СЕЛЬКУПЫ, народ, проживающий в Красноселькупском р-не Ямало-Ненецкого авт. окр. и др. р-нах Тюменской обл., в Каргасокском, Парабельском, Верхнекетском р-нах и на сел. территориях Колпашевского горсовета Томской обл., а также (небольшая группа) в Туруханском р-не Красноярского кр. Совр. этноним происходит от самоназв. одной из наиб. круп. территор. группировок сев. С.: солькуп (на р. Таз) или шолькуп (р. Турухан) – «таежный человек». В дорев. этногр. лит. именовались обычно остяко-самоедами, остяками. Юж. С., в составе к-рых различалось неск. этнотерритор. групп, имели др. самоназв. Жители бассейнов обских притоков Тыма и Парабели называли себя чумыль-куп – «земляной человек», обитатели бас. Кети (прав. приток Оби) – суссе кум или шош кум – «таежный человек». Этноним С., введенное в 1930-е гг., первонач. был принят только сев. группой. В Томской обл., у юж. группы этого народа, он утвердился только в 1970-х гг.
По данным переписей, общая числ. селькупов составляла: 1939 – 2 604 чел., 1959 – 3 704, 1970 – 4 249, 1979 – 3 518, 1989 – 3 564, 2002 – 4 249 чел.
По антропол. типу С. относятся к урал. переходной расе (при участии европеоид. примеси).
Селькупский яз. причисляется к подгруппе самодийских языков уральской языковой общности. Большая этнич. территория при малой числ. населения предопределяет сложность внутр. деления селькуп. яз. Среди лингвистов и этнографов нет единого мнения о кол-ве в нем наречий и диалектов. Язык. отличия между сев. и юж. диалект. группами весьма существенны, что препятствует свобод. язык. общению. В кон. XIX в. Н.Г. Григоровским была предпринята неудачная попытка создания селькуп. письменности. В нач. 1930-х гг. Г.Н. и Е.Д. Прокофьевы разработали селькуп. алфавит на основе лат. графики. С 1937 селькуп. письменность переведена на рус. графич. основу.
Предположит. с ХVII в. С. разделены на 2 территор. группы – южную, нарымскую и северную, тазовско-туруханскую. Юж. (нарым., или среднеобские) С. являются прямыми потомками носителей кулайской культуры, существовавшей в Ср. Приобье в V в. до н. э. – V в. н. э. С этой ист.-культур. общностью исследователи связывают происхождение всех народов самодийской язык. подгруппы. Непосредств. преемником кулайцев в Ср. Приобье, по мнению археологов, являлось население, создавшее рёлкинскую культуру (VI–VIII вв. н. э.). Мн. элементы хоз. уклада, орудий труда и быта релкинцев имеют аналоги с селькуп. этногр. материалом. Сев. С. образовались в результате ухода в XVII в. части самодийского населения со Ср. Оби на север, в бас. Верх. Таза и левого притока Енисея р. Турухан. Окончат. этнич. оформление этногр. группы сев. С. завершилось лишь в XIX в. Наряду с собственно селькуп. компонентом в состав сев. С. вошли семьи энецкого, кетского и хантыйского происхождения.
Этногенез С. связывается с историей формирования др. самодийских народов Зап. Сибири в рамках концепции их южно-сиб. происхождения. Однако С. занимают в этом процессе неск. обособленное место. Тер. Нарымского и Томского Приобья, к-рая является автохтонной для С., в кон. I тыс. до н. э. – сер. I тыс. н. э. входила в состав кулайской культур. общности и представляла собой сев., таеж. периферию самодийцев. В Ср. Приобье с сер. II тыс. н. э. традиции кулайцев наследует релкинская археол. культура, к-рая идентифицируется в этнокультур. плане как праселькупская. На протяжении 1-й пол. II тыс. н. э., когда под воздействием тюрок юж. самодийцы переселяются в приполяр. р-ны Зап. Сибири и горно-таеж. р-ны Юж. Сибири, С. практически избежали иноэтнич. влияния. Поэтому С. в большей мере, чем к.-л. др. самоедоязычный народ, сохранили др. самодийскую основу. В то же время широкая территория расселения и последующее переселение части С. на север, в бас. рек Таз и Турухан, обусловили достаточно интенсив. контакты с соседями и включение в состав С. тюрк., кетских, хантыйских, эвенкийских и северосамодийских культур. компонентов, что нашло отражение в совр. культуре этого народа. В наст. время нарым. группа С. сильно русифицирована, северная же, даже в условиях довольно интенсив. культур. и брачных контактов с кетами и эвенками (в верховьях р. Таз до 3/4 браков, заключенных С., межнац.), сохраняет свою этнич. самобытность. В частн., в этом р-не селькуп. яз., наряду с русским, является разговорным в среде разноэтнич. корен. населения.
