Прогулка по Ново-Николаевску

Станислав Алексеевич Савченко — известный в Новосибирске коллекционер, владелец крупнейшего за Уралом антикварно-букинистического магазина «Сибирская горница», который, помимо икон, мебели, посуды, торгует книгами, открытками, марками, фотографиями и старыми документами.

Мы встретились со Станиславом Алексеевичем, чтобы «погулять по улицам Ново-Николаевска», рассматривая старинные фотографии и открытки, которым больше ста лет. Его коллекция открыток и фотографий с видами города, в которой насчитывается более полутора тысяч экземпляров, — лучшая не только в Новосибирске, но и в России.

— Станислав Алексеевич, откуда такая увлеченность, как говорят специалисты, «старой бумагой»?

— Как библиофил и коллекционер я всю жизнь собираю автографы российского Серебряного века. В 1990-е годы создал антикварный магазин — и как раз в это время стремительно вошло в моду коллекционирование «старой бумаги»: фотографий, открыток, интересных документов частных лиц, пригласительных билетов. Выяснилось, что все это очень важно для нашей культуры, для истории страны, поэтому изучение «старой бумаги» стало вспомогательной исторической дисциплиной. Хотя мы несколько опаздываем — на Западе этот бум начался гораздо раньше.

Самое привлекательное направление — это коллекционирование открыток, или филокартия. Термин произошел от иностранных слов: древнегреческого phileo («люблю») и французского carte («бумага, лист»). Если автограф Ахматовой может быть только в очень крупной библиотеке, его невозможно найти у обычного человека и стоит он очень дорого, то открытки выпускались повсеместно, всегда стоили одинаково по всей России и никто их активно не собирал. При советской власти цена на дореволюционные открытки была в буквальном смысле копеечной: черно-белые — десять копеек, цветные — двадцать или тридцать копеек, открытки в стиле «ню» — пятьдесят копеек. Коллекционирование этих открыток не особенно поощрялось государством, поэтому их выбрасывали чуть ли не мешками и так же чуть ли не мешками их можно было купить.

А в конце перестройки начался подъем интереса к краеведению и пришла мода на филокартию. Иногда среди пачки старых открыток, оставшихся от бабушки, которые приносили в букинистический магазин, могли попасться два-три уникальных экземпляра — все филокартисты ждут такого случая! Даже в антикварных магазинах можно иногда купить эти редкости совсем недорого, потому что каждый магазин специализируется на своем направлении.

Сейчас в стране уже больше двадцати лет выходят два журнала по филокартии: «Жук» и «Филокартист» (один в Санкт-Петербурге, другой в Москве), где публикуется много интереснейшего материала. Среди коллекционеров особенно ценятся дореволюционные поздравительные открытки, также большой интерес вызывают почтовые открытки с видами городов, на которых изображены знаковые моменты истории или места (здания, памятники, природные объекты), которые сейчас уже не существуют.

В Новосибирске насчитывается человек сто «неактивных» филокартистов, человек двадцать-тридцать — активных и с десяток очень активных. Конкуренция есть!

— С чего началось ваше увлечение открытками и фотографиями, связанными с историей Ново-Николаевска — Новосибирска?

— Я вырос в Барнауле и всю жизнь собирал открытки этого города. В середине 1970-х случайно познакомился с женщиной, у которой дед был архитектором, и увидел у нее фотографию строительства собора Александра Невского. Фотография сейчас хранится у меня, мы ее печатали в новосибирском журнале «Горница», но никто не может сказать, кто ее сделал. С этого все и началось — я начал «коллекционировать Ново-Николаевск». Еще в 1980-е годы, если попадалась интересная «бумажка», я ее всегда откладывал, а после 1990 года уже стал активно собирать материалы. Поскольку коллекционеры — люди азартные, всегда хочется быть первым — в результате сейчас у меня самая лучшая в Новосибирске коллекция открыток и фотографий, и, наверное, лучшая в стране.

Как ни печально, собрать все невозможно. Очень редко, но до сих пор попадаются открытки, о которых ранее ничего не было известно. И не попадаются, исчезли совсем те, о которых известно, что они были выпущены к определенному событию. Например, когда Российская империя праздновала трехсотлетие дома Романовых, то во всех городах выходили открытки, посвященные этим торжествам, — однако в нашем городе их обнаружить не удалось. Но они должны быть!

Точно так же по всей России праздновали столетие Отечественной войны 1812 года, во всех городах есть открытки на эту тему — но куда они делись из Ново-Николаевска? Тем более что в этой войне участвовали сибиряки. По периодике известно, что в Ново-Николаевске активно отмечалось и пятидесятилетие отмены крепостного права, — и опять нет открыток. Почему никто ничего не выпустил?

