облик. Эта тенденция была основным лейтмотивом в застройке советских городов в послевоенный период.
Национальная градостроительная тенденция в различные времена характеризовалась установкой памятных архитектурных произведений, чаще высотных, в честь важных исторических событий, в том числе и ратных подвигов. Следствием этих традиций явилось постановление правительства (январь 1947 г.) о строительстве в Москве комплекса высотных зданий. В постановлении отмечалось, что должен быть создан именно «новый вид сооружений», которые не должны повторять «образцы известных за границей многоэтажных зданий».
Постепенно идея сооружения высотных зданий в Москве переросла в целое направление в советской архитектуре. Тенденция нашла отражение и в проектных схемах Новосибирска, хотя столичное значение последнего в указанный период сильно пошатнулось. В проекте реконструкции городского центра (арх. И.И. Соколов-Добрев, Р.М. Окунева, А.Ф. Янусевич), разработанном в 1945-1948 гг., наряду с другими градостроительными задачами решалась проработка общего силуэта прибрежной панорамы и объемно-пространственных решений основных ансамблей. В основу композиции центральной части города закладывалась организация главных общественных узлов с учетом их ландшафтных особенностей путем фиксации этих мест высотными сооружениями.
Создание городского силуэта было в то время не простой прихотью советских органов. Новосибирск раскинулся на огромной территории, расчлененной широкой гладью реки, имел невыразительную, монотонную панораму застройки, среди которой лишь выделялся статичный объем Театра оперы и балета. Высокие отметки по отношению к реке главных улиц и площадей предполагалось зафиксировать высотными зданиями, которые должны определить силуэт городского центра и его элементов в системе города. После реализации проекта панорама правобережья должна была получить не только определенную выразительность, но и информативность в ориентации на главные общественные узлы центра. Проектом детальной планировки городского центра также предусматривалась реконструкция площади им. Ленина с доминирующим объемом Театра оперы и балета.
Строительство первого коммунального моста через Обь в 1955 г. (арх. К. Яковлев) требовало разработать проект застройки обширного свободного плато левобережья (до этого момента застройка этой части города формировалась лишь в районе железнодорожной станции Западная). Такой проект был разработан в начале 50-х годов ленинградскими архитекторами под руководством арх. Г.Я. Гладштейна. Совершенно новая проектная схема и архитектурно-градостроительная концепция накладывалась на территорию, в пределах которой в 30-е годы формировался левобережный Соцгород.
Планом предусматривалось последовательное развитие застройки вдоль главной планировочной оси — проспекта К. Маркса от прибрежного плато реки Оби в глубину к главной площади. Предмостная площадь как входной узел в левобережную часть центра решалась в форме монументальных пропилеев со строительством здесь башенных конструкций, фиксирующих начало проспекта К. Маркса. Кульминацией всей композиции явилась главная площадь района, где по оси проспекта намечалось высотное административное здание, задуманное как главная силуэтная доминанта всего левобережья.
Торжественно-монументальную окраску получил проект Ипподромского (Центрального) рынка (арх. В.К. Петровский). Главный корпус здания с парадной приезжей аркой намечалось увенчать башней со шпилем. Архитектура протяженного фасада чем-то напоминала гостиные дворы и торговые ряды конца XVIII – начала XIX столетий. Башенные завершения со шпилем становятся в те годы непременным атрибутом проектирования улиц и площадей. Интересным здесь представляется проект жилого дома с башней на пл. Ленина, предложенный арх. А.С. Михайловым, С.П. Петровым и Г.Ф. Кравцовым. Изящное башенное завершение нового здания контрастно сочетается со статичным объемом театра.
Очевидно, что реализация проектов крупных ансамблей и уникальных сооружений в годы послевоенной разрухи была весьма проблематичной. Тем не менее рост этажности, продиктованный задачами решения жилищной проблемы, требовал определенного архитектурного решения новых сооружений. Еще в начале 1941 г. по этому поводу высказывался Крячков, заявив, что «необходимо наметить высокие точки и продумать вопросы застройки этих участков».
Несмотря на то, что ряд крупных проектов того времени так и не был реализован, в архитектуре Новосибирска появился целый ряд жилых и общественных зданий в традициях национальной и мировой архитектуры. Ориентацию на классическое наследие в послевоенный период, как и на высотное строительство, можно связать с «русским ампиром» начала XIX в., который распространился в русской архитектуре после победы в 1812 г.
Если в 20-30-х годах город котировался как сибирский центр, а его застройка имела всесоюзный, даже мировой резонанс, связанный с общим экономическим подъемом Сибири, то в послевоенный период он застраивается по меркам всего лишь областного центра с соответствующими ассигнованиями. Тем не менее, в этот период в городе строится целый ряд учебных, административных и жилых зданий с довольно представительной архитектурой, портиками, колоннадами и другими атрибутами классики: здание НИИЖТа (арх. В.С. Масленников), Сибстрина (Р.М. Окунева, Б.И. Оглы, Н.М. Невитов), Западно-Сибирского филиала АН СССР (А.Д. Крячков, Н.Г. Васильев), здание Совнархоза (Н.Ф. Храненко), городского аэропорта (Н.Ф. Жигалова), техникума на станции Инская, кинотеатра «Победа». В ряде случаев оформление фасадов зданий напрямую списывалось со столичных образцов. Например, при реконструкции здания Новосибирского горисполкома сделана попытка повторить фасадное решение здания Моссовета, достоинства которого в те годы активно обсуждались в печати.
Следует заметить, что значительные по объему и активные по выразительности сооружения не всегда воздвигались «на своем месте». Например, здания НИИЖТа или Западно-Сибирского филиала АН СССР с величественными парадными портиками не воспринимались в системе рядовой уличной застройки так, как могли бы восприниматься на площади или замыкании перспективы улиц и проспектов. Более удачным представляется положение дворцов культуры в новых жилых районах («Красная горка», поселок завода «Тяжстанкгидропресс»), где они являются центрами композиции, а их архитектура разрешена в стиле окружающей жилой застройки.
В этот период большое внимание уделяется ансамблевому решению жилой застройки. Особенно это касалось главных магистралей и площадей, существующих и проектируемых: проекты застройки Вокзальной магистрали (В.К. Петровский),
ул. Станиславского (В.К. Храпенко), проспекта и пл. К. Маркса (Г.Я. Гланштейн), пл. Калинина (К.Е. Осипов и В.А. Добролюбов).
В жилой застройке тех лет представляется интересным прием выделения главных элементов магистралей у их пересечения, а также их начала и завершения. Целый ряд таких мест можно найти на перекрестках Красного проспекта с Октябрьской магистралью у Дома Ленина и улицей Писарева, на пл. Калинина, в начале Красного проспекта со стороны дамбы, при въезде в городской аэропорт. В этих случаях масштаб и выразительность жилых домов соответствует градостроительной важности места. Например, площадь Калинина трактовалась как транспортная магистраль с кольцевой развязкой и спокойным периметром однородной жилой застройки, а жилой дом на углу Красного проспекта и Октябрьской магистрали – как завершающий элемент полукружия этого ансамбля, заложенного еще в 30-е годы. На противоположной же стороне проспекта проектировался башенный жилой дом.
Наряду с постройкой крупных жилых домов развитие получает и строительство новых жилых районов. Но при их проектировании решалась несколько иная задача. Она состояла в гуманизации жилой среды путем создания комплексной организации бытового обслуживания и благоустройства внутриквартальных пространств.
Новые жилые районы возникают в зоне крупных промышленных предприятий. Их планировка строилась на принципах регулярных кварталов, выведения главной улицы и строительства в районе клуба или Дворца культуры. Наиболее четко характеризуют подобный прием два района: «Красная горка» на ул. Богдана Хмельницкого с Дворцом культуры им. М. Горького и район завода им. Ефремова на ул. Мира с клубом. В последнем случае (арх. Майков и В.К. Петровский) умеренные размеры кварталов в 5-6 га в сочетании с 2-4-этажной застройкой позволили создать удобные и просторные внутриквартальные пространства. Светлая тональность простых фасадов, изящный рисунок балконных ограждений, карнизов и козырьков над входами, сдержанный декор придают этому району домашнюю теплоту.
Район «Красная горка» (арх. А.С. Михайлов, Алешин, А. Чернышев, Щербин, Логовский и др.) был отмечен в советском градостроительстве как удачный для своего времени пример организации жилого района с высоким уровнем озеленения, благоустройства и относительно развитой сетью обслуживающих учреждений. Важным элементом здесь стал естественный ландшафт со смешанным лесом, расположенный в виде вытянутого плато между живописными долинами, участки которого вошли в жилые кварталы.
Ключевой для профессиональной мысли послевоенных лет стала концепция города как единого целого. Единство воспринималось скорее интуитивно, чем рационально, прежде всего, в образности профессионального мышления. Установки квазиутопии побуждали выделить как главное в этой системе некий сценарий массовых шествий. Словарь форм парадно-представительных декораций основывался на традиции неоклассицизма. Перспективы развития транспорта и сетей обслуживания отступали на второй план. И все же идея города – произведения искусства помогла сплотить вокруг конкретного образа нарушенное войной городское общество, целеустремленно направить восстановительные работы.
Некоторые варианты вели к перегруженности фасадов декорацией, чуждой духу жилища. Это должно было, как бы утвердить «столичность» их архитектуры.
Были и варианты, основанные на экономии средств выражения. Стереотипы застройки магистралей с той или иной степенью упрощения переносились на рядовую ткань города. Многие объекты, особенно в провинциальных городах, где остро ощущался недостаток в квалифицированных архитекторах, – теряли от этого качественный уровень, обращаясь в кич «сталинского ампира».
Главной ценой проекции историзма на жилую застройку были не прямые затраты на декорацию фасадов, которые не превышали 1-2 процентов стоимости, а его противоречие с требованиями эффективных методов строительства. И.В. Жолтовский осознал проблему одним из первых, предлагая соединить индивидуальное и стандартное, не жертвуя эстетическим потенциалом архитектуры. Основной объем дома должен был собираться из стандартных элементов заводского изготовления, но венчание и первые этажи, имеющие индивидуальный характер, собираются традиционными методами.
Индустриализация строительства (1954-1991 гг.).
На середину 50 – начало 60-х годов приходится второй после 20-30-х годов период формирования Новосибирска. Теперь доминантой становится развитие научного и энергетического потенциала Сибири. В архитектуре и градостроительстве в эти годы также наступил новый этап – индустриализация проектирования и строительства. В глобальном масштабе эти процессы явно «запоздали» по сравнению с транспортной и промышленной индустриализацией, начавшейся с 1926 г.
Еще в конце 40 – начале 50-х годов в области проектирования административно-командная система начала активно диктовать свои правила игры, все более ограничивая возможности творчества. Время же хрущевской «оттепели» принесло повсеместную стандартизацию. На архитекторов была возложена вся тяжесть вины за провалы строительного комплекса. Ряд энергичных постановлений партии и правительства, наиболее важными из которых являются «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» (1955 г.) и «О развитии жилищного строительства в СССР» (1957 г.), перевели проектирование в совершенно иную плоскость.
Генплан
Чтобы перестроить всю строительную организацию, прежде всего требовался генеральный план города. Но он, в силу постоянно меняющейся экономической и градостроительной конъюнктуры, так и не был утвержден. Провалился и последний документ, выполненный архитектурно-планировочной мастерской Горпроекта в 1952 году под руководством архитектора И.И. Соколова-Добрева, поскольку его претворение в жизнь совпало с постановлением «об устранении «излишеств». План было предложено «упростить», что фактически означало его отклонение.
Развитие города без генерального плана (его заменяли проекты детальных планировок, которые появлялись с 1926 г. и касались в основном центральной части) вело к резкому увеличению малоэтажного жилья. К тому времени оно уже заняло территории, которые в не утвержденных проектах резервировались под многоэтажную застройку. В результате к 1958 г. селитебные территории достигли границ, намеченных на 1970 г., и жилого фонда, естественно, было размещено меньше, чем было запланировано.
Работу по составлению генплана возобновил в 1960 г. коллектив Новосибгражданпроекта при консультации специалистов из Гипрогора (разработка плана велась в 1960-1965 гг. под руководством Л.Н. Михалева, члены коллектива – А.Ф. Янусевич, Г.И. Фадеева, О.И. Жигалова, О.И. Троицкая). Но планирование явно запоздало, т. к. к этому времени уже были построены Новосибирская ГЭС и заложен Академгородок, проектирование которых вообще «вылетало» из всех местных планов. Одним из важных положений генерального плана было ограничение быстрого роста города. Для этого предусматривалось развитие малых городов-спутников в пригороде Новосибирска. Децентрализация больших городов в те годы была присущей не только Советскому Союзу. Рост внешних пригородов и спутников происходил в те годы и на Западе (там это было вызвано миграцией состоятельного населения из экологически неблагополучных центров городов в более комфортную и чистую природную среду). По генеральному плану Новосибирск должен был расширяться как в пределах уже формирующихся «точек» (Академгородок, пос. Пашино, локальный Первомайский р-н), так и путем создания новых «городков» в радиусе 30-50 км с размещением там выводимых из Новосибирска промышленных, научных и учебных подразделений.
Но проект «малых городов» натыкался на массу проблем. Во-первых, еще не был исчерпан потенциал развития самого города. Во-вторых, создание городов-спутников, по мнению специалистов, требует значительного ареала расселения в радиусе до 100-125 км и большого размера самих городов. Кроме того, в условиях суровой зимы и снегозаносов, характерных для Западной Сибири, идея городов-спутников требовала строительства надежных скоростных магистралей, чтобы обеспечить полноценные жизненные условия в малых городах и тем самым стимулировать перемещение туда городского населения.
В результате обсуждений генерального плана, окончательным вариантом стал компактный город с включением в него Академгородка как нового Советского района. В новый генеральный план перетекла идея создания ландшафтно-пространственной связи города с бассейном Оби и поперечными долинами речек Каменки, Ельцовок, Тулы и Плющихи, которая была заложена в проектах 1926-1935 гг. Эти зоны должны были компенсировать естественный лес, крупный массив которого в пределах города сохранился только в Заельцовском бору.
Жилищное проектирование
Безусловно, в генплане нашла отражение новая политика центральных властей в области архитектуры и градостроительства. Это вылилось в целый ряд положений. Первое касалось перехода от традиционных мелких кварталов площадью в 4-9 га к новому делению селитебных территорий, предусматривающему создание крупных планировочных районов площадью в 150-400 га, жилых районов в 50-100 га и микрорайонов в 20-30 га. Культурно бытовое обслуживание также иерархизировалось в соответствии с рангом территории: общественно-торговый центр эпизодического обслуживания, центр периодического обслуживания и центр повседневного обслуживания. С этим связан и переход жилой застройки от регулярной (где небольшие кварталы застраиваются по периметру), к «свободной планировке». Для последней главным было не размещение жилых и общественно-бытовых зданий по периметру улиц, а создание наилучшей инсоляции (освещения) квартир, учет естественного рельефа местности, сохранение зеленых насаждений, возможность организации внутримикрорайонных спортивных площадок, детских учреждений, школ и т. д. Но, главное, новые правила застройки предусматривали, прежде всего, использование типовых проектов и индустриальных сборных строительных изделий.
В планах создания крупных планировочных районов получила развитие идея главных магистралей и диагональных осей, заложенная в предыдущих проектах, предусматривавшая, прежде всего, строительство основной эспланады центра от площади Ленина к площади в Октябрьском районе. Но включение в генеральный план автомобильных дорог как самостоятельной транзитной скоростной системы с 40-километровым кольцом и вылетными радиусами было новым.
