Опубликовано: "Гражданская война: многовекторный поиск гражданского мира : сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции (8–9 ноября 2018 г.) / отв. ред. Д. А. Цыплаков. – Новосибирск : Новосибирская Православная духовная семинария, 2019. – 377 с."
Проблемы сохранения исторической памяти. На примере Новосибирской области.
Гражданская война, формально начавшаяся 100 лет назад, не имеет чётких границ. Феликс Разумовский видит её начало в массовых аграрных беспорядках 1902 года, в бунинских предсказаниях разлома русского мира «между мужиком и барином, между «белой» и «черной» костью, между деревней и усадьбой» [1]. Более предметно подошёл к термину Владимир Ленин. В 1914 году в своей статье «О поражении своего правительства в империалистской войне» он провозгласил лозунг «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую» [2]. Уже в конце февраля 1917 года в Петрограде начались расправы с офицерами и жандармами. Далее столкновения только ширились. В частности, в Сибири в ноябре 1917 года произошёл юнкерский мятеж в Омске, а в декабре в Иркутске.
Многие склонны относить начало уже полномасштабной Гражданской войны к инциденту между чехо-словаками и венграми, а затем и красногвардейцами в Челябинске 14-17 мая 1918 года. После авантюристских приказов военного наркома Льва Троцкого о полном разоружении чехо-словацкого корпуса и его расформировании, боеспособный 40-тысячный корпус начал налаживать связи с антибольшевистским подпольем на местах. Главная задача - «военным порядком» пробить себе путь на восток, для ухода через океан. Для этого необходимо было очистить Транссибирскую магистраль от большевиков, противодействующих движению эшелонов. Цели сторон совпали.
Днём 25 мая был командир седьмого Татранского полка чехо-словацкого корпуса Радола (Рудольф) Гайда, только что вернувшийся с Челябинского контрреволюционного совещания и назначенный командующим сибирской группировкой войск корпуса, отправил телеграмму из Ново-Николаевска в Мариинск. Там, на запасных путях стояли два эшелона корпуса: две роты седьмого полка под командованием капитана Эдуарда Кадлеца (440 чел.) и 2-я артиллерийская бригада капитана Виктора Воронова (490 человек, без орудий). В телеграмме Кадлецу был приказ «передать комиссару депешу», фактически означающий «занять город». В полночь пришёл ответ «письмо отдано» - Мариинск был взят, картинно и просто.
В районе Ново-Николаевска стояли два эшелона 2-ой чехо-словацкой стрелковой дивизии. Соотношение сил накануне восстания было следующим. Со стороны подполья: 134 военнослужащих бывшего 41-го Сибирского стрелкового полков (почти без оружия) и 1478 чехо-словаков с 1 винтовкой на 2,5 бойца [3]; со стороны власти: 200 красногвардейцев, 410 интернационалистов (бывшие военнопленные мадьяры и немцы) батальона имени К. Маркса с пулемётной командой [4]. По данным других исследователей на стороне красных было до 1200 бойцов.
В ночь с 25 на 26 мая 1918 года в городе состоялось совещание подпольного антибольшевистского центра. Оно прошло на Дворцовой улице (ныне Революции). Здесь, в гостинице «Метрополитэн», проживала Мария Александровна Гришина - супруга руководителя подпольного белого движения в Сибири Алексея Николаевича Гришина (Алмазова). Сам военачальник был в губернском Томске. В совещании принимали участие Радола Гайда, руководители офицерского подполья капитан Вячеслав Дмитриевич Травин и поручик В.Л. Лукин, представители ново-николаевских эссеров: член правления «Закупсбыта» Нил Валерьянович Фомин и член Западно-Сибирского комиссариата Временного Сибирского правительства Михаил Яковлевич Линдберг. Были установлены время вооружённого выступления, сигнал к нему - красная сигнальная ракета и опознавательные знаки для восставших - бело-зеленые сибирские повязки на рукавах.