Но бывает и наоборот — совсем недавно мы обнаружили открытку, которая считалась несуществующей. Во всех городах России была очень модная тема — открытки с изображением почтальона, из сумки которого выглядывали городские панорамы и пейзажи. В Петербурге и Москве таких открыток — десятки, в других городах — поменьше (в Красноярске даже выпущен их каталог), а вот в Ново-Николаевске — не было, и считалось, что их не существует вообще. И вот чуть больше года назад нам в «Сибирскую горницу» принесли эту открытку! Она была плотно приклеена в альбоме среди других совершенно неинтересных открыток и находилась в ужасном состоянии. Пришлось приобретать альбом только ради нее...

— Вы собираете открытки, связанные только с Ново-Николаевском и Новосибирском?

— Не только. Я начал собирать открытки еще в 1980-е годы, когда было модным художественное объединение «Мир искусства», сформировавшееся в России в конце 1890-х годов. Считалось, что это самые лучшие наши художники — Бакст, Бенуа, Билибин, Остроумова-Лебедева. Первые открытки купил у бабушки, которая называла себя графиней, с тех пор и собираю. Всего у меня хранится чуть более 10 000 открыток, из них новониколаевских и новосибирских примерно полторы тысячи.

Филокартисты используют стандартные фотоальбомы, куда вставляют открытки, — так, по Ново-Николаевску у меня три альбома, забитых до отказа. Три, потому что существует три главных периода в истории открыток нашего города. Первый — дореволюционный, второй — революция, Гражданская война и период до Великой Отечественной войны, потому что в войну город был «закрытым». Фотографировать было нельзя, открытки в это время не выпускались. Третий период начался только после смерти Сталина в 1954 году, когда город был «открыт» и разрешили покупку фотоаппаратов.

— Можно ли с помощью, например, какой-нибудь антикварной открытки сделать удивительное открытие в истории города? Много ли тайн, загадок хранится в ваших альбомах?

— Безусловно, можно. Потому и стала филокартия прикладной наукой: на открытках мы можем видеть, как проходила электрификация города, как перестраивались здания, как выглядели памятники, прилавки базаров, какие были вывески на домах и магазинах... Кроме того, многие открытки проходили почту, на них обязательно есть почтовый штемпель, который удостоверяет дату, и это важный элемент для городских историков, это документ, на него можно ссылаться как на непреложный факт. Именно это во всем мире подталкивает развитие филокартии, издание каталогов.

У меня есть очень колоритная фотография 1928 года, на которой изображены женщины-плотогоны — после революции женщин освободили от домашней работы, чтобы они гоняли плоты, работали на тракторах, на железной дороге... Конечно, я взял эту фотографию в коллекцию.

Существует цветная открытка собора Александра Невского, на которой он белого цвета, и это не подделка. Были споры по этому поводу, но фотофакт есть. Известна даже дата — 1911 год. Оказывается, собор был на некоторое время перекрашен в белый цвет. Цветные фотографии в то время уже выпускались, хотя технология была очень сложная: снимали с трех негативов, а потом совмещали.

Есть также открытка «Крючники», и, по утверждению одного из жителей города, в центре изображен Сергей Александрович Шварц — первый председатель исполкома Новосибирской области (1937). Но это нужно проверять.

...Из последних приобретений — пятнадцать открыток из серии «Ново-Николаевск. Военный городок. Стрелковый батальон. 1916 год». На них изображены офицеры и рядовые, причем фото с офицерами подписаны, а где рядовые — подписей нет. Это интересно тем, кто занимается историей Военного городка.

Несколько лет мы пытались составить и издать большой каталог всех дореволюционных открыток Ново-Николаевска, но постепенно я охладел к этой идее, потому что нет дополнительного финансирования, а предприятие очень затратное, и я понимаю, что каталог будет неполным, ведь совершенно непонятно, как обеспечить изданию эту полноту... Кроме того, я стал очень сильно ценить фотографии города, часто они эффектнее, лучше открыток. Фотографии так и просятся в дополнение к каталогу, но их такое количество, что все учесть невозможно.

А по отдельным издателям, работавшим в городе, мы выпустили три маленьких каталога: по Литвинову, по загадочному Ляликову, по советским открыткам фотографа Моторина. Каталоги востребованы, их можно посмотреть в ГПНТБ и в Новосибирской областной научной библиотеке, но это мизерные тиражи — по пятьдесят экземпляров.

— А сколько издателей выпускали открытки Ново-Николаевска? На слуху только Николай Литвинов.