В 1968 г. проект генерального плана Новосибирска утвержден в Совете Министров РСФСР. Это был первый утвержденный генеральный план города.
Жилое строительство
В 50-60-е годы началось массовое жилищное и культурно-бытовое строительство на основе внедрения индустриального домостроения и перехода от квартальной планировки к жилым массивам. Первыми в застройке города стали применяться типовые проекты ленинградской серии 405 (с продольной стеной), затем серии 418 и 419 с унифицированной секцией, универсальной конструктивной схемой (поперечная и продольная система опор). С 1957 г. после всесоюзного конкурса в практику застройки входят еще более неудачные дома с малометражными квартирами и высотой этажа 2,5-2,7 м (серия 1-447).
Первые жилые дома новых серий начали строиться на главных магистралях Дзержинского, Центрального и Кировского районов. Так, застройка жилого массива по ул. Б. Хмельницкого от Сухого лога до «Красной горки» продолжалась исключительно по типовым проектам. Несмотря на «свободную планировку», кварталы продолжали застраиваться по периметру, в результате чего на многих улицах появилась стена жилых домов по красным линиям. В 1956 г. архитекторы Горпроекта разработали для «Красной горки» новый проект на основе крупноблочного строительства, для которого были приняты пятиэтажные 40-квартирные жилые дома из крупных блоков. Детские игровые площадки и хозяйственные дворики размещались внутри кварталов, что защищало их пространства от ветров и заносов.
Те же приемы планировки использованы при застройке проспекта Карла Маркса – тогда еще новой магистрали левобережья. На территориях, прилегающих к магистрали, планировалось разместить около 700 тыс. м жилой площади и комплексы новых институтов (электротехнического и советской кооперативной торговли). По плану, разработанному Ленгорпроектом, предусматривалась застройка 4-5-этажных жилых (по типовым проектам) и общественных зданий кварталами до 15 га. Несмотря на новые веяния, проект базировался на «старых» принципах магистральной застройки, где определенное внимание еще уделялось внешней стороне архитектуры. В 1958 г. по обеим сторонам проспекта начали застраиваться еще два квартала, площадь которых была увеличена до 16 га (арх. А.Я. Янусевич и Р.М. Окунев).
В 1961-1962 гг. по ул. Гоголя на месте бывшего поля и деревянных сооружений городского ипподрома строится Ипподромский жилмассив. Через год по проекту архитекторов Е.И. Засядь-Волк и И.К. Ершовой началось возведение Станиславского жилмассива. Здесь строились дома 1-447-С серии в пять этажей и дома из крупных панелей 1-464-Д серии. Позднее здесь начали строиться кирпичные девяти- и двенадцатиэтажные дома.
Жилые дома 1-468, 1-447 и 1-464-А серий были одинаковыми по размерам, длине, ширине и высоте (в пять этажей). Поскольку кирпичные дома по размерам ничем не отличались от крупнопанельных домов, при строительстве жилых комплексов эти дома воспринимались как единый масштаб застройки – с навязчивым однообразием и монотонностью, без какой-либо силуэтной и пластической образности, без разнообразия в пространственных композициях. Схемы планировки и застройки вышеизложенных районов впоследствии претерпевали значительные изменения: от элементарных периметральных групп застройки кварталов (вдоль ул. Б. Хмельницкого и пр-та К. Маркса), через функционально оправданные ряды «строчной» застройки (ул. Гоголя), до более результативной в функциональном и эстетическом отношениях, т. н. «свободной» планировки больших межмагистральных территорий. Пример последней схемы – Станиславский жилмассив, где сделана попытка целесообразно использовать рельеф территории, что позволило точнее выстроить жилые дома и более продуманно организовать внутренние пространства микрорайона и рационально расположить детские учреждения, школы и зеленые насаждения.
Но типовые общественные сооружения, расположенные во всех массивах, не способствовали композиционной «оживленности» последних, были мелкомасштабными и невыразительными по архитектуре. Скорее, они являлись «вставками», т. к. либо устанавливались в общий ряд жилых домов без всякого пространственного акцентирования, либо располагались индифферентно по периферии. Уже сам термин «жилой массив» предполагал безликость жилой застройки. Этот термин заменил почти все исторически сложившиеся понятия: улицы, дворы, площади, скверы, а исчисление жилья шло не квартирами, а квадратными метрами жилой площади. Эти метры проектировались не для определенной и разнообразной социально-демографической категории населения, а для абстрактного анонимного жителя.
Возросшие объемы жилищного и бытового строительства определили новую градостроительную стратегию, выразившуюся в освоении свободных периферийных территорий. Формируются Затулинский, Волочаевский, Кропоткинский жилые массивы, микрорайоны Ботанический сад, Северный и прочее.
Новый центр
Октябрьский район по-прежнему рассматривался как будущий городской центр, территориальное развитие которого, как и раньше, намечалось на участке между ул. Восход, долиной реки Каменки, ул. Кирова и набережной Оби, хотя участок на пересечении ул. Кирова и Восход, который в прежних проектах рассматривался как зона краевого центра, к тому времени уже был застроен. Эта территория была удобна тем, что здесь городской центр свободно открывался к реке и выходил на поперечную композиционную ось, связывающую правобережную и левобережную части города. В будущем в этом районе предполагалось возведение целого ряда общественных и деловых учреждений.
В 1965 г. горисполком и Союз архитекторов СССР провели всесоюзный конкурс на проект детальной планировки нового центра. Были предложены различные подходы к застройке территории площадью более 700 га, на основании которых уже в 70-х годах в институте Новосибгражданпроект начнется разработка детальной планировки нового городского центра.
Академгородок
Важнейшим градостроительным экспериментом, имеющим важность не только для Новосибирска, но и для всей Сибири, явилось строительство Академгородка СО АН СССР, который возводился на основе новых приемов функциональной организации жилой застройки. План его строительства, утвержденный в июне 1958 г., за пять лет был практически полностью притворен в жизнь.
До середины 1959 г. проектирование городка вел Новосибирскпроект. Но проект планировки Академгородка, который предполагалось вести по свободной планировке, связав воедино городскую застройку и пригородную среду, вначале получился слишком «ортодоксальным», представляющим трудность для постройки. Но главное – это требовало значительного времени. Поэтому проект передали в Министерство среднего машиностроения, где были как опытные архитекторы, так и жесткая атмосфера командного администрирования. Новая схема получилась предельно регулярной, рассекающей жилой массив. В случае ее выполнения пришлось бы уничтожить подавляющую часть лесного массива. По ходу последующих работ все же была найдена грань между композиционной четкостью и свободным пластичным начертанием планировки, где природный ландшафт органично вошел в структуру городка. Окончательный вариант проекта разрабатывался авторским коллективом под руководством архитекторов И. Путешева, С. Пономарева, Н. Симонова, Ю. Ушакова и др. Различные сооружения Академгородка – научно-исследовательские институты, университет, жилые дома, здания культурно-бытового и торгового обслуживания – были выполнены целым рядом проектных организаций: институтом ГипроНИИ АН СССР, Гипровузом, институтом экспериментального проектирования Академии строительства и архитектуры СССР и др. организациями.
Первым научным учреждением, построенным в Академгородке, стал Институт гидродинамики. В 1962 г. сдаются в эксплуатацию институты физики полупроводников, математики, геологии и геофизики, ядерной физики, органической химии и первый учебный корпус университета.
В схеме генерального плана городка все подчинено четкому функциональному зонированию. Сами зоны располагаются в определенной логической последовательности: зона научно-исследовательских институтов, санитарно-защитная полоса, селитебные территории, еще одна зеленая защитная зона. К побережью Обского водохранилища примыкает зона отдыха и спорта. Коммунально-складская зона в северной части городка примыкает к комплексу научно-исследовательских институтов. Зонирование максимально сохранило существующие лесные массивы и открытые озелененные территории. Лес со стороны водохранилища несет как ветроснегозащитную функцию от господствующих здесь юго-западных ветров, так и шумозащитную – от транспортных транзитных магистралей. Зона научно-исследовательских институтов расположена в северо-восточной части городка, где институты группируются с учетом их научных особенностей и территориальных резервов для дальнейшего развития. Данная территория была в основном свободна от лесных насаждений и находилась с подветренной стороны. Коммунально-складская зона находится на свободных от лесов территориях и отделяется от жилых микрорайонов «Д» и «Щ» санитарно-защитной полосой. Селитебная часть городка составляет две неравноценные по величине и ландшафтным условиям зоны. Северная зона (микрорайоны «Д»; и «Щ») распланирована на открытой местности, но при этом окаймлена большим лесным массивом. Она предназначалась для строителей, а впоследствии для рабочих и служащих коммунально-складской зоны.
Основная жилая зона, наиболее благоприятная в гигиеническом и ландшафтном отношениях (ее площадь почти в семь раз больше северной зоны), предназначалась для основного штата сотрудников СО АН. На ней чередуются заселенные и открытые участки, она имеет повышенный рельеф, окружена «зеленым кольцом» санитарно-защитных зон и зелеными лесами, которые вклиниваются в жилую застройку. Зеленые участки в жилой застройке превращаются в парки, микрорайонные сады и скверы.
Зона отдыха расположена на береговой полосе Обского моря, где в результате проведения берегоукрепительных работ был создан пляж протяженностью в 2,5 км.
Центр городка выполнен по линейной композиции: здания расположены вдоль ул. Ильича только с одной стороны, другая же сторона сохранила естественный крупномерный лесной массив. Здесь по типовому проекту построен кинотеатр «Москва» (ныне ДК «Академия»), общегородской торговый центр и гостиница «Золотая долина» с пристроенным к ней Домом связи. Учитывая, что большинство перемещений в Академгородке совершаются пешком, общественно-торговый центр остается несколько в стороне от маршрута дом – институты.
В южной части этот ансамбль замыкает Дом ученых, а в северной – главный корпус университета.
В. Павличенков отмечает: «Живописная череда зданий кинотеатра, торгового центра, почты и гостиницы создает выразительный ритм, нарастающий к университетскому комплексу… С бульвара, расположенного на повышенных отметках рельефа, через ветви деревьев раскрывается цепь насыщенных жизнью зданий центрального ансамбля. От жилой застройки его отличает масштаб и новизна архитектурных форм. Особенно это относится к зданию торгового центра, отличающегося богатством объемной композиции. Благодаря большим стеклянным плоскостям визуальная связь с природой не прекращается и в интерьерах. Панели, облицованные стеклом, отражают картины окружающего ландшафта. Все это раздвигает границы выразительных средств архитектуры и умножает ее связи с природой».
Академгородок внес новое качество в жизнь Новосибирска, став импульсом развития агломерационных процессов и мобильности населения, что, по мнению специалистов, присуще более зрелой стадии урбанизации. Строительство Академгородка в известной степени сказалось на постройке Новосибирска, отнимая значительную часть ресурсов. Тем не менее в городе шел активный процесс инженерного благоустройства и прокладки новых магистралей.
Глобальные проблемы развития города
Рост территории города, резкое увеличение массового строительства, появление новых искусственных ландшафтных компонентов и специализированных районов (ГЭС, научные и учебные центры, пригородные районы) привело к развитию города как многофункционального центра.
Радиус города теперь составлял 27 км, удаленных районов пригорода – 30-50 км. Увеличение взаимосвязей города с природой привело к проникновению принципов проектирования и застройки в окружающие пригородные пространства. Освоение пригородных рекреационных районов в сочетании с социальными преобразованиями вследствие урбанизации городских пространств, уничтожение усадебной застройки и переселение жителей в многоквартирные благоустроенные дома становится характерной чертой этого периода.
Результатом этого стало развитие загородного отдыха и туризма, индивидуального садоводства и дачного строительства, ставшее активным вмешательством человека в пригородные ландшафтные пространства. Появилась потребность в корректировке этого процесса. Для этой цели был разработан Проект пригородной зоны Новосибирска, предполагающий трехчастное деление пригородных территорий: лесопарковый защитный пояс, пояс пригородных поселков и внешний сельскохозяйственный пояс. Поскольку выбранная для строительства Академгородка территория попадала в зону лесопаркового защитного пояса, принято решение о переносе городской черты. После этого административного акта он превратился из города-спутника в городской район Новосибирска.
Замыв р. Каменки
Проблема благоустройства долины р. Каменки и ликвидации прилагающих оврагов, на склонах которых лепились многочисленные лачуги, формируя скученные антисанитарные районы, была поднята еще в первых генпланах. Тогда эта территория рассматривалась как рекреационно-парковая зона с террасированными откосами и с образованной вдоль речки системой водных каскадов. Академик Б.М. Иофан, приезжавший в Новосибирск в 50-х годах, предлагал часть склонов застроить малоэтажными террасными жилыми домами, создав тем самым в центральной части города живописную панораму. В 1960 г. принято окончательное решение о замыве долины Каменки и оврагов с последующим озеленением.
Набережная
Одновременно начались работы по благоустройству набережной Оби на отрезке от ул. Добролюбова до устья Каменки протяженностью в 1,6 км. Учитывая высокий берег, авторы проекта архитектор Р.М. Окунева и инженер Т.М. Сахарова предложили устройство трех террас: нижней – прогулочной, средней – с видовыми площадками, учреждениями досуга и отдыха и верхней – на уровне ул. Большевистской. Но вот пляж здесь не получился, т. к. прижимистый берег и скалистый грунт требовали намыва песка и сооружения защитных «штор» (стенок, перпендикулярных к берегу и возвышающихся над водой на 3-4 м). Но даже это не гарантировало затопления пляжа во время периодов подъема воды в Оби. Поэтому пляж предусматривался только не левом берегу.
Спутники
Возникновение Академгородка привело к появлению целой сети научных и отраслевых комплексов в радиусе 3—10 км: Правые Чемы, СО АМН СССР (р-н Нижняя Ельцовка) и СО ВАСХНИЛ (р-н Огурцово).
Важно заметить, что размещение научных центров в городской черте и ее границах не было предусмотрено генпланом и во многом вызвало деформацию планировочной структуры и ряд серьезных экономических проблем. Имелись лишь проекты размещения в поселках Репьево и Колывань градообразующих объектов типа ВАСХНИЛ. Между тем территория, где разместилось само Сибирское отделение ВАСХНИЛ, всегда рассматривалась как резерв для жилищного строительства, а долина р. Нижняя Ельцовка – как рекреационная зона для пионерлагерей, пансионатов и других учреждений отдыха.
Проект СО ВАСХНИЛ разработан в 1969 г. в ГипроНИИ АН СССР (арх. А. Панфиль, Ю. Платонов, А. Карпов, Э. Судариков, Г. Тюленин) как строительство научного городка Краснообск. Этот проект представлял собой второе поколение научных центров, при проектировании которого были заложены новые градостроительные принципы.
Как и Академгородок, Краснообск состоит из трех зон: научно-исследовательская с учебной базой, жилая и общественная. Но их архитектурно-планировочное решение заметно отличается. Зона научно-исследовательских институтов — не отдельно стоящие и обособленные здания институтов, а единый взаимосвязанный комплекс, планировка и инженерная основа которого созданы по единой модульной сетке. Это обеспечило компактность и экономичность застройки благодаря общим для всех институтов вспомогательным и обслуживающим службам.
