Метрология древней и средневековой Руси X – XV вв.

(обзорная статья для тех, кто интересуется древностью)

Метрология – наука об измерениях, методах и средствах обеспечения их единства и способах достижения требуемой точности[1]. Изучение метрологии древнерусского государства связано с серьёзными проблемами из-за полного отсутствия источников, посвященных единицам измерения.

Письменные источники содержат только косвенные сведения о мерах, употреблявшихся в Древней Руси. Среди них можно назвать древнерусские летописные своды, «Русскую Правду», несколько договорных грамот и описания путешествий, из которых важнейшим является «Хождение игумена Даниила в святую землю», и сочинения иностранцев, побывавших на Руси или интересовавшихся ею в связи с развитием международной торговли.

В последнее время круг источников метрологии существенно расширился в результате успешных археологических изысканий. Определенные сведения о мерах и денежном счете можно почерпнуть из берестяных грамот, памятников материальной культуры – монет и др. Известную роль при изучении древнерусских мер играют переводные источники, особенно греческие. В ряде случаев можно ретроспективно использовать источники периода раздробленности. Реконструкции древнерусских единиц измерения способствует привлечение этнографических материалов.

Интересные результаты дают обмеры памятников архитектуры, отразивших в своих пропорциях древние меры длины. Письменные источники изучаемого периода зафиксировали следующую номенклатуру мер длины – пядь, локоть, сажень, верста и поприще. Эти единицы представляли собой более или менее определенные величины. Помимо названных единиц, известны еще и приближенные величины, употреблявшиеся в качестве мер при измерении расстояний. Например, дни пешего и конного переходов, полет стрелы, вержение (бросок) камня. Нетрудно заметить, что некоторые из указанных единиц связаны с частями человеческого тела и являются, вероятно, древнейшими – пядь, локоть. Пядь являлась самой мелкой единицей измерения длины и определялась расстоянием между вытянутыми большим и указательным пальцами руки.

Пядь упоминается с XII в., но указания на ее размер встречаются в более поздних источниках. Этот термин имел общеславянское распространение. Использовалась пядь двух видов. Один из них уже назван. Другая пядь была равна расстоянию между концами вытянутого большого и среднего (или мизинца) пальцев. Это так называемая большая пядь. Этот же термин иногда обозначал меру, равную ширине ладони.

Исключительное удобство измерения пядью способствовало большой живучести этой меры. Игумен Даниил в описании своего путешествия употребляет пядь, но не дает достаточных данных для определения ее размера. Метрическое значение пяди было выяснено путем сравнительного анализа данных ряда паломников в Палестину в XII-XVI вв., описавших так называемый гроб Господень, например дьякона Игнатия (1391), дьякона Троицкого монастыря Зосимы (1420). Установлено, что размер древнерусской пяди колебался в пределах 19-23 см.

Академик Б. А. Рыбаков, специально изучавший меры длины XI-XV вв., выяснил, что малая пядь равнялась 19 см, а большая – 22-23 см. В Киевской Руси употребляли ещё так называемую «пядь с кувырком» или, по словарю В.И. Даля, «пядь с кутыркой».

Б. А. Рыбаков подтвердил ее существование изучением размеров древнерусских кирпичей. Эта пядь была равна малой пяди плюс два (по В. И. Далю) или 3 сустава указательного или среднего пальца (27 или 31 см). Пядь в качестве народной меры употреблялась очень долго, ею измеряли иконы или толщину снежного покрова еще в XVII веке. Ее название сохранилось до наших дней в поговорке «семи пядей во лбу». О пяди как официальной мере с четко установленным соотношением ее с другими единицами (1\8 сажени, 1/2 локтя) можно говорить только с XVI века.

Впоследствии в метрологии пядь уступила место четверти, но продолжала употребляться в качестве народно-бытовой меры вплоть до XX века. В настоящее время этот термин стал обозначать в переносном смысле слова небольшую часть площади, земли. Отсюда выражения, как «ни пяди врагу!» или слова известной песни кануна Великой Отечественной войны: «Чужой земли мы не хотим ни пяди...».