— Было около десятка издателей, печатавших открытки города. Все открытки (не только новониколаевские, а любого города) делятся на две большие группы — изданные центральными издательствами и местными. Центральные издательства (московские, петербургские) старались охватить всю страну, это бизнес вроде и мелкий, но в масштабе всей Российской империи — очень даже крупный, поэтому его захватил известный издатель Алексей Суворин. Он добился разрешения на эксклюзивное право продажи своих открыток на всех железнодорожных станциях России, включая самые мелкие, и, соответственно, там он продавал открытки и этой станции или этого города. Несмотря на то что открытка стоила пять копеек, человек обязательно покупал открыточку там, где он проезжал, и посылал ее родным: «Проехал станцию Каинскую. С приветом такой-то. Все хорошо». Тому же Литвинову приходилось хуже, он продавал открытки только в своем магазине, на вокзал его никто не пускал.

Фотографы у Суворина были очень профессиональные, и в Ново-Николаевске он издал большую серию, насчитывающую более двадцати открыток, а потом печатал их постоянно, из года в год (с 1912-го по 1917-й). Эту серию полюбили большевики и в 1918 году, пока еще не пришли чехи, успели издать огромную серию открыток с негативов Суворина. Издатель — Контрагентство Ц.И.К. С.Р.С. и К.Д. (Центрального исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов). До сегодняшнего времени эти открытки города Ново-Николаевска попадаются чаще всего — видимо, их просто не распродали, где-то они хранились, потому что всегда в идеальном состоянии. Стоят они недорого, и все коллекционеры, собирающие город, начинают с них. У меня есть одна или две такие открытки, которые прошли почту, потому что интересна именно почта того времени — что люди писали и как...

А местные издательства делятся на наши городские и другие региональные: например, открытки с видами Ново-Николаевска издавали в Чите и Кургане — правда, непонятно зачем, но это тайны бизнеса тех времен. Подобные открытки, естественно, очень редки, но самые раритетные — те, которые пытались издавать фотографы, потому что у них мизерный тираж (у профессионалов это называется real photo и ценится чрезвычайно дорого). В Ново-Николаевске таких было довольно много, но собрать их неимоверно трудно, потому что нет никаких серий и обозначений. Издатели все открытки нумеровали, если стоит № 30, то и открыток — тридцать.

— Часто приходится сомневаться, что держите в руках — фотографию или открытку?

— Раньше было очень модно посылать фотографии по почте. Даже продавалась фотобумага, на обороте разлинованная под открытку. Там было название «Почтовая карточка» и место для адреса и текста, а печатал ты ее сам. Девушка могла послать свою фотографию, а какой-нибудь дедушка — вид города, улицы, своего дома. Попадаются такие и в Ново-Николаевске, но до сих пор профессионалы спорят, как их классифицировать, ведь по формату это открытка, даже пройдена почта, но при этом она абсолютно уникальная и существует чаще всего в единственном экземпляре.

У меня есть совершенно потрясающий образец — фото группы военных, сделанное как открытка. Текст такой: «Штаб 17 дружины. Государственное ополчение Сибирского военного округа. Станция Обь. 15 сентября 1905 года». Из интернета я узнал, что это была дружина, охранявшая наш мост во время Русско-японской войны. Я ее считаю открыткой, хотя она, возможно, тоже существует в единственном экземпляре (наверняка каждому участнику сделали по оттиску, но сохранился только один). На фото перечислены фамилии всех запечатленных людей, и, возможно, краеведам стоило бы заняться исследованием истории этой дружины.

В 1907 году состоялся знаменитый автомобильный пробег Пекин — Париж с участием представителей разных государств на автомобилях разных марок. По дороге они останавливались в городах, в том числе и в Ново-Николаевске. Французы, участвовавшие в автопробеге, выпускали виды каждого города, через который лежал их путь. У меня в коллекции есть три такие открытки с видами Ново-Николаевска, но сколько их на самом деле, я не знаю. Они полностью анонимные, никаких выходных данных, стоимость — десять копеек. Должен существовать французский каталог, но я не сумел его найти. На моих открытках запечатлен наш вокзал, паромная переправа и пристань возле железнодорожного моста, от которой отходит пароход. Все открытки малотиражные и сделаны фотоспособом.

— Какая открытка дореволюционного Ново-Николаевска считается самой первой?

— Почему-то всегда считалась первой открытка, датированная 1902 годом, «Вид пристани Обь. Новониколаевский поселок», выпущенная в Москве издательством «Шерер, Набгольц и Ко». Я всегда подозревал, что она не первая, но аргументов не было, пока не попалась открытка с видом строящегося собора Александра Невского. Частным издательствам в Российской империи открытки разрешили выпускать очень поздно, официально — в 1895 году, но полулегально это начали делать уже в 1893—1894 годах, особенно в Прибалтике, Польше, Финляндии. Собор начали строить в 1893-м, а открыли в 1898 году, и значит, открытка с видом строящегося собора была выпущена до 1898 года. Пока меня не опровергли, я ее считаю первой — выпущена в Петербурге товариществом «Художественная печать», на ней стоит № 11. Всего в этой серии, посвященной Великому сибирскому пути, было сорок открыток, и пока никто из коллекционеров не смог собрать эту серию полностью. Открыткой «номер два» следует считать, на мой взгляд, открытку с изображением пассажирского здания станции Обь — мне кажется, она выпущена раньше 1902 года. У нее очень необычная оборотная сторона и издатель неизвестен, хотя она может оказаться и первой открыткой, никто вопрос не исследовал. А открытка 1902 года уже идет третьей по времени издания.