В час ночи восставшие захватили вокзал (железнодорожной мост через Обь чехо-словаками уже контролировался), общественный «торговый корпус», телефон, телеграф, а потом Дом революции (здание бывшего Делового собрания, ныне театр «Красный факел»), где в это время шло пленарное заседание Совета депутатов по вопросу производительности труда. Есть несколько версий содержания этого заседания (совещались, пили), но результат остаётся тем же.
Несмотря на предупреждение от железнодорожных рабочих о подозрительных передвижениях, на охрану и наличие в здании четырёх пулеметов, сработал элемент внезапности. Помимо чехо-словаков в штурме принимали участие военнослужащие бывшего 41-го Сибирского стрелкового полка во главе с его командиром полковником Александром Львовичем Ясныгиным. После атаки ручными бомбами (гранатами) и небольшой перестрелки, в результате которой было убито несколько человек, все члены Совдепа были арестованы и препровождены в арестный дом на улице Барнаульской (ныне Щетинкина, 62).
В тоже время ещё один бой проходил в военном городке, где размещалась красная гвардия и интернациональный батальон под командованием Семёна (Самуила) Гершевича. Через пару часов сопротивление интернационалистов было подавлено (7 погибших среди мадьяр и 2 у чехо-словаков [5], но самому Гершевичу с десятком красногвардейцев удалось отступить из города к югу.
В эту же ночь (25 мая в 23 часа Москвы) Л. Троцкий телеграфирует ещё один категорический приказ «проучить неповинующихся»: «Каждый чехо-словак, который будет найден вооруженным на линии железной дороги, должен быть расстрелян на месте; каждый эшелон.» [6]. Но поздно, к раннему утру Советская власть пала и в Ново-Николаевске. Позднее, день 26 мая был официально утверждён Временным Сибирским правительством как День освобождения Сибири.
Чехи на власть не претендовали и уполномоченными Временного Сибирского правительства в городе стали известные эссеры М.Я. Линдберг, А.В. Сазонов и Е.Н. Пославский. Арестованные большевики (около 300 человек) были собраны в зале городского корпуса, а потом распущены по домам. Началось добровольное формирование белой армии, записалось около 150 человек, и к вечеру 26 мая её бойцы заменили временных чехо-словаков в городских караулах [7].
Также в ночь на 26 мая 1-м батальоном 6-го Ганацкого полка под командованием штабс-капитана Франтишека Чеговского без сопротивления была занята станция и посёлок Чулымск. Пустив впереди совершенно необычный для данных мест разведывательный бронепоезд из паровоза с двумя пустыми платформами, вторым эшелоном батальон выдвинулся на Барабинск.
По пока неподтверждённым данным, здесь войска всё-таки встретили сопротивление. Вышедшие навстречу красногвардейцы под командованием Василия Макарова весь день 26 мая удерживали мост через р. Каргат, но вечером вынуждены были отойти. Вечером следующего дня после непродолжительного боя Чеговский вошёл в Барабинск. Высланный для отпора отряд красной армии, вернулся обратно, при этом «наполовину разбежался».
Хронику тех событий даёт томская газета «Сибирская жизнь». «В гор. Барабинск, 27 мая. Около 6 часов вечера при закрытом семафоре к станции подошёл поезд, впереди которого находилась американская железная платформа с пулемётами. На ходу выскочили чехо-словаки, окружили депо и мастерские, заняли два здания совдепа и арестовали некоторых членов совета и штаба красной армии. Горожане высыпали на улицу, выражая сочувствие чехо-словакам. 28 было собрание горожан столь многолюдное, что пришлось открыть митинг на улице» [8].
В тот же день Каинску «был предъявлен чехо-словацкий ультиматум о сдаче оружия. Каинский совет условий ультиматума не принял, и даже выслал в Барабинск по железнодорожной ветке отряд из 30 красногвардейцев. «Ночь была темная, и моросил дождик. Не доезжая версты три до Барабинска, с полпути стоял [кто-то] с фонарем, вроде путевого сторожа. Послышался голос: «Стой, не ездий! Руки вверх!» Пулеметная команда пустила пулемет. С фонарем упал, посыпались залпы ружейные. Что оказалось, засада чехов. Машинист повернул обратно и [мы] уехали в Каинск. Члены Совдепа. решили отступить в деревню Абрамову» [9]. 29-го чехо-словаки вошли в город и приступили к отобранию оружия. Городская дума приняла всласть в свои руки и организовала народную милицию для охраны города».