Жилые массивы научного центра решены в форме трех кольцеобразных структур, состоящих из разноэтажных жилых домов, что также заметно отличается от Академгородка. Внутри каждой структуры размещаются жилая застройка, детские учреждения, объекты обслуживания и площадки отдыха. Поскольку поселок расположен на открытом пространстве, то такое размещение обеспечивает замкнутую, более уютную и защищенную от ветров внутреннюю среду со своим микроклиматом.
Общественная зона размещается в центре города между зоной научно-исследовательских институтов и жилыми массивами на пересечении двух основных осей улиц (Центральной и Западной). Как и все остальные зоны, она (по сравнению с центром Академгородка) размещена более компактно и представляет собой систему взаимосвязанных и укрупненных административно-деловых, торговых и общественных блоков зданий. Размещение комплекса на платформе, приподнятой над землей на 4 м, позволило сделать его пешеходным, а на нижнем уровне организовать систему въездов, разгрузочные тоннели, автостоянки.
Компактная организация всего городка и его отдельных зон обеспечила жителям в пределах города пешеходные связи с центром, работой. В перспективе это планировалось и для связи с остановкой скоростного транспорта к центру Новосибирска. За строительство первой очереди авторский коллектив проектировщиков был удостоен в 1986 г. Государственной премии СССР.
Застройка улиц
Несмотря на ориентацию в 50-60-е гг. на развитие внешних районов города, существенно преобразилась и центральная часть Новосибирска. Полностью реконструируется одна из основных композиционных осей центра, включающая в себя ул. Челюскинцев и Гоголя.
В 1965-1969 гг. оформляется застройка Красного проспекта за путепроводом (архитекторы А.А. Сабирова и М.И. Стародубова). При проектировании этого участка архитекторы своеобразно использовали существующий рельеф и профиль проспекта. Они поставили жилые дома в 5 и 9 этажей с общественно-торговыми учреждениями не по красной линии проспекта, а отнесли их на высокие точки рельефа. Вдоль тротуаров и между линией застройки оставлены озелененные партеры и откосы с лестницами-подъемами или подпорные каменные стенки у мостового перехода железной дороги и ул. Кропоткина, пересекающей проспект. Асимметрия застройки по сторонам проспекта усилила ее ритмику, а высотный контраст придал ей разнообразие и торжественность. Ощущение пространственной свободы и в то же время городского уюта присущи этой части проспекта. Архитектура застройки лишена какой-либо декоративности или нарочитой стилизации. Композиционное решение сформировано исключительно за счет удачно использованной градостроительной ситуации, единства масштаба зданий и их архитектурной трактовки.
Но аналогичные пробы «уютности» в застройке пл. Калинина не оказались столь удачны. Периметральную ортодоксальность постройки нарушило здание проектных организаций, построенное в 1960 г. по проекту московского архитектора В. Жилкина. Отодвинутое в глубину квартала от общей линии застройки, здание нарушало ее композиционное единство, хотя и имело ряд утилитарных достоинств: удалось образовать внутренний дворик. Но окончательное оформление площади произошло лишь в 70-е годы.
Крупнейшим градостроительным явлением 60-х годов стала пробивка Вокзальной магистрали. Эта идея возникла еще в генеральном плане 1926 г., а затем повторялась во всех последующих проектах. Детальное проектирование магистрали началось в 1951 г. Но, несмотря на одобрение этого проекта, реальное строительство осуществлялось вне общего замысла. В 1953 г. на Вокзальной магистрали по проекту архитектора К.И. Митина строятся первые дома. В 1959 г. по проекту архитектора И. Каменского построено здание института Сибгипротранс. В 1966 г. сооружается центральный универсальный магазин (ЦУМ) по типовому проекту, предложенному рижскими архитекторами.
ГПНТБ
С 1955 по 1970 г. в Новосибирске было построено много общественных зданий, формирующих облик города. Главной стройкой Октябрьского района в те годы стала Государственная публичная научно-техническая библиотека. Проект разрабатывался в Новосибпроекте архитекторами А.А. Воловиком, Г.Н. Бурхановым, Е.В. Амосовым. Здание, построенное на высоких отметках Октябрьского района, проектировалось как первая очередь комплекса. Перед авторами стояла трудная задача: отсутствие опорной застройки и четкой градостроительной перспективы территории, отведенной для постройки библиотеки, вынуждало их задавать зданию масштаб, не связанный с будущими архитектурными сооружениями и градостроительной ситуацией. Зданию придана форма четкого моноблока с симметричным фасадом: оно замыкает перспективу ул. Восход, и композиция фасада требовала центрической оси для равновесия его частей при обзоре фасада с улицы.
Хотя авторы преувеличивали масштаб сооружения, оно нисколько не проиграло в своей типологической образности и четкости тектонического строя. Мощные пилоны и витражи главного фасада, идущие на всю высоту здания без дополнительных членений, скрывают его поэтажную структуру. Столь громоздкая масса сооружения, имеющийся масштаб членений, его короткие боковые фасады, разрешенные плоско в отличие от главного, не создают завершенности объемно-пространственной композиции в целом, ее уравновешенности. Главный фасад также не отражает плановую структуру здания, которая состоит из группы помещений центральной части здания и двух боковых, отделенных друг от друга просторными лестничными клетками с холлами, что не видно на фасадах. В главной части здания размещается каталог, а в боковых частях – основные читальные залы. В четырех подземных этажах находится книгохранилище. Существенным недостатком здания является ориентация его главного остекленного фасада на юго-запад, что ухудшает микроклимат помещений, вызывая переохлаждение зимой из-за сильных ветров и перегрев летом за счет прямой интенсивности солнечной радиации. Здание хорошо освещается, во многих залах и холлах – двухсторонним светом. Четкая функциональность, ясная плановая структура, простор холлов, коридоров и лестниц весьма удобны для читателей библиотеки.
Несомненно, здание ГПНТБ явилось значительным градоформирующим объектом. Но оно сильно усложнило транспортно-градостроительную ситуацию, не позволяет развиваться улице Восход как скоростной магистрали, перекрывая ее трассу для проезда в северную часть города. Но, безусловно, социально-общественное, научное и культурное влияние библиотеки на город трудно переоценить.
Цирк
Другим крупным сооружением Новосибирска стал цирк, строительство которого длилось все шестидесятые годы. Цирк как здание нового типа проектировался в московском институте Гипротеатр архитекторами С. Гелфер и Г. Наприенко. Новизна сооружения заключалась в его многофункциональном использовании: цирк, киноконцертный зал, зал массовых собраний, спортивных демонстраций, выставок. Стационарная широкоформатная киноустановка могла сопровождать цирковые представления демонстрацией соответствующих кинолент.
Вместо традиционного купола покрытие цирка состоит из оболочки – гиперболического параболоида. Покрытие ниспадает, переходя в усеченную, опрокинутую конусообразную поверхность, которая начинается от козырька, пронизывает стеклоограждения фойе, продолжается в потолке фойе и переходит в амфитеатр со смещенным манежем, что, по мнению некоторых специалистов, «рождало новую композицию», отличную от традиционных. Авторы утверждали, что «это здание не похоже на цирковое, оно универсально по своей выразительности в новом художественном стиле, разнообразно по пластике форм, вливающихся в единый объем». Но этот «единый объем» пришлось несколько нарушить, что привело к изменению первоначального замысла. Архитектор Г.Н. Бурханов «поставил» по сторонам здания два кафе и переходы от кафе в вестибюль цирка, где размещались дополнительные гардеробы. Это было необходимо, так как в первоначальном проекте заниженными по площади оказались помещения вестибюля и гардеробов, а также буфетов (кафе). И вместо «монофасадности» сооружения образовался достаточно выраженный «главный» фасад, выходящий на ул. Челюскинцев, построенный строго симметрично. Здание цирка не заняло ведущего положения в застройке на пересечении главных транспортных магистралей города. Оно оказалось на «краю», выходя боковым фасадом на одну магистраль и главным фасадом – на другую, пересекающую первую. При этом ось симметрии композиции сооружения не совпадает с осью композиции противостоящего здания, также значительного по объему. Из-за подобной непродуманности градостроительный комплекс не получился выразительным, здание цирка осталось одиноким в рядовой застройке ул. Челюскинцев.
Невыразителен и «козырек» цирка, не говоря уже о том, что это не часть купола, а декоративная форма, имеющая в общей архитектурной композиции только эстетическое значение.
Интерьеры цирка выглядят более интересно. Сплошное остекление помещений вестибюля, фойе, кулуаров способствует визуальному объединению их с наружными пространствами. Переменные высоты интерьеров вестибюля и фойе выражают их подчиненное значение по отношению к зрительному залу (галерейный тип помещений). Но в зале несколько неожиданно обозревается подвесной потолок, как будто он находится под куполом, а не под гипаром, опорное кольцо которого имеет разные высотные отметки. В этом и выявляется противоречие принятой формы покрытия сооружения, которое могло быть все же купольным и более правдивым по своему формообразованию.
Здание цирка так и не стало полнофункциональным, ради чего и были задуманы его новые архитектурно-строительные формы. 12 февраля 1971 г. новый цирк был открыт. Именно с его строительства началась реконструкция старейшего района в городе – Железнодорожного, вдоль улицы Челюскинцев.
Речной вокзал
В 60-е годы по проекту архитекторов А.А. Воловика, Ю.А. Захарова и М.М. Пирогова, победителей городского конкурса, в створе ул. Добролюбова сооружается речной вокзал. Его здание играет большую роль как архитектурная доминанта на больших пространствах речных берегов. Органически оно должно было «вписаться» как в ландшафт берегов Оби, так и в градостроительную систему организации прибрежной застройки. Для устройства подпорных стенок, необходимых пирсов (причалов) и лестниц-спусков к ним удачно использованы перепады рельефа берега.
На этом мощном основании со стороны реки выросло легкое по массам сооружение, образно и типологически выразительное, лапидарное по формам, горизонтальностью линий покрытия галереи второго этажа, лестницами-спусками на перрон пирсов ассоциирующееся с речным лайнером. Горизонтальность линий удачно «перебивает» вертикальный объем башни-рубки служебных помещений, четко разделяя здание и в функциональном отношении на общие залы ожидания, служебные помещения и на помещения кафе. Если речной фасад представляет собой громадный витраж, придающий легкость архитектуре здания, то фасад, обращенный в сторону ул. Большевистской, разрешен в более пластичных и массивных архитектурных формах, что было закономерно и эстетически оправданно.
К речному вокзалу примыкает двенадцатиэтажное здание гостиницы на 400 мест. Если в объемном отношении здание гостиницы удачно «найдено» по массе, высоте, градостроительному масштабу на пространстве побережья реки, то детальная пластическая разработка стеновых поверхностей его невыразительна и даже в некоторых отношениях примитивна, неудачна и по цветовой композиции.
Интерьеры речного вокзала украшают монументальные работы художника В.П. Сокола. В технике сграфитто выполнено панно «Флора и фауна Сибири».
Строительство здания речного вокзала затянулось, и он был сдан только в апреле 1974 г.
ДК Чкалова
В 1969 г. построен Дом культуры завода им. В.П. Чкалова (арх. М.М. Пирогов). Автор проекта не был свободен в своих композиционных решениях, т. к. ему пришлось использовать уже существующие фундаменты и части ранее строящегося клубного здания.
Автор изобретательно решил в двух уровнях композицию и пространственное расположение входных и гардеробных помещений и главного фойе: вход был вынесен за пределы здания и помещен в отдельном павильоне, выполненном в монументальных «глухих» пластических форма (пилоны с водотечниками, большой тяжелый вогнутый двухконсольный козырек). Вход контрастно противопоставлен фасаду, в виде сплошного стеклянного витража, с консольным нависанием второго этажа над первым, расчлененным вертикальными накладными ребрами в напряженном ритме. Из входного павильона, освещаемого через стеклянные двери, через подземный переход зрители проходят в гардероб, а из него поднимаются в фойе с входами в зрительный зал. Со второго уровня фойе, на который поднимаются по двум широким лестницам, хорошо просматривается широкое керамическое панно на тему «История развития воздухоплавания и космонавтики», являющееся смысловым центром организации пространства в фойе. Авторы работы – скульптор-керамист В. Семенова и художник Г. Черемушкин. Фасад Дворца культуры имеет несколько асимметричную композицию, поскольку входной павильон размещен не по оси композиции, а несколько смещен вправо. Сюда же смещена и лестничная клетка (эвакуационный вход). Этим автор добился некоторой динамичности в вертикальном и глубинном нарастании форм сооружения и избавился от статичной осевой композиции, часто свойственной зданиям подобного рода. Архитектор удачно применил и прием одинаковой отделки стен интерьеров и наружных ограждений здания («каменная» штукатурка серопесчаного цвета), чем добился единства всех пластических форм здания, их фактуры.
Но главный вход в здание через подземный переход и гардеробы не соответствует его назначению и характеру архитектурного решения, лишая Дворец культуры композиционной четкости и парадности. Кроме того, визуально здание теряет свой масштаб, потому что, во-первых, расположено на понижающем рельефе, а во-вторых, не имеет вокруг согласованной с ним застройки.
Кинотеатр им. Маяковского
В этот период в Новосибирске было построено семь кинотеатров, самым крупным из которых стало новое здание кинотеатра им. Маяковского на 1200 мест. Здание строилось по типовому проекту на месте старого кинотеатра «Совкино» (переименовано в к/т им. Маяковского), построенного по проекту Крячкова еще в 1924 г. Для усиления смыслового названия в новом кинотеатре художник-монументалист А.С. Чернобровцев разработал панно для фойе соответствующего содержания, а также эскизы монумента-скульптуры поэта перед зданием, надпись-название для фасада кинотеатра и занавеса экрана в зрительном зале. Но ни панно, ни скульптура выполнены не были, что обеднило облик здания, и без того не отличающегося ни архитектоническими качествами, ни своеобразием композиции. В архитектурном решении использован мотив фасада-витража с небольшим консольным выносом второго этажа над первым, многократно повторенный при строительстве общественных зданий в городе.
С небольшими различиями внешнего облика, цвета и деталей построены в 1962 г. здания кинотеатров с залами на 800 мест «Космос» по улице Богдана Хмельницкого и «Москва» (ныне ДК «Академия») в Академгородке. В 1969 г. по типовому проекту на проспекте Карла Маркса был сооружен широкоформатный кинотеатр «Аврора».
Крупные общественные здания были построены в новом районе Новосибирска – Академгородке. Первым общественно-зрелищным сооружением стал клуб строителей (и кинотеатр) «Юность» (1962 г.), построенный у начала проспекта Академика Лаврентьева.
ИЯФ
Центральным зданием зоны институтов в Академгородке является главный корпус Института ядерной физики, расположенный в точке Т-образного соединения магистралей, на которые выходят научные институты. К пятиэтажному центральному блоку-корпусу через переходы примыкают два научно-исследовательских блока. Этот планировочный П-образный блок разрешен в строго симметричной конструкции со значительной эспланадой-партером, подводящей к главному входу в здание. Архитектоника центральной части сооружения ясно выражена межколонными лопатками на высоту всех пяти этажей и определенной «легкостью» массы главного блока сооружения по сравнению с более тяжеловесными глухими массами фланкирующих его блоков-ризалитов. Более сложная по силуэту и ритмической напряженности, нежели архитектура других институтов, архитектура Института ядерной физики соответствует его градостроительному значению не только в системе застройки зоны научных институтов, но и в планировочной структуре всего Академгородка, что является определенной удачей авторов сооружения – молодых архитекторов Б. Захарова, А. Приваловой, В. Шарова.