Половину первого дореволюционного альбома занимают открытки центральных издательств. Это был бизнес, поэтому они сильно не заморачивались разнообразием сюжетов — один раз серию сделали и потом лет пятнадцать ее переиздавали. Иногда ставили дату, и получалось, что открытки и 1902 года, и 1912-го идут с одним видом, хотя он явно изменился за десять лет. Но это мало волновало московских или петербургских издателей, важно было то, что она продавалась. Поэтому около тридцати видов открыток постоянно повторяются с разными датами и разными оборотными сторонами. Для коллекционера это очень важно: все варианты приходится собирать. Открытка 1902 года, которая считалась первой, была издана и в 1905 году, вот ее я до сих пор найти не могу. Приходится ставить ксерокопию в альбом.

— А есть какие-нибудь необычные открытки, отличающиеся от остальных техникой исполнения?

— Очень редко попадаются открытки с подкраской — голубое небо, зеленая трава… Как они это делали? Видимо, была какая-то хитрая технология, о которой сейчас уже никто не может рассказать. И это не фотография... В начале XX века было очень много типографских тайн, всем хотелось использовать цветные технологии. Французы, например, изобрели технику пошуар для воспроизведения акварели и гуаши.

В Ново-Николаевске Николай Литвинов первым начал выпускать художественные открытки города, и они до сих пор считаются самыми красивыми. Техника, в которой они сделаны, называется конгревное тиснение и создает эффект объемного изображения. Такие открытки стоили, наверное, пятнадцать-двадцать копеек. Есть и цветные открытки, выполненные в очень сложной технике с трех негативов одновременно...

— Назовите самые популярные виды Ново-Николаевска, которые воспроизводились на открытках чаще других.

— Пожалуй, самый популярный вид — это наша станция Обь. Например, на очень колоритной открытке, которую печатали каждый год, изображены все служащие станции вплоть до дворников с метлами. Ее издавали даже в других городах. Так, читинский издатель Хахаев украл негатив центрального московского издательства и выпустил открытку со своими выходными данными — пиратство было развито и тогда... Мне пришлось положить в альбом даже две одинаковые его открытки, потому что на одной оборот был красного цвета, на другой — черного. То есть у него было два «левых» тиража. Вообще непонятно, как он мог в Чите заработать на виде Ново-Николаевска.

Штук двадцать открыток, выпущенных с 1903 по 1915 год, воспроизводят водонапорную башню на той же станции. Еще очень часто повторяющийся вид — убогие здания, халупы в районе реки Каменки в начальный период строительства города. Эту открытку беспрерывно печатали центральные издательства вплоть до 1915 года. Местные такого не делали, они относились более любовно и с уважением к своему городу. А москвич Дмитрий Ефимов, как будто стараясь подчеркнуть убогость нашего города, выпустил даже серию открыток: все виды взяты в районе реки Каменки, и кажется, что это не город, а деревня, хотя шел уже 1907 или 1908 год, уже были и каменные здания, и храмы, но ничего этого на открытках нет.

Когда началась Русско-японская война, сюжеты немного изменились, например, есть достаточно симпатичный сюжет — съестные лавки на вокзале. Во время остановки на станции Обь военные закупали себе еду в этих съестных лавках, и, видимо, это было событие для города, раз попало на открытку.

— Наверное, самые популярные открытки Ново-Николаевска — это открытки Литвинова?

— Первая открытка Литвинова появилась в 1904 году, а последняя — в 1912-м. Чем отличаются литвиновские открытки от других? Во-первых, оригинальными видами. Во-вторых, своей познавательностью.

Литвинов издавал очень много: учебную продукцию, политические брошюрки, листовки. Но все исчезло! В Новосибирске не сохранилась даже основная литвиновская книга — «Справочник по городу Ново-Николаевску», остались одни открытки, которых у Литвинова насчитывается примерно восемьдесят. Они изредка попадаются, но у коллекционеров на них другая стоимость, чем, например, на «депутатские». Я выпустил каталог открыток Литвинова, но не уверен, что все собрал. Серии, кажется, полные, но как можно гарантировать, что он еще чего-то не выпускал? Сам он не оставил никаких записей (кто-то даже изучал его рубцовский архив).

— Почему все говорят про открытки Литвинова, а открытки Ляликова не на слуху?

