Отзвук бухенвальдского набата

11 апреля отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей, который установлен в память об интернациональном восстании узников концлагеря Бухенвальд, произошедшем 11 апреля 1945 года.

Одним из организаторов восстания был новосибирец Николай Симаков.

6 сентября 2006 года на Заельцовском кладбище состоялось открытие надгробного памятника Николаю Симакову — руководителю русского подпольного центра в Бухенвальде. Мы предлагаем вспомнить о нашем героическом земляке, а кто недостаточно хорошо знаком с его биографией — познакомиться более подробно. Это был действительно героический человек!

В школе N 192 Кировского района создан и работает музей бывших узников фашизма имени Симакова, в краеведческом музее о нем создана экспозиция, на доме N 49 по улице Советской, где он жил, установлена мемориальная доска. Открытие памятника, безвозмездно изготовленного компанией «Мемориал», тоже дань уважения бывшему узнику Бухенвальда, сумевшему в трудное время не только выжить, но и поднять на борьбу тысячи людей. Освобождение 20 тысяч узников концлагеря — это и его заслуга.

Более пяти миллионов советских солдат и офицеров оказались в годы войны в концлагерях. А сколько туда попало мирного населения… Но, пожалуй, самым страшным, как его называли, «лагерем смерти», считался Бухенвальд. В нем было убито около 56 тысяч человек.

Памятник узнику Бухенвальда Николаю Симакову на Заельцовском кладбище. Фото Владимира ПОЛЯКОВА

Именно туда и попал в октябре 1941 года новосибирец Николай Симаков. Война застала его на границе, в Белоруссии, где он проходил службу в Красной армии. В боях под Минском сержант был ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. В первые же месяцы пребывания в лагере он заболел туберкулезом и был отправлен в «палату смертников». Но немецкие и чешские подпольщики сумели спасти его жизнь. Летом 1942 года Николай устанавливает связь с немецкими коммунистами и создает русскую подпольную организацию военнопленных.

Новая подпольная военно-политическая организация во главе с Симаковым повела работу значительно большего масштаба. В этом же году Николай Симаков вошел в число руководителей интернационального антифашистского комитета, готовивших восстание. Глава этого комитета Вальтер Бартель очень тепло отзывался о русском товарище, упоминая его «ясную политическую позицию, бесстрашное мужество, высокий авторитет».

«Я слышал голос родной Москвы»

Подпольный центр вел большую политическую и агитационную работу среди заключенных. Даже удалось смонтировать свой радиоприемник и получать сводки Совинформбюро. Сеть политработников насчитывала около 150 человек. Вечером сводки на листочке бумаги передавались по цепочке по баракам.

В концлагере выходила рукописная газета «Правда пленных», нередко выпускались листовки, которые призывали не поддаваться провокациям фашистов, звали к борьбе.

Заключенные умудрялись даже праздновать советские праздники: 1 Мая, 7 Ноября, день рождения Ленина. Одним из пунктов программы подпольщиков было вести подрывную деятельность на военных предприятиях, где применялся труд советских людей. И это им удавалось вполне. Подпольная организация заботилась о больных, стараясь устроить их в больницу, о детях, которых в лагере было немало. Один учитель даже занимался с ними письмом, чтением и счетом.

Подпольная армия

«Jedem das SEINE» (каждому своё) — изречение Цицерона на воротах Бухенвальда

Мысль о вооруженном восстании витала в воздухе с самого начала создания подпольной организации. Но непосредственно к его подготовке приступили весной 1943 года. В целях конспирации вначале создавались небольшие боевые группы в составе 4–5 человек. Каждый входящий в группу подпольщик знал только товарищей по группе и своего ближайшего командира.