Торговый центр
В первой половине 60-х годов формируется ансамбль центра Академгородка. Наиболее крупным его сооружением стал общественно-торговый комплекс (1964 г.), разработанный в Институте экспериментального проектирования под руководством архитекторов А. Образцова и К. Карташевой.
В структуру плана положена схема «с торговым площадками», которые представляют собой большие торговые залы универмага и гастронома, примыкающие к длинному линейному корпусу складских и подсобных помещений, загрузка которых происходит с одной тыловой стороны по всей длине торгового центра, что технологически удобно и «скрытно» от движения глаз и посетителей. Торговые залы отделены друг от друга, между ними находится полуоткрытый дворик с фонтаном, создающим уют некоторой замкнутости внешнего пространства, принадлежащего центру. Ресторан выполнен в виде круглого фонарика, который расположен на втором плане от общей фасадной плоскости комплекса.
Торговые залы здания почти не имеют внутренних опор, т. к. перекрыты большепролетными конструкциями. Вытянутая конфигурация здания позволила архитекторам использовать снижающий рельеф для организации торговых залов универмага на двух уровнях, обогатила интерьеры. Большая протяженность сооружения (более 200 м) позволила применить различные материалы в отделке частей здания, без нарушения единства его архитектуры. В цокольных частях использован рваный камень (гранит), в наружных лестницах – железобетон, в стеновых ограждениях – стекло и алюминий либо прозрачное и черное стекло с расшивкой швов из алюминия. Блеск стеклянных поверхностей, серебристость алюминия, четкие грани черного стекла, просвечивающие витражные ограждения создают достаточный декоративный эффект в сооружении, лишенном каких-либо декоративных элементов.
«Золотая долина»
Рядом с общественно-торговым комплексом в 1966 г. построено восьмиэтажное здание гостиницы «Золотая долина» на 250 мест с рестораном на 70 мест, к которому примыкает двухэтажный Дом связи с почтамтом, центральным телеграфом, междугородным телефоном, сберегательной кассой. Гостиница и Дом связи возведены по проекту ленинградских архитекторов И. Орлова, Н. Васильева и др.
Дом ученых
Этой же авторской группе принадлежит проект здания Дома ученых (начало строительства – 1963 г.). Его театральная часть строилась по проекту театра Дворца пионеров в Москве. Все части комплекса соединены между собой на основе свободной планировки, с учетом максимально развернутой визуальной связи через большие витражи и окна с окружающим сооружение естественным ландшафтом – березовой рощей и сосновым бором, зеленым партером перед зданием, отделяющим его от проезжей части Морского проспекта. Ландшафтные виды, весьма разнообразные с разных сторон, постоянно изменяющиеся по временам года, стали неотъемлемой частью интерьеров сооружения – вестибюля и фойе театра, зимнего сада, выставочных кулуаров. В фойе театральной части художник В.П. Сокол сделал деревянное резное панно с анодированными металлическими деталями на тему «Наука в Сибири», которое при внешнем освещении фойе просматривается с тротуара Морского проспекта. По цвету дерева и рисунку резьба хорошо гармонирует с архитектурой интерьера.
Памятники
В эти годы в Новосибирске воздвигнут ряд мемориальных ансамблей и сооружений, значительно обогативший пластическими композициями и своим содержанием архитектуру города. Окончательно был оформлен мемориал в сквере Героев революции, формировавшийся на месте бывшей площади Революции, которая позднее превратилась в сквер. Были оформлены скульптурные надгробия жертвам колчаковского террора и первым советским руководителям города. На сарае Дома Ленина, примыкавшем к скверу, скульптором А.С. Чернобровцевым было нанесено мозаичное панно «Установление советской власти в Новониколаевске».
6 ноября 1957 г. в Кировском (ныне Ленинском) районе был открыт мемориальный ансамбль «Подвигу сибиряков в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг.» (монумент Славы), сооруженный по проекту А.С. Чернобровцева. Монумент-мемориал установили на окончании бульвара, который был разбит в середине 30-х годов в составе проектируемого тогда «социалистического города».
Монумент состоит из прямоугольной площади Торжеств, замыкаемой с востока пятью десятиметровыми пилонами, символизирующими годы войны. На них имеются соответствующие символике лет фигурные рельефы, атрибуты и надписи. У подножия пилонов установлены урны, где хранится земля с мест сражений 19-го Гвардейского Сибирского добровольческого корпуса под Ельней, с Бородинского поля, Мамаева кургана. За пилонами находится площадь Скорби и Печали со скульптурой Скорбящей Матери и чашей с Вечным огнем, зажженным от металлургической печи завода им. Чкалова, работавшей все военные годы. На пилонах со стороны площади Торжеств выбиты фамилии более 30 тыс. воинов-новосибирцев, погибших в годы войны.
В 100-летнюю годовщину со дня рождения В.И. Ленина на центральной площади города 5 ноября 1970 г. открыт памятник Ленину, расположенный на оси симметрии Театра оперы и балета и замыкании ул. Ленина. Многофигурная композиция памятника придала площади некоторую законченность, новые масштабные соотношения, обогатила ее пространственное содержание. Автор ансамбля памятника – скульптор И.Ф. Бродский.
К концу 60-х годов реконструкция Новосибирска привела к несоответствиям между развитием центра и внешних районов, между масштабом жилой и общественной застройки. Общественный центр и общественно-деловые учреждения всегда пространственно доминировали над жилыми кварталами. Эту роль выполняли общественно-деловые объекты, построенные в 30-е годы: Театр оперы и балета, вокзал, облисполком. Но этажность жилой застройки резко возросла, и ранее масштабные общественные здания «растворились» среди новых жилых массивов. Ярким примером тому стала реконструкция улиц Мичурина и Гоголя и застройка проспекта Дзержинского, где одиночные здания дворцов культуры, домов советов потонули среди многоэтажного жилья. Даже здание цирка с его относительно крупным объемом недостаточно активно в композиции окружающей застройки. Поэтому, считают специалисты, на определенном этапе формирования мегаполиса появляется необходимость по-иному подходить как к размещению общественно-деловых зданий в структуре города, так и к созданию крупных многофункциональных зданий, способных доминировать в композиции окружающей застройки. Существует закономерность развития большинства крупнейших городов, представляющая собой чередование циклов интенсивного развития внешних и внутренних районов города. Отмеченный период – это приоритетное развитие внешних районов и, в то же время, накопление потенциала для развития центра. Последнее выражалось в создании нового уровня инженерно-транспортной инфраструктуры, характерной для полуторамиллионного города, и возведении уникальных общественных и деловых объектов.
Если при всех ограничениях 30-х годов, в том числе и финансовых, архитекторам было отведено определенное русло в построении мифа благополучия, то с середины 50-х годов как в массовом, так и в индивидуальном строительстве, требовалось соблюсти стандарт и не «переборщить с украшательством». Так, созданный в 1963 г. Сибирский зональный научно-исследовательский проектный институт типового и экспериментального проектирования жилых и общественных зданий (СибЗНИИЭП) занимался преимущественно разработкой типовых проектов и их типовой привязкой. Лишь немногие его проекты стали поиском новых направлений. К последнему стоит отнести проект «теплого дома» (арх. Г.Ф. Кривцов), предусматривавший сведение к минимуму периметра наружных стен, что делало малометражные квартиры и кухни, освещенные через фрамуги, еще более мелкими. Но зато создавалось больше маленьких комнат. Проект не получил широкого внедрения. Вообще, с конца 60-х годов ностальгия по сталинским временам, подводит к дискуссии: «много маленьких комнат или мало больших комнат». Последующие проекты начинают склоняться в сторону последних. Другими проектом СибЗНИИЭПа стал «противошумовой дом» (арх. М.К. Печорин): основные жилые помещения выносятся во двор. Первые очереди такого проекта построены на ул. Новой в Ленинском р-не.
Переход на массовое индустриальное строительство в Новосибирске привело к быстрому освоению свободных периферийных районов и, как следствие – значительному расширению территории города. В эти годы реализуется ряд крупных инженерно-градостроительных акций: коммунальный мост через Обь, замыв долины Каменки, пробивка диагональных магистралей, создание набережной. Дает о себе знать проблема нехватки земли, которая привела к резкому увеличению плотности застройки и этажности зданий. Если на рубеже 60-70-х годов динамичное развитие города существенно деформирует его прежнюю планировочную основу, то в 70-80-е оно «затягивает» новые поселки в новосибирскую агломерацию, куда помимо новых образований (Пашино, Краснообск, Кольцово и др.), входит и г. Бердск. Новосибирск, будучи одним из крупнейших городов страны становится центром одной из крупнейших агломераций. Новый статус Новосибирска требовал создания проекта развития новосибирской пригородной зоны. Стоит заметить, что канва такой схемы была обозначена еще в плане «Большого Новосибирска» 20-х годов, где в будущем предполагалось создание схемы функционально-планировочной организации территории в радиусе до 150 км.
Генеральный план
Данные условия стали основой нового генерального плана, разработанного Гипрогором в 1977-1984 гг. В нем появилось понятие «Новосибирская групповая среда расселения», куда вошли Новосибирск, Бердск, Обь, Искитим и 9 поселков городского типа. Новосибирская агломерация рассматривалась как ядро этой системы, а Новосибирск – как центр всего района расселения. План предусматривал поэтапное увеличение населения к 2005 г. до 1750 чел. Вся существующая территория Новосибирска рассматривалась теперь не в границах административных районов, которые к тому времени уже не соответствовали градостроительным требованиям, а в пределах шести планировочных зон: Северной, Центральной, Восточной, Южной, Затулинской и Западной. Границами планировочных зон становились естественные или искусственные рубежи: речные долины, зеленые массивы, линии железных дорог и проч. Открытые пространства между массивами застройки планировочных зон были важны в санитарно-гигиеническом и рекреационном отношениях, т. к. выполняли функции своеобразных каналов, по которым чистый воздух пригородных лесов и полей мог проникать в глубину городской территории.
В градостроительном отношении эти промежутки дают панорамный обзор городского пейзажа, рельефнее выделяют ландшафтные особенности территории города со всеми природными компонентами речных долин и пойм, зеленых массивов. Этого невозможно достичь, когда застройка города представляет собой единую ткань. Проект по обеспечению всего населения отдельными квартирами к 2000 г., ставший важным орудием советской пропаганды, нашел свое отражение и в новом генплане. Чтобы хоть как-то обуздать расширение городской территории, директивно было изменено соотношение этажности жилья. Теперь 65% жилой застройки отводилось под 9-этажные дома, и еще 25% – под 10-16-этажные.
В генплане была намечена реализация ряда проектов, перекочевавших из 60-х годов: создание на месте городского аэропорта крупного жилого района; реконструкция прибрежных территорий по ул. Горской (на месте радиостанции), у Димитровского моста, по ул. Большевистской; застройка Вокзальной магистрали. Но в 80-е годы реализовать эти проекты не удалось, что во многом было связано со строительством метро. Эта крупная градостроительная акция, наоборот, потребовала корректировки прежних проектных решений, касающихся, в частности, развития Вокзальной и Октябрьской магистралей, прибрежных районов, пл. Маркса.
Намеченная в генплане Южная зона к тому времени уже представляла собой систему научных городков, окруженных дачными поселками и домами отдыха. Ее значение еще более возросло в связи с началом строительства в 1979 г. Академгородка СО АМН СССР. Здесь предполагалось организовать семь институтов, научно-консультативный центр, конструкторско-технологическое бюро, медицинское училище и прочие объекты. Программа была рассчитана на 20 лет.
Несмотря на декларированный приоритет естественной среды над застройкой, что должно было исключить урбанизацию ценного по природным условиям района Нижней Ельцовки, строительство городка СО АМН явилось актом вторжения в зеленую рекреационную зону города. Однако процесс урбанизации неотвратим, и проблема была, скорее, в неподготовленности экономических условий для создания городов-спутников в противовес росту Новосибирска. Существует закономерность, что транспортные линии, по мере их развития, все больше превращаются в каркас для застройки и тогда вопрос, какой город лучше: компактный или радиальный, можно считать бессмысленным.
Большой Академгородок
Для градостроительного упорядочения научных центров (одновременно с разработкой генплана Новосибирска) Сибирским отделением ГипроНИИ АН СССР разрабатывался проект так называемого «Большого Академгородка», предусматривавшего создание в Южной зоне крупного торгово-общественного и спортивного центра, предназначенного для обслуживания всей группы городков, а также окружающих пригородных районов, сельских поселений и новосибирцев, приезжающих к морю в летние месяцы. Такой центр исключил бы посещение приезжими торгово-бытовых учреждений городков. Разработка такого проекта, видимо, была вызвана особым статусом Академгородка в вопросах снабжения по принципу «академовское для академовских». Но данный проект так и не был реализован, а товарная «элитность» Академгородка в постсоветской России быстро сошла на нет.
Проект нового центра
Реализация генерального плана проходила по различным проектам детальной планировки, самым крупным из которых был проект детальной планировки (ПДП) центра города, разработанный в Новосибгражданпроекте под руководством архитектора Б.А. Жеребятеева на основе всесоюзного конкурса, проведенного еще в 60-х годах. Авторы проекта считали, что «центр должен состоять из системы различных зон, связанных между собой в функциональном, композиционном и транспортном отношениях. Здесь же должна была быть сосредоточена значительная часть театров, гостиниц, предприятий торговли». Основной же идеей проекта было «раскрытие города к Оби, широкое использование ландшафта правого и левого берегов».
Основной комплекс нового общественного центра должен был располагаться в Октябрьском районе по ул. Кирова. Отсюда он должен был развиваться по склону плато в сторону Оби. В центре создавались отдельные площади, которые для защиты от ветров с Оби огораживались застройкой. От них должны тянуться пешеходные выходы к набережной Оби. В долине замытой Каменки размещалась зеленая зона и проводилась общегородская магистраль, идущая от ул. Большевистской на север до Б. Хмельницкого.
Главная административная площадь размещалась на пересечении ул. Кирова и Сакко и Ванцетти. Здесь проектировался комплекс административно-хозяйственных и общественных зданий (там уже велось строительство областного комитета партии). От предполагаемой площади к берегу Оби проходила широкая пешеходная эспланада с расположенными на ней новыми зданиями краеведческого музея, музея революции, киноконцертного комплекса и проч. У края долины Каменки намечались новое здание театра «Красный факел», Дворец пионеров, торговые сооружения. По берегу Оби должны были быть возведены кинотеатры, кафе, танцевальные залы. На левобережье в парковой пойменной зоне проектировался общегородской спортивный комплекс.
Авторы проекта придавали особое значение созданию «выразительного силуэта речного фасада» на правобережье города, где застройка приближена «к реке и панорамному развитию отдельных ансамблей». По плану намечался снос ветхого жилья в центральной части города и строительство новых микрорайонов, а также преобразование существующих кварталов четырех- и пятиэтажной застройки с расчисткой и благоустройством внутриквартальных территорий». Планировалось возведение новых зданий высотой от 9 до 18 этажей. При этом девятиэтажные дома должны были составлять 45%, в то время как 12- и 14-этажные – 40%, 16- и 18-этажные – 15% от общего количества застройки.