— Сергей Кузьмич Ляликов (1878—1933) был очень интересным человеком — поэт, писатель, издатель. До революции он жил в Ново-Николаевске, имел свой магазин, потом уехал в Барнаул, где и похоронен. Но подробная биография С. К. Ляликова неизвестна, и даже не найден его портрет.

Зато в газете «Обской вестник» сохранились его рекламные объявления: «Действительно чудные открытки. Ляликов». Литвинов и Ляликов не были конкурентами, потому что ляликовские открытки датируются более поздним временем — 1911 и 1912 годами. Они ничуть не хуже литвиновских, а в чем-то даже более информативны. У Литвинова город на открытках еще совсем молодой, а у Ляликова — уже предвоенный.

Как оказалось, Ляликов издал также серии открыток с видами Камня и Томска. Чем интересны его открытки? Прежде всего периодом — это годы самого интенсивного развития нашего города. А также интересны идеями исполнения — например, когда в Ново-Николаевск приехал летчик Седов, Ляликову чуть ли не самому первому пришла в голову мысль сделать фотомонтаж. Та открытка, где запечатлен самолет на фоне панорамы города, — это ляликовское издание, с четкой датировкой — лето 1911 года.

Первая его серия состояла из тридцати открыток и была выполнена в черно-белом цвете, это самая большая серия видов Ново-Николаевска, вышедшая до революции. Есть у Ляликова и цветная серия, на издание которой требовались немалые деньги, при этом продавать цветные открытки в провинции было сложнее, потому что для маленького города это были большие деньги — десять копеек за штуку, тогда как черно-белые стоили по пять копеек. А в Москве и Петербурге половина открыток были цветными.

Еще Ляликов очень красиво отснял все наши церкви — например, собор Александра Невского в цвете. Вообще его открытки отличались интересными и живыми сюжетами, например «Переселенческий тракт» (эту открытку почему-то редко воспроизводят). Кроме того, он выпустил открытку «Театр Чиндорина», который вскоре сгорел. Пришлось на открытке в скобках указать — «сгоревший». Всего Сергей Кузьмич Ляликов издал четыре серии открыток, одна из которых представляет загадку для коллекционеров: на открытках в углу стоят пятизначные номера, и что они означают — еще предстоит узнать...

— У всех ли открыток известен фотограф или издатель?

— К сожалению, нет. Хотя сейчас очень модно изучать историю фотографии — неважно, что изображено, важно клеймо фотографа. Однако иногда попадаются редкие, очень интересные открытки, но неизвестно, кто их автор. Например, была выпущена серия, посвященная пожару 1909 года. Известно пять открыток (четыре — с видами пожара и одна — после пожара), но сколько их было на самом деле, мы не знаем.

Есть еще одна очень интересная, скажем так, условно анонимная серия с подписью издателя, но при этом кто такой «Н. Черкашин», никто не знает. Скорее всего, это фотограф, который решил конкурировать и с Литвиновым, и с Ляликовым, и, видимо, он жил в Затоне, потому что у него очень много видов кораблей. Из этой же серии у меня есть копия открытки, которую я нигде не могу найти, — это наш пивной завод.

Также анонимные рекламные карточки выпускал торговый дом «Сибирский мукомол». Есть и открытки, приписываемые Литвинову, но я их поместил в конец альбома, потому что нет никаких доказательств, что их издал именно он.

Вот, скажем, открытка «Ясли» — выпущена в 1915 году в двух цветах (синем и коричневом) и очень плохого качества. А есть открытка, которая, скорее всего, тоже литвиновская — на ней изображен он сам, городской голова Жернаков и предприниматель Маштаков на берегу Оби. Можно сказать, городская власть в компании с бизнесом и главным журналистом. Зачем надо было Литвинову ее выпускать? Не очень понятно. Кстати, был еще и четвертый участник — тот, кто фотографировал, но при этом издатель не указан...

Открытка «Проект Народного дома» выпущена в память о его закладке 15 августа 1913 года. Издало ее «Общество попечения о народном образовании», и я ни у кого больше не видел такой открытки. В Москве говорили, что их две, есть еще изображение фасада здания.

Несколько открыток выпустило пароходство Мельниковой — она снимала свои пароходы на фоне нашего железнодорожного моста. В Ново-Николаевске вышли две открытки, но для коллекционера — четыре, потому что текст на обороте разных цветов.

В Кургане выпущена открытка с видом новониколаевского железнодорожного моста через Обь, сюжет не подписан, но узнаваем, а кто и зачем это сделал — неизвестно.

— Кто выпустил самую последнюю серию открыток перед революцией?

— Красивая и качественная серия из тридцати открыток вышла в 1916 году — изображен город перед революцией. Магазин «Глобус», располагавшийся в здании городской думы, выпустил эту серию, и она считается самой популярной, мы даже ее переиздали, и, на удивление, весь тираж разошелся. На открытках запечатлены не только виды города, но и строительство Алтайской железной дороги: станция (сейчас — Новосибирск-Южный), мост через Иню и даже мост по направлению на Барнаул — это было достижение, об этом все говорили, поэтому такие объекты и попали на фото.