К годовщине Октябрьской революции было организовано восемь боевых групп, а 7 ноября 1943 года состоялся уже первый смотр боевых сил. Кто бы мог себе представить, что в лагере, который охранялся 6 тысячами эсэсовцев, смог пройти подобный «парад«. Руководители центра сидели в бараке и наблюдали, как через некоторое время по улице проходили небольшие группы людей и на несколько минут задерживались перед окном, чтобы их успели внимательно рассмотреть. Так продолжалось несколько часов. К 1944 году первая подпольная бригада состояла из трех батальонов, батальон — из трех рот, рота — из трех взводов. В этом же году в Бухенвальде образовались еще две русские бригады — Каменная и Деревянная. Первая формировалась из заключенных, проживающих в каменных бараках, вторая — из узников деревянных бараков. К зиме 1945 года возникла Малая бригада, состоявшая из заключенных малого лагеря.

Одновременно разрабатывался подробный план восстания. Существовало два варианта. Первый был рассчитан на благоприятные условия. Например, среди немецких рабочих вспыхивает восстание или в районе лагеря высаживается воздушный десант. Тогда в установленный день боевым группам при выходе на работу выдается оружие. По сигналу все одновременно и внезапно нападают на охрану и объекты вокруг лагеря. У каждого был свой заранее отведенный участок. За русскими военнопленными закрепили самое сложное — казармы СС, гараж и завод «Густлов-верке».

Второй вариант плана предусматривал вооруженное выступление при попытке эсэсовцев уничтожить лагерь. В этом случае нужно было прорвать заграждения лагеря, чтобы выйти в лес к чехословацкой границе и двинуться навстречу советским войскам.

Почти невозможно поверить, но в этой подпольной армии были сформированы даже танковые подразделения — на случай захвата танков, а в госпитале под видом тяжелобольных набирались сил пилоты — на случай, если удастся захватить боевые самолеты. Некоторые боевые группы знакомились с автоделом. Развернулась подготовка санитарных групп. Первое боевое крещение санитарная команда русской подпольной организации получила 24 августа 1944 года, когда авиация союзников разбомбила военные предприятия вокруг концлагеря.

Обучение военному делу проходило в умывальных комнатах, уборных, под постоянной угрозой обнаружения. Регулярно велась разведка. Человек, состоявший в команде по уборке территории около казарм, наблюдал, например, как открывается входная дверь, какая высота от земли до первого и последнего этажа. Другие изучали внутреннее устройство помещений, смену часовых. Впоследствии были изготовлены чертежи зданий. Кроме того, удалось даже выкрасть из канцелярии гестапо карту района, где предполагалось развернуть боевые действия. Подпольщики сумели наладить печатание этих карт. Позже ими снабдили не только командный состав русской подпольной организации, но и руководителей из международного лагерного антифашистского центра.

Суп с пистолетами

Когда-то, в самом начале знакомства, немецкий коммунист Бартель спросил у Симакова: «Ты можешь стать подпольщиком?» «Подпольщик — это солдат, — ответил Николай. — А я солдат без оружия. Давайте мне оружие, и я буду подпольщиком». Немцы помогли, выделили 24 винтовки. Но где их спрятать? Под полом барака, где размещалась санитарная часть, был вырыт котлован. Копали его ночью железками, палочками, а то и просто руками. Землю выносили в карманах и спускали в канализацию. Когда эсэсовцы проводили очередной массовый обыск, тайник не нашли. Зато после сильных дождей котлован залило водой, и оружие спрятали в кладовой, где хранился уголь, сделав двойные стенки.

Вскоре Симаков получил вторую партию оружия и 16 гранат немецкого образца. Доставлялись они самыми разными способами: в пайке хлеба, в выдолбленной подошве деревянных колодок, в швах одежды. Был еще один оригинальный способ. Привезя бочки с едой в цех завода и раздав суп, подпольщики часть супа оставляли на дне. В эту оставшуюся жижу клали пистолетный ствол, аккуратно завернутый в тряпку. Затем нужно было еще вывезти эту тележку перед носом у стражи и доставить оружие к тайнику. Гораздо труднее оказалось проносить стволы винтовок. Их прятали в телегах, на которых вывозили тела умерших заключенных из цехов или каменоломен в крематорий. Или перевозчики стройматериалов из карьеров забирали спрятанное ранее оружие, засыпая его камнями или щебнем. Затем оружие собирали в подвале или на чердаке.