Начиная с 30 мая со стороны города Татарска успешно развивает наступление сводный отряд красногвардейцев под командованием С.Н. Черепанова. В нём более 1 тысячи бойцов. Взяты ст. Кошкуль, Тебисская, 2 июня западнее Барабинска отряд мадьяров-интернационалистов Кароя Лигети заманил в ловушку целый эшелон белочехов. Около ста легионеров и до двухсот белогвардейцев было убито или утонуло в топи болота [10].
В тот же день красные вошли в Барабинск и Каинск. Из воспоминаний Бобина: «Твердой рукой расправился тов. Закраевский с контрреволюционерами. На каинских купцов была наложена контрибуция в один миллион рублей, из которых они успели уплатить более 700 тысяч» [11]. В числе арестованных был член губернского комитета эссеров, командированный комиссар Временного Сибирского правительства М.О. Азеев-Меркушкин. После его обнаружат у линии железной дороги - «ему прижжены пятки, шея; имеется очень много колотых штыком и огнестрельных ран». Предполагалось комиссара похоронить в Барабинске, но тело с почетным караулом было отправлено в Ново-Николаевск [12].
Чехо-словаки отошли к Каргату, и, получив подкрепление, уже 4-го крупно разгромили ставших было наступать красногвардейцев, на следующий день взяли ст. Убинская, а рано утром 6 июня белые вновь вошли в Барабинск.
7 мая частями полковника С.Н. Войцеховского и местными партизанскими отрядами взят Омск и белые продолжили движение на восток. 9 июня силами 2-го и 6-го чехо-словацкого стрелковых полков под командованием поручика Яна Сырового взята ст. Татарская [13]. В бою было захвачено около 200 пленных (в основном немцев и мадьяр, а также сам командующий фронтом С.Н. Черепанов), 4 орудия, броневик, большое количество пулемётов, винтовок и боеприпасов. Здесь западные части соединились с восточной группой 6 и 7 полков Р. Гайды.
На востоке от Ново-Николаевска переход власти происходил более мирно. Днём 26 мая на станции Болотное созвано народное собрание, которое постановило арестовать членов волостного Совдепа и восстановить земскую управу в прежнем составе. Почти во всех волостных деревнях переход власти произошел почти по такому же сценарию - собрание с резолюцией отмены твердых цен на хлеб, установления свободной торговли, приветствие и признание временного сибирского правительства.
На ст. Тайга железнодорожники потребовали сложения полномочий местным Совдепом, были арестованы, что вызвало забастовку по всей железной дороге на Томск и её остановку. Из Ново-Николаевска на восток выдвигается две с половиной роты 7 полка под командованием штабс-капитана Кульвашера и только что сформированая в городе офицерская рота поручика Перова. Вечером 28 мая белыми занята Юрга, ночью 31 мая - Тайга. 31 мая после успешного белогвардейского восстания чехо-словаки торжественно вошли в столицу губернии - Томск. «Разодетая буржуазия встречала «освободителей» с цветами, играл оркестр. В толпе было много офицеров» [14].
И так далее, по всей дороге до Урала до Иркутска. Причём в инструкции Гайды войскам приписывалось «С железнодорожниками ведите себя очень осторожно и тактично. Вообще относитесь ко всем справедливо. Не допускайте никакого грабежа и краж» [15]. 31 мая Гришин Алмазов в беседе с корреспондентом газеты «Народная жизнь» сказал: «в руках временного сибирского правительства оказалась непрерывная территория длиной до 600 верст и шириной до 400 в... Наше желание - как можно скорее кончить гражданскую войну и дать возможность населению приступить к мирным занятиям. Я уверен в том, что если настроение красноармейцев и населения останутся даже таким как сейчас, то полная победа обеспечена в несколько дней» [16].
