"Я много чего могу!"Беседы с народной целительницей Василисой Матвеевной

Опубликовано: Шишкова Е. К. «Я много чего могу!» Беседы с народной целительницей Василисой Матвеевной / Е. К. Шишкова // Родные голоса. Сибирь, ХХ век: мемуары из коллекции кафедры отечественной истории НГПУ / сост. и ред. В. А. Зверев. Новосибирск: НГПУ, 2008. Вып. 1. С. 137–154.

1

Красноярский край, Назаровский район, Антропово. В этой небольшой деревушке, окруженной саянскими отрогами и речками, я родилась и выросла. В Новосибирске я живу уже шесть лет, а когда приезжаю в свою деревню, то снова как будто попадаю в детство.

Нашей деревне более 250 лет, и какие только люди ни обитали в ней. Моя прабабушка рассказывала, что в годы её детства в деревне жили староверы. Их дома стояли за рекой, и они редко заходили в саму деревню. Затем они ушли в тайгу, в сторону Хакасии. Дома их пустовали, другие люди постепенно заселили их, сделали хороший мост через реку Хабаровка (она впадает в реку Сереж), и вскоре на другом берегу выросло достаточно большое поселение, которое назвали Заречка. Несмотря на то, что в 1996 году на деревенские дома прибили таблички с номерами, придумали названия улицам, всё равно второй берег сельчане называют Заречкой.

А деревня Антропово названа так в честь первого поселенца, которого звали Антроп-бобыль. Изба его стояла на небольшом полуострове у слияния Сережа и Хабаровки, но это только предположения, хотя сельчане так утверждают. Неоднократно возле деревни стоял табор цыган, здесь селились «алтайцы» (переселенцы с Алтая), жили голодающие, приехавшие из Пензенской области в 1934–1935 годах, репрессированные в 1941 году немцы...

Теперь это вызывает улыбку, но моя бабушка, когда садилась прясть, всегда нас, внуков, баловала необычными историями, похожими на сказки (про русалок, домовых, леших), и утверждала, что это сущая правда. Пела нам песни. Я как-то хотела записать её песни на магнитофон, но она отказалась, а разрешила мне только записать слова песен на бумагу.

Деревня наша славилась своими врачевателями, целителями. Из окружных деревень съезжались люди, чтобы вылечить рожу, свинку, заговорить чирий, поправить спину, поставить на место «сорванный» живот. Но были и такие «целители», которые делали «присушку», могли навести мор на скот и т. д.

Когда я поступила на исторический факультет, меня заинтересовала тема народного лечения, и исследование я начала со своей семьи, а именно – с бабушек и дедушек. Я вспомнила, что когда мне было 6–7 лет, моя прабабушка лечила меня от заикания. Я задала об этом вопрос моему деду, Тепляшину Николаю Николаевичу. Дед рассказал:

– Да, умела, могла; баушка лечила хорошо и людей, и скотину. Сама она была верующая, всегда молилась – утром, вечером и когда лечиться к ней приходили. Бывало, подойдет к часовне[1], пошёпчет молитву и только тогда лечит. Мне было пять лет, привезли ей с Кибитеня (соседняя деревня) парнишку, – его змея укусила, нога была вся опухшая. Баушка помолилась, достала из скрыни[2] утюг, который ещё на углях разводился, и мешочек, сшитый из какой-то красной тряпки, а там полным-полно сшитых из всяких тряпок змей. И вот она раздула утюг, берёт белую змею и показывает: «Эта тебя укусила?» Парнишка ей отвечает: «Нет». Она берет коришневую змею: «Эта?» – «Нет». Берет чёрную: «Эта?» – «Нет». Потом серую: «Эта?» – «Да, эта». Она взяла утюг и давай тряпошную змею гладить: «Сейчас мы её накажем». Меня-то из дома выгнали, но через полчаса и парнишку вынесли: он спал крепким сном, а нога его уже была не опухшая. И выздоровел ведь!

К сожалению, я не смогла побольше разузнать о своей прабабушке-целительнице. И решила сходить в гости к нашей деревенской «колдунье».

2

Бабушка Василиса, или, как мы её зовем, баба Васа, встретила меня очень даже добродушно. Но попросила об одном: чтобы я не указывала нигде её фамилию, а особенно её крещёное имя[3]. Она сказала, что собирается в этом году умирать, и имени её никто не должен знать, – так легче она попадет к дверям рая.

Я спросила, не могла бы она определить, есть ли на мне порча. Баба Васа сказала, что порчи нет, а вот страх и испуг есть, и предложила мне «вылить» его. Я согласилась. Она растопила воск в железной чашке. Пока он таял, она молилась, читала «Отче наш», «Символ веры», «Живый в помощи». Затем над моей головой стала выливать воск из одной чаши в другую, приговаривая:

– Страсти, страсти, выйдите, вылейтесь из рабы Божьей Екатерины, из буйной головы, из густых кудрей, из ясных очей, из ретивого сердца, из рук, из ног, из жил и спожил, из белого тела, из красной крови, из чистого живота. Не я выливаю страсти, испуг, а выливают матушка Пресвятая Богородица со своими ангелами, архангелами, хранителями и покровителями. Испуг, испуг, я тебя выливаю, я тебя выкликаю на воск, на воду, на огонь. Выйди, выступи на воск, на воду, на огонь с лица, с головы, груди, спины, живота, рук, ног, двадцати пальцев, семидесяти двух суставов. Головы не крути, костей не ломи, сердца не суши, живот не коли, с лица всё сними. Аминь, аминь, аминь.