Традиц. соц. орг-ция С. сложна и недостаточно изучена. В прошлом у С. выявляются следы бытования родового и фратриального деления. В 1-й пол. XIX в. у сев. С. существовали 2 экзогамных объединения – фратрий, 1-е из к-рых именовалось «орла половинный род», а 2-е – «кедровки половинный род». Фратриал. деление обнаруживается и у юж. (тымских) С., в состав к-рых входило неск. кровных родов с тотемич. названиями «вороний», «медвежий», «лебяжий», «глухариный», «журавлиный» и т. д. Судя по фольклор. материалам, некогда все эти роды имели в обществ. собственности охотничьи и рыболовные угодья. С кон. XIX в. во всех регионах расселения С. осн. обществ. единицей становится соседская община, объединявшая хоз-ва, принадлежавшие к различ. этнотерритор. группам и связанные между собой не кровным родством, а соседскими узами. Общинники совместно пользовались охотничьими угодьями, коллективно устраивали заграждения на реках – запоры для ловли рыбы, добывали осенью линных гусей. Прочно бытовал обычай соседской взаимопомощи, согласно к-рому семьи, лишившиеся кормильца, престарелые и одиночки имели свою долю во всех коллект. промыслах.
Обществ. неравенство, развившееся в среде С. еще до вхождения Нарымского кр. в состав России и выразившееся в выделении правящей воен. верхушки – князцов, было закреплено рус. администрацией, а после принятия Устава об управлении инородцами приобрело статус закона. Согласно Уставу, на всей территории расселения С. были созданы адм. волости (роды), во главе к-рых стояли князцы и старшины. В их функции входил сбор ясака – дани, вносившейся шкурками пушных зверей (соболей, куниц, песцов, белок) или деньгами. Они же занимались разбором конфликт. ситуаций, связанных с наследованием имущества, земел. и долговыми спорами, хищениями и т. п. обстоятельствами, руководствуясь нормами обычного права, традиц. нравств. установками и обществ. моралью. После Окт. революции, когда прежние органы адм. упр-ния были упразднены, в местах расселения С. были созданы туземные (впоследствии сельские) советы.
С., считаясь официально крещеными, продолжали сохранять др. религ. представления и обряды. Для них были характерны анимистич. представления об окружающем мире. Добрым началом являлось божество Ном (Нум), олицетворявшее небо. Злое начало представлял дух Кызы, обитающий под землей. Кызы имел множество духов-помощников, к-рые, «как ветер», проникали в тело человека через кожу и вызывали болезни, поедая тот или иной орган. Считалось, что они вселялись в человека в виде червяка или насекомого и двигались по кровеносным сосудам. В случае болезни С. обращались к шаманам, духи к-рых вступали в борьбу со злыми духами. Поэтому шаман, приступая к лечению больного, задавался целью выгнать непрошенного гостя из тела больного. Духи (лозы) шамана «гоняли» в человеке злых лозов, стараясь выгнать их на поверхность тела. Со смертью человека злые лозы не гибнут, а «уходят на ветер» и проникают в др. тело. Болезнь объяснялась и тем, что злой дух якобы похищал у человека одну из его душ. В таких случаях шаман отправлялся на поиски похищенной души; если ему удавалось найти ее и водворить на место, больной выздоравливал, в противном случае – умирал.