Здесь же прослеживается и романтический сюжет: если внимательно приглядеться, то почти на всех открытках серии можно увидеть маленькую фигурку женщины в одной и той же одежде. Все фотографии были сделаны осенью 1916 года, и можно предположить, что женщина — подруга фотографа.

Много попадается открыток в одном экземпляре — любительские фотографии, напечатанные на бланке открытки: вид на Военный городок, выставка эсперантистов, дом № 118 на Гудимовской улице, который сгорел, но сохранился для истории на открытке.

Оказывается, господин Махотин, державший кинематограф в Ново-Николаевске, тоже выпускал рекламные открытки, но мне за всю жизнь попалась только одна — изображение комика Макса Линдера, который был до Чарли Чаплина любимцем публики. Махотин выпустил открытку с ним, но при этом на обратной стороне написано: «Первый электротеатр Махотина». Ясно, что таких открыток было несколько.

— Много ли открыток, связанных с Белым движением, например с Чехословацким корпусом?

— В Праге я купил очень редкую открытку, на которой написано: «Ново-Николаевск. Сибирь. 1916 год. Штрафник», но мы не можем определить, кто художник и сколько открыток в серии. Всего пока известно восемь экземпляров, семь из которых у меня есть, а восьмой — только на фото.

Есть фотография памятника чехам, убитым в 1918 году и похороненным на кладбище в «Березовой роще». Простоял этот памятник недолго, в 1920-х его снесли.

Есть фотография, датируется маем 1918 года, — на ней изображены солдаты Чехословацкого корпуса после захвата Совдепа и ареста большевиков в Доме революции.

Есть очень колоритная фотография чехов, охраняющих наш железнодорожный мост через Обь. Вы только вдумайтесь, в центре Российской империи стоит иностранный вояка с оружием и охраняет мост! Они понимали, что им досталось, — весь Великий сибирский путь был в их руках.

А вот крайне редкая фотография времен Гражданской войны, еще никем не опубликованная, — прибытие в Ново-Николаевск французского генерала Жанена, которого позже назовут «косвенным убийцей адмирала Колчака».

Есть и одна лагерная открытка 1916 года: пленные венгры устроили соревнования по лыжному бегу и выпустили в честь этого рекламную открытку. Читаешь, глазам не веришь: военнопленные, а на лыжах бегают!

У меня также есть неизвестная, нигде не опубликованная фотография адмирала Колчака. Я купил ее в Праге в 2000 году совершенно случайно. В букинистическом магазине при входе стояли «отходы» — фотографии по десять крон. Вначале я не обратил на них внимания, но, когда уходил, решил глянуть. Смотрю — Колчак в адмиральской форме! А чехи, хозяйка магазина, его не узнали! Такое запоминаешь на всю жизнь.

— А смешные открытки попадаются?

— Есть смешная ляликовская открытка, на которой такой текст: «Ново-Николаевск. Церковь Св. Апостолов Петра и Павла на Мухинской горе». А на самом деле это вид Томска, но почему-то подписано «Ново-Николаевск», так и пошло в тираж. Еще смешнее рукописный текст на этой открытке: «Пиши мне. Мой адрес: Ново-Николаевск, командиру 17 стрелкового батальона, подполковнику...». Как мог командир батальона так все перепутать? Видимо, только приехал и не понял, что купил открытку не с видом города Ново-Николаевска.

— Наверное, собирать открытки 1920—30-х годов гораздо проще?

— Как раз наоборот — если дореволюционных открыток у меня собрано процентов девяносто пять, то что касается довоенного Новосибирска — чуть более пятидесяти процентов. Коллекционировать этот период гораздо тяжелее, многие открытки просто невозможно найти, например практически все сюжеты, связанные с Робертом Эйхе. Эйхе на всех первомайских демонстрациях, Эйхе с детьми, Эйхе на встрече, на совещании... Везде были свои маленькие культы личности, у нас — Эйхе. Но этого ничего сейчас не найти, не собрать, потому что народ так боялся хранить эти открытки, фотографии, что все уничтожили. Если дореволюционные открытки можно как-то достать за границей, то здесь все связи оборваны. Если выпускать каталог, то это будет только по 1920 год, а дальше — бессмысленное занятие. В это время было не до открыток, их просто не существовало. Только какие-то карточки пароходов без выходных данных...

Значимая открытка того времени, выпущенная Вениамином Вегманом в Сибкрайиздате, — отправление на фронт отряда Нестора Каландаришвили, одного из руководителей партизанского движения в Восточной Сибири во время Гражданской войны. В то время было не до видов города... А в 1924 году вышел альбом «Герои Гражданской войны в Сибири», и покупателям давали корешок, что, купив этот альбом, они вносят вклад в пользу инвалидов Гражданской войны.