После этого баба Василиса поставила чаши на стол, и воск в воде стал застывать. Пока он застывал, она прочитала заговор, который называется «Ключ»:

– Сие слово есть утверждение и укрепление. Им же утверждается и замыкается. И ничем: ни воздухом, ни бурей, ни водою дело сие не отмыкается.

Баба говорит:

– Я всегда читаю «Ключ» после всех лечений, а потом надо вытереть сухие руки о рушник.

Воск застыл, и фигура его напоминала собаку.

– Тебя собака напугала давно.

Это было действительно так, – меня в детстве напугала собака, и я после этого долго заикалась.

3

– Баба Васа, а есть ли какие-то правила, как именно надо лечить людей?

    – А как же, конечно. Тебе скажу, тебе всё скажу, – ты девка молодая, видная, научишься, а я помру скоро. Так вот, всяк человек, который лечится, должен быть в крестике, я должна быть босиком и в платке, прочитать трижды «Отче наш», «Символ веры», «Живый в помощи», а там – какой надо заговор, ведь от всякой болезни есть свой заговор. А я ничё не ем перед лечением, по окончании всегда читаю «Ключ» и утираю руки рушником.

Лечить мужиков надо в мужские дни: понедельник, вторник, четверг. Баб лечат в среду, пятницу и субботу. В воскресенье никого нельзя лечить, никого!

Когда провожаю больного, никогда не выхожу за порог. Если лечу некрещёного, то зажигаю 12 свечей. И нельзя брать за лечение платки, рушники и сало! Если прошёл дождь, то больной, когда идёт домой, не должен наступать на лывы, всю дорогу должен молчать, пока не переступит свой порог. Нельзя идти сразу в отхожу[4], это плохо…

– А есть ли различия между лечениями? Вот, допустим, есть «белая» магия и «черная»…

– А, вот ты про чё… Да, есть. Вот есть такие заговоры, которые на человека плохо делают. Он не хочет, а оно-то действует, если надо мужика вернуть в семью, или заставить его бросить пить, или сделать приворот. Я умею это, но я не делаю… Во как! А если заговорить больной зуб, помочь легко родить, ангину вылечить – это я могу!

– У меня, кстати, горло часто болит, не помогли бы Вы мне?

– А чё не помочь-то, помогу. Как заболит горло, выбери дерево и смотри на него от корня и прямо до маковки, и приговаривай три раза: «Смотрю на деревину от корня и до вершины, зайца ловлю, жабу давлю, съем-проглочу!» А вот от порчи: «Николай Угодник, Божий помощник, ты в поле, ты в доме, на небесах и на земле, заступись и сохрани от всякого зла рабу Божию (говоришь имя свое) от глаза чёрного, от глаза серого, от глаза карего, от глаза зелёного, от глаза синего, от глаза детского, от глаза радостного, от глаза ненавистного».

– А есть ли такая болезнь, которую вылечить трудно?

– Да, это падучая…

Надо взять «падучего» и пойти с ним в полночь, в 12 часов, к заброшенному колодцу, – именно к заброшенному, другой не годится. За шесть часов до этого я ни с кем не разговариваю, подхожу к колодцу и говорю: «Здравствуй, вода Татиана, земля Ульяна, ключ Иван, дай нам воды от всякой беды». И возвращаемся домой, не оборачиваясь и не разговаривая.

Прихожу домой, сажу падучего на стул, а вокруг зажигаю и расставляю 12 свечей, – втыкаю в баночки с пшеницей. И всё это делаю молча! Потома ладан кладу на угли, трижды читаю «Отче наш», трижды – «Живый в помощи» и трижды – таку молитву: «Боже вечный, избавляющий человеческий род от плена диавольского. Освободи Твоего раба (говорится имя падучего) от всякого действия нечистых духов, повели злым и нечистым духам, демонам отступить от души и тела раба Твоего (опять имя), не находиться и не скрываться в нем. Да удалятся они от создания рук Твоих во имя Твоё святое, единородного Твоего Сына и животворящего Твоего Духа. Чтобы раб Твой (имя), очистившись от всякого демонического влияния, пожил честно, достойно, удостаиваясь пречистых Твоих тайн, единородного Твоего Сына и Бога нашего, с которым благословен и прославлен Ты вместе с пресвятым и преблагим и животворящим Твоим Духом, всегда и ныне, и во веки веков. Аминь».

