Грабитель Ульянов, жандарм Балаганов и другие

Однофамильцы известных кинематографических и книжных персонажей в начале XX века смогли отметиться в новониколаевской уголовной хронике. В те далекие времена появление подобных персонажей с фамилиями, ставшими позднее знаменитыми, никого не удивляло, а вот по прошествии времени кое-что изменилось.

Последняя декада уходящего 1915 года ознаменовалась поимкой мошенника, отметившегося в Оме и Барнауле. Тогда его фамилия была никому не известна, но через 15 лет И. Ильф и Е. Петров пустили ее в народ. Задержанный представился Бендером – мещанином Курской губернии, но звали его не Остап Ибрагимович, а... Александр Иванович, как знаменитого подпольного миллионера – гражданина Корейко. Однофамильца сына турецкоподданного повязали в гостинице «Метрополь», но по пути в участок, он пытался бежать – благо, рядом Транссиб, но, запрыгивая на подножку вагона, вывихнул ногу и упал в снег. За поимку мошенника околоточный надзиратель и старший городовой получили по 30 рублей, а суд отмерил Бендеру четыре года за последние «подвиги».

Фильм Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» довольно часто показывают, и поэтому зрители не забыли главного отрицательного героя по фамилии Фокс. В уголовную хронику попал его однофамилец, правда, звали его не Евгений, а Вильгельм. Герр Фокс был беглым военнопленным. В августе 1916 года он самовольно покинул лагерь в городе Томске и за трос суток добрался до Ново-Николаевска.

Поздней ночью 27 августа 1916 года «германскоподданный» залез в окно одного из домов на улице Сибирской. Домочадцы крепко спали, и это обстоятельство позволило сменить мундир немецкой пехоты на гражданскую одежду, кроме того, Фокс прихватил с собой еще кое-что. Правда, не чемодан с вещами Ларисы Груздевой, а сундучок с фамильными драгоценностями и кое-что из еды. Добыча была аккуратно сложена в обычный мешок. В поздний час его задержали совсем не полицейские чины, а простые обыватели, которые на всякий случай поинтересовались содержимым мешка. Дело в том, что накануне на улице Сибирской у одного из домохозяев украли поросенка, поэтому и возник такой интерес. Герр Фокс немного владел русским языком, но на просьбу наших земляков ответил молчанием, которое обыватели восприняли как вызов. Через час изрядно помятый кулаками новониколаевцев Фокс предстал перед очами пристава Коровина (жаль, не капитана Жеглова).

Что правда, то правда, Жеглов в нашей уголовной хронике не числился, зато однофамилец Шарапова отметился...

Утром 27 января 1914 года после открытия лавок и магазинов новониколаевцы узнали, что ночью произошло странное преступление – убийство Николая Шарапова, любимца публики, актера труппы Матлина. Находились даже те, кто якобы видел разрубленный труп. Пока народ судачил о происшедшем, «убиенный» отсыпался у знакомых, а «убивец» сидел на гауптвахте. Ближе к обеду «покойный» решил вернуться домой. Выйдя на морозный воздух, он был удивлен, видя, как при его появлении люди, крестясь, убегали в ближайшие подворотни. Немного позже стало ясно, что на актера всего лишь покушались. Дело было так. Вечером 26 января 1914 года любимец публики актер Шарапов находился в ресторане гостиницы «Гранд Отель». Публика тихо-мирно ужинала.. Было около десяти часов вечера, когда в заведение вошли три подпоручика 41-го Сибирского стрелкового полка и неизвестный штатский. Сев за стол, они заказали кофе с бенедиктином, а точнее, бенедиктин с кофе. После кофе заказали холодное пиво, но при этом почти не закусывали. Как говорится, пиво без водки деньги на ветер! Учитывая это, заказали к 10 бутылкам пива – еще 3 бутылки водки. Тут надо отметить, что бутылки тогда были емкостью совсем не пол-литра, а несколько больше!

После того, как содержимое всех бутылок оказалось в желудке, а хмель ударил в голову; армейско-штатский коллектив грянул строевую песню, при этом певцы старались перекричать друг друга. В те годы население любило армию, поэтому офицерам прощали мелкие безобидные чудачества, устраиваемые ими по пьяной лавочке.