Этот комплексный проект начал реализовываться спонтанно, подвергаясь многократной корректировке. Современные условия внесли в него новые веяния, но идея развития осталась прежней. Хотя данный проект и был одобрен новосибирскими властными структурами, дальше дело не продвинулось (как, впрочем, не был утвержден ни один из ПДП жилых районов, которые выполнялись Новосибгражданпроектом начиная с 1971 г.), хотя для этого утверждения и были проведены все необходимые согласования.
Левобережье
В 70-80-е годы продолжается формирование облика важнейших магистралей левобережья, особенно от коммунального моста до пл. Маркса. Если проекты первой половины 50-х предполагали застройку этого, тогда еще пустынного участка на основе единого градостроительного сценария, то после перемены градостроительной политики в середине 50-х годов застройка этой территории велась без какой-либо взаимосвязи. Только на пл. Маркса выполнялось несколько проектов. Однако в 80-е годы в результате городского конкурса, был принят относительно целостный проект застройки площади. Учитывая большое неорганизованное пространство, застроенное по периметру 5-этажными невыразительными типовыми домами первого поколения, он предусматривал уменьшение размеров площади путем создания внутреннего периметра многоэтажных зданий – «кулис». Эти кулисы должны были окружать уже возведенные к тому времени коробки торгового центра и гостиницы «Турист». Главным элементом композиции площади становился проектируемый на оси проспекта К. Маркса Дворец культуры «Сибсельмаша» с постановкой по его бокам высотных объемов. За Дворцом культуры проектировалась группа жилых домов, замыкающих перспективу проспекта К. Маркса.
Жилое строительство
С 70-х годов в жилищном строительстве делаются попытки разнообразить серые жилые массивы не только «колористическими» или видовыми решениями, но и созданием новых серий. Качественные изменения ожидали с внедрением новой 97-й серии жилых домов, которую разрабатывал институт СибЗНИИЭП под руководством М.К. Печерина.
Эта «улучшенная» серия, обладая значительной «маневренностью», позволяла градостроительно совершенствовать композиционно-планировочные и архитектурно-пластические качества застройки. В серию входил ряд типовых проектов жилых домов в пять и девять этажей с различным количеством секций и встроенными предприятиями обслуживания. Рядовые, угловые, торцевые и поворотные блок-секции были рассчитаны как на ровный, так и сложный рельеф. Проекты позволяли возводить здания необходимой протяженности и различных плановых очертаний в целях получения требуемого архитектурно-художественного эффекта. Но на первое место опять таки ставилось рациональное и экономически оптимальное использование территории застройки. Получалось интересное соотношение, когда секции, рассчитанные на повышение внутреннего качества жилья, приводили к наибольшему однообразию внешнего облика домов.
Бюро обкома КПСС утвердило программу развития индустрии, в которой большое место отводилось домостроению, в частности, выпуску таких строительных материалов, как облицовочный кирпич, керамика, мраморные и гранитные облицовки. Интересными представляются материалы выездного заседания Госкомитета по гражданскому строительству и архитектуре при Госстрое СССР, проведенному в Новосибирске. Как обычно, констатировалось, что «объемно-планировочные решения многих жилых массивов архитектурно невыразительны, в их композициях плохо использованы особенности естественного рельефа местности». Существенным недостатком признано массовое применение устаревших проектов жилых домов серий 1-468, 1-464-Д и 1-467-А и «недостаточное использование блок-секционного метода». Заседание критически заметило, что «большая часть жилищного строительства размещалась на реконструируемых (т. е. уже застроенных) территориях, что удорожало стоимость». В центральной печати в те годы отмечалось, «что вместо освоения под застройку в течение расчетного срока около трех тыс. га свободных территорий за 10 лет заняли только 750 га, на которых возникли Гусинобродский и Затулинский жилмассивы. Основное же строительство осуществлялось на реконструируемых и выборочных площадках». Думается, что комментарии здесь излишни.
При этом не создавались укрупненные жилые комплексы с разрешением всех социальных проблем, разработанных в советском градостроительстве. Поэтому даже при значительном ежегодном объеме строительства в городе не было ни одного законченного жилого района с полным комплексом инженерного оборудования и культурно-бытового обслуживания (кроме Академгородка СО АН СССР). Это указывало на отсутствие последовательной градостроительной политики и единого заказчика, на плохое использование имеющихся для этого средств. На 1977 г. ни один из 15 жилмассивов не был комплексно застроен.
Новые жилые массивы
В 70-х годах появляется второе поколение жилых массивов – Челюскинский, Снегири, Западный, где 9-12-этажное строительство становится доминирующим. Эти массивы отличаются более интересными приемами планировки, композиционно-пространственными решениями, более выразительной архитектурой с введением определенной цветовой гаммы, улучшенным благоустройством. Наиболее показательны в этом отношении ж/м Челюскинский (авторы Г.В. Гаврилов, А.А. Воловик, Э.Б. Нагорская, А.С. Михайлов) и Снегири (авторы Г. В. Тюленин, В.Н. Бурцев, В.Б. Сергиевский и др.), где архитекторы, используя типовые серии жилых домов, смогли создать достаточно своеобразные ансамбли с интересной пространственной организацией внутриквартальных территорий и более пластичными фасадами.
Проектировались и возводились новые жилые массивы. В мае 1972 г. началось строительство Фрунзенского ж/м, а через год институт Новосибгражданпроект выдал рабочие чертежи на строительство первой очереди Волочаевского ж/м в Дзержинском районе. В 1975 г. был построен первый дом нового Западного поселка, где планировались общественный центр и спортивно-оздоровительная зона между ул. Титова и Порядковой, Порт-Артурской и Колхидской (автор проекта центра – арх. В.Д. Щекин). В следующем году началось возведение пяти- и девятиэтажных домов Северо-Чемского ж/м (автор – арх. Б.А. Жеребятьев, Е.Н. Окунцов и др.). В 1976 г. застраивается крупнейший в городе Затулинский ж/м. В 1977 г. под руководством архитектора Л.А. Гринкевича завершен проект Юго-Западного ж/м. Предполагалось возводить девяти- и двенадцатиэтажные полносборные дома на намывных территориях.
Архитектура жилых домов
Что же представляла собой архитектура жилых домов 70-80-х годов?
Кирпичные дома мало чем отличались по внешнему виду от полносборных панельных. Отчасти на это оказало влияние постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «Об усилении работы по экономии и рациональному использованию сырьевых, топливно-энергетических и других материальных ресурсов». Чтобы снизить затраты топлива на обогрев зданий, проектировщики сокращали удельный периметр наружных стен и увеличивали ширину корпуса блок-секции до 14 м. Практически единственным способом достичь выразительности и разнообразия архитектуры жилых зданий являлось варьирование цвета и фактуры стеновых панелей.
Из-за нежелания снижать освещенность жилых комнат в домах иногда не проектировались лоджии и балконы. Ситуацию усугубляло и то, что эти элементы приспосабливались под складские и хозяйственные нужды или же закрывались стеклянными ограждениями, что не только не украшало фасады жилых зданий, но и создавало опасность в случае возникновения пожара. Проектировщики не использовали эркеры, которые бы позволяли увеличить освещенность жилищ, повысить комфорт квартиры и ее эстетику, получить на фасадах дополнительные пластические элементы в общем композиционном решении сооружения.
Неудовлетворительное качество строительства крупнопанельных зданий снижало и эксплуатационные качества постройки, и эстетический уровень архитектуры жилых массивом. Плохо заделывались стыки панелей, без четкой расшивки швов на фасадной поверхности, что лишало тектонической выразительности архитектурную композицию панельного здания.
Новым мифом советской действительности с 80-х годов и по сей день стала ориентация «на гуманизацию городской среды», заменившая собой уравнительство «оттепели», направленное на обезличенность городской среды и должное стать этапом к предполагавшемуся в 1980 г. переходу к коммунизму. Данная установка была такой же игрушкой в умах властей предержащих, как идеи домов-коммун, жилкомбинатов, домов-комплексов 30-х годов, домов с коллективным обслуживанием и домов нового быта 50-60-х. Переход на индивидуализацию жилища плохо сочетался с индустриализацией строительства по принципу «хоть такое, чем никакое». И все же меняющаяся обстановка рождала новые идеи. Наряду с созданием крупных жилых массивов на свободных территориях реконструируется и застроенная территория. Поэтому неотложной становится проблема создания на небольших участках высокоплотной разноэтажной застройки с встроенными детскими и обслуживающими учреждениями, при наиболее рациональном использовании внутренних дворов. Тенденция 80-х годов к минимизации пространства (впрочем, характерная и для всего мира) выдвинула идею о «популярности и привлекательности дворовых садов и скверов, которая определяется не их большими размерами, а высокой культурой формирования микроландшафта, скрупулезно продуманным зонированием и планировкой, рациональным использованием каждого квадратного метра площади».
В этот период появляются проектные переработки, свидетельствующие о социально-бытовых и экономических преимуществах жилых домов малой и смешанной этажности. Проблема рационального использования городской территории выдвинула две возможности ее реализации: за счет повышения этажности, за счет уплотнения городской территории. Маятник начинает колебаться в сторону последней. Возрождается популярность городского жилого дома.
Естественно, это была не идея усадебного жилища, распространенная до 50-х годов. Речь шла о применении в жилищном строительстве построек высокоплотной малоэтажной или смешанной этажности, сочетающих высокий уровень комфорта с экономичным использованием земельных участков. Первым таким экспериментом явилось проектирование жилого малоэтажного микрорайона для работников завода химконцентратов. В условиях еще стабильных государственных гарантий 80-х годов это явилось стимулом новых форм кооперативного строительства на средства и с участием будущих жильцов, в основном – молодой и средней группы, наиболее остро нуждающихся в жилье.
Тенденция «гуманизации жилой среды» затронула широкий спектр социально-психологических сторон, в том числе, обусловила ностальгию по традиционному двору и улице – исконным местам, располагающим к общению людей, что практически полностью исчезло в новых районах и массивах. Для Новосибирска, который из-за особенностей своего стремительного роста из поселковой усадебной стадии без промежуточных исторических срезов и напластований, перешел к крупным жилым образованиям, особенно остро ощущается отсутствие усложненной, разнообразной и разномасштабной среды с особой атмосферой оживления и близости, свойственной центральным кварталам и улицам, что, как писали газеты тех лет, вело к «снижению патриотизма».
Проекты реконструкции Красного проспекта и улицы Ленина
Иногда бывает, что новая мебель неожиданно перестает соответствовать обветшавшему, но привычному интерьеру, так и постройка метро значительно принизила «привычный» городской облик. Не случайно, что первым шагом по реабилитации центра Новосибирска стали конкурсы на проекты реконструкции Красного проспекта и ул. Ленина, которые должны были создать равномасштабную среду с различными функциями и композиционным решением.
Красный проспект и ул. Ленина сложились как магистральные артерии с одинаково усредненным масштабом и приемами жилой и общественной застройки, отличаясь лишь шириной и поперечным профилем. Их реконструкция, по условиям конкурса, должна была придать Красному проспекту, как главной оси центра, более крупномасштабный и представительный облик, а ул. Ленина, с превращением ее в пешеходную зону, – более близкий и уютный характер. Также предполагалось перепрофилировать существующую застройку с максимальным насыщением ее общественно-торговыми учреждениями.
Итоги конкурса по реконструкции Красного проспекта выявили два подхода. Более радикальный вариант (проект авторского коллектива архитектора А.Н. Лаптяйкина) предполагал создание проезжей части на месте бульвара и двухсторонних зеленых полос вдоль тротуаров, надстройку ряда зданий и введение новых крупных высотных объемов, замыкающих перспективы со стороны Октябрьской и Вокзальной магистралей. Архитекторы Г.Н. Туманик, В.М. Галямов, А.В. Бондаренко предлагали максимальное сохранение существующего облика проспекта, более деликатное внедрение новой застройки и сохранение бульвара. Упор делался на сооружении высотных зданий как при въезде на проспект со стороны набережной, так и через определенные интервалы вдоль проспекта. При этом высотные объемы ставились на втором плане за существующим фронтом застройки, дабы не нарушить ее сложившийся масштаб. Этот вариант и был взят как стартовый для дальнейших разработок.
Конкурс на реконструкцию ул. Ленина также выявил различные подходы. Но здесь задача состояла в художественно-декоративной реконструкции улицы, направленной на так называемую архитектуру земли и перепрофилирование первых этажей под магазины и кафе. Архитектура земли – это художественное мощение с использованием малых архитектурных форм: светильники, вазоны, скамьи, зеленые вкрапления и др. В одном из проектов вдоль ул. Ленина вводилась система небольших водоемов, что в условиях Сибири было бы эффективно в течение непродолжительного летнего сезона. Другой проект предлагал включить в композицию улицы новые сооружения, которые разделяли бы ее пространство по длине на отдельные взаимосвязанные отсеки, создавая своеобразные полузамкнутые дворики интерьерного характера. Наконец, ряд проектов предусматривал даже декоративно-театральное оформление пространства, с учетом определенной иллюзорности его восприятия. Из всего многообразия был принят наиболее реалистичный проект: создание пешеходной улицы общественного характера путем ее декоративного мощения, устройства малых архитектурных форм и реконструкции первых этажей (арх. Е.А. и А.Ю. Журавковы и др.).
Реконструкция набережной
Жизнь показала, что в Новосибирске, расположенном в зоне контрастного и сурового климата, с морозной ветреной зимой и жарким летом, необходима разнообразная система пешеходных и рекреационных территорий для культурно-массовых мероприятий и повседневного общения в разное время года. Вынос на набережную новогодней елки в период строительства метро на пл. Ленина оказался неоправданным, т. к. зимой – это заснеженное, продуваемое и малолюдное место. Но летом открытие «Луна-парка» или проведение других мероприятий притягивало сюда толпы народа. Если в теплое время года людские массы более равномерно растекаются по центру и прибрежным зонам, то зимой народ концентрируется в районе ул. Ленина, с прилегающими к ней участками и площадью. Поэтому не случайно, что ее реконструкция вошла тогда в число первоочередных мероприятий по «оживлению» городского центра.
Каждый период в развитии города нес новые проблемы. В 80-х годах все чаще ведутся разговоры об обезличенности жилой площади, о необходимости дифференцированного подхода к жилью и качественном преобразовании городской среды. Еще одной формой социальной организации жилища в то время становятся МЖК и проекты микрокомплексов, с изолированным внутренним холлом-двором и общественными помещениями для различных форм досуга, любительского труда, самообслуживания.
Тогда МЖК виделись как «возможности решения проблем завтрашнего дня». Возник даже проект – не нарушая естественной ротации жилых районов, рассредоточить МЖК в виде вкраплений в различные градостроительные зоны. Первые комплексы были построены на Восточном жилом массиве. Возникли проекты возведения микрорайонов Береговой, Горский, Приобский.
Начало трансформации советского общества во второй половине 80-х выдвинуло новые идеи размещения общественно-деловых учреждений путем их концентрации на основных транспортных линиях. Тогда-то, на основе идей социальной мобильности населения, и появились проекты создания совмещенных посадочных платформ метрополитена и железной дороги и концентрации в этих зонах общественно-деловых функций. Яркий пример тому – транспортный узел «Речной вокзал», где был тогда спроектирован крупный транспортно-общественный комплекс и автовокзал, который предполагалось дополнить торгово-гостиничным центром. До этого в практику входило проектирование этих объектов на разных участках. Безусловно, подобные идеи не возникали на пустом месте, скорее, выдвигало их время.