Есть серия открыток «Из жизни частей Сибирского военного округа» — на одной из них мы видим аэроплан с названием «Комсомолец Сибири». Или вот такая открытка — «Газ пущен». Когда было крестьянское восстание Антонова в Тамбовской губернии, то по приказу Тухачевского при его подавлении использовали газ, боевые отравляющие вещества. Опыт сочли удачным, газ поступил на вооружение Красной Армии, и в Новосибирске вышла открытка, на которой изображены учения — «газ пущен». Что удивительно, здесь не побоялись выпустить, а вот в центральных издательствах таких открыток нет, видимо, цензура запретила.

Томскому художнику Романову в 1925—1926 годах разрешили в Новосибирске выпустить серию сатирических открыток (двадцать штук). Среди них были «Сов. барышня», «Аллилуйя», «Пред.» (председатель), «Врем. зам» (временный заместитель), «На исходящем» — сейчас бы такие открытки вряд ли вышли...

Первую большую серию с видами города издало новосибирское общество «Друг детей» — очень колоритные виды: начало строительства конструктивистских зданий, старый кинотеатр им. В. Маяковского (бывшее «Совкино»), старая часовня на Красном проспекте, возле Торгового корпуса мчатся лошади...

А вот открытка с путешествующим на велосипеде французом, который пропагандировал эсперанто, — он запечатлен на новосибирском железнодорожном вокзале. Здесь интересно, что открытка выпущена ГПУ и, с одной стороны, это пропаганда эсперанто, а с другой — понятно, кто приглядывал за путешественником.

В 1933 году ОПТЭ (Общество пролетарского туризма и экскурсий) выпустило огромное количество открыток, которые довольно интересны и очень познавательны, но абсолютно неизвестно, каково их количество. Заботилась о нас и Москва — в 1933—1934 годах вышла серия из двадцати открыток, причем каждая в трех цветах, что плохо для коллекционеров, ведь надо собрать не двадцать, а шестьдесят экземпляров.

— Почему в альбоме по довоенному Новосибирску, помимо открыток, у вас много фотографий и документов?

— Открытки и фотографии взаимосвязаны. Для краеведа ценна информация, которую несет изображение, и ему все равно, что это. Если мы хотим посмотреть, как выглядел памятник Сталину, то нам неважно — фотография это или открытка. А если фото сделано в формате открытки, то это — открытка, если другой формат — фотография. Кроме того, если есть хоть какой-то тираж, то фото тоже считается открыткой. Я сам фотографировал в детстве — и если делал пять-шесть оттисков, то это уже открытки.

Все фотографии приходится хранить. Я не могу выбросить материал информационно более ценный для истории города, чем открытка. В чем тогда смысл коллекционирования?

В тот период самые интересные и многочисленные фотографии были у Ивана Моторина. У меня есть все его работы, за исключением двух открыток с Р. Эйхе, мы даже издали каталог и храним часть архива Моторина, переданную его дочерью в 1993 году. Моторина издавали и в 1960-х годах, и даже тогда по своей манере фотографирования он отличался от других фотографов.

Есть фотография фонтана в Первомайском сквере, сделанная в 1936 году фотографом Акмолинским. Можно сказать, что она выполнена не по-советски — человек явно видел фотографии Степанова, Родченко, хорошо знал про творческое объединение ЛЕФ. В то время это не особенно поощрялось, но в провинции можно было выпустить.

Тогда в нашем городе работали и другие фотографы: Белянин, Зильберштейн, Мелихов, Морган, Мясников.

Например, вот одна из фотографий Белянина — первомайская демонстрация. Такие фото (первомайских и октябрьских торжеств) собирать сложнее из-за меньших тиражей.

Фотограф Мясников запечатлел в 1937 году на площади им. Сталина знаменитый «черный воронок», и ничего подобного больше ни на одной новосибирской карточке нет. Нам остается только гадать, сделал он это случайно или преднамеренно, и, конечно, хотелось бы узнать его дальнейшую судьбу.

Есть загадочная фотография обелиска в честь Победы, установленного сразу после войны, — до сих пор неизвестно, почему его демонтировали и куда он исчез (по одной из версий, его сдуло ветром).

Не все знают, что новосибирский театр оперы и балета в конце 1940-х годов выпускал открытки с портретами всех оперных артистов. Они малотиражные, но изредка попадаются, и особенно ценны открытки с автографами.

Во время Великой Отечественной войны в Доме офицеров проходила выставка трофеев, и есть пригласительный билет на два лица (тираж — триста экземпляров). На лицевой стороне очень брутальный сюжет, правда, на почтовых марках запрещенный международными законами, — открытое убийство штыком. Почтовый союз еще до 1941 года принял закон, что на почтовых марках такое изображать нельзя.