Но отнюдь не всё было так радужно, как говорил командующий. Трудной была ситуация на южном направлении. Первый отряд чехо-словаков прибыл на станции Черепаново, Усть-Тальменка, Алтайская ещё вечером 28 мая, но сразу же ушёл обратно. Следом небольшой отряд барнаульских железнодорожников под руководством Мити Ломовцева, объединившийся с отступившими из
Ново-Николаевска красногвардейцами С.Г. Гершевича в селе Бердском арестовал местный комитет Временного Сибирского правительства и отправил его в Барнаул [17].
4 июня из Ново-Николаевска по Алтайской железной дороге выступило около 600 бойцов под общим руководством чешского поручика Карла Гусарека - две роты чехо-словаков (подпоручик Чесновский), сводная рота Ново-Николаевского полка (поручик В.С. Сергеев) и офицерский отряд (капитан В.Д. Травин). В то же время по Оби на пароходе вышел на юг отряд поручика В.Л. Лукина (83 бойца).
В тот же день отряды Сергеева и Травина быстро заняли ст. Бердское, а далее практически без боя добрались до Евсино. После непродолжительного боя с красногвардейцами белые эшелоны заняли станцию и остановились ждать чехо-словаков, оставшихся на реке Иня для восстановления разрушенного моста. Отступая, красные продолжали разрушать за собой железнодорожный путь, сжигать деревянные мосты, но это не вызывало у белых сильных затруднений, т.к. у чехо-словаков имелось все необходимое для ремонта.
На ст. Черепаново закрепились отряды железнодорожников, пришедшие из Барнаула, Бийска, села Алтайское. Среди них были и несколько десятков интернационалистов (бывших пленных «мадьярских камрадов»), десяток балтийских матросов, 60 человек конного отряда из села Шебалино, а также небольшой бронепоезд.
5 июня с боем прорвав первую линию укреплений (два- три километра перед станцией), белогвардейцы подступили к самой станции. И здесь их ждали сюрпризы. Сначала от водонапорной башни раздался залп. Бийчане захватили с собой пару гладкоствольных пушек, времен ещё Екатерины II. Первый выстрел пришёлся в паровозную трубу паровоза, при втором залпе одну из пушек просто разорвало, покалечив бомбардира. Потом красные пустили навстречу эшелону пустой паровоз. Таран не нанёс наступающим никакого вреда, но наступление было приостановлено. Во время передышки большая часть красных организовано отошла в тыл, оставив на станции заслон из мадьяр. Поздно вечером, после короткой перестрелки ушли и они. Станция была занята. 8 июня отрядом Лукина без боя взят Камень. Дальше жестокие, кровавые бои у реки Чумыш. Таким образом, военные события 1918 года на территории нынешней Новосибирской области продолжались 15 дней. Что от них осталось у нас в материальной памяти? Если памятников красногвардейцам и партизанам, расстрелянных колчаковцами в 1919 году, у нас почти в каждом селе, то начала Гражданской войны как бы и не было.
В бою на ст. Черепаново 5 июня 1918 года белые потеряли двух человек убитыми, красные (преимущественно мадьяры) - 60, около 20 было взято в плен. Ладно уж про белых, но и этим 60 красногвардейцам в нынешнем Черепаново места не оказалось. Есть лишь памятник на братской могиле 18 партизан.
То же самое в Барабинске и Куйбышеве (Каинске), где в ночь на 26 июня 1918 года были «замучены и растерзаны на Савкиной гриве за городом» заключенные Каинской тюрьмы: командующий силами татарского уезда Макар Закраевский, член СовДепа Яков Папшев и ещё шесть большевиков. Перед расстрелом над ними была устроена жестокая расправа, что вскоре стало причиной рассмотрения прокурора Томского окружного суда. Осуждённый за преступление штабс-капитан Лопатин два месяца просидел в той же в Каинской тюрьме, после чего был освобождён [18].