Другой древнейшей единицей измерения длины был локоть, равный расстоянию от локтевого сустава до конца вытянутого среднего пальца. Как мера локоть известен у многих народов мира и в древности был широко распространен у славян, германцев и финно-угров. Аналогично пяди он имел несколько значений – неполный локоть, двухладонный локоть, большой локоть. Большой локоть (почти в 2 раза больше локтя), равный длине руки от плеча, вытеснил первоначальный обычный локоть. И в этом случае название измерителя (части тела) стало обозначением меры. Современное значение термина «локоть» – локтевой изгиб, сустав – прослеживается в письменных источниках только с середины XV века.

Так же как и пядь, локоть употреблялся в качестве официальной торговой меры и народно-бытовой. Хорошо известна официальная новгородская мера – иванский локоть. Фрагмент натуральной меры был найден в Великом Новгороде во время археологических работ в 1955 году. Это был стержень из можжевельника с круглым сечением и ровно обрезанными концами. Характерно, что его поверхность была заполирована до блеска в результате долгого употребления. Длина стержня 54,7 см, дата – рубеж XI-XII вв. Фрагмент «Иванского локтя» обнаружен в 1948 году при археологических раскопках на Ярославовом Дворище в Новгороде. На нем была даже вырезана надпись; «сватогоиванос». Длина фрагмента 15 см (локоть был сломан еще в древности), дата по палеографическим признакам – XIV век. Подтверждением метрологического значения находки 1955 года являются измерительные линейки (фрагменты) из раскопок в Старой Ладоге в слоях XIII-XIV вв., имевшие деления, равные 3,4 см. Деление 54,7 на 3,4 дает 16 (остатком 0,3 см в данном случае вполне можно пренебречь), что абсолютно совпадает с числом вершков в позднем аршине. Локоть в 54 см был равен 3 пядям по 18 см. Небольшие отклонения от средних размеров меры естественны, принимая во внимание приблизительность ранних единиц измерений, их можно не учитывать. С другой стороны, этот локоть содержит ровно 2 «пяди с кувырком», равные 27 см. На рубеже XV-XVI вв. локоть вытесняется более крупной единицей – аршином.

Очень употребительную единицу измерения длины представляет собой сажень. Первое ее упоминание содержит «Слово о зачале Киево-Печерского монастыря», автором которого считают летописца Нестора. Здесь сажень как мера упоминается в рассказе о том, что в 1017 году инок Илларион «ископа себе печерку малу – дву сажен». Эта мера длины, не изменив своего названия, дожила в нашей стране вплоть до введения метрической системы. Позднейшая сажень равнялась 2 м 13,36 см, а древнейшая была значительно меньше. Определить ее размер помогает надпись на знаменитом «Тмутараканском камне», рассказывающая о том, что в 1068 году князь Глеб «мерил море по леду от Тмутороканя до Кърчева 10 000 и 4 000 сажен». Исходя из данных надписи, размер сажени был определен в 142 см, т. е. содержавшей 3 локтя по 46 см. С убедительной критикой такого определения размера сажени выступил академик Б.А. Рыбаков. Суть его возражений сводится к следующему: ширина пролива могла за 9 веков значительно измениться, в древности более мелкие единицы длины получали путем деления крупных пополам и, наконец, сажень в 142 см не может определяться размерами частей человеческого тела. Б.А. Рыбаков, привлекая данные о ширине Керченского пролива, содержащиеся в сочинении Константина Багрянородного, определяет размер сажени приблизительно в 152 см. Эта величина равна расстоянию между большими пальцами вытянутых в стороны рук человека. Эта сажень, называвшаяся простой или прямой саженью, содержала 4 локтя в 38 см или 8 пядей в 19 см. Измерения древнерусских памятников архитектуры позволяют говорить о существовании сажени в 176 см, названной позднее мерной или маховой. Последнее название свидетельствует о том, что в быту она определялась размахом рук человека в стороны.

