80 лет (1925) со дня открытия в Новониколаевске японского консульства

Крупным событием в ряду дипломатических достижений СССР стало заключение в 1925 г. соглашения с Японией («Пекинское соглашение»). Развитию отношений между странами предшествовала кровавая эпоха японской интервенции на Дальнем Востоке и в Сибири. Правящие круги «страны восходящего солнца» были заинтересованы в развитии экономических связей и нормализации политических отношений с нашей страной, а советское правительство стремилось данным договором укрепить свои позиции в мире и привлечь концессионный капитал для восстановления народного хозяйства, разрушенного войнами. Советская сторона еще весной 1923 г. поручила своему дипломатическому представителю в Китае А. А. Иоффе начать переговоры с представителями Японии. Переговоры шли долго и трудно: японское правительство, имевшее более сильные экономические и военные позиции, поддерживаемое США и Англией, выдвигало неприемлемые условия заключения договора, вынуждая СССР либо принять их, либо вообще забыть об установлении официальных отношений. Лишь в январе 1925 г. советско-японские переговоры завершились подписанием «Конвенции об основных принципах взаимоотношений между Союзом ССР и Японией». Базой для урегулирования отношений послужило соглашение о выводе японских войск с северной части острова Сахалин, признание Советским Союзом Портсмутского договора (заключен после русско-японской войны 1904–1905 гг.) и предоставление японским подданным угольных, нефтяных и лесных концессий. О важности данного договора нарком иностранных дел Г. В. Чичерин сказал: «Для нас это есть завершение периода интервенции, гражданской войны и неурегулированности отношений на Дальнем Востоке... Подписанное 20 января соглашение – первый шаг. Его последствия отразятся весьма глубоко на всем комплексе взаимных отношений... С одной стороны, мы приобрели большой политический вес на всем Дальнем Востоке, ибо договорились с самой развитой капиталистической державой. С другой стороны, подписание договора вызовет оживление товарооборота. Япония нуждается в таких продуктах, которые в изобилии есть в СССР: лес, нефть, уголь, овес...».

Японская сторона, в лице авторитетного представителя делового мира господина Кшагавы, высказалась по поводу подписанного документа более сдержанно, заявив, что необходимо более детальное ознакомление японских промышленников с возможностями СССР, а также советских органов с Японией, и «взаимная добрая воля обоих правительств», чтобы наладить эффективные отношения и сделать договор реальным.

Для налаживания подобных отношений между странами необходимо было установить дипломатические и консульские отношения. Так, в протоколе «А» к соглашению от 20 января 1925 г. сказано, что «...Правительство Союза Советских Социалистических республик предоставит Японскому правительству все разумные облегчения в выборе подходящих мест и зданий для японского посольства и консульств, имеющих быть учрежденными на территории СССР». Еще до ратификации советско-японского договора 20–25 февраля 1925 г. японский парламент утвердил кредит в размере 3,5 млн иен на возобновление деятельности посольства и консульств в СССР. Понимая, что процесс организации официальных отношений достаточно длительный, японские деловые круги, в лице Японской торговой палаты, уже 24 февраля 1925 г. направили в адрес Новониколаевского биржевого комитета телеграмму, в которой поздравили его с ратификацией договора и выразили надежду на скорое плодотворное взаимовыгодное сотрудничество. Несколько оживились торговые отношения Сибири с Японией, идущие через Управление уполномоченного Наркомата внешней торговли СССР по Сибирскому краю (позже Управление по Новосибирской области). Так, в период с марта по май 1925 г. через данное учреждение было экспортировано в Японию «листвиничной губы», льна и пеньки на сумму свыше 100 тысяч рублей.

Лишь к концу мая между странами произошел официальный обмен  послами: Копп от СССР и Токици от Японии. 29 мая учреждено первое японское консульство на острове Сахалин, с которого к этому времени завершилась эвакуация японских солдат и в эксплуатации территории которого японцы были особо заинтересованы.

Если посольство иностранного государства открылось в столице, то консульства, согласно конвенции, должны были открываться в наиболее крупных и развитых городах, так как японская сторона рассчитывала «более разумно» использовать территорию Дальнего Востока и Сибири для собственного экономического развития. В мае 1925 г. определился и статус Новониколаевска: он стал административным центром вновь образованного Сибирского края. Поэтому, помимо дальневосточных городов, он мог претендовать на размещение японского консульства. Функции консульства и его отношения с органами советской власти определялись и регламентировались инструкцией НКВД «О порядке сношения органов советской власти с консульскими представительствами иностранных государств в пределах РСФСР». Работа консульства начиналась с выдачи Народным комиссариатом иностранных дел свидетельства на право деятельности (экзекватуры) с обязательным указанием города и территории, в пределах которых будет осуществляться деятельность консульства по охране и защите интересов иностранных граждан. Круг советских органов, имевших право на отношения с иностранными представительствами был ограничен: президиум краевых, губернских и окружных исполкомов, краевые, губернские и окружные прокуроры, заведующие административными отделами, уполномоченные по делам внешней торговли.