Сегодня в Куйбышеве существует хотя бы топографическая память о расстрелянных руководителях обороны города - улицы Закраевского, Папшева, но памятника этим людям нет. Жертвы террора похоронены на городском кладбище Каинска. Ранее в городе также был расстрелян милиционер Леонтий Кострулевич, отказавшийся сдать оружие.
По данным чешского ресурса www.pamatnik.valka.cz в списке чехо-словаков, погибших под Барабинском, значится 6 человек. На монументе в Барабинске находилось 10 фамилий. Здесь похоронены убитые в бою у ст. Кошкуль, расстрелянный из пулемёта в ночь на 29 мая Augustin Simsa, взятые в плен и зверски убитые надпрапорщик Josef Skorinsky и доброволец Vaclav Voboril. Захоронение легионеров было сделано на окраине православного кладбища, что находилось южнее станции Барабинск, в 150 метрах на запад от нынешнего переходного моста, между железнодорожным полотном и началом ул. Октябрьская (55°21'15,34"N 78°21'43,89"E). Над Ceske hroby был установлен монумент, впоследствии уничтоженный.
А вот 300 белогвардейцев и два десятка красных мадьяр Кароя Лигети, утонувших в топи болота и убитых 2 июня западнее Барабинска, не имеют не только памятника - даже место боя до сих пор точно не определено. Остались без памяти и жертвы каргатских боёв, где красногвардейцы потеряли 23 человека (главным образом, мадьяр), и группа Владислава Гржегоржевского (десяток рабочих и красногвардейцев), попавших в засаду белых на ст. Кабаклы. Нет никакого памятного знака и у замученного комиссара Временного Сибирского правительства М.О. Азеева-Меркушкина.
В Мариинске, в деревне Вторая пристань, где на правом берегу р. Кия проходили бои с захватившими город чехо-словаками, стоит памятник погибшим 13 венграм- интернационалистам. Памятник был поставлен в 1967 году. Пожалуй, это единственная память о событиях начала Гражданской войны.
А что же Новосибирск (Ново-Николаевск), бывший началом всех этих событий? Сохранились здания, где происходили основные события: гостиница «Метрополитен» (Революции, 4), Дом революции (Ленина, 19), арестный дом (ныне Щетинкина, 62), казармы военного городка. Но интернационалистам, погибшим здесь в результате ночного боя 26 мая, но памятного знака здесь не установлено.
Первых погибших легионеров сначала похоронили в отдельных могилах в центре католической части нового городского кладбища. Скоро над Ceske hroby поставили небольшой мемориал, позже разрушенный. Впрочем, само кладбище в середине 1960 годов тоже было снесено. Сейчас на его месте парк отдыха «Берёзовая роща».
Сохранилась память о руководителях Совета рабочих депутатов, арестованных в ночь мятежа в Доме революции и помещённых в арестный дом. Это председатель ревтрибунала А.И. Петухов, комиссар продкомиссии Ф.П. Серебренников, член военотдела Ф.С. Шмурыгин, начальник штаба Красной гвардии Д.М. Полковников. Позднее к ним присоединился председатель ЧК Ф.И. Горбань, обвиняемый в личным проведении экспроприаций, самосудов и расстрелов во времена введения в Ново-Николаевске военного положения в апреле 1918 года. За это он был самой РКПб отстранён от должности, с началом мятежа бежал было из города, но был опознан в Болотном, задержан и препровождён обратно.
4 июня арестованных переводили на гарнизонную гауптвахту. «При попытке к бегству» все они были убиты, по распространённой версии по приказу начальника конвоя, мстившего за смерть брата. Поначалу убитые тоже были захоронены на городском кладбище, но в 1957 году, с официальным образованием в центре города мемориала «Сквер Героев революции» их останки были перенесены сюда и перезахоронены за бывшей его эстрадой. Было создано три надгробия - Петухову и Серебренникову отдельно, трём остальным вместе. Позднее, на центральной аллее сквера всем им поставят и скульптурные бюсты.
