"Разве это не крепостная зависимость?"

90 лет назад (1 октября 1933 г.) жителям Западной Сибири стали выдавать паспорта.

История гласит, что паспортную систему придумали в Германии в XV веке. Особый документ нужен был, чтобы как-то отделить торговцев, ремесленников от огромного числа бродяг и разбойников, скитавшихся по Европе. В XVII веке появились военные паспорта на случай выявления дезертиров, чумные паспорта для тех, кто приезжал из «заразных» местностей, особые паспорта для евреев, учеников-ремесленников и т. д.

В XVIII — начале XIX века паспорта были уже по всей Европе: Англии, Испании, Италии, Дании. Прежде всего, они нужны были для контроля за передвижением граждан и для надзора за «неблагонадежными».

Но постепенно паспортная система в этих странах изжила себя. На смену ей пришла легитимационная, где нет ни внутренних паспортов, ни прописки. Удостоверить личность здесь можно любым документом, хоть водительскими правами. Паспорт нужен лишь для поездок за границу. А в США паспортная система вообще никогда не существовала, не говоря уже о прописке.

Ленин мечтал уничтожить паспорта

В России впервые нечто вроде паспорта, так называемые «проезжие грамоты», появилось в Смутное время. Официально же паспортную систему установил Петр I в 1719 году. Лица, не имевшие при себе документа, признавались за «недобрых людей» или даже «прямых воров». Со временем паспортная система усложнялась и совершенствовалась.

В 1903 году Ленин в статье «К деревенской бедноте« писал: «Социал-демократы требуют для народа полной свободы передвижения и промыслов. Что это значит: свобода передвижения?.. Это значит, чтобы в России были уничтожены паспорта (в других государствах давно уже нет паспортов), чтобы ни один урядник, ни один земский начальник не смел мешать никакому крестьянину селиться и работать, где ему угодно. Русский мужик настолько еще закрепощен чиновником, что не может свободно перевестись в город, не может свободно уйти на новые земли. Министр распоряжается, чтобы губернаторы не допускали самовольных переселений: губернатор лучше мужика знает, куда мужику идти! Мужик — дитя малое, без начальства и двинуться не смеет! Разве это не крепостная зависимость? Разве это не надругательство над народом?..»

Небольшие изменения в паспортной системе произошли после революции 1905 года. Крестьяне стали избирать себе место жительства сами, иначе была бы невозможна Столыпинская реформа.

«Советское право не знает паспортной системы»

Сразу после революции, как того требовали социал-демократы, паспортная система была отменена. Однако уже в июне 1919 года ввели обязательные для всех «трудовые книжки», которые фактически и были паспортами. С их помощью советская власть якобы боролась с «трудовым дезертирством». Но НЭП требовал иной политики. Поэтому с января 1922 года всем гражданам Российской Федерации было предоставлено право свободного передвижения и поселения. Трудовые книжки перестали существовать. Прописаться по месту жительства можно было хоть по профсоюзному билету. В Малой Советской энциклопедии 1930 года в статье «Паспорт» говорится: «…Советское право не знает паспортной системы».

Казалось, все проблемы с пропиской, удостоверением личности остались позади… Но впереди была коллективизация, годы сталинского террора. Тут-то и понадобилась жесткая паспортная система, чтобы лучше «учитывать население», а также «очищать населенные места от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов». Мы и представить себе не можем, какие испытания выпали на долю наших предков, скольких тысяч людей паспортизация лишила работы, дома, семьи. Особенно сильно каток отечественной паспортной системы прошелся по крестьянству.

Новосибирск — нережимная зона

Официально постановление ЦИК и СНК СССР, подписанное Калининым, Молотовым и Енукидзе, о начале паспортизации в нашей стране появилось 27 декабря 1932 года. Страну разделили на три зоны: режимную, нережимную и беспаспортную.

Первоначально паспорта начали выдавать в Москве, Ленинграде (включая стокилометровую полосу вокруг них) и Харькове (включая пятидесятикилометровую полосу). Эти территории объявлялись режимными. Чуть позже к ним добавились еще 25 городов, включая весь Кузбасс. Закончить паспортизацию на этих территориях планировали к середине лета 1933 года. Получить паспорт здесь было очень сложно. Если человек казался властям неблагонадежным, например, часто менял место работы, то паспорт ему был не положен, а его самого в течение десяти дней выдворяли в другую местность страны.

В нережимной зоне, куда относился Новосибирск, паспорта начали выдавать с октября 1933 года. Здесь документы, удостоверяющие личность, по закону должны были бы выдаваться всем без ограничений, но в жизни всё оказалось иначе.

Несколько слов о самом документе. Он отличался от современного паспорта. Помимо кратких сведений о владельце (фамилия, имя, отчество, время и место рождения, национальность), в паспорте обязательно указывалось социальное положение. Как то: «рабочий»: «колхозник«, «крестьянин-единоличник», «служащий», «учащийся», «писатель», «художник», «артист», «скульптор», «кустарь«, «пенсионер-инждивенец», «без определенных занятий».