Но узники Бухенвальда организовали и собственное производство оружия: пистолетов, гранат, бутылок с самовоспламеняющейся жидкостью, холодного оружия. И даже проводили испытания. Первый опыт был неудачный — граната взорвалась в руке, и испытатель получил ранение в бедро. Пришлось усовершенствовать изобретение.

Пистолеты, собранные летом 1944 года, испытывал лично Николай Симаков и его товарищ Бакланов. Испытания проводились в канализационном колодце на огороде, недалеко от вышки с часовыми. А пробирки с воспламеняющимся составом испытывали в уборной барака.

К началу 1945 года у советских подпольщиков было 52 винтовки, 16 немецких гранат, более 200 гранат и пистолетов, изготовленных собственными руками, много ножей, ножниц для разрезания проволоки.

Эвакуация в никуда

Наступил 1945 год. Ходили слухи, что есть приказ об уничтожении Бухенвальда. В апреле командование эсэсовцев издало приказ об эвакуации. По лагерю распространился призыв интернационального политического центра: «Эвакуация — это смерть для заключенных Бухенвальда!» Решили начать сопротивление, спасая десятки тысяч жизней.

3 апреля. Немцы приказали эвакуировать евреев. Русским удалось спасти около 400 евреев, спрятав их под полом в свинарнике.

4 апреля. Был дан приказ эвакуировать 46 немецких коммунистов. Его не выполнили.

6 апреля. Новый приказ об отправке 6 тысяч политических заключенных. И это мероприятие было сорвано.

8 апреля. Терпение эсэсовцев лопнуло. В лагерь ворвались вооруженные отряды фашистов. Но удалось эвакуировать лишь небольшую группу узников.

9 апреля. Как писал Николай Симаков, «комендант решил эвакуировать хотя бы 480 советских военнопленных, живших в изолированных бараках. Это была одна из самых надежных боевых единиц подпольного центра».

Решили подчиниться, снабдив военнопленных оружием. С этой группой ушел и Николай Симаков. Его хотели спрятать, но он принял решение разделить тяжелую участь со своими товарищами. Узников погрузили в вагоны и повезли, чтобы уничтожить. По дороге многие бежали, в том числе и Симаков. Примкнули вначале к чешским партизанам, а потом к нашей армии. Вместе с ней Николай дошел до Берлина.

11 апреля 1945 года узники Бухенвальда подняли организованное заранее восстание и освободились из плена. Этот день с 1988 года по решению ООН отмечается как «День узника». Вместо Николая Симакова оставшимися в лагере русскими командовал Иван Смирнов. В течение 30 минут штурма более 200 фашистов были взяты в плен. Над лагерем взвился красный флаг — символ победы и свободы. Около 20 тысяч освобожденных заключенных дали торжественную клятву: «…Мы клянемся перед всем миром… на этом месте ужасов, творимых фашизмом, что мы прекратим борьбу только тогда, когда перед судом правды предстанет последний фашистский преступник. Уничтожение фашизма со всеми его корнями — наша задача!»

Ему не поверила Родина

После войны Николай Семенович Симаков вернулся в родной город. Работал вначале старшим товароведом, затем инженером в конторе Главснаба наркомата боеприпасов. Однако в 1948 году он был арестован и просидел под следствием целых два года. Думал ли он, что после всех ужасов Бухенвальда, ему придется доказывать, что он не враг, а созданная им организация вовсе не антисоветская. О наградах за подпольную деятельность не было и речи. Лишь в 1958 году в связи с открытием в Бухенвальде мемориального комплекса Симаков получил орден Славы III степени. Чуть позже — медаль ГДР «Борец против фашизма».

Подготовила Людмила Кузменкина