И тута я на воду колодижную читаю наговор: «Я, раба Божья (говорю своё крещеное имя, но тебе не скажу – нельзя!), встану благословясь, перекрестясь, из ворот в вороты, из дверей в двери и на восточную сторону. Там за морем-океаном стоит гора, на этой горе стоит святая апостольская церковь. В этой церкве на златом престоле стоит Пресвятая Богородица, сам Иисус Христос, семьдесят семь старцев, семьдесят семь ангелов, семь архангелов, семь херувимов, семь серафимов. Я, раба Божия, подойду и поклонюсь пониже: “Матушка Пресвятая Богородица, батюшка Иисус Христос, семьдесят семь старцев, семьдесят семь ангелов, семь архангелов, семь херувимов, семь серафимов, укажите, чем полечить раба Божьего (имя)”. “Идите за море-океан, среди океан-моря стоит белая берёза, на берёзе сидят два чёрных ворона – носы железные, когти булатные. Чёрные вороны, помогите, подсобите, излечите раба Божьего (имя) от уроку, от призора, от страху, от переполоха. Выскребите, вычистите железными носами, булатными когтями из ретивого сердца, из чёрной печени, из красной крови. Батюшка Чумыш[5], быстрая река, омываешь ты берега, жёлтые пески. Вымой, выполощи из раба Божьего (имя), из ретивого сердца все уроки, призоры, страхи, переполохи, разнеси всё по зеленым лугам, жёлтым пескам по маковому зернышку”. Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа, во веки веков. Аминь». После этого читаю трижды «Ключ», – тебе я его уже говорила. Умываю падучего этой водой и даю попить три раза по три глотка.

Потома-ка, на следующий день, веду его в остывшую баню. Тама у меня кадушка стоит. Наливаю в неё воды, щупаю локотком, чтобы еле-еле тёплая была – как молоко парное. Наливаю ещё наговорённой воды из колодца, что осталась, крынку молока, половину половника[6] меда, семь половников соли (пусть будет чуть больше, ничего страшного). Он сидит в кадушке минут пять, потома его вытащить (помочь, а то склизко, может расшибиться), затем сделать ему примочку на заднюю часть шеи из его мочи. И делать таку баню пять дней. Потома надо сжечь коровьи рога, взять жменьку этой золы и размешать в двух литрах воды, и чтобы за эти дни он её всю выпил, и ещё давать ему пить отвар из трав по полстакана три раза в день. Травы кидать по одной щепотке на один литр воды: хмель – шишка, хвощ полевой, мята, дурманник колючий.

Вот так и лечу. А то врачи: «Пелепсия, пелепсия», – а я эту пелепсию лечу, вон скольких на ноги подняла, с самого города[7] приезжали.

Еще лечу от испуга, заикания, когда ребенок мóчится, от сглаза и порчи, от тоски… Это была у нас баба, – наверно, знаешь, – Косарёва Нинка, и пригнали к нам солдат в колхоз убирать турнепку, так полюбился ей один. А он уехал, – покрутил девку и бросил. Родила она сураза[8], и до того тосковала, аж высохла вся, – ни ест, ни пьет, ни спит. А в те года это, – ой какой срам был. Я пожалела её, вылечила от тоски, а парнишка у неё красивый вырос, все девки сохли по нему. Во как было!

Кроме тоски, от пьянства лечу, если сам алкаш захочет, а если нет – толку не будет. В том месте, где спала свинья, собрать надо солому и остальное, что есть, собрать всё в кучу. В эту кучу поставить бутылку и приговаривать: «Свинья, и то водку не пьёт. А помои жрёт. Так и ты, раб Божий (имя), водку не пей, через неё не болей». Из той бутылки пусть алкаш напьётся, – всё! Всяка охота уйдёт. Он потом от бутылки будет бежать дальше, чем видит!

Грыжу, рожу могу лечить, от вóлоса – это когда ноги пухнут или пальцы рук. Кто спину сорвал или живот, могу кости на место поставить, если змейка акусила. Бабе разродиться помогу.

Тебя ещё не было, – тетка твоя рожала. Вызвали фельдшера, прибежала она – и так, и сяк, а ребёночек неправильно лежит. А пока эта скóра приедет с города, позвали меня. Я помолилась матушке Пресвятой Богородице и великомученице Екатерине – они в родах помогают, натопила баню и повела её. Родила, как миленька, а фельдшерица бегает: «Ой, чё ты делашь, в тюрьму посодют». А ребёнок лежал поперек живота, – ой, это страшна вещь! Закутала ребёночка, вышла. Приехала скóра и стали врачи [говорить]: «Не может быть, не может быть!» А вот и может, без всякого кесаря сечения.

Могу ещё сделать, чтобы дело сладилось, заговорить чирий, заговорить булавку от сглаза. Много чё могу!

4

Баба Василиса дала мне много всяких рецептов. Вот некоторые из них.

Если человек совсем глухой, следует взять собачьего молока и закапывать в уши по три капли три раза в день; через неделю всё исчезнет.