Самой большой из саженей была так называемая косая, равная 216 см и определявшаяся расстоянием от пальцев ноги до конца пальцев вытянутой вверх по диагонали руки. Интересно отметить, что косая сажень в 216 см равна диагонали квадрата со стороной 152 см (прямая сажень). Известна сажень и в 248 см. Обратим внимание на то, что последняя величина практически равна диагонали квадрата со стороной 176 см.

При переводах греческих письменных памятников на русский язык термином «сажень» обозначалась греческая единица длины «оргия», что свидетельствует о близости их размеров. У многих народов, в том числе и у славян, сажень равнялась 3 локтям, однако существование трехлокотной сажени в Древней Руси остается недоказанным.

Название «сажень» восходит к слову «шаг – сяг» или к глагольному корню славянских языков: ceg – протянуть руку вперед, дотянуться до чего-либо. Длина вытянутой руки приблизительно равна длине большого шага. В Киевской Руси основной мерой служила сажень, равная двум шагам, известная в литературе как тмутараканская. Этимология термина, позволяющая связывать его именно с шагом, подкрепляется аналогиями. Например, древнеримская мера пасс равнялась 2 шагам (от pas – шаг). Истинное значение древнейшей русской сажени остается еще невыясненным, так как позднейшие источники XVI-XVII вв., указывающие на существование различных видов саженей, не позволяют соотнести их с малой саженью Киевского государства. Б.А. Рыбаков предполагает, что эта малая сажень (148-152 см) употреблялась вплоть до XVII века. До XVI века этот термин употреблялся без какого-либо определения. В XVI-XVII вв. им обозначались уже самые различные меры – дворовая сажень, городовая сажень, печатная сажень, таможенная сажень. Последняя была очень употребительной мерой и равнялась двум с половиной аршинам. В XVII в. становится известной трубная сажень.

Самой крупной единицей измерения длины в Древней Руси служила верста, или поприще. Она также не имела строго определенной длины. В позднейшее время верста заключала в себе 500 саженей. В древности же, как можно судить по имеющимся в нашем распоряжении источникам, верста складывалась из 750 саженей. Некоторые исследователи доказывали первоначальное равенство версты 1000 саженям, считая, что именно такой верстой пользовался игумен Даниил, измерявший отдельные расстояния в «великих верстах». Происхождение термина «верста» связывают с корнем глагола «вьртъти», который мог обозначать «поворот плуга» или «борозду пашни от поворота до поворота плуга». Возможно, что первоначально термин обозначал единицу измерения площади. В ранней переводной литературе «верста» соответствует греческим единицам «стадии» и «миле», т. е. очень различным мерам – 185, 136 и 1 388 метров. Итак, реальное содержание древнерусской версты не может считаться выясненным. Определенное метрологическое содержание этот термин получил в более позднее время.

Поприще этимологически связывается с глаголом «переть» – «идти». Некоторые лингвисты первоначальным значением этого термина считают «место бега», другие, исходя из глагола «попирать» – «топтать», «давить», – «место, где ходят». Однако эти догадки не подтверждаются источниками. Над лингвистами довлеет семантика древнегреческого слова «стадион», однако в древнейших памятниках «поприщу» соответствует как раз не «стадион», а «миллион» – миля. Наиболее убедительной выглядит точка зрения тех лингвистов, которые предполагают искусственное образование этого термина при первых переводах греческих богослужебных книг на старославянский язык для передачи общего значения расстояния, длины.

«Поприще» в современном значении «сферы деятельности» употребляется с XVIII века. Источники позволяют сделать вывод о равенстве поприща 6 или 8 греческим стадиям. Последние в различных метрологических системах имели разные величины, и только позднее в Греции утвердилась римская миля, равная 1 480 метрам и содержавшая 8 греческих олимпийских стадий в 185 м. Необходимо отметить, что в ряде случаев о терминах «верста» и «поприще» нельзя говорить как о синонимах. В настоящее время принято считать, что в отличие от сажени размер версты не изменялся на всем протяжении ее истории, и она первоначально равнялась 750, а затем 500 саженям.

