Рука, сжимающая факел

90 лет назад в Новониколаевске появился памятник, сооруженный на братской могиле — могучая рука, сжимающая горящий факел.

Времена, взгляды, ценности меняются. Но мы не должны забывать нашу историю и тех людей, которые оставили в ней заметный след. В последнее время интерес к событиям, связанным с революцией, несколько ослабел, и историко-революционные памятники утратили былую популярность. Не все знают, где находится Дом революции, «Дом приказчиков», дом Ковальчук, в котором находилась подпольная квартира большевиков. Но, наверное, всем известен мемориальный сквер Героев революции — рядом с Домом Ленина, в самом центре города.

Долгие годы символом Новосибирска был монумент в виде массивной каменной глыбы неправильной формы, расколотой прорвавшейся из-под земли рукой с факелом. Он был установлен на братской могиле 104 борцов за Советскую власть, погибших от рук колчаковцев. Это захоронение и положило начало будущему скверу, получившему название «Жертв революции», а потом «Героев революции».

И белые, и красные…

В ноябре — декабре 1919 года Красная Армия продвигалась в глубь Сибири, очищая города от колчаковцев. Отступая, войска белой армии безжалостно расстреливали политзаключенных, находящихся в тюрьмах и концентрационных лагерях. В Омске погибли 150 человек, в Новониколаевске — 104.

27-я дивизия 5-й Красной армии подходила к Новониколаевску. Колчаковцы собирались бежать. Атмосферу тех тревожных дней можно хорошо почувствовать, прочитав выдержки из дневника-воспоминания одного из заключенных новониколаевской тюрьмы, чудом оставшегося в живых:

1 декабря 1919 года. «7-я «привилегированная» камера битком набита большевиками. Название «привилегированная» дала тюремная администрация, т. к. за ней было особое наблюдение. Все арестанты в ней числились за контрразведкой».

5 декабря. 1919 года. «Режим довел заключенных до безразличного состояния, тяжесть его стала нечувствительной. Камеры не открываются. Контрразведка собирается бежать. Во всех тюрьмах жгутся архивы. Порция хлеба не выдана — вероятно, забыли нас по случаю спешных приготовлений по спасению своей шкуры. 75% заключенных больны тифом».

6 декабря 1919 года. «7-я битком набита: негде даже повернуться — на площади в девять квадратных сажен поместилось 55 человек. Все молча друг к другу сжались и стоят. Никто не спит. Ночью часовой подал в окно табаку, бумаги и спичек. Это очень удивило камеру… И все чувствовали, что на воле творится что-то хорошее, большое… Три часа ночи… Предложили выйти закупсбытским и партийным арестантам. В первую очередь мало желающих было идти. У всех было желание прожить до зари. Более сильные волей пошли,  попрощавшись с оставшимися (в первой партии — 17 человек…»

Одни говорили, что ведут расстреливать, другие — что в городе восстание. Каково же было удивление арестованных, когда их вывели за ворота и отпустили.

Так началось восстание личного состава 1-го Барабинского стрелкового полка, воевавшего на стороне колчаковцев, под руководством полковника Ивакина и примкнувших к нему других частей гарнизона. Это произошло в ночь на 7 декабря. Тюрьму освободили в четыре часа утра. Но уже в девять часов утра восстание было подавлено частями 5-й Польской дивизии. В ходе его часть восставших погибла или была расстреляна, включая полковника Ивакина.

«И снова застенки заработали, и кровь лилась рекой. Остановить это было некому. Войска Красной Армии еще в ста верстах», — строки из дневника. Колчаковцы в срочном порядке стали «разгружать» городскую тюрьму (ныне ул. Мичурина, 4, на месте речного училища) и арестантский дом (ныне ул. Щетинкина, 62). Часть восставших были расстреляны или зарублены шашками.

В ночь с 13 на 14 декабря 1919 года Красная Армия вступила в Новониколаевск. Бойцы и жители города увидели страшную картину: в крутом овраге в конце Вагановской улицы (теперь ул. Фрунзе) были свалены горы изуродованных и окоченевших трупов. Часть тел нашли во дворе тюрьмы (ул. Трудовая, 60). Члены ревкома, красноармейцы, иностранные журналисты освидетельствовали трупы убитых и составили документ, который впервые был опубликован в газете «Правда» от 16 января 1935 года. Первым подписал этот акт Блюхер, бывший в декабре 1919 года начальником Новониколаевского гарнизона.

«Мы, нижеподписавшиеся, представители военных и гражданских властей г. Новониколаевска, осмотрев свезенные трупы жертв колчаковских зверств в количестве нескольких десятков, свезенных с различных концов г. Новониколаевска, свидетельствуем, что ни одного трупа без признаков ужасных, мучительных истязаний нет. Следы сабельных и штыковых ударов, ударов нагаек, содранная кожа, сплющенные черепа, продавленные груди, сплющенные лица, отрезанные уши и носы, отрубленные конечности, кандалы и веревочные петли имеются на каждом из осмотренных трупов, с коих сделан фотографический снимок. Никому из присутствующих иностранных подданных ни разу не приходилось видеть следов подобных пыток и убийств».

Тела были настолько обезображены, что из 104 трупов удалось опознать только 37.