Ребенка лечить от грыжи нужно так. Принести младенца в баню, вымытого взять на руки и прикусывать «грыжное» место, сплёвывая и приговаривая: «Стану я, раб Божий (имя), благословясь, выйду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами. Выйду я в чистое поле, помолюсь и поклонюсь на восточную сторону. Под восточной стороной есть Окиян-море. На Окияне-море ходит щука бела, зубы укладны, хвост булатный, поедает и пожирает у раба Божьего (имя) грыжу, чтобы не в вечерню, ни на нову, ни на ветху, и ни на перекрой месяцу. Во веки веков, аминь. Будьте мои слова замком замкнуты, ключом заперты».

Если мучают камни в печени, нужно голодать 24 часа, через каждые два часа с 8 утра и до 10 вечера пить по стакану горячей сыворотки. При гниющей печени (думаю, что это цирроз) 10 бабочек-самцов, именно самцов, а не самок (их отличительный признак – одна чёрная точка на крыльях) настоять на поллитре водки. Поставить на очень тёплое место на пять суток. Пить по столовой ложке 3–4 раза в день за 10 минут до еды.

Или ещё рецепт – от болей в суставах. Жменька канифоли, перетёртой в порошок, жменька порошка горчицы, полстакана спирта, шесть яичных белков. Всё взбить, подогреть и натирать суставы.

От лихорадки лечатся так: нужно искупаться в реке, вытереться насухо чистой новой тряпицей, вместе со своей рубахой повесить её на дерево и оставить там. Смысл обряда таков: смывая и стирая с тела недуг, больной как бы снимает его с себя и вместе с тряпицею передаёт дереву. Как истлевают вещи, так и недуг пройдёт.

И таких рецептов бабушка мне дала очень много.

5

– Баба Васа, а какие приметы и суеверия являются правильными? И вообще, как раньше проходили свадьбы, похороны или ещё что-то?

  – Ой, в те года свадьбы были не то, что нынче – напьются, нажрутся, как поросята. А раньше было по-другому. Было всё сурьёзней: как свадьба пройдет, так дальше и жить будут.

Если у жениха или невесты не было родителей, то назначались названные мать и отец. Дружка жениха – это весёлый молодой парень, дружка невесты – тоже весёлая. Дружки должны быть незамужние, неженатые и не разведённые. Если дружка был женат, то жених поделится с ним своим счастьем. Сват и свашка – это близкие люди, они могут быть женатыми. Они-то и проводят всю свадьбу.

Нельзя играть свадьбу в мае – маяться будешь. Свадьба всегда после постов, обычно к осени, когда уберут сено, огород, – лучше август и сентябрь[9]. Приглашать на свадьбу гостей должны только жених, невеста и мать жениха – и никто больше! Они объезжают сами всех гостей и приглашают.

Гости какие – это сильно значит что. Одни – те, кто радуются за молодых, другие – кто завидует им, и они могут сглазить молодых. И не надо, чтобы за столами сидели хмурые. Вот сейчас, вижу, хвастаются: «У нас на свадьбе было сто человек»; «А вот у нас – двести»… Так нельзя! Лучше сорок человек, но хороших: чем больше людей, тем больше недобрых взглядов. Некоторые свадьбу делают напоказ: «Вот, мол, смотрите, как мы живем!». Не надо так! Бог с имя´! Они накликивают на детей своих зависть, а от неё уже злоба, ненависть. Это же таинство, его надо оберегать от дурного глаза! А сурочить могут! Недаром же до года младенца не показывают.

Свадьба должна проводиться в доме жениха. Играть свадьбу в другом месте – плохая примета. Если на улице – то жизнь у молодых будет, как проходной двор или проезжая дорога.

Обручальные кольца сейчас из золота, а по-ранешному кольца должны быть из чистого серебра. Их перед свадьбой заговаривали. Для этого мать жениха трижды на них читала «Отче наш», молитву перед началом любого дела, молитву на освящение любой вещи и молитву по окончании любого дела. И никто не должен к кольцам дотрагиваться, только батюшка из церкви. Если кто-то тронет, то надо заговаривать сначала. Если кто-то из молодых теряет кольцо, – ох, это и плохая примета. Нельзя давать кольца мерить ни холостым парням, ни незамужним девицам, – это не игрушка, а святыня!

– А снимать кольцо можно?

– Можно. Только терять нельзя, а сымать можно.

Перед свадьбой жених и невеста должны одеть заговорённые крестики и прицепить булавки от сглаза, чтобы никто не видел. Одна булавка слева, другая справа, третья у невесты на подол, а у жениха – сзади на пиджак.

Вечером перед венчанием проводится девишник, а у парней – своё. Как зашло солнце, так все парни (молодежь) собираются у жениха дома. Выпивают, разговаривают, веселятся. Тем же занимаются и подруги невесты. Веселятся до полуночи строго и расходятся.

Невесте нельзя давать мерить ничего из своего свадебного. Фата – это венец невесты, второй раз в фате нельзя венчаться.