По замыслам к 100-летию Новосибирска новый центр в Октябрьском районе должен объединиться с ядром старого центра. Учитывая масштабы средств, вкладывавшихся в строительство, такие планы были вполне реальны. После замыва р. Каменки концу 70-х годов в долине разбита система парков и скверов, создана скоростная дорога от ул. Большевистской до ул. Семьи Шамшиных, построена автомобильная эстакада, станция метро «Октябрьская», расчищены от амортизированных строений ул. Кирова и склоны долины. Это позволило в 1970-1980-х построить такие крупные объекты, как здания ТЮЗа, обкома КПСС, управления КГБ, Высшей партийной школы, городской Дворец пионеров. Планировалось создать эспланаду к Оби и жилой район в границах ул. Кирова и левого склона долины Каменки.
В то время разрабатывался проект жилой застройки левого склона Каменки террасными жилыми домами. Такой прием, впервые примененный в Новосибирске, позволяет органично вписать застройку в естественный склон и создать живописную многоплановую панораму со стороны центра и эстакады. Террасирование позволяет создать квартиры повышенного комфорта с прекрасным видом на зеленую зону формирующихся парков, скверов и центр города. Используя богатейшие ландшафтные качества живописной долины Каменки, в месте ее поворота на холме напротив здания Театра оперы и балета запроектирована группа высотных 16-18-этажных жилых домов, которые как бы фокусируют обширные окружающие городские пространства нескольких районов. Формирование застройки и зеленой зоны долины р. Каменки вносит совершенно новые композиционно-пространственные качества в облик Новосибирска. Если раньше она расчленялась на городские районы, то теперь приобретает важное объединяющее значение. Три наиболее крупных городских района – Центральный, Октябрьский и Дзержинский – попадают теперь в единый визуальный бассейн, из которого на каждый район со стороны долины открывается широкий панорамный обзор. Именно эти качества определяют ландшафтную роль Каменки и придают ей важнейшее градостроительное значение композиционно-пространственной структуре правобережья.
Если долина Каменки – важна для правобережной части города, то акватория Оби – мощный пространственный композиционный стержень и всей его обширной агломерации. Первые жилые районы, которые планируется реализовать в ближайшем времени: Береговой вдоль ул. Большевистской, Прибрежный ниже Димитровского моста и Горский. Введение диагональных осей в прямоугольную сетку кварталов открывало возможности для создания интересных архитектурно-пространственных решений. Тогда и возник вопрос о наполнении проспектов в наиболее ответственных узлах крупномасштабными уникальными сооружениями.
ДК «Строитель»
22 января 1973 г. сдан в эксплуатацию Дворец культуры «Строитель». Он построен по типовому проекту архитектором Г.В. Гавриловым. Создается впечатление, что здание расположено случайно, без определенного градостроительного замысла, что, впрочем, вполне соответствовало «случайно» формировавшейся застройке у парка «Березовая роща».
ДК железнодорожников
Специалисты признают неудачным и размещение Дворца культуры железнодорожников, также построенного по типовому проекту в 1977 г. Архитектор В.П. Семейко отодвинул сооружение от красной линии застройки и тем самым придал ему некоторую значимость в композиции улицы. На образовавшейся перед зданием эспланаде он спланировал террасами рельеф, устроил партерное озеленение и небольшой водоем, что выделило Дворец культуры из общей, не сочетающейся с ним застройки.
Данное сооружение с ярко выраженной асимметрией фасада внешне выглядит скромно. Порой кажется, что из-за смещения в сторону сценического объема здание выходит на улицу своим боковым фасадом. Но при более внимательном рассмотрении видно, что главный вход расположен под невысоко поднятым козырьком. Монохромная серая цветовая гамма его стеновых поверхностей не выделяет сооружение из застройки. Несколько измельченные формы и детали «снимают» с фасада всякую претензию на монументальность, которая должна быть присуща общественным зданиям. Интересно отметить, что площадь его концертного зала всего на несколько метров меньше площади большого зала Театра оперы и балета. Это, а также современные инженерные сооружения Дворца культуры определили его широкое использование в качестве киноконцертного зала.
ТЮЗ
Крупнейшим строительством в центральной части города стало возведение Театра юного зрителя, начатое в 1971 г. Театр должен был располагаться, с одной стороны, в зеленой зоне, а с другой – поблизости от пешеходных и транспортных магистралей. Комплекс ТЮЗа представлялся как детский центр на участке зеленой зоны на менее 1,2 га. Здесь должны быть дорожки для прогулок и бега, места тихого отдыха и площадки для подвижных игр. Предполагалось устроить открытый театр для детского самодеятельного творчества. Но существующее здесь четырехэтажное здание затруднило создание рекреационной зоны. Для постройки театра пришлось снести значительную часть старой деревянной застройки. Пробивка Октябрьской магистрали – главной в системе всей городской планировочной структуры – широко раскрыла пространственную панораму от местоположения театра на еще не застроенные территории центра города.
По замыслу авторов проекта – архитекторов А.А. Сабирова и М.Н. Стародубова – ядром композиции сооружения должна стать сценическая коробка. Авторы придали ей весьма необычную форму, отойдя от сложившихся традиций, что усложнило конструкционное решение. Вантовое покрытие театра (между сценической коробкой и боковыми стенами), предполагавшее использование разных размеров вант (за него авторы даже получили авторское свидетельство), сильно затянуло постройку. Только в 1984 г. ТЮЗ был сдан в эксплуатацию.
Представляется интересной и пространственная композиция интерьеров театра. В строении вестибюля и фойе четко прослеживается их соподчиненность зрительному залу через систему лестниц и раздвижную перегородку (соединяющую фойе и верхний контур зрительского амфитеатра). Над внутренними декоративными элементами театра работали художники-монументалисты В.П. Сокол и Ю.К. Катаев.
Мединститут
В эти годы продолжают появляться новые корпуса вузов: электротехнического, медицинского, педагогического, железнодорожного транспорта и народного хозяйства. Ряд комплексов имели важное значение в застройке основных магистралей города. На замыкании перспективы ул. Дуси Ковальчук в зоне первой городской клинической больницы был спроектирован комплекс зданий медицинского института по проекту архитектора В.И. Кривогорницина. В 1972 г. построено первое здание – пятиэтажный учебно-лабораторный корпус. Он поставлен на повышенных отметках улицы и согласуется по масштабу с находящимся рядом учебным корпусом НИИЖТа. За моноблоком лабораторного корпуса Г-образной формы пристроен блок больших учебных аудиторий со столовой. Двухсветные аудитории отгорожены от улицы лабораторным корпусом, их окна выходят к соснам зеленой зоны больницы. Планировалось строительство еще одного учебно-лабораторного блока кафедр и аудиторного блока, объединенного с существующим корпусом в один комплекс. Треугольное девятиэтажное здание должно было придать законченность этому узлу города.
НЭТИ
Строительство корпуса № 5 по проекту архитекторов В.И. Кривогорницина и А.А. Кондратьева завершило градостроительную структуру комплекса НЭТИ и обогатило архитектонику проспекта Карла Маркса, складывающуюся без особого композиционного замысла.
Двухэтажная часть этого сооружения с тремя двухсветными амфитеатральными аудиториями размещена вдоль улицы Космической. Данное сооружение состоит из внутреннего железобетонного каркаса с ограждающими кирпичными стенами, облицованными силикатной плиткой. Тектоническая структура здания представляется весьма привлекательной. Особое пластическое разнообразие и выразительность фасаду корпуса по ул. Космической придает ритмический ряд запасных входов с балконами и наружными лестницами из учебных аудиторий, ведущих со второго этажа на дневной уровень и огражденных глухими парапетами. У торца корпуса, выходящего на проспект Карла Маркса, располагается высотный двенадцатиэтажный корпус. Он выполнен в железобетонном каркасе с колоннами через шесть метров, навесными панелями и ленточным остеклением по периметру всего здания. С возведением этого высотного блока соответствующую масштабность получила эспланада, расположенная перед корпусами института, широко раскрытая в сторону проспекта. Она утратила вид пустыря без четких границ. Кроме того, озелененная эспланада превратилась, в какой-то мере, в связующий элемент комплекса, объединяющий разнохарактерную архитектуру зданий в единую структурную группу, господствующую своим пространственным масштабом и укрупненными массами зданий в общей структуре проспекта.
В этот период в городе появились новые типы спортивных сооружений. В Центральном, Октябрьском, Калининском, Первомайском и других районах строятся плавательные бассейны, сдается в эксплуатацию Ледовый дворец спорта «Сибирь», проектируется биатлонный комплекс в Октябрьском районе. Но многие объекты не получили значимого градостроительного размещения, не стали выразительными элементами ансамблей или заметными объектами в городской архитектуре. Так, выразительное здание ледового стадиона «Сибирь» не по воле проектировщиков (Б.А. Захаров и Э.И. Цеплина) оказалось на пониженных отметках по отношению к магистральной улице Богдана Хмельницкого, на которую он выходит главным фасадом.
«Сибирь»
Еще в середине 60-х годов стадион «Сибирь» представлял собой искусственную хоккейную площадку и небольшие трибуны под открытым небом. Это и стало основой для реконструкции: вначале было построено перекрытие стадиона (стальные фермы), затем возведены стены и построены трибуны. 1 октября 1977 г. Дворец спорта был открыт.
Дворец спорта – достаточно целостное по композиции сооружение, типологически и тектонически выразительное, лишенное каких-либо чуждых ему декоративных элементов. Но оно не стало ведущим в группе окружающих его сооружений из-за разности их масштаба и архитектурных характеристик, из-за случайной группировки стоящих рядом зданий, в том числе и спортивного назначения: спортивного зала и плавательного бассейна «Нептун». Последний, поостренный по типовому проекту архитекторов Г.А. Тюленина и Г.П. Барановского, также не координируется с другими сооружениями ни в масштабе, ни по стилистике архитектуры. Неудачно размещен в Центральном районе бассейн и спортзалы ДСО «Спартак». Прямоугольный корпус с плоским фасадом расположен по красной линии ул. Крылова, а торцевым фасадом выходит на ул. Мичурина. Здание спланировано без какой-либо его увязки с окружающей постройкой при наличии свободных территорий.
Прежде большинство торговых учреждений города встраивалось в первые этажи жилых зданий, а отдельно стоящие небольшие магазины строились редко. Но рост численности населения требовал перестройки плановой экономики. Поэтому в 70-е годы вслед за ЦУМом в городе был построен ряд крупных торговых сооружений.
Универсам
В декабре 1973 г. на ул. Ленина был открыт одноэтажный продовольственный магазин «Универсам», оснащенный зарубежным торговым оборудованием, с новой системой торговли. Здание поставлено несколько в глубине квартала и ради этой цели на протяжении свыше 200 метров была снесена дореволюционная двухэтажная каменная застройка улицы. Так как квартал рос стихийно, по мере строительства по его периметру сооружений различного назначения (административного, жилого, торгового, общественного), то застройка здесь была крайне плотной, без каких-либо руководящих архитектурных идей.
ГУМ
Новые технологические схемы и оборудование были применены при строительстве ГУМа «Россия» – крупнейшего в Сибири универсального магазина. Пятиэтажное здание с двумя башнями лестничных клеток, техническими помещениями, подземными дебаркадерами, рассчитанными на одновременный въезд шести автомашин, с торговыми залами на первых трех этажах, связанных в центральной части лестницами и эскалаторами, имеет торговую площадь около 6,4 тыс. кв. м. Проект разработан в Новосибирском филиале института Гипроторг архитекторами И.М. Григорьевой и Н.И. Петраковым.
Центральный рынок
В 1966 г. началось строительство крытого Центрального рынка (полностью завершено во второй половине 70-х), состоящего из двух павильонов, перекрытых сборными железобетонными сводами-оболочками размерами 40х40 м. Такая конструкция не является уникальной, т. к. до этого в стране возводились подобные сооружения пролетами и до 100 м. С постройкой капитального здания рынка, благоустройством его территории значительно улучшились санитарные условия. Но более-менее законченный вид рыночный комплекс приобретает только теперь.
Калининский универмаг
В 1980 г. на улице Богдана Хмельницкого («Сухой лог») по проекту архитектора П.А. Ширшова и Г.А. Тюленина был построен универсальный магазин по продаже промышленных товаров. Квадратное, центрическое по композиции здание (хотя и небольшое по масштабу и массивности среди окружающей постройки) придает некую завершенность всей группе сооружений у слияния важных транспортных магистралей города.
В 70-х годах значительно меняются силуэтные панорамы магистралей, площадей и районов Новосибирска как на правобережье, так и на левом берегу. Строятся высокие гражданские здания, превышающие пять этажей, и значительные инженерные сооружения: например, труба пиковой котельной ТЭЦ-5 или 100-метровые стальные опоры высоковольтной электролинии, переброшенной через р. Обь у Комсомольского железнодорожного моста.
На площади им. Калинина к 1975 г. заканчивается строительство многоэтажного административно-инженерного корпуса завода им. Ленина. На Красном проспекте у пл. Ленина возведено четырнадцатиэтажное общежитие Высшей партийной школы. Столько же этажей насчитывает административное здание на углу ул. М. Горького и Красного проспекта.
Гостиницы
Наиболее высокими сооружениями стали коробки гостиничных комплексов на обеих берегах Оби. Гостиница на площади им. Гарина-Михайловского, построенная по проекту архитектора В.В. Красовицкого, занимает ответственное место в градостроительном отношении, являясь ведущим сооружением и масштабным ориентиром в застройке Железнодорожного района и в ансамбле зданий на привокзальной площади, еще недостаточно скоординированных между собой по архитектурным параметрам. Здание имеет несущий металлический каркас, огражденный железобетонными панелями. В нем устроено тройное остекление в деревоалюминиевых оконных переплетах.
Вторым таким сооружением стал самый известный новосибирский долгострой – здание гостиницы «Турист» на пл. К. Маркса. В здании были запланированы развитые два первых этажа, с размещением администрации, различных гостиничных служб и киноконцертного зала на 450 мест. Монтаж здания был завершен еще в начале 80-х годов, и на этом дело остановилось. Лишь в прошлом году проект здания был пересмотрен и адаптирован под общественно-торговый комплекс.
Высотные здания гостиниц, наряду с другими высотными сооружениями, в панорамах застройки города стали ориентирами пространственных масштабов всей урбанизированной среды обширных приобских территорий и акватории самой реки.
«Советская Сибирь»
Примером удачного размещения крупного сооружения можно считать комплекс полиграфического комбината «Советская Сибирь», построенный по проекту архитектора В.А. Хандюшко.
Рельеф участка от ул. Немировича-Данченко у выработанного карьера, заполненного водой, имеет перепад в семь метров. Авторы умело использовали топографические условия территории для связи архитектуры с существующим ландшафтом. Все корпуса здания они спроектировали в виде вытянутого и замкнутого по контуру каре с внутренним двором, поставив «поперек» падающего рельефа короткие здания. Протяженные корпуса – газетный и четырехэтажный журнальный – обращены на ул. Немировича-Данченко и к озелененной долине р. Тула соответственно. Высотный редакционно-издательский корпус занял угловое место в общем каре плана. К нему примыкает гранитное здание конференц-зала. Наиболее интересное композиционное решение принято для фасада журнального корпуса, где исключаются какие-либо другие членения фасада, кроме идущего по всей длине здания напряженного метрического ряда пилонов, расположенных под углом к общей плоскости фасада. Пилоны тянутся от облицованного темными гранитными плитами цоколя во всю высоту сооружения. Под цоколем расположена подпорная стена, «одетая» железобетонными панелями с фактурным слоем из мраморной крошки и плоского серого гранита. Ниже подпорной стены – выходы скальных гранитов, нависающих над акваторией водоема. С точки зрения современных теоретиков архитектуры, в городе нет более удачного примера «вписания» сооружения в ландшафт, когда здание «вовлекает в свою композицию элементы природного окружения, а особенности ландшафта придают выразительность всему его композиционному решению».