Кроме того нужно было указать постоянное местожительство, место работы, прохождение обязательной военной службы и перечень документов, на основании которых выдавался паспорт. В паспортах даже отмечалось время зачисления на работу. Вводилась обязательная прописка в органах милиции — «не позднее 24 часов по прибытии на новое местожительство».

С октября 1937 года в паспорта стали наклеивать фотографию, второй экземпляр которой хранился в милиции по месту выдачи документа. Чтобы избежать подделок, милиция ввела спецчернила для заполнения бланков паспортов и спецмастику для печатей, штампы по креплению фотографий.

Ситуацию очень точно описал в романе «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков: «Каким отделением выдан документ?» — спросил кот, всматриваясь в страницу. Ответа не последовало. «Четыреста двенадцатым, — сам себе сказал кот, водя лапой по паспорту, который он держал кверху ногами. — Ну да, конечно! Мне это отделение известно! Там кому попало выдают паспорта! А я, например, не выдал бы такому, как вы!

«…Хоть в тайгу удирай, зверьё паспорта не потребует»

Вначале население Новосибирска, да и всей Западной Сибири недоумевало: зачем нужны паспорта. Мнения были разные, но объединяла их одна мысль — паспорта нужны не людям, а власти. Несколько лет назад журналист «Вечерки» Сергей Круподер разыскал в областном архиве сводки ОГПУ, в которых зафиксированы при помощи «стукачей» многие крамольные высказывания сибиряков.

Рабочая Попова, например, недоумевала: «Мне кажется странным: в начале революции говорили, что не надо никаких паспортов, а теперь ввели. Ничего подобного ни в одном государстве нет…«

Студентка Новосибирского химтехникума Волкова считала, что «какой-то дурак выдумал паспортизацию от нечего делать, теперь надо документы доставать, провались она, эта паспортизация…»

Для оформления паспортов в милиции не хватало людей. Очень часто судьбы людей — выдать или не выдать паспорт — решали совершенно случайные люди. В Новосибирске был известен случай, когда паспортный участок возглавлял неграмотный.

В получении паспорта отказывали очень часто, особенно в режимных местностях, как-то — в соседнем Кузбассе. В Сталинске «только за один день 3 марта на кирзаводе N 1 подано 30 заявлений на увольнение… Люди самовольно бросают работу и уезжают, в основном, в Новосибирск, где легче затеряться и который не является режимным районом. Всего за март 1933 года из города уехало в неизвестном направлении 1780 семей (7026 человек), брошено 1378 домов. Землянки и бараки в марте продавались за 25–30 рублей вместо обычных 700–1000.

Но и в Новосибирске не всем улыбалась удача. Кочегар ФЗУ Лавров с замиранием сердца ждал себе приговора: «Ну, сегодня метнул орла, что будет, орел или решка, не знаю, отдал документы на получение паспорта… Мне будет плохо, если наведут справки, ведь я, раскулаченный, бежал…». А если нет паспорта — нет и работы.

Нужно отметить, что главной особенностью паспортной системы 1932 года было то, что паспорта вводились только для жителей городов, рабочих поселков, совхозов и новостроек. Колхозникам паспорта были не положены. Сельские учителя автоматически становились крепостными, прикреплялись к земле. Если убегали в город в поисках лучшей доли, то их вылавливали. В первый раз — штраф 100 рублей, а во второй — лишение свободы до двух лет. Вот для этого-то и нужна была паспортная система. Не имея паспорта, колхозник не имел права покинуть свое место жительства.

Страшным в это время был размах «стукачества». Для «поддержания паспортного режима милиция привлекала сторожей, дворников и прочих «доверенных лиц». Вдумайтесь только в эти цифры: на начало 1946 года в районах Московской области «агентурно-осведомительный аппарат состоял из 396 резидентов, 1142 агентов, 24 агентов-маршрутников и 7876 осведомителей. В Новосибирске было примерно то же самое. Из сверок ОГПУ: лица, коим отказано в выдаче паспорта, приходят и говорят: раз мне не дали паспорт, то здесь работают такие-то, которым выдавать паспорт тоже не полагается. В результате проверки сведения подтверждаются…»

Вот так, при помощи паспортизации — этого совершеннейшего изобретения сталинских лет, установили тотальный контроль над гражданами всей страны. Вся территория СССР была охвачена сыском — «учитывали движение населения».

А русское крестьянство отпустили с паспортного «крючка» лишь начиная с 1974 года. За шесть лет в сельской местности выдали 50 миллионов паспортов.

В нашей стране, одной из немногих стран мира, до сих пор сохранилась жесткая паспортная система, менять которую, похоже, никто не собирается. Хотя в законе, подписанном Ельциным в 1993 году, говорится: «…каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». 

Людмила Кузменкина