С. поклонялись духам-хозяевам леса (мачиль лоз), воды (уткыль лоз) и т. п. Чтобы обеспечить успех в промысле, им приносились жертвы.
Одним из своеобразных обрядов в шаманстве С. была церемония «оживления» бубна и др. предметов шаман. облачения. В представлениях С. бубен был оленем, на к-ром шаман путешествовал на небо или в подзем. мир. Действо, продолжавшееся 10 дн., происходило весной и приурочивалась к весен. прилету птиц. Центр. частью церемонии считались путешествие на юг, в обитель Нома – страну, «где светят семь солнц, где камень до неба достает», и возвращение обратно. Возможно, это представление отражает почитание С. предков, живших в высокогорной стране на юге (на Саянах).
Шаман. дар у С. обязательно передавался по наследству. Обычно один из сыновей наследовал его от отца, матери или деда. В шаманстве актив. роль играли сексуал. мотивы: молодой шаман вступал в сексуал. связь с мачин лозыт наля – дочерью хозяина леса.
Шаман принимал актив. участие в похорон. обряде. Гробами служили долбленые стволы деревьев, лодки. Если покойного закапывали в землю, то на могиле устанавливали деревян. сруб. Детей хоронили на ветках высоких деревьев, обычно кедров. С покойниками, подобно др. самодийским народам, С. клали их имущество, к-рое предварительно приводили в негодность.
Деление С. на 2 территор. группы и их контакты с сосед. народами находят отражение в особенностях этнич. культуры. Юж. С. значит. ассимилированы рус. населением и утратили мн. элементы таеж. охотничье-рыболовецкого хоз.-культур. комплекса, характерного для всех народов, живущих в таеж. зоне Зап. Сибири. Сев. С., контактируя с северосамодийск. народами, а также кетами и эвенками, освоили таеж. транспорт. оленеводство и до наст. времени сохраняют традиц. промысл. хоз-во, мобильное жилище (чум), традиц. для северян одежду (типа малицы), режимы питания, утварь, транспорт; продолжают бытовать нек-рые функции традиц. соц. институтов, основы традиц. мировоззрения.
Под влиянием русских нарым. С. стали селиться в деревнях, заводить домаш. скот, культивировать огородничество (посадки репы, картофеля, гороха). Из домаш. скота в хоз-вах С. преобладали лошади и коровы. Овцы и свиньи встречались относительно редко. Общие размеры скотовод. хоз-в были невелики. К нач. XX в. С., жившие по р. Кеть, имели в ср. на 1 хоз-во 1,27 голов лошадей, 2,77 – коров, 1,76 – мелкого рог. скота, 0,25 – свиней. Осн. направления хоз. деят-ти С. – охота и рыболовство. Гл. объект пушной охоты в тайге – белка. В прошлом в лесах по рекам Тым, Парабель, Васюган С. охотились на соболя, применяя в кач-ве ловушек сети и капканы. Сев. С. добывают песца, используя капканы и деревян. ловушки – пасти. Из парнокопытных объектами охоты, гл. обр. с помощью ружья, являются в тайге лось, а в тундре и лесотундре – дикий олень. В прошлом на лося настораживали самострелы.
Водоплав. птицу (гусей и уток) прежде промышляли луком, сейчас с ружьем. Линных гусей по осени загоняли в сети, к-рыми перегораживали выходы из озер и заливов. Для добычи боровой дичи применялись различ. виды деревян. ловушек: черканы, клепцы, плашки. Куропатку добывали силками, сплетенными из конского волоса. В кач-ве транспорт. животных в сев. тайге и тундре С.-охотники использовали оленей. В тайге широкое распространение имели ручные нарты. Обычно охотник сам тащил нарту с помощью ременной петли, надевавшейся на плечо, и потяга, привязанного к передку нарты. Иногда тащить нарту помогала собака.