Правильно найденный масштаб архитектуры здания обеспечивает его ансамблевую связь с площадью Сибиряков-гвардейцев и архитектурными сооружениями промышленной зоны. Важность сооружения состоит еще и в том, что ныне — это второй по величине полиграфический комбинат в России.
Несмотря на пик жилого строительства и создание целого ряда общественных сооружений, в 70-80-е годы в отношении своеобразия архитектуры Новосибирска приоритет оставался за постройками 20-30-х. При мощном идеологическом диктате, в эти годы была возможность отбора проектных предложений через систему многочисленных конкурсов и широкого обсуждения лучших решений. В 60-80-е возник «индустриально-строительный диктат», направленный на массовую типизацию и свертывание конкурсной системы проектирования. Тиражирование типовых проектов широко распространилось и при строительстве даже крупных культурных сооружений. Даже в случае индивидуального проектирования стилистическая особенность того или иного объекта нивелировалась однотипным набором индустриальных элементов и деталей, ограниченной палитрой отделочных материалов и довольно жесткими технологическими требованиями строителей. Несмотря на это, в творчестве отдельных архитекторов было заметно стремление к индивидуализации или влияние столичных сооружений, получивших всесоюзное признание.
В этот период облик Новосибирска формировался не столько стилистическими чертами отдельных зданий, сколько градостроительными комплексами новых научных центров: Академгородка, СО ВАСХНИЛ, жилыми массивами, площадями Калинина, Гарина-Михайловского, К. Маркса и др. Хотя эти ансамбли еще полностью не сложились, уже определился их архитектурный масштаб и общее композиционно-пространственное построение. Обогатили центр и такие сравнительно небольшие, но ключевые градостроительные узлы и отрезки улиц, как пространство у театра «Красный факел», гостиница «Интурист» после пробивки Димитровской магистрали, участок Красного проспекта от путепровода до пл. Калинина и т. д.
Современный город (1991-2004 гг.).
Концом «индустриализации строительства» стал 1991 год. Но дело здесь даже не в экономических неурядицах, которые поставили крест на идее массового бесплатного жилья и тиражировании общественно-культурного сектора, призванного обеспечить, прежде всего, культурную монополию правящего центра.
Последствия «индустриализации строительства» стали сказываться еще в 70-е годы. Серые, обезличенные городские массивы не устраивали многих. Но парадокс заключался в том, что ничего сделать было нельзя. Советская плановая экономика отводила очень узкое русло вариабельности проектирования новых массивов. Жилые дома и общественные здания напоминали, скорее, кубики, из которых складывалась пространственная композиция жилых и общественных комплексов. Причина была и в самой специфике советской экономики: чтобы быстро и оперативно создавать промышленно-энергетические комплексы, требовался комплект готовых решений, которыми и являлись типовые проекты жилых и общественных зданий.
Между тем, несмотря на ограничение архитектурных решений, у проектировщиков были «развязаны руки» относительно решений градостроительных. Именно советская эпоха накопила огромный заряд градостроительных программ, который не исчерпан и ныне.
Тенденцией новой эпохи стали «обновленные» экологические веяния. Если руководящие документы развития города советской эпохи предполагали компактное соединение всех городских факторов, в том числе человеческого, в единое пространство либо их зонирование, а в качестве снятия неблагоприятного воздействия среды создавались лишь «лесозащитные полосы», то современная эпоха поставила «совместному существованию» жесткую альтернативу.
В этой связи в 1991 г. предпринято повторное обсуждение генплана 1986 г., в котором было заложено развитие города до 2005 г. и который имел много общего с генеральным планом 1968 г. Впервые за всю историю существования города план получил экологическую экспертизу, которая вынесла отрицательный вердикт.
По генеральному плану 1986 г. Новосибирску предстояло развиваться на север и северо-восток за счет новых микрорайонов, расположенных в самых грязных частях города. Кроме того, наиболее неблагоприятные производства располагались в центре города и окружены были не зелеными насаждениями, а общественными сооружениями, как констатировали эксперты – «детскими садами».
Новые веяния предполагали создание водоохраной зоны вокруг р. Оби, реабилитацию рек, предохранение от грязевых потоков грунтовых вод, предпроектное обследование территорий, выделенных под жилые массивы. Было декларативно заявлено о снижении этажности застроек как частичном решении проблемы.
Безусловно, главным «градообразующим фактором» новой эпохи стала радикальная ломка экономической конъюнктуры. Декларированный в 1992 г. переход к рыночной экономике оказался слишком неожиданным для постепенных преобразований городской среды, намеченных во второй половине 80-х годов. За 1-2 года в городе «сложилось» столько новых проблем, что не только решить, но и смягчить их существовавшими положениями было невозможно. Слабо регламентируемая возможность покупки и аренды земли больно ударила по городу. Отсутствие первое время новых законодательных отношений в этой сфере породило всплеск всевозможных строений: киосков, гаражей, автостоянок и т. д., сильно уродовавших и без того «серый» облик города. Примитивное «украшательство» сооружений новыми владельцами и всевозможные рекламные конструкции, выполненные на крайне низком архитектурно-художественном уровне, стали отличительной чертой Новосибирска в первой половине 90-х годов.
В этих условиях в 1994 г. была принята Генеральная схема развития города. Несмотря на ряд положений, позаимствованных из генплана 1986 г., в новом документе признана невозможность сколько-нибудь долгосрочного планирования. В новых условиях были признаны несостоятельными и попытки создания новой планировочной схемы города, чем пестрели все предыдущие документы подобного рода. Новый план получился более «реалистичным», но и зато наименее перспективным.
Генеральная схема отражала и еще одно веяние времени – бережное отношение к старой застройке, что предполагало сохранить частные деревянные дома там, где это не противоречит развитию города и прокладке инженерных и транспортных коммуникаций (предыдущие проекты предполагали тотальный снос). Но, как это ни парадоксально, такая тенденция возникает в то время, когда существующую застройку нечем становится заменить (это предполагал и проект Коршунова в конце 20-х годов).
На первую половину 90-х пришелся бум коттеджного строительства в черте города. Даже при мизерном к тому времени объеме свободной земли, отведенной под частную застройку (около 900 га), новые особняки быстро занимали резервные территории, предназначенные не только для плановой застройки, но и прокладки будущих инженерных коммуникаций. На первых порах здесь был только один ограничитель – стремительный рост цен на городскую землю. Но кто «успел», как говорится, тот и «съел». В городе к тому времени уже было много участков, которые кому-то принадлежали.
Перспектива дальнейшего неконтролируемого роста вышеозначенных объектов предопределяла огромные проблемы, причем не в отдаленном, а в самом ближайшем будущем. Это вынудило принять ряд ограничительных постановлений. Так, на освоение арендованных участков земли отводилось определенное время. Если за указанный период участок не использовался, то его могли и отобрать.
Главной градостроительной проблемой в первой половине 90-х становится проблема отсутствия строительства, поскольку коммерческое инвестирование отрасли еще находилось в зачаточном состоянии, а государственное и муниципальное строительство резко сократилось. В жилищной сфере кое-где продолжалась застройка типовыми проектами существующих микрорайонов. Однако при этом практически сводилось к нулю укомплектование микрорайонов социально-бытовыми учреждениями. Во многих жилых массивах недоукомплетованность превышала 50%. Даже в середине 1995 г. главный архитектор города Г.А. Тюленин констатировал: «Есть проекты достройки его несерийными домами, которые должны хоть как-то дополнить композицию, объяснить всю постройку, но это не реализовано».
Для стимулирования строительства городские власти шли на дробление крупных участков, поскольку последние из-за их дороговизны очень часто не находили покупателей. Мелкие участки исключали комплексность застройки, что не только не могло способствовать созданию композиционно-планировочных ансамблей, но и вело к хаотичности городской застройки. Хотя, как заметил один из создателей Генеральной схемы развития города архитектор В.М. Галямов, «в угоду сиюминутным потребностям (хотя часто они бывают экономически оправданы и необходимы) приходится идти на нарушение генплана, что касается и зарезервированных территорий для коммуникаций».
Для корректировки создавшейся ситуации в 1995-1997 гг. был разработан ряд положений, определивших новые «правила игры» в градостроительстве. В 1995 г. мэрией принята Программа оценки городской территории и образована комиссия по недвижимости. Задача программы состояла в выявлении рыночной стоимости земли в соответствии с наличием на ней определенных коммуникаций. Предполагалось выделить 60-150 ценовых зон.
В середине 1997 г. был принят Градостроительный устав. Документ вышел в свет в тот момент, когда в городе уже сформировалось большое количество частных фирм, подрядных и субподрядных организаций. Основное назначение данного документа – регулирование отношений между субъектами градостроительной деятельности, что объективно свидетельствовало о возросших объемах строительства в городе. Очевидно, что еще в 80-х годах такой документ был просто не нужен: все регулировало всесоюзное законодательство. Все решения однотипны, строительство вели крупные ведомства и горисполком.
В формировании архитектурного облика Новосибирска первой половины 90-х не было, да и не могло быть резкого архитектурного скачка. Продолжается тенденция конца 80-х, направленная на гуманизацию городской среды. Проекты домов переменной этажности нашли свое воплощение в постройке Шевченковского жилмассива. Вместе с тем, тенденция к уменьшению этажности жилой застройки нашла свое отражение в ряде городских построек.
Спрос на малоэтажное элитное жилье с середины 90-х вызывает появление домов блокированного жилья, где каждая квартира имеет собственный вход. Оригинальным представляется проект комплекса ассоциации «Начало», первые жилые дома которого появились в середине 90-х годов (арх. А.Н. Лаптяйкин).
Сочетание оштукатуренных и кирпичных фасадов придало зданию определенный колорит, а сочетание разнородных балконных и оконных проемов по периметру здания сделало этот комплекс узнаваемым благодаря неизвестным доселе в городских постройках приемам постмодерна.
Общественные постройки первой половины 90-х годов, как правило, целиком выполнены в советском техноцизме. Исключение составляет, пожалуй, здание Федерального казначейства (арх. Е.А. Васехо), выполненное в лапидарном стиле, с присущей ему строгостью линий и определенной выразительностью.
При всей нехватке средств, в этот период удалось создать ряд интересных в градостроительном отношении новых символов Новосибирска. Первым из них стало восстановление в 1993 г. к 100-летию Новосибирска часовни св. Николая на Красном проспекте, разрушенной в 1931 г. Другим событием этого года стало открытие цветомузыкального фонтана у театра «Глобус» (автор – инженер И. Тихомиров), запланированного еще в проектах создания в этом месте детской площадки.
Относительная стабилизация середины 90-х годов и гласное появление потенциальных инвесторов, что является главнейшим залогом развития градостроительных проектов в современный период, возродило к жизни давно забытые проекты, добавив в них новое содержание.
Своеобразным стартом для этого стал конкурс на реконструкцию Красного проспекта, инициированный рекламными агентствами в апреле 1995 г. Световое оформление, новаторские рекламные решения комплексных проектов застройки зданий и павильонов, надстройка мансард, выполнение первых этажей в едином стиле – вот неполный перечень того, что предполагалось сделать. Тогда же был найден источник финансирования для подобных акций: средства предполагалось черпать из внебюджетных источников, прежде всего, за счет аренды площадей под офисы и магазины.
В этом же году архитекторы Туманик и Галямов инициируют ряд проектов, касающихся возрождения идей нового общегородского центра и развития набережной. Своеобразным «долгостроем» в области градостроительства можно считать не завершенный до сих пор проект создания эспланады к р. Оби в долине Каменки – проект нового центра. Но если рассматривать это объективно, то осуществлению этого проекта, видимо, отведен очень долгий срок, и командными методами, принесенными современным руководством из советских времен, проблему не решить. Совершенно очевидно, что данная территория будет оформляться постепенно.
К середине 90-х появляется ряд проектов реконструкции существующих зданий. Главным архитектором города Г.А. Тюлениным был разработан проект реконструкции 5-этажных жилых домов серий 1-447, 1-464, 1-468, предполагающий их надстройку на 1-2 этажа, замену коммуникаций и реконструкцию внешнего облика. Но проект, требующий огромных финансовых вливаний, в современных условиях явно утопичен. Хотя, по прогнозам, таким домам требуется срочный ремонт.
Провалился и проект надстройки зданий центра фирмой «Сибит» из ее же материала. Между тем реальностью становится не надстройка существующих зданий, а уплотнение жилой застройки. Во второй половине 90-х годов распространенным становится термин «точечная застройка» – встраивание самых разнообразных по архитектурно-композиционному облику сооружений в существующую ткань вне общего замысла ее застройки.
За дальнейшее развитие новосибирского градостроительства ратуют Г.Н. Туманик, В.М. Галямов и нынешний главный архитектор В.П. Арбатский. Туманик предполагает, что такой подход должен стать началом реконструкции городской среды, поскольку «много места занимают какие-то склады, одноэтажные домишки, территория используется не по назначению». В таком русле идет реконструкция существующих магистралей.
Заслуженный архитектор В.М. Пивкин указывает, прежде всего, на комплексную застройку территорий, ратуя за соблюдение необходимых градостроительных норм и правил строительства.
Как бы то ни было, но приоритет ныне остается за первой позицией. И дело здесь уже не в нарушении существующих норм, а в новых стереотипах, которые наиболее контрастно выразил бывший мэр В. Толоконский: «Мы сейчас обращаем внимание на мелочи. Например, не нравится мне, что двери многих офисов на Красном проспекте некрасивые».
Между тем удорожание стоимости городской земли сделало малоэтажную застройку различных форм невыгодной. В районах города растут многоэтажные дома. Частично – это были нереализованные проекты достройки существующих жилых массивов несерийными домами, с существенным изменением архитектурного облика. В частности, это касается высотных 16-этажных домов на Челюскинском жилмассиве, жилых домов в районе ул. Кропоткина по обе стороны Красного проспекта и проч. К концу 90-х в Новосибирске начинают застраиваться входные узлы магистралей, предусмотренные еще проектами детальной планировки центра 40-х годов. На пл. Ленина в начале Вокзальной магистрали в 2002 г. формируется жилое здание с магазинами и офисными помещениями, возведенными с боковой части центрального фасада, выполненного в виде башенного объема (арх. – М.Д. Колесников). Монументальное здание с окрашенными фасадами, выполненное в стиле постмодерна, завершает формирование центральной площади города, в зданиях которой, пожалуй, представлены все стилевые направления XX в.
Относительно недавно было закончено возведение двух высотных объемов, расположенных по обе стороны от ул. Восход на подъезде к коммунальному мосту. Теперь он пространственно как бы «зафиксирован» с двух сторон (высотные объемы при въезде на проспект К. Маркса были построены еще в 70-х при формировании предмостовой площади в начале проспекта К. Маркса у остановки «Горская»). Выполненные в крупных формах, что и подобает постройкам такого назначения, новые сооружения, безусловно, стали украшением городского пейзажа. По стилю эти постройки, скорее, можно отнести к модернизированному неоклассицизму.