Для древнерусского периода истории Руси характерны определения расстояний описательными выражениями – «вержение камня», «перестрел», «день пути». Не раз уже упоминавшийся игумен Даниил пользовался ими сравнительно часто. Очевидно, что определенные такими выражениями расстояния не могут быть точно установленными. Некоторые исследователи пытались определить средние размеры таких мер. Например, С.К. Кузнецов считал «вержение камня» приблизительно равным 20 саженям, т. е. около 42,5 м. При этом не учитывался ни размер и вес камня, ни физическая сила бросающего. Другие исследователи определяют «вержение камня» более осторожно – от 40 до 60 м. Средний размер перестрела выводится, как правило, из практики народов, пользующихся луком. Приблизительно он равен 60-70 м. Для «дня пути» условно применяется расстояние 25 (или 35-40) км, а для «конного дня пути» – 50-70 км. Следует подчеркнуть, что эти «средние» величины можно использовать, проверяя их анализом конкретного указания источника. Из подобных народно-бытовых мер расстояний можно назвать еще «днище» (от «день»), «стрелище», «метавище» (от «метать»).

Данные источников для выяснения мер поверхности, употреблявшихся в Древней Руси, еще более скудны, чем для мер протяжения. Основными единицами измерения площади служили село и плуг. Эти термины могли обозначать не только метрологические понятия, но и единицы обложения. «Повесть временных лет» сообщает, например, что вятичи платили дань хазарам «по шелягу от плуга или рала». Меры поверхности часто определялись мерами сыпучих тел, т. е. определенными количествами зерна, высеваемого на определенной площади. Могли они определяться и затратами труда на обработку определенного участка – пашни.

Одна из статей пространной редакции «Русской Правды» позволяет приблизительно установить величину плуга – «а в селе сеяной ржи на два плуга 16 кадей ростовских». Отсюда можно заключить, что село составляли два плуга, а на плуг приходилось 8 ростовских кадей ржи. К сожалению, неизвестно, как отличалась ростовская кадь от других. Вероятно, что кадь, являясь общераспространенной в Древней Руси мерой сыпучих тел, не была одинаковой на разных территориях, иначе не потребовалось определение «ростовская». Ретроспективным путем выводят равенство древнерусского плуга 8 позднейшим десятинам, так как известно, что в XVI-XVII вв. на полдесятины высевалась четверть кади ржи, а эта четверть кади (московская) была в два раза больше древнерусской. Однако некоторые другие данные заставляют пока воздерживаться от такого определения древнерусского плуга, так как на основании той же «Русской Правды» можно предположить равенство плуга 5 десятинам.

Сыпучие тела в Древней Руси измерялись кадями и половниками. Кадь делилась по системе двух на 2 половника, 4 четверти и 8 осьмин. Правда, последние (четверть и осьмина) в древнерусских источниках не встречаются. А. И. Никитский установил примерное равенство древнерусской кади 14 позднейшим московским пудам – 229,32 кг. «Русская Правда» называет более мелкие единицы измерения сыпучих тел – уборок и лукно. Выяснить их метрологическое значение пока не удается. Предположение Д.И. Прозоровского, что лукно вмещало 24-25 кг овса, построено на шатких методологических основаниях и, не может быть принято. Позднейшая народная мера – лукошко, равная 16 кг ржи, может быть связана с древнейшим лукном только этимологически.

Хуже всего обстоит дело с определением древнерусских мер для жидких тел. В метрологическом значении источники упоминают ведро и бочку, а позднее – корчагу. Все попытки определить величины этих мер следует признать неудачными. Определенные указания на размер корчаги дают переводные греческие источники, в которых этим термином переводится керамион – мера сыпучих тел, равная 12,28 кг.

Древнейшей весовой древнерусской единицей, упоминаемой в различных источниках, является гривна. Ее название связывают с широко распространенным у славян и у ряда других народов шейным металлическим украшением (от «грива», «загривок»). Происхождение весового значения гривны окончательно не установлено. Одни исследователи связывали ее с византийской весовой единицей литрой (римская – либра) и считали равной первоначально 136,44 грамма.