Выкуп происходит в комнате невесты, или, как по-ранешному называли, – в горнице. За столом переговоров собираются все родственники невесты, они сидят с одной стороны. Со второй сидят сват и свашка, а жених стоит у порога, невеста стоит в глубине комнаты. На столе лежит скалка, которой катают тесто. Ведь каравай – хлеб, это свято; скалка катает тесто и умеет отталкивать сглаз. А у нас сейчас кладут новую скалку из магазина, которая ни разу не катала тесто, а ещё и пытаются ей шутливо бить по рукам. Нельзя так! Нельзя!

Выкуп платят родственникам невесты и подругам, если они незамужние, а если замужем, то они могут унести у молодоженов счастье. Когда выкуп сделан, выходят во двор. Встают все в круг, берутся за руки, а жених с невестой в центр, и поют:

    Не было ветров, не было ветров,

Да вдруг навеяли (2 раза).

Не было гостей, не было гостей,

Да вдруг наехали (2 раза).

Зять у ворот, зять у ворот

Да околачивается (2 раза):

«Дайте моё, дайте моё

Да чудо дивное, да чудо ряженное».

Вывели ему, вывели ему

Да красну девицу, да раскрасавицу.

«Это моё, это моё

Да чудо дивное, да чудо ряженное!»

    Наряжали тройку самых красивых коней в ходок. И ехали так: первые – молодые с дружками, вторые – сваты и свашки, третьи – родители жениха и невесты, потом следующие родственники, и в конце – друзья и подруги. Надо проехать через три моста. Если молодым перекрыли дорогу – это хорошо, людям сваты вручают конфеты, вино. Чем больше останавливают молодых, тем больше роздано угощений, тем больше похвалы молодым. Встретиться свадьбе с похоронами – это к худу! Но можно исправить. Сваты должны узнать имя покойника, завернуть к церкви и раздать милостыню трём нищим от лица покойного.

Если младшая сестра выходит замуж вперёд старшей, то на свадьбе старшая должна танцевать босиком. Она в срок замуж не может выйти только потому, что на ней порча, вот и пляшет на свадьбе у сестры босиком, чтобы порча вышла через пятки в землю.

Если у невесты на свадьбе порвалось платье – к худу. А вот дождик, хотя бы мелкий, – к счастью. Но если во второй половине дня, то к несчастью. Подарки надо вручать правильно. Свашка и сват берут металлический поднос и обходют гостей. Те вручают подарки, а свашки наливают им рюмку и дают закуску. В свой дом жених должен перенести невесту на руках, или нужно перешагнуть порог вместе. Вот нонче крадут туфлю невесты, пьют водку из туфли, орут дружкам: «Кисло», – это неправильно! Это уже сами придумали.

А вот после того, как невесту увезли из родного дома, надо сразу вымыть полы. Если не помыть, то её будет тянуть обратно. Жених и невеста должны быть одной веры, а то они плохо будут жить.

После венчания – гулянка! Пляски, песни, гармошка. А шутили как: возьмут, впрягутся в дрожки[10] или пестерёк, а еще хуже, если в пестерь[11], посадют туда тещу, тестя – и прямиком к речке, топить их. А жених должен выкуп дать за них. Вот такие были свадьбы, не то, что нонче!

– А есть ли ещё какие-нибудь приметы?

– Ну, нельзя качать пустую зыбку, а то ребёночек будет плохо спать, плакать будет. Нельзя беременной женщине смотреть на покойника, а то ребёнок может родиться мёртвым. Нельзя ей фотографироваться. Нельзя ей материться, бить скотину и ругаться с кем бы то ни было. Нельзя беременной становиться крестной матерью чужого ребёнка. При родах нужно снимать все серьги, кольца, только крестик оставить надо. Если в доме покойник, то постель и вещи его надо сжечь. А то вот говорят: «Люся, возьми вещи Ивана, пусть Петька носит и поминает». Нельзя так! Нельзя!

Плохо умирают колдуны. Ох, миленька, как они мучаются!

Вот были времена, – мы с твоей прабабкой Пелагеей были в девках. И случилось так – стала умирать одна бабка, а она умела «наряжаться»[12]. Вот «нарядится» в сороку или свинью, а то и в колесо. И вот пришло ей время умереть. Давай она орать, мечется по постели. Господь не может её душу забрать, она ведь дьяволу принадлежит, а тому – потеха.

Призвали батюшку – исповедаться перед смертью и причаститься. А она не может, криком диким орёт. Он её святой водой, а она: «Ой, жгётся! Ой, жгётся!» Одели на неё крест, утром пришли, а он скатанный в колобок. Зубов у неё нет, а она его ртом скатала. Второй крестик одели, – такая же история. И вот мучилась, мучилась, руку тянет и орёт: «Возьми!» Это она своё колдовство хочет передать, а никто не берёт. И вот мучилась, мучилась… А одна старуха пришла, открыла заслонку печи, взяла каток[13], подала ей его. Та схватила его, и всё легче ей стало. Старуха подошла и катком этим в печь, – как будто чугун закатывает. И тут колдунья как заорёт, и померла, а из трубы такой огонь вышел, а ведь было лето, и печь не топилась. Это видела я сама, при мне было в 1919 году. Во как!