Около часа ночи «концерт без заявок» окончился, но не потому, что исполнители устали, а потому, что актер Николай Шарапов, попросил петь чуть потише. Самый трезвый «певец», подпоручик Георгий Кузнецов воспринял это как оскорбление и набросился на актера, но драки не произошло, подошел официант и вручил их благородию счет на 21 рубль. (Вот были цены!).

Подпоручик наотрез отказался платить, но тут Шарапов напомнил об офицерской чести. Этого оказалось достаточно для того, чтобы обратить весь гнев на служителя муз. Кузнецов, не долго думая, выхватил из ножен шашку и в порыве гнева разрубил... нет, не Шарапова, а мельхиоровую сахарницу, стоявшую на столе. Актер быстро ретировался, а офицер, рубя на ходу мебель, рванулся за ним. Судьба улыбнулась служителю муз, и он смог укрыться в подсобке ресторана, а подпоручик, попав в неосвещенное помещение, начал с остервенением рубить уже оттаявшую коровью тушу. После лихой рубки Кузнецов вошел в зал с окровавленной шашкой, разбудил друзей, вытер клинок о скатерть и направился к выходу.

Служители ресторана времени зря не теряли и вызвали полицию. Прибывший наряд в составе околоточного надзирателя и двух городовых арестовал буяна и передал его адъютанту полка. Утром администратор ресторана Иван Федорович Соломенцев оформил счет на порубленную посуду и мебель.

Пьяное развлечение обошлось нарушителю в 56 рублей.

После разборки у полковника П. Вставского 77 рублей вычли из денежного довольствия подпоручика Кузнецова. Чуть позже по приказу начальника 11-ой Сибирской стрелковой дивизии буяна отправили в отставку, а чудом спасшийся актер Шарапов еще долго радовал своим искусством наших земляков.

В 1916 году в уголовной хронике Новониколаевска промелькнули три фамилии, которые вскоре стали знаменитыми. Утром 17 мая в наш город прибыл поезд с запада. Среди пассажиров имелись беженцы, в том числе и из Прибалтики. Один из прибывших ранее жил в Либаве и трудился фотографом. Его конечной целью являлся город Барнаул. Выйдя из вагона с мешком за плечами и большим чемоданом в руке, пассажир направился в сторону пристани, но недалеко от церкви у бедолаги прихватило живот. В то же самое время к утреннему поезду вышел на охоту за одиночными пассажирами бывший приказчик, изгнанный за обвес покупателя, – теперь он промышлял «карманной выгрузкой» и воровством свертков и саквояжей.

Прибывший в Сибирь фотограф маялся в поисках сортира, а бывший приказчик, видя это, закричал на бедолагу: «Ты где гадишь, нехристь?» Приезжий на миг оторопел, и этого мига хватило на захват чемодана! С добычей грабитель резво подался в переулок. Обокраденный фотограф устремился в погоню. На улице Дворцовой грабитель увидел старшего городового П. Балаганова. (Через двадцать лет так назовут одного из персонажей «Золотого теленка»). Набравшись наглости, грабитель заявил, что за ним гонится бандит с целью захвата чемодана. При этом маленький шустрый мужичок показал на громилу ростом почти в 2 метра. Для выяснения обстоятельств городовой достал из кобуры револьвер и решительно «пригласил» того и другого в участок, где выяснилось, кто есть кто. Дежурный околоточный надзиратель, составляя протокол, удивился фамилии «громилы». Звали его Гадд Борис Константинович, и происходил он из голландцев. А вот маленький мужичок имел простую русскую фамилию – Ульянов. Был он из мещан Томской губернии, из города Мариинска, а звали его Федор Александрович. Скорый суд отмерил ему 8 лет. Дело в том, что на его квартире на улице Гудимовской при обыске обнаружили массу явно чужих вещей: детскую куклу, слесарные тиски, женскую, меховую муфту и даже... медицинский саквояж с гинекологическим инструментарием!

Факт поимки грабителя с простой русской фамилией долгое время был тайной за семью печатями, так как, согласно идеологическим установкам, фамилию Ленин, Сталин, Джугашвили и Ульянов не могли иметь жандармы, полицейские чины и уголовные преступники. Значит, их и не было. Вот так!

Слугин С.А.