Основанием для этого послужила одна из «статей» договора Олега с греками 911 года, в которой за намеренное нанесение удара предписывалось карать виновного 5 литрами серебра «по закону русскому». Сравнивая этот штраф с аналогичным наказанием по «Русской Правде» (12 гривен), можно приравнять указанные величины и отсюда получить искомый вес гривны. Однако этот путь методически слабо обоснован, так как, во-первых, «Русская Правда» – памятник законодательства, не регулировавший международные конфликты, к тому же он более позднего происхождения, а во-вторых, здесь может идти речь не о ставке штрафа, а лишь о характере наказания. Самым веским аргументом против византийского происхождения гривны является отсутствие среди материальных памятников древнерусского денежного обращения слитков серебра, хотя бы отдаленно приближающихся к весу 136,44 грамма.

В свое время наиболее аргументированной представлялась гипотеза И.И. Кауфмана о восточном происхождении веса гривны. Раннее зарождение регулярных торговых связей со странами Арабского халифата, являвшимися до XII века основными поставщиками серебра на Русь, прежде всего в виде монет, хорошо известно. В денежном хозяйстве Древней Руси были широко распространены платежные слитки серебра, так называемого новгородского типа с весовой нормой около 204 грамм. Этот вес составляет ровно половину арабского фунта (ротля), заимствованного арабами из Ирака. Таким образом, древнерусская гривна была равна половине позднейшего русского фунта в 409,512 грамма.

И. И. Кауфман же считал, что в Древней Руси употреблялась гривна в 96 золотников, т. е. равная 409,512 грамма. В настоящее время против гипотезы И. И. Кауфмана выдвигаются возражения, заслуживающие внимания. Прежде всего, констатируется большое разнообразие арабских весовых единиц и указывается на то, что вес около 409 грамм лежал в основе многих европейских весовых систем. В Древней Руси гривна являлась не только весовой, но и денежно-весовой и денежно-счетной единицей. Среди древнерусских денежных слитков нет ни одного весом около 409 грамм. Однако, новой, строго обоснованной как письменными источниками, так и данными нумизматики теории происхождения русской гривны пока не создано.

В письменных источниках («Уставная грамота» новгородского князя Всеволода Мстиславича церкви Ивана Предтечи на Опоках в 1134-1135 гг.) упоминается гривенка, равная, видимо, половине гривны. Из мелких весовых единиц в древнерусских памятниках фигурирует золотник. Этим же термином обозначались и древнерусские золотые монеты, поэтому часто бывает трудно судить, что имеют в виду источники – монету или весовую единицу. Как весовая единица золотник (4,266 г) сохранился до XX века – на первых серебряных монетах СССР их вес указан в золотниках и долях.

Из наиболее крупных единиц веса древнерусские письменные источники зафиксировали пуд и берковец. Эти единицы фигурируют в уже названной выше «Уставной грамоте» князя Всеволода Мстиславича, но их реальное весовое содержание не поддается точному определению. В более позднем источнике, а именно в «Договорной грамоте» Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами о мире и торговле 1262-1263 гг., говорится: «Пуд отложихом, а скалви поставихом по своей воли и по любви». Здесь явно речь идет об орудиях взвешивания (скалвы – коромысленные весы). Название «берковец» некоторые авторы производят от города Бирки (Швеция), ведшего в X веке оживленную торговлю с Востоком и Западом. Точные соотношения древнерусских весовых единиц не установлены. В позднейшее время пуд был равен 40 большим или 80 малым гривенкам, а берковец – 10 пудам.

Распад древнерусского государства в XII веке на ряд самостоятельных княжеств и земель привел к появлению местных единиц измерений. Наступил феодальной раздробленности или «удельной Руси». Местные меры особенно многочисленны и разнообразны в области денежной метрологии и измерений сыпучих тел. Однако и в этот период продолжают существовать общерусские меры. Более того, постепенный процесс образования единого Русского государства обусловил тенденцию к ликвидации местных мер и укреплению единой общерусской системы измерений. Первостепенная роль в этом процессе принадлежала торговле, развивавшимся связям между местными территориальными рынками, росту денежных отношений.