Ой, при нас всё было, и один мужик даже в коня «наряжался». Парни смотрят: бегат конь красивый, рыжий. Поймали, зануздали, подковали; утром глядь, – а в стойле мужик стоит привязанный, голый, на четвереньках, а на руках и ногах его подковы.

6

На прощанье баба Василиса заговорила мне булавку и прицепила с обратной стороны одежды. Строго-настрого еще раз запретила мне упоминать её фамилию и крещёное имя (хотя я его и не знала). Она сказала, что человеку принято носить два имени, – одно обычное, для всех людей (Василиса), а второе – настоящее, крещёное. И второе надо держать в строгой тайне. Дело в том, что, не зная крещёного имени, на человека нельзя навести порчу. И при смерти ему легче будет попасть в рай. Крещёное имя дается по святцам[14]  того дня, в каком человек крестился.

Нетрудно догадаться было, какое у бабы Васы крещёное имя, ведь она мне сказала дату своего крещения. Мне стоило только заглянуть в книгу «Православные святцы». Скорее всего, бабушка надеялась на мою порядочность: крещёное её имя я не выдам, а если она умрет, то поминать и ставить свечи смогу по этому имени.

Я напишу о своей собеседнице так: Василиса Матвеевна, год рождения – 1905, место рождения – деревня Антропово.

7

В июне-августе 2003 года в родной деревне и соседних селениях Назаровского района я записала немало интересных материалов о народной медицине. Продолжились беседы и с Василисой Матвеевной. Вот её подробные рецепты предупреждения и лечения «порчи», которую называют также «уроками».

– В первую очередь на голове платок – это первая защита. На теле должен быть крестик, что у меня, что у того, кого лечу. Икона у меня Пресвятой Богородицы, во имя её лечу. Не сама я, она меня направляет. Ничего не ем перед лечением, в один день принимаю не больше троих людей, больше не беру. Во всяком случае, начинаю лечение с «Отче наш». Молитву произношу девять раз, потома-ка читаю три раза Николаю Угоднику со своим именем: «Николай Угодник, Божий помощник! Ты и в поле, ты и дома, на небесах и на земле, заступи и сохрани от всякого зла рабу Божию (имя лекаря)[15]. От глаза чёрного, от глаза караго, от глаза серого, от глаза зелёного, от глаза синего, от глаза детского, от глаза радостного, от глаза ненавистного». Эта молитва меня защищает от порчи, которая может перейти с больного на меня. Дальше идёт лечение, смотря, какая болезнь. А вот уже после как полечил, то обязательно надо трижды читать «Ключ».

Против уроков хорошо пользует вода, если её трижды переснять с каменки в бане. Для этого зачерпнутая в ковш вода выливается на каменку и снизу снова подхватывается в ковш. Этой водой окачиваются и пьют её, приговаривая: «Как на каменке, на матушке, подсыхает и подгорает, так на рабе Божьем (таком-то) подсыхай и подгорай!»

– Это надёжней и быстрее, – говорила баба Василиса – ведь еда, вода – оно же быстро попадает в тело, и там – в кровь! А ведь по Библии в крови живёт душа. И здесь в душу могут вселиться бесы! И если, например, сделали порчу на семью, то разлад произойдёт быстро.

Лечение порчи надо начинать на ущербную луну. Взять трёхлитровую банку и налить в неё почти до верха воды, которую набрать надо утром (с 7 до 7.15 или с 9 до 12.20), днём (с 15 до 16.40), либо вечером (с 20 до 20.30 или с 23 до 24 часов). Потом долить полстакана святой воды. Посадить порченного на стул в дверном проёме, чтобы он смотрел на выход из избы. Потом я встаю сзади, а банку надо поставит на стол или табаретку, но не на пол – нельзя! Пока идёт лечение – и день, и два, и три дня – банку с водой ставить нельзя на пол! Ежли поставишь – всё бесполезно. Потом насыпать в банку четверговой соли[16] на кончике ножа с чёрной ручкой.

Потом нужно трижды крестить банку ножом, причём опускать нож по самую ручку в воду, как бы резать воду крестом. В это время читаю шёпотом «Отче наш», трижды – символ веры, трижды – псалом «Живые в помощи», потом молитву Иисуса Христа на избавление от порчи[17]. После молитву читаю три раза Николаю Угоднику (см. выше). Беру пять спичек и зажигаю первую, крещу ею больного над головой – бросаю в банку, второй спичкой над спиной – в банку, третьей спереди – в банку, четвёртой – с левого бока, пятой – с правого. После этого читаю «Ключ». Потом я смотрю в банку: если спичка погасла во время крещения над головой или ушла на дно банки, или встала в воде колом – то, значит, порча тянется ещё от предков, из поколения, и передастся детям. Если то же случилось со спичкой, которой крестили со спины, – порчу навёл неизвестный тебе человек. Если с лица – тебе сказали прямо в лицо от зависти, и ты знаешь, кто сделал, надо только вспомнить. Если с левого бока – порча от родственников, если с правого бока – порча от чужих людей.