В течение 1925 г. открылись японские представительства в Хабаровске, Владивостоке и Новониколаевске (на улице Ядринцевской, 27а). Первый консул в Новониколаевске, господин Шимада, имел богатый дипломатический опыт, хорошо владел русским языком. Он был участником первых советско-японских переговоров 1923 г., принимал участие в официальных переговорах 1925 г., был представителем Японии при передаче СССР северной части острова Сахалин. Важной задачей в своей деятельности господин Шимада считал «правильное освещение жизни Советского Союза». До 1930 г., кроме господина Шимады, Японское консульство в нашем городе возглавляли: с февраля 1927 г. – господин Огата, позже – исполняющий должность консула господин Накамура. Для обеспечения консульства всем необходимым инструкция НКВД Сибирскому краевому административному отделу предписывала прикрепить японскую миссию к определенному магазину и выдать «заборные книжки» сотрудникам консульства, по которым они могли брать любые продукты, без ограничений. Шеф миссии вел «ведомости потребления» и сводки по ним направлял в советские органы. Только в случае явных злоупотреблений внимание консулов обращалось на сложившуюся ситуацию. Следует отметить, что не только союзные органы, но и сибирские, постоянно напоминали местным органам власти об аккуратности в отношениях с иностранными представителями, подчеркивая, что «Инструкция о порядке сношений...» ограничивает не консульства в их действиях, а местную власть.

Отношения между СССР и Японией до конца 1931 г. были, как писал нарком иностранных дел М. Литвинов, «наилучшими добрососедскими». Сибирская периодика второй половины 20-х годов регулярно освещала эти отношения, показывая добрые намерения обеих стран в отношении друг друга: то сибиряки помогают японцам, пострадавшим от сильного землетрясения, то Новосибирск принимает японских представителей, организаторов и участников агитационных авиаперелетов... «Японское общество посылкой эскадрильи пожимает через воздух руку Советской России», – заявил корреспонденту «Советской Сибири» прибывший в Новониколаевск представитель газеты «Токио – Асахи» («Утреннее солнце Токио») господин С. Хата. На вопрос газеты о том, что думают японцы об отношениях с СССР, Хата откровенно сказал, что настороженно, так как «многие не верят фактам о жизни в СССР», а некоторые надеются на возвращение прошлого. Эта настороженность, а порой и провокационность в отношениях, прослеживается практически все короткое время существования официальных отношений между нами и Японией. Серьезно они стали меняться с тех пор, как Япония начала военные операции в Маньчжурии; затем – провокации на КВЖД и даже открытые обсуждения возможности военных действий в отношении СССР для захвата Приморья и всего Дальнего Востока. С 1926 г. правительство СССР неоднократно обращалось к японским властям с предложением о заключении пакта о ненападении, но тщетно. Лишь 13 апреля 1941 г. по инициативе Японии между странами подписан договор о нейтралитете, денонсированный 5 мая 1945 г. по известным всем причинам. 8 августа того же года Советское правительство объявило о состоянии войны с Японией. В связи с вышеизложенными обстоятельствами деятельность японских консульств на территории СССР прекратилась.

Литература и документальные источники

ПРОШИН В. А. Консульство Японии в Новосибирске в 20–30-е годы XX века // Новосибирск на рубеже XXI века: Перспективы развития и  инвестиционные возможности: Тез. докл. и выступлений на науч.- практ. конф. 21–24.9.1999. – Новосибирск, 1999. – С. 27–31.

ПРОШИН В.А. Консульство Японии в Новосибирске // Новосибирск: Энцикл. – Новосибирск, 2003. – С. 438.

ГАНО: Ф.Р-47. Оп.5. Д.100. ЛЛ.49, 98; Ф.Р-41. Оп.1. Д.117. ЛЛ.6об., 7об., 15.

Мартынова Ю.Г.

Опубликовано: Календарь знаменательных и памятных дат по Новосибирской области, 2005 год. - Новосибирск: Новосиб.гос.обл.науч.б-ка, 2004. - 140 с., [10] л. ил.