— Что самое интересное можно найти в третьем альбоме, после 1954 года, когда «открыли» город?

— Кучу фотографий. Если говорить о полноте коллекции, у меня есть все. Но они достаточно малоинтересные, избитые — как выглядел город, магазины, памятник Покрышкину, оперный театр, Дом Ленина.

Сохранилась одна-единственная открытка с изображением памятника Сталину на Красном проспекте, выпущенная артелью «Культбыт» тиражом 3 000 экземпляров. Даже в этом загадка — почему не центральные издательства? Это какой-то мистический памятник — появился почему-то после смерти Сталина, а в 1961 году его снесли. Неизвестно, где он сейчас. Может, лежит на каком-нибудь складе на заводе...

Есть фото Александра Вертинского и его тапера Михаила Брохеса в Новосибирске, это 1956 год. Вертинский был в нашем городе два раза.

А вы знаете, что в Новосибирске в 1956 году был фестиваль молодежи и студентов? К этому событию даже выпустили значок и марку.

И последняя открытка, которую я положил себе в альбом в 2014 году, — это открытие памятника Александру III.

...Самое интересное — это документы того времени. В третьем альбоме можно найти пригласительные билеты, информационные письма, автографы артистов. Например, пригласительные билеты на десятилетие Инженерно-строительного института, на новогодний утренник 1963 года для офицерских детей в новосибирский Дом офицеров, на Областной слет юных пионеров в 1958 году.

— Станислав Алексеевич, легко ли быть коллекционером в Новосибирске? Много ли экспонатов еще можно найти на чердаках, антресолях, в сундуках?

— Наш город из-за своей истории очень загадочный. Тяжело здесь коллекционеру, почти ничего не сохранилось. Он всегда был «перекати-полем», старожилов в нем мало, обычно все приезжали-уезжали, начиная с 1893 года. Приехали строители, но мало кто из них остался здесь жить, революция, было много ссыльных, после убийства Кирова сюда выслали ленинградцев, конечно, им хотелось вернуться назад любым способом, но жили десятилетиями, вплоть до 1950-х годов... Война, эвакуация, всегда хотелось уехать, суровый климат, поэтому ничего не сохранилось...

Двадцать лет нашему магазину, но ни разу не принесли, например, комплект дореволюционных газет, а в Петербурге всегда находят где-то на антресолях — двести лет газете, а она лежит как новенькая. Это все хранили, это было где хранить и кому хранить. Люди живут по одному адресу. А у нас где хранить? Жили примитивно. Какие антресоли? Старый город в основном снесен, постоянные переезды... Поэтому собирать историю крайне тяжело.

В Барнауле легче, я уж не говорю про Томск. А Ново-Николаевск — горе для коллекционеров! Ничего нет.

Несколько лет назад в Новосибирске в одной семье нашли в сундуке плакаты 1917 года, посвященные выборам в Учредительное собрание. Это был уникальнейший случай! Очень благодарен нашему краеведческому музею за возможность показать их в 2017 году.

А еще в Новосибирске нет традиции. Архивы, музеи и библиотеки Новосибирска — никто целенаправленно не собирал открытки по истории города, это казалось ерундой.

В «Сибирской горнице» мы выкладываем на продажу только третий экземпляр открыток по истории Ново-Николаевска — Новосибирска. Первый экземпляр идет в коллекцию, второй откладывается про запас, а третий — в продажу. В результате скопилась вторая, очень приличная, коллекция, которую приобрел у нас Музей Новосибирска — с условием, что мы им скопируем все, чего там не достает. А все, что попало в Музей Новосибирска, разошлось по интернету. С одной стороны — хорошо, этот материал должен быть доступен всем и его нужно изучать, но с другой — нет никаких ссылок, никаких комментариев: откуда эти открытки и фотографии, с каким трудом они нам достались...

Беседовала Людмила Кузменкина,

журналист, исполнительный редактор

сайта «Библиотека сибирского краеведения»

Редкие исторические документы, уникальные фотографии, неизвестные тексты знаменитых писателей, в том числе стихи Анны Андреевны Ахматовой, — сколько таких материалов было опубликовано за двадцать лет нашего знакомства со Станиславом Алексеевичем Савченко на страницах журнала «Сибирская горница», а теперь и «Сибирских огней». Пора, наверное, составлять уже отдельную библиографию. Думаю, что со временем она будет составлена. Но сегодня — о другом. О том, что своими богатствами Станислав Алексеевич всегда делился щедро и бескорыстно. А это дорогого стоит. И за это — низкий поклон.

Любезный Станислав Алексеевич! Примите искренние поздравления с семидесятипятилетним юбилеем! Всех благ, здравия и еще многих-многих трудов!

От имени «Сибирских огней»

Михаил Щукин