Кроме этого, в Сквере находится ещё один монумент. Он более поздний, это захоронение января 1920 года, но к нашей теме отношение имеет. Это братская могила 104 человек, зверски убитых белогвардейцами перед отступлением из города в декабре 1919 года. Но дело в том, что подавляющее большинство заключённых были их одно- армейцами, солдатами белогвардейского Барабинского полка, накануне поднявшего бунт против отступающего главнокомандующего Колчака за созыв земского собрания и продолжение борьбы против большевиков. По сути, это была попытка эсеровского переворота. Восстание было оперативно подавлено, часть восставших погибла в уличных столкновениях, часть была расстреляна на месте, часть арестована и убита перед оставлением города. Доктор исторических наук, профессор НГУ Михаил Шиловский подробно исследовал этот вопрос [19].
И сейчас, по прошествии времени, после переосмысления и стабилизации эмоций, этот величественный монумент, изначально называвшийся памятник Жертвам революции, стоящий на общей, братской могиле жертв «красного» и «белого» движений, как нельзя лучше походит под общесибирскую «точку примирения» - мемориал Жертв гражданских войн XX века, призывающий к недопущению новых вооружённых конфликтов.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Разумовский Ф.В. Кто мы? / Цикл «Кровь на русской равнине» Ф. 1. 2005.
2. Ленин В.И. Полн. собр. соч., 5-е издание. М.: Издательство политической литературы, 1969, т. 26. C. 32
3. Симонов Д.Г. Белая Сибирская армия в 1918 г. Новосибирск: изд-во ИГУ, 2010. С. 61,62
4. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО) Ф. П-5. Оп. 2. Д. 825. Л. 22
5. Газета «Сибирская жизнь» (Томск). 1918. №35 от13 июня. С. 2
6. Парфенов П.С. Гражданская война в Сибири, 1918-1920, М.: Госиздат, 1924 С. 25-26
7. Эйхе Г.Х. Опрокинутый тыл. М.: Воениздат. 1966. С. 18
8. Ликвидация Советской власти // газета «Сибирская жизнь» (Томск). 1918. №35 от 12 июня. С. 2
9. Сурков М.М. Воспоминания. Новосибирский областной краеведческий музей (НОКМ). ОФ-77373/4. С. 22-24
10. Познанский В.С. Очерки истории вооружённой борьбы Советов Сибири с контрреволюцией в 19171918 гг. Новосибирск: изд-во «Наука». 1973. С. 190, 191
11. Отдел архивной службы Куйбышевского района НСО, дело А.Г. Бобина, НВ 5, №3958
12. Западно-Сибирский комиссариат Временного Сибирского правительства (26 мая - 30 июня 1918 г.). Сборник документов и материалов / Сост. и отв. р-р В.И. Шишкин. Новосибирск: изд-во НГУ, 2005. С. 109
13. Чехословацкое войско в Росси кап. Войтех Голечек - Изд. Информацюнно-просветительнаго отдела Чехословацкаго воен. министерства, 1919 [Электронный ресурс] // Клуб друзей Карла Вашатки. URL: http://www.karelvasatko.cz/literatura/dobove-tiskoviny/mapy (дата обращения 05.10.2018).
14. Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИ ТО). Ф. Р-4204. Оп. 4. Д. 90. Л. 4
15. Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений: Т. 1 Институт славяноведения и балканистики (Академия наук СССР). М.: «Наука». 1983. С. 76
16. Ликвидация Советской власти // газета «Сибирская жизнь» (Томск). 1918. №35 от 12 июня. С. 2
17. Вдовин А.И. О тех далеких днях... [Электронный ресурс] // журнал «Самиздат». URL: http://sam-lib.ru/w/wdowin_a_n/oteh.shtml (дата обращения 07.10.2018).
18. Суд над колчаковским палачом // Газета «Советская Сибирь» 1923. №148 от 6 июля, С. 3.
19. Шиловский М.В. Сквер героев или жертв революции в Новосибирске? // сборник материалов Все- рос. науч.-практич. конф: Гражданская война в России (1917-1922): историческая память и проблемы мемориализации «красного» и «белого» движения. (Омск, 16-17 июня 2016 г.). М.: Институт Наследия, 2016. С.78-83
Константин Голодяев
Добавить комментарий