Основными источниками изучения метрологии периода феодальной раздробленности остаются сочинения общеисторического содержания, в первую очередь летописи, например псковские. Большое значение имеют описания путешествий и записки иностранцев о Русском государстве, в которых сообщаются факты метрологического характера и делаются попытки сравнения русских мер с иностранными. Среди таких сочинений необходимо выделить «Дневник путешествия» московского митрополита Исидора в Западную Европу.

Из сочинений иностранцев, прежде всего, следует назвать «Записки о московских делах» Сигизмунда Герберштейна, посла императора Священной Римской империи, посетившего Москву в начале XVI века. В этом сочинении содержатся интересные сведения о русских мерах конца XV – начала XVI века. Определенные данные об организации службы мер и весов в древнерусском государстве можно извлечь из таких памятников, как княжеские уставы – «Устав» Владимира Святославича Киевской десятинной церкви, «Уставной грамоты» 1134-1135 гг. новгородского князя Всеволода Мстиславича. Особый разряд источников составляют берестяные грамоты, в которых содержится важный материал для реконструкции систем измерений в Новгороде Великом.

Как и в предшествующее время, меры длины периода феодальной раздробленности не представляли собой единой системы. Основными единицами измерения длины остаются пядь, локоть, сажень, верста и поприще. По-прежнему употребляются различные по размерам пяди, локти и сажени и сохраняется их старое соотношение: сажень = 4 локтям = 8 пядям. Постепенно складываются две системы мер длины – новгородско-псковская и московско-владимирско-черниговская. Первая имела в основе пядь в 22-23 см, а вторая – малую пядь в 19 см. Соответственно различались локти – 44-46 см и 38 см и сажени – 176-184 см и 152 см. Кроме указанных единиц, входит в употребление сажень в 216 см, в основе которой лежала пядь «с кувырком», равная 27 см.

Самой крупной мерой длины остается верста, или поприще, которая равнялась 500 или 700 саженям. В зависимости от величины сажени размер версты определяется в 1064 м (152 см x 700) или 1080 м (216 см x 500), т. е. она была приблизительно равна поздней русской версте в 1066 метров. Продолжают употребляться приблизительные меры, например стрела, которой измерялись рыбы при определении княжеского оброка, или перестрел – при определении границ земельных участков. Широко распространяются местные единицы – топорище (рукоять топора), ужище (веревка), колы и др. Следует подчеркнуть, что подавляющее большинство подобных мер имело силу только для определенных территорий, и было лишено метрологического единства, что делает невозможным выражение их в точных метрических показателях.

В распоряжении исследователей имеются лишь отрывочные и не всегда ясные данные о мерах поверхности. Однако именно в этот период появляются и распространяются основные единицы измерения поверхностей, хорошо известные для XVI-XVII вв., – десятина и четверть. Последняя мера получила свое название от меры сыпучих тел, так как соответствовала площади, засеваемой четвертью хлеба.

Из местных единиц измерения площади наиболее известны новгородские меры, а именно обжа и коробья. По вопросу о характере новгородской обжи в литературе существуют два мнения. Б. Д. Греков доказывал, что обжа являлась не единицей измерения площади, а была фискальной единицей обложения хозяйств. Ее размеры зависели от качества земельных угодий, наличия определенной рабочей силы, хозяйственного инвентаря и т. п. Другие исследователи (Л. В. Данилова, Г. В. Абрамович) считают обжу мерой земельной площади, включавшей пашню, сенокос, огороды и усадьбы.

В трех полях считалось в обже 5 десятин пашни, а вместе с другими угодьями около 9 десятин. В южных новгородских пятинах размер обжи был чуть больше, чем в северных. Размер коробьи установлен на основании анализа источников XVI века. Она была равна десятине или 2 четвертям. Свое название коробья, как и четверть, получила от меры сыпучих тел.

Основной мерой сыпучих тел в период феодальной раздробленности продолжает служить древнерусская кадь. В некоторых случаях она получает новые названия – бочка, или оков. Последнее название объясняет хронограф начала XVII века: «Бочки или кадки и оковами зваху, оковаху бо по верху тоя кади железным обручем для того, чтобы нельзя ее урезати».