Теперь надо смотреть, как легли спички. Если они легли крестом, то порча наведена на смерть. Если буквой «Т», то – на дом и жилище, если буквой «Х» – связана с любовью, либо мстят или привораживают. Если буквой «П» – порчу ты поймал через еду, и если ты ешь такой продукт, на который наведена порча, то будешь чахнуть. Одинокая спичка стоит колом – порча наведена на одиночество, отводят от тебя родственников, друзей, всех.

Пить эту воду нужно девять дней подряд, утром и вечером. Потом там вода останется со спичками, её вылить под дверь или за ворота со словами: «Откуда пришло, туда и уйдёт». В девятый день порченому обязательно следует сходить в церковь и поставить свечу за здравие. Если этого не сделать, то лечение было бесполезным.

Всю дорогу, пока больной идёт домой с водой, нельзя ни с кем разговаривать. Если идёшь через мост, то надо в банку бросить иголку, иначе её разорвет. Три дня после прихода домой нельзя давать из дома три вещи: хлеб, соль, деньги. И самому эти вещи ни у кого не брать.

– За год я принимаю много порченных людей, всех и не подсчитаешь. Никогда ни с кого не беру денег… Но говорю то, что надо делать. Порченный, пока его лечу, должен поститься! Молиться и ходить в церковь. И я начинаю лечить наговорённой водой и заговором. Порча выходит по-всякому… У кого рвотой, у кого – слюнями тягучими, на коже всякими прыщами, коростами, вонючим воздухом, расстройством желудка. Хорошо лечат такую порчу святые места, церкви, иконы. Но порченному трудно самому идти туда, ему надо помогать. Они начинают выть, лаять, ругаться. Могут из них выходить иголки, кошачьи или собачьи волосы, всякие предметы. Так вот, после того, как порченный вошел в пост (ему надо и на церковные службы ходить), я читаю на воду такой наговор: «Отче наш», а потом такие слова: «Колдун, колдун, режь своё тело, пей свою кровь. А до крови и тела раба Божьего (имя) нет тебе дела. Аминь».

А можно так поступить. Взять воду, которую порченный принёс в запазухе из дома, и наговорить. Сначала «Отче наш», потом «Да воскреснет Бог»[18], а потом сам заговор читать над водой три раза: «Михаил Архангел шёл с небес, нёс на голове животворящий крест. Поставил этот крест на каменном мосту и оградил железными оградами и штыками, запер тридцатью тремя замками и все под один ключ. И отдал ключи Пресвятой Богородице во правую руку. Никто эти замки не откроет, никто раба Божьего (имя) не испортит ни в жилье, ни на пиру, ни в пути. День хожу под красным солнышком, ночь под ясным месяцем. Чёрт-сатана, отойди от раба Божьего (имя) на тысячу дорог, на тысячу полей, где люди не ходят. А здесь святая дорожка, святым духом ограждена. Аминь, аминь, аминь». Бросаю в воду щепотку соли и три сожжённых спички. Воду эту нужно пить, брызгать дом, тело, вещи, комнаты, умываться ею.

Рецепты лечения от «порчи» у бабы Василисы были неисчерпаемыми. Вот ещё два из них.

– Наговорить на воду, взятую с речки или колодца в 12 часов ночи, наговорить каждую молитву по три раза – «Отче наш», «Верую», «Живый в помощи». Потом разлить воду в три стакана (налить на треть стакана), положить три сырых яйца рядом и ещё раз прочитать псалом 90. Разбить каждое яйцо в стакан, – не разбалтывать! Лечь спать, один стакан поставить в голове, два других на стулья по левую сторону и по правую. Утром можно увидеть в стаканах сваренный белок – белые нити или желток, обёрнутый в белый саван. Всё вылить в уборную, и так делать каждый день, пока не исчезнет сваренный белок. Это может быть один день, три дня, а может и месяц – было и такое, всё было...

– Пока воск топится, прочитать по три раза «Отче наш», «Богородице дева, радуйся», «Да воскреснет Бог». Потом над головой порченного выливать воск и наговаривать: «Встанет раб Божий (имя), благословясь, пойдёт, перекрестясь, из избы к дверям, из ворот воротами, в чистое поле, в зелёную дубраву. Там стоит берёза во двенадцати корнях. Как на ней не держится роса утренняя или вечерняя, так и на рабе Божьем (имя) не держатся уроки злые. Урок, урок, урок али страшная порча, выйди, вылись! Будь мои слова крепки, лепки, крепче клею осотревого[19]. Аминь». Это так надо делать девять дней подряд, и всё пройдёт…

Для предотвращения «уроков» баба Василиса предлагает такой способ. Прочитать «Отче наш» один раз, затем на воду три раза прочитать заговор: «Сохрани и помилуй от чёрного глаза, от серого глаза, от голубого глаза, сохрани и помилуй, Михаил Архангел». Прочитать, потом заговорённой водой умыться и попить этой воды.

