Сначала поясним значение слова Сибрегиструпр. Именно так в первые годы после революции назывался советский разведывательный орган штаба войск Сибири. Расшифровывался он так - Сибирское регистрационное управление. За безобидным казенным названием скрывалась военная разведка. Первое время Сибрегиструпр находился в городе Омске, а с 1921-го - уже в Новониколаевске. В центральном аппарате работало 4 десятка сотрудников, а вот количество агентов, добывающих информацию у супостата, даже в лучшие времена не превышало и сотни.
Имелись тайные информаторы во вражеских штабах. Правда, такого, как капитан Кольцов в фильме «Адъютант его Превосходительства», в Сибири не было, да и сам Кольцов- фантастический образ. В штабе генерала Май-Маевского служил капитан Макаров - прообраз Кольцова, но таких героических подвигов, как в кино, за ним не числилось.
Основная масса тайных работников Сибрегиструпра не имела военного образования, да и людей со средним образованием было очень мало. Так что даже те, кто окончил городское училище, считались весьма грамотными. Среди агентов числилось несколько женщин - они оказались самыми неуязвимыми. Отсутствие военных знаний у них компенсировалось аккуратностью, внимательностью и исполнительностью.
Немало тайн супостата удалось раскрыть военным разведчикам. В агентсводках подробно описывалась форма одежды, стрелковое и артиллерийское вооружение, организация и дислокация войск. Все тонкости, вплоть до масти лошадей, знал начальник Сибрегиструпра товарищ А. Гакке.
Однако встречались порой более чем странные разведсводки, которые можно вполне отнести к курьезам или недомыслию, ибо в среде тайных информаторов какое-то время были пьяницы и спекулянты, которые делали вид, что работают, а средства, выделенные на агентурные мероприятия, использовали на совершенно другие нужды.
Вот, например, агент «Ходарковский» сообщал о наличии отряда белогвардейцев в несуществующей в реальности деревне. Другой агент - «Никулин» — сообщил о прибытии пехотного полка, который в действительности оказался ротой, - всего чуть более ста штыков.
Со временем агенты научились отличать полк от роты, эскадрон от дивизиона, саперов от артиллеристов, японские винтовки от американских. Что-то все же приходилось дополнительно проверять и перепроверять, теряя время, но не это самое интересное.
Новые виды вооружения, появившиеся в первые десятилетия XX века - аэропланы, бронеавтомобили - бойцы невидимого фронта знали слабо или не знали вообще. О боевых возможностях танков, которых, кстати, не было у адмирала Колчака, тайные работники Сибрегиструпра вообще ничего не знали. Этим обстоятельством воспользовались представители разведки белых, запустившие в июле 1919 года дезинформацию о нескольких танках, полученных от союзников. Главной «изюминкой» был факт вооружения боевых машин…установкой, испускающей ультрафиолетовые лучи большой мощности. Поначалу эти сведения сильно встревожили командование, но после проверки все успокоилось.
Из-за слабого знания новой техники агентами товарищ Гакке часто попадал в затруднительное положение. Если «ирапланы» (так писали в агентсообщениях) можно было подсчитать и как-нибудь привязать к местности, то с бронеобъектами случались сплошные недоразумения.
Впервые это имело место летом 1920 года. Несмотря на то, что визуально бронепоезд можно было отличить от бронеавтомобиля, в агентурных, сообщениях оба вида вооружения упорно называли броневиками. На этом загадки не кончались. Дело было в том, что бронепоезда, как у красных, так и у белых, обычно носили названия, т.е., как и боевые корабли, имели имена собственные. Но и это, опять же, не все. И бронеавтомобили в обеих армиях также бывали именными (типа «Атаман», «За Русь святую!», «Сибирский стрелок»), хотя иногда вместо названия упоминался батальон или полк. Имелись в армии Колчака бронеавтомобили Томского гусарского полка и Воткинского пехотного батальона.
Картину с обилием названий бронеобъектов белых усугубляло и то обстоятельство, что были бронепоезда и бронеавтомобили с похожими названиями. Видимо, в штабах служили люди с бедной фантазией, иначе никак не объяснить наличие бронепоезда «Семенов» и бронеавтомобиля «Семеновец». Кроме того, название «Тагил» несли на бронепоезд с двумя трехдюймовыми орудиями и маленький пулеметный бронеавтомобиль на базе «Фиата»!
Всего у белых насчитывалось тринадцать бронепоездов и одиннадцать бронеавтомобилей. Чтобы как-то различать и отслеживать бронеобъекты, товарищ Гакке обязал агентов сообщать данные о составе команд (экипажей) и месте дислокации. Все это из-за того, что сухопутные бронепоезда с паровыми и бензиновыми двигателями довольно часто менялись местами. Это интересное обстоятельство вносило дополнительные трудности в работу Сибрегиструпра.
На этом курьезы не кончались. Согласно агентсообщению от 8 августа 1920 года, в городе Кяхте вдруг появился белогвардейский бронепоезд! Товарищ Гакке, получив это известие, был более чем удивлен... Самое интересное, что даже спустя десятилетия в этой самой Кяхте так и не была построена железная дорога! При повторном запросе оказалось, что агент просто перепутал по названиям бронеобъекты. В июне 1920 года мост через реку Уда охранял бронепоезд «Беспощадный», но агентура в разведсообщении обозвала его бронеавтомобилем. Появление «лишнего» бронеавтомобиля встретили в разведуправлении без особого энтузиазма и сильно удивились тому, что военный стратегический мост прикрывала всего одна бронемашина, хотя по всем правилам военного искусства их должно быть, как минимум, две.
На этом курьезы не заканчивались, и перечислять их можно долго. К чести военных разведчиков, следует отметить, что к концу 1920 года тайные люди Сибрегиструпра все же научились различать бронеобъекты…
Слугин С.А.
Добавить комментарий