Еще одним градостроительно значимым жилым зданием последних лет можно считать еще не завершенный высотный комплекс по ул. Коммунистической. Напомним, что проект реконструкции Красного проспекта, одобренный на городском конкурсе еще в середине 80-х годов (арх. Г.Н. Туманик, В.М. Галямов) предполагал возведение высотных объемов как при въезде на проспект со стороны набережной (в настоящее время там идет строительство здания), так и на втором плане за существующим фронтом застройки, дабы не нарушить ее сложившийся масштаб. Именно там и сооружается данный комплекс.
Архитектурно-композиционные решения проекта целиком позаимствованы из крупных постмодернистских идей в офисных зданиях американца Грейвза. Сложный объем сооружений состоял из невысоких построек, выполненных в неоклассицистическом стиле прошлого века, и стеклянных призм недавних десятилетий. Как бы посредничая между их контрастными масштабами и разнородными формами, Грейвз создал сложное переплетение разнородных архитектурных тем. В громадные лоджии венчающей части включены миниатюрные обобщенные храмики – игрушечно-макетная архитектура дополняет реальную.
Между тем проекты Грейвза породили множество претенциозных подражаний, к которым влечет не сложность игры смыслов, «абстрактного и фигуративного», а броская необычность, ломающая привычные стереотипы. В быстром умножении подобных построек некоторые видели опасность. Исторически кладезь мудрости не бесконечен и предполагает много повторов. Но дело в самом постмодернизме. После того как он окончательно узаконил обращение к историческим прообразам, в мировой практике стали возникать примеры прямого ревивализма, предлагающие не только соединение цитат, но и прямые копии памятников прошлого (некий аналог метафизического классицизма и гиперреализма в живописи 80-х).
Особо стоит отметить формирующийся микрорайон Горский. Намеченный изначально как воплощение идеи МЖК, в 90-е годы он стал реновацией идеи массового строительства в новых условиях. Но в отличие от жилых массивов советской эпохи Горский, скорее, «застраивается», чем «возводится». По ходу строительства можно проследить, как меняется облик зданий: от советского «техницизма» к вариациям на тему постмодерна. Предполагая индивидуализацию жилья, такие дома могли бы стать идеалом советской эпохи 80-х. Но теперь за все нужно платить.
Удорожание земли и, прежде всего, транспортно-инженерных коммуникаций резко сбавило популярность идеи коттеджного строительства. Зато реанимировало ее в иных качествах. Со второй половины 90-х появляются идеи «городков закрытого типа». Реализованным проектом такой среды обитания становится городок Изумрудный. Такие массивы предполагают возведение малоэтажных элитных домов мансардного и блок-секционного типа с подводкой всех необходимых коммуникаций. Такие городки возводятся, как правило, в наиболее удобных рекреационных районах, отведенных в 80-е годы под лесопарки и лесные дачи.
Новый статус Новосибирска, прежде всего как торгово-финансового центра, породил множество торгово-выставочных заведений в целях создания «цивилизованной розничной торговли». Составленный комитетом по архитектуре и градостроительству мэрии в 2000 г. проект развития Новосибирска основывался, в основном, на градостроительном развитии общественно-торговых функций города.
1. Пл. Гарина-Михайловского. Вместо киосков предполагается создание торгового центра площадью в 3 тыс. кв. м. Чтобы улучшить транспортно-пешеходные маршруты, требуется перераспределить схему движения транспорта. Естественный рельеф местности вполне располагает к использованию подземного пространства площади, где будут расположены торговые точки и автостоянка. В середине площади планируется воздвигнуть монумент основателям города. К 2005 г. площадь должна превратиться в современный торгово-выставочно-гостиничный центр города (автор – заслуженный архитектор России – М. Печенкин).
2. К 2005 г. основные архитектурные события должны произойти в Железнодорожном и Центральном районах. В проект многоэтажной застройки ул. Владимировской вместо ранее устаревшего панельного жилья заложено жилье коттеджного типа.
3. Новый центр будет размещаться в Октябрьском районе, который вполне привлекателен для инвесторов. Предполагается застройка Каменской долины современными торгово-досуговыми центрами с просторными выставочными помещениями. Район должен существенно преобразиться за счет оформления так называемого «Речного фасада» в районе ул. Большевистской и Зыряновской.
4. На выезде с коммунального моста завершится строительство спорткомплекса, но он будет находиться ближе к реке, нежели в предыдущих проектах.
5. При въезде на пл. Маркса планируется возведение двух мини-небоскребов и еще одного – в центре. Уже существует проект реконструкции гостиницы и возведения малоэтажной части.
6. Самый грандиозный проект центра разработан творческой мастерской В.П. Авксентюка – 14-этажное офисное здание из стекла на пересечении Вокзальной магистрали и ул. Советской.
Градообразующие торгово-выставочно-офисные центры начали возводиться только недавно. К наиболее крупным из них стоит отнести проект общественно-торгового центра «Сэлф-мастер» (автор – архитектор Л.Н. Графов), возведение которого уже началось. Комплекс в законченном варианте должен будет занимать весь квартал на месте старого зоопарка и ПАТП, которое предполагается демонтировать.
Другим таким сооружением должен стать торгово-выставочный комплекс на пл. Маркса, спроектированный проектно-строительной фирмой СИАСК.
Несмотря на вышеперечисленные планы преобразования центра, градообразующие торгово-выставочно-офисные центры начали возводиться лишь относительно недавно. Своеобразной предтечей им стали здания банков – первое проникновение направления «хай-тек» на сибирскую землю. Первым подобным проектом выполненным под руководством архитектора В.П. Авксентюка, стала реконструкция только что построенного здания Дворца пионеров под центральный офис «Новосибвнешторгбанка» по ул. Кирова. Полностью застекленный фасад здания напоминает, скорее, торговый павильон или надземный выход метрополитена. Однако внутренние интерьеры практически полностью копируют постройки американца Минору Ямасаки, создавшего «гедонистическую» версию неоклассицизма. Данное направление получило название «архитектура радости» и представляет собой синтез готики, мрамора Тадж-Махала и торговых пассажей европейских городов. Учитывая пока новизну подобных сооружений для Новосибирска, другое похожее сооружение – офис «Башкредитбанка» в районе площади Калинина первоначально также выделялся своей необычностью среди разношерстных новосибирских построек.
Другая американская тенденция 70-х годов, получившая свое воплощение в современном Новосибирске, — прямое копирование исторических образцов. Как и в США, это было вызвано желанием наполнить центры городов «историческими зданиями», дефицит которых имеет место как за океаном, так и в «сибирском Чикаго».
В Новосибирске эту тенденцию воплощает в жизнь архитектор А.Г. Скоробогатько, проекты которого, по восторженным заявлениям прессы, «отличаются художественным вкусом и композиционно-пластическим разнообразием». Последнее, пожалуй, стоит признать наиболее правильным, поскольку данные постройки имитируют как неорусский стиль (здание Ханты-Мансийского банка на ул. Ядринцевской), так и замковую позднеевропейскую готику (офис компании «Ново-Николаевск» на ул. Советской). Творческое наследие Скоробогатько дополняют крестильная и блок вспомогательных помещений собора Александра Невского, а также игрушечная «замковость» офиса фирмы «Цибун».
Но, в отличие от серьезности американских исторических построек, новосибирские прототипы, скорее, представляют собой «детскую игрушечность». Если рассматривать генеалогию подобных строений в нашей стране, то прототипом можно считать кафе «Атриум» в Москве, где воспроизведение античных образцов представляет собой даже не китч, а, скорее, недобрую пародию. Наиболее ярким выражением подобной ориентации являются «коттеджные замки» в окрестностях Новосибирска.
Определенный толчок градостроительным проектам комитета мэрии по строительству и архитектуре дал значительный рост инвестиций (преимущественно столичных) в коммерческую недвижимость с начала нынешнего десятилетия. Началось строительство новых офисных комплексов по ул. Фрунзе и возле ТЮЗа. Стиль этих сооружений представляет собой направление, которое можно условно именовать как «готический постмодерн». Резкое доминирование вертикальных пропорций здания над горизонтальными со сплошными застекленными фасадами контрастно выделяет это здание в ряду окружающей застройки.
Но наиболее крупным деловым комплексом будущего Новосибирска, вероятно, станет общественно-торговый центр «Сэлф-мастер» (автор — архитектор Л.Н. Графов), возведение которого уже началось. В законченном варианте центр должен будет занять целый квартал, на месте старого зоопарка и ПАТП, которое предполагается демонтировать.
Другим таким сооружением должен стать торгово-выставочный комплекс на пл. Маркса, проект которого выполнен проектно-строительной фирмой «СИАСК». Вдоль ул. Ватутина должны разместиться подземные автостоянки, торговые ряды (причем в одних и тех же блоках), офисный центр. Своеобразной на этом фоне выглядит судьба гостиницы. Пока ее решено сохранить и модернизировать (естественно, до разумных пределов, т.к. номера класса «люкс» здесь создать практически невозможно). Однако существует и другая версия: наспех построенное здание гостиницы с современными «приладами» в будущем может просто обрушиться. Поэтому существуют проекты сохранения лишь шести этажей, а то и вовсе полного демонтажа здания.
С конца 90-х в Новосибирске начинается строительство новых культурных зданий. Крушение государственной монополии на культурное развитие народа породило контрастный плюрализм культур. В этой обстановке прежние сооружения оказались просто не нужны. Их перестроила на свой лад гигантская, без преувеличения, волна никак не управляемой массовой культуры. Но существующих построек стало мало, и, как было сказано выше, рост капиталовложений повлек за собой появление новых. На пл. Маркса реализуется обновленный проект Дворца культуры «Сибсельмаш» (арх. Е.А. Васехо), на месте бывшего Дома культуры авиаработников (Заельцовский район) продолжается затянувшееся строительство культурно-концертного центра. Вложила свою долю и мэрия, начав в 2000 г. сооружение здания Городского драматического тетра напротив первой поликлиники.
Стиль современных общественно-деловых центров все чаще называют «хай-тек». Однако такие выводы делать пока рано. Данное направление еще не самостоятельно, и «хай-тековские» сооружения – это, скорее, постконструктивизм, переходящий в постмодерн. Более взвешенную оценку современного стиля дал Ю. Бурико, главный художник города: «В 1994 г. новые веяния в архитектурной среде повлекли за собой рождение нового стиля – «постсоветской региональной эклектики». Эклектика – это смешение стилей. Этакая солянка из типовых коробок времен Брежнева, лохмотьев европейского постмодернизма 80-х гг. и представлений о советских архитектурных формах».
Прежде чем завершить наш очерк, стоит ответить еще на один вопрос: изменилась ли качественно архитектура в современном городе? Скорее всего, да. Несмотря на провинциальность новосибирской архитектуры, которая, видимо, является вечной, именно сейчас появилась возможность создания подлинно оригинальных и новаторских решений. Во все предыдущие годы архитектурное творчество оказывалось под диктатом правящей идеологии, и даже самые выдающиеся его произведения являются ангажированными. Теперь же, несмотря на крайнюю эклектику, китч, может быть, даже непрофессионализм, появилась свобода творчества, пока еще не ангажированная диктатом ни государства, ни нового стиля.
Что касается градостроительства, то оно переживает сейчас отнюдь не лучшие времена. Постоянное отклонение от генерального плана, нарушение всех мыслимых и немыслимых норм и композиционно-планировочных принципов является тенденцией времени и тенденцией власти. Например, главный архитектор Новосибирска В.П. Арбатский заявил, что «в центре города имеется около 20 участков для перспективной застройки». Думается, что комментарии здесь излишни. В недавно вышедшей статье журнала «Сибирская столица» (июнь 2004 г.) точечная застройка современного Новосибирска сравнивается с беспорядочным территориальными захватами первых лет Новониколаевска.
В конце 2002 г. был принят Стратегический план устойчивого развития города Новосибирска. В нем определенное значение отводится градостроительному планированию, а точнее, будущему градостроительному планированию, поскольку принятие генерального плана города переносится на 2004 г. Новый документ по замыслу авторов Стратегического плана должен «опираться на новые экономические реалии, маркетинговые подходы, современные тенденции в архитектуре и строительном производстве, предусмотрев необходимость становления Новосибирска как центра Сибирского федерального округа и его дальнейшего развития». В недалеком будущем предполагается «разработать и реализовать программы комплексной застройки города, включая масштабную застройку набережных, реконструкцию центра, реконструкцию сложившейся застройки, застройку рекультивированной территории долины речки Каменки и т. д.».
На что же направлен данный документ, на стагнацию или развитие города в определенном русле? Если быть точным, то на возврат к старому. Данный план в значительной степени копирует тенденции 70-х годов. Но дело даже не в этом. Такое видение, на наш взгляд, исходит из одной простой вещи: отсутствия видения будущего.
Библиография
1. Архитектура. Градостроительство. Новосибирск, 2000
2. Баландин С.Н. Новосибирск. История градостроительства. 1893—1945 гг. Новосибирск, 1978.
3. Баландин С.Н. Новосибирск. История градостроительства. 1945—1985 гг. Новосибирск, 1986.
4. Гуляницкий Н.Ф. История архитектуры. М., 1984.
5. Гутнов А., Глазычев В. Мир архитектуры. М., 1990.
6. Журавлев А.М., Иконников А.В., Рогачев А.Г. Архитектура Советской России. М., 1997.
7. Иконников А.В. Историзм в архитектуре. М., 1997.
8. Колпакова М., Туманик Г. Новосибирск: город в 2000 году. Новосибирск, 1989.
9. Неизвестная архитектура Новосибирска. 1982—1994. Екатеринбург, 1999.
10. Новиков Ю.В., Пивкин В.М. Новосибирск: город для человека. Новосибирск, 1988.
11. Ново-Николаевск — 100 — Новосибирск: Хроника в фотографиях. Новосибирск, 1993.
12. Новосибирск: город и люди на рубеже веков. Новосибирск, 2001.
13. Оглы Б.И. Новосибирск: от прошлого к будущему. Новосибирск, 1991.
14. 14. Пивкин В.М. Новосибирские академисты: Очерки об архитекторах Т.Я. Бардте, В.М. Тей теле и К.Е. Осипове. Новосибирск, 2001.
15. Путеводитель по великой сибирской железной дороге: От С.-Петербурга до Владивостока. 1910—1911. — СПб, 1910.
16. Рябушкин А.В. Гуманизм советской архитектуры. М., 1986.
17. Справочник по городу Ново-Николаевску. — 2-е изд. Н., 1912.
18. Город Новосибирск и район: Экономический справочник. — Новосибирск, 1932.
19. Стратегический план устойчивого развития города Новосибирска. Новосибирск, 2003.
20. Труцин О., Ромашевский Б., Борцевич В. Архитектурно-историческая среда. М. 1990.
21. Туманик Г.Н. Пространственная организация городской среды как показатель ее комфортности // Новосибирск на пороге XXI века. Новосибирск, 1999.
22. Улицы расскажут вам... Новосибирск, 1970.
23. Горюшкин Л.М., Бочанова Г.А., Цепляев Л.Н. Новосибирск в историческом прошлом. Новосибирск, 1978.
24. Памятники Новосибирска. Новосибирск, 1982.
25. Шабурин Е.А. Храмы Новосибирска. Новосибирск, 2002.
26. Ядрина. З.Н. Эстетика города. М.,1991.
27. Ново-Николаевский поселок: Очерк // Нива. — 1898. № 31.
Комментарии
Очень хороший, обширный
Добавить комментарий