Бывает так, что человек может сам себя сглазить. Например, скажет: «Как я давно не болел». В этом случае нужно наговорить на воду заговор: «Сама себя озевала, сама себя окаркала, сама себе пособлю», – и умыться этой водой.

Бывает, что в гневе, во время ссор люди проклинают того, с кем скандалят, и при этом желают ему всякого лиха, после чего тот теряет здоровье или вовсе умирает. Такого больного лечат обычно в закатные часы. Сажают его на стул лицом к порогу, встают за спину и, прикасаясь к нему ножом, читая при этом заговор, лечат три вечера подряд. В последний вечер нужно брызнуть святой водой на больного, и пусть он утрётся подолом своей рубахи. Заговор такой: «Господь спаситель и избавитель, спаси и избавь раба Божьего (имя), проклятье сними с него, все заклятья, с первого слова и до последнего. Аминь, аминь, аминь».

Записала я от Василисы Матвеевны заговор и от затяжной икоты: «Во имя Отца, и Сына, и Духа Святаго! Земля, ты, мати, не пей крови, не губи, от икотницы избавить помоги (острием ножа крестят больного)! Брат мой, железо, помоги, выйми из тела болезнь и щепоту-икоту. Аминь, аминь, аминь».

От испуга баба Васа лечит выливанием расплавленного воска. Пока топится воск, следует прочитать «Отче наш». Посадить испуганного у порога лицом к двери и, выливая воск из одной чаши в другую, читать: «Страсти, страсти, выйди, вылейся из раба Божьего (имя) – из буйной головы, из густых кудрей, из ясных очей, из ретивого сердца, из рук, из ног, из жил и сложил, из белого сердца, из красной крови, из чистого живота. Не я выливаю страсти, испуг, а выливает матушка Пресвятая Богородица со всеми ангелами, архангелами, хранителями и покровителями». Так читать над головой нужно девять раз. А потом посмотреть, что вылилось, но самому испуганному нельзя смотреть в чашку. Воск можно оставить – им можно долго пользоваться, а воду следует вылить под дерево.

Есть в народной медицине древнее средство, чтобы разом избавиться от всех болезней. На воду опускается кусочек хлеба с низким поклоном: «Пришла я к тебе, матушка-вода, с повислой да с повинной головой, прости меня, простите вы меня, водяные деды и прадеды!» Отступая по одному шагу назад, до трёх раз нужно повторять этот приговор с поклоном и не оборачиваться.

А вот как баба Василиса рассказывала мне о том, как заготавливают лекарственные травы:

– Травки собирать надо с умом! Какую днём, какую утром, а какую и в полночь... Многие травы собирать надо на заре. Утром, выйдя в поле, поклонюся на четыре стороны, поклонюся ветру, солнышку, луне, матушке-земле, небушку – ведь все они помогали расти им [травам]. Становлюсь на колени и читаю «Царю небесный», «Отче наш», «Верую во единого Бога». После чего подхожу к травке и, кланяясь ей, прошу прощения за то, что срываю, потом прошу её, чтобы она пошла во благо, и только после этого срываю и складываю в тканый мешок, а не в какой другой. А то, смотрю, Егошиха идёт с салафановым[20] пакетом... (Я говорила ей – запаришь ты траву-то, а дурак – она и есть дурак!) Сушить травку надо в темноте и на ветру, я делаю так на чердаке. Открою окошечко, и лёгкий ветерок идёт, – так надо, чтобы от жару не зарумянило. Ой, не дай Бог, водица попадёт, этого нельзя. Потома-ка сухую траву зашиваю или завязываю в холстины и складываю в корзины и короба, чтобы из травы дух не ушёл.

– От каждой болезни – своя травка. Даю: «Вот, на тебе на месяц, пить два раза в день по полстакану». Приходишь ко мне через месяц – уже даю другую травку, и так вот, пока не вылечится. А то как нонче делают – всю траву в кучу [смешают] и пьют, а потома – то печёнка хватат, то сердчишко. А надо всё делать вовремя и с умом. Некоторые лечения доходят даже до года...

8

Мне пришлось переписать эпилог своей работы, потому что я не знала, что случится позже. Материалы к дипломной работе я собирала летом, а когда приехала в деревню в сентябре, то оказалось, что баба Васа умерла. До этого она сказала соседке:

– Приди ко мне утром, – я сегодня умру.

Соседка посмеялась, но утром всё-таки зашла. Баба Василиса умерла тихо и спокойно, во сне.

На похороны пришла вся деревня, приехали даже люди из города, которых она лечила. Утром накрапывал дождик, а потом выглянуло солнце и появилась радуга. Сельчане говорили, что это хорошая примета, и человеком бабушка была добрым. Я зашла в маленькую церквушку и, подойдя к иконе, прошептала:

– Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, царство небесное за рабу Божию…

А дома у меня осталась целая тетрадь с рецептами народного лечения и заговорами. Я часто заглядываю в неё…