Установить реальный объем кади, возможно, лишь ретроспективным путем. А.И. Никитский определил вес кади равным 14 позднейшим пудам, или 229,32 кг. В условиях раздробленности размеры кади в отдельных русских землях могли значительно колебаться, о чем можно судить по различным названиям мер сыпучих тел, встречающимся в письменных памятниках: малая кадь, великая осьминка. Из местных мер в источниках чаще других встречается с середины XV века новгородская коробья. Она делилась по системе двух на 4 четверки, или чётки, и на 16 четвериков. Ее емкость определяется показаниями одного интересного документа конца XVI века – кабалы, в которой речь идет о беспроцентном займе тремя крестьянами у ключника Вяжицкого монастыря коробьи хлеба. Согласно этому документу треть коробьи равна 1 и 1/3 осьмины, т. е. коробья равна 4 осьминам, или двум московским четвертям, составлявшим половину кади. Следовательно, коробья вмещала 7 пудов.

Еще одну новгородскую меру называют берестяные грамоты – дежу, которой измерялось зерно (квашня). Емкость дежи пока не установлена. На новгородской территории, в Двинской земле, основной единицей измерения сыпучих тел был пуз. Эта мера, встречающаяся в письменных источниках с XIV века, служила для измерения зерна и соли. Размер ее устанавливается ретроспективным путем. Пуз соответствовал половине московской осьмины, равной 3 пудам, т. е. пуз = 1,5 пуда. Для соли, удельный вес которой в 2 раза больше удельного веса ржи, пуз соответственно был равен 3 пудам.

Для средневекового Пскова основной единицей измерения сыпучих тел была зобница, делившаяся на 2 позобенья и 4 четвертки. В источниках зобница встречается с начала XIV века. Данные летописей о ценах на хлеб до и после реформы, увеличившей вес зобницы, позволяют установить, что новая зобница соответствовала 1,5 старой. Новая зобница содержала 14 пудов ржи, следовательно, старая – 9 и 1/3 пуда.

Равенство новой зобницы 14 пудам позволяет предполагать, что термином «зобница» в Пскове называлась общерусская кадь. Для XII-XV вв., помимо рассмотренных мер, характерно обилие чисто бытовых, приблизительных единиц измерения сыпучих тел, таких, как, например, горсть (пригоршня), блюдо, горшок, ведро, чаша, мешок, воз и др. Выяснить реальное содержание этих мер невозможно в силу самой их природы.

Как и для предыдущего периода, сведения письменных источников о мерах жидкостей очень скудны. Основными мерами остаются бочка и ведро, но появляются и новые – насадка и корец. Лучше других изучены новгородские меры. Писцовые книги XV века позволяют вывести равенство бочки 10 ведрам, или 4 насадкам.

Следовательно, насадка была равна 2,5 ведра. В Пскове употреблялись, кроме бочек и ведер, корцы, однако их соотношение остается невыясненным. Неизвестна и реальная вместимость бочек и ведер.

В эпоху раздробленности основными мерами веса являлись большая (96 золотников) и малая (48 золотников) гривенки. В новгородских летописях появляется новая единица веса – почка, служившая при взвешивании благородных металлов и драгоценных камней. Ее упоминает и Афанасий Никитин в своем «Хождении за три моря». Вес почки устанавливается по более поздним источникам – 0,17 грамма, или 1/25 золотника.

Самой мелкой весовой единицей был пирог, составлявший 1/4 почки (приблизительно 0,04 грамма). Продолжают употребляться крупные единицы веса – берковец, равный 10 пудам, пуд, а также новая мера – капь, известная по договору Новгорода с немецкими городами и Готландом 1269 года. Этот источник позволил установить равенство капи 4 пудам, или 65,52 кг. Иногда капь называлась вощаным пудом, так как в основном употреблялась при торговле воском.

В заключении, хотелось бы отметить, что изучение древней метрологии важно для формирования объективной позиции молодого поколения о прошлом России. Мы не можем быть гражданами страны, не соблюдая её традиций, не зная её истории.