По утверждению доктора исторических наук, профессора кафедры истории России НГУ Михаила Шиловского, сохранилась опись тех, кто был похоронен в этой братской могиле: расстрелянные участники белогвардейского восстания, 7 декабря 1919 года и заключенные городской тюрьмы. Были там и политзаключенные, убитые белогвардейцами в ходе «зачистки» при  отступлении из Новониколаевска, были и большевики.

Среди убитых находился председатель Новониколаевского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Василий Романов, на его теле обнаружили 14 штыковых и несколько огнестрельных ран.

Революционную деятельность Романов начал еще в Москве, где подростком работал на заводе «Серп и Молот». Стремясь уйти от слежки, сменил несколько городов и везде организовывал марксистские кружки, митинги, участвовал в издании листовок, писал статьи. Летом 1913 года переехал в Новониколаевск. И снова революционная борьба. В январе 1918 года был избран председателем исполкома Совета. В мае 1918 года Романов выехал в Иркутск на совещание. На обратном пути его арестовали и позже перевели в новониколаевскую тюрьму…

Среди опознанных тел: участник крестьянского восстания в Новониколаевском уезде В. Зайцев, рабочий городской типографии А. Яворский, секретарь Совета рабочих депутатов Канска А. Бидман, командир роты Семипалатинского полка Ф. Страхов, новониколаевские рабочие М. Злобинцев, А. Бушуев, командующий фронтом Южного Приморья, секретарь Владивостокского Совета Л. Тонконогий и другие.

На неопознанных давались краткие установочные данные: «брюнет, короткие волосы, стриженые усы и борода, теплая коричневая тужурка, черные брюки, солдатская папаха, разут». Практически все погибшие были без верхней одежды, а большая часть — в нижнем белье. Возраст — в пределах 25–45 лет.

Пламя должно было быть стеклянным

Всех погибших, пришедшие к власти в городе большевики, с почестями захоронили в братской могиле на Базарной площади в центре Новониколаевска. Погребение состоялось 22 января 1920 года. Траурный митинг открыл член губревкома и реввоенсовета Киселев. Первоначально сквер, где была братская могила, назывался сквер «Жертв революции», потому что вместе с жертвами расправы были похоронены и жертвы подавленного белогвардейского мятежа.

В день пятой годовщины Октябрьской революции в 1922 г. на братской могиле установили надгробный монумент, выполненный по проекту художника В. Сибирякова и инженера А. Кудрявцева.

Памятник был необычным — из массивной каменной глыбы неправильной формы вверх прорывалась из-под земли рука с факелом. Оказывается, вначале памятник хотели сделать не таким, каким мы привыкли его видеть. Вернее, по задумке авторов в ход должны были пойти совершенно другие материалы. Скалу предполагалось сложить из естественных камней. Но, как писала одна из газет в 1922 году, «дороговизна выломки их и перевозка заставили остановиться на скале железобетонной».

Руку с факелом предполагали отлить из чугуна. Но местные предприятия отказались выполнить такую работу, сославшись на то, что нужны особые технические приспособления, которых нет, и особые художественные навыки. Тогда решили пламя сделать стеклянным, цвета настоящего пламени. А чтобы в вечернее время усилить эффект, внутри этого полого пламени зажигать сильные электрические лампы. По расчётам, их нужно было до трёх тысяч штук. Но стекольный завод запросил на изготовление 400 тысяч рублей и потребовал десять месяцев на работу. Денег таких, разумеется, не нашлось. Да и памятник хотелось установить как можно быстрее. Поэтому снова остановились на железобетоне.

Но надежда, что когда-нибудь его можно сделать светящимся, всё же осталась. На всякий случай пламя сделали съёмным, а через скалу внутрь факела заложили крупного сечения кабель, пожертвованный в 1922 году электростанцией, чтобы в любое время «соединить нас электричеством». Но, к сожалению, эта мечта так и не была воплощена в жизнь: то ли о ней просто забыли, то ли финансов, как всегда, не хватало.

В 1924-1925 годах перед захоронением возводится Дом Ленина и офомляется сквер, получивший название сквер «Жертв революции», потому что вместе с жертвами расправы были захоронены и жертвы подавленного белогвардейского мятежа.

Далее в сквере появилось еще несколько могил:  одного из руководителей партизанского движения  в Сибири Петра Щетинкина, участника Парижской коммуны Адриена Лежена, братская могила членов Новониколаевского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в которой похоронены Горбань, Петухов, Полковников, Серебренников, Шмурыгин.

Решением горсовета Новосибирска в сентябре 1957 года скверу присваивается название «Героев революции».  Со временем установили мраморные бюсты и открыли монументальное панно «Памяти павших(Реквием)», посвященное памяти борцов за Советскую власть работы художника-монументалиста А.С. Чернобровцева.

В 1974 году сквер «Героев революции» был взят под государственную охрану как исторический памятник республиканского значения.

Долгие годы памятник – рука, сжимающая горящий факел, наряду с оперным театром, оставался символом нашего города. Он красовался на буклетах, открытках, путеводителях. После событий перестройки о руке с факелом больше не вспоминали, благо на глаза она не попадалась, так как пряталась под сенью деревьев тихого сквера за Домом Ленина.

А может быть, настало время дать этому памятнику вторую жизнь, заменить пламя на стеклянное, подключить электричество, ведь кабель уже заложен… Это наша с вами история, какая бы она ни была.

Людмила Кузменкина