Осн. средством передвижения в тайге зимой служили лыжи из ели или кедра, подбитые снизу оленьим камусом либо шкуркой выдры. Вместо палок при ходьбе на лыжах С.-охотники использовали деревян. посох. Из совр. средств транспорта широко применяются снегоходы типа «Буран». Совр. охотничий промысел развит гл. обр. на севере селькуп. территории. Среди томских (среднеобских) С. проф. охотников-промысловиков практически нет. Ведущее место в промысл. охоте занимает добыча водоплав. птицы и боровой дичи.
Рыболовство – 2-е по значению хоз. направление деят-ти С. Зимой рыболовецкие бригады промышляют в осн. щуку на озерах. В летнее время местами рыболов. промысла становятся реки. Осн. орудия рыбодобычи – ставные невода и сети пром. произв-ва, а также традиц. – запоры, котцы, морды и др. ловушки, изготовленные из тальника, лиственных реек и кедровой коры. С помощью запоров и деревян. ловушек С. в нач. лета добывают щуку и язя, а в июле–авг. – белую рыбу: муксуна, щокура, сига. В прошлом применялись также крючковые снасти – жерлицы с поплавками. Бытовали способы добычи рыбы с помощью остроги (в ночное время при свете факелов) и лука (гл. обр. щук).
Наиб. распростр. средство водного транспорта – обласок (челнок, выдолбленный из цельного ствола кедра или осины, с однолопастным веслом). Совр. рыболовецкие бригады селькуп. совхозов оснащены катерами и мотор. лодками.
Оленеводство распространено только в сев. ареале расселения С., в тазовско-турухан. регионе. Селькуп. оленеводство – таеж. типа. Размеры стад и маршруты сезон. передвижений оленей сравнительно невелики. Каждая оленевод. бригада обслуживает стадо в 1–1,2 тыс. голов.
В прошлом для тазовско-турухан. региона был характерен вольный выпас оленей в летнее время с использованием сараев с сооруженными в них дымокурами. В сараях олени укрывались от комаров. Выпасались в этот период животные без присмотра пастухов. Чтобы олени не расходились далеко по лесу, к их шеям привязывали колокольчики, а на перед. ногу надевали деревян. доску с отверстием – «башмак». Ныне такой способ выпаса используют только владельцы личных стад. Собак при пастьбе оленей С., в отличие от ненцев, не используют.
Оленеводство заимствовано С. от сев. соседей – ненцев и энцев. Селькуп. нарты по своей конструкции отличаются от ненецких лишь большим наклоном копыльев и неск. зауженным сидением. Для езды по тайге С., подобно лесным ненцам и энцам, используют привязанную к передку нарты деревян. дугу – баран. Селькуп. способ запряжки оленей в нарту и оленья упряжь практически не отличаются от ненецких.
Мат. культура С. испытала существ. влияние сосед. этнич. групп. Др. селькуп. жилищами являлись квадрат. или прямоуг. землянки – карамо, к-рые вырывали в обрывистых речных берегах. От реки в землянку вел узкий коридор. Сбоку от входа располагался очаг. Проникали в землянки со стороны реки, подплывая ко входу на лодках.
В XIX в. селькуп. селения – юрты – также располагались обычно по берегам рек. Традиц. зимнее жилище томских (нарым.) С. – землянка или полуземлянка с бревенч. либо жердевым каркасом и деревян. полом. Крыша покрывалась дерном и засыпалась землей. Для обогрева использовали чувал – очаг с трубой, сооруженный из жердей, обмазанных глиной. Иногда чувал заменяла рус. печь. В юртах, расположенных по берегам Кети, С. жили в бревенч. срубах без потолка и с земляным полом. В кач-ве очага использовался чувал, окна нередко были забраны стеклами. Летним жилищем томским (нарым.) С. обычно служили балаганы из жердей, покрытые березовой либо еловой корой. Очаг обычно располагался поблизости от жилища. Его роль выполнял обыкновенный костер, раскладывавшийся под открытым небом. На нем готовили пищу, кипятили чай. Для выпечки хлеба использовали особые глиняные печи, сооружавшиеся под навесом. Иногда летним жилищем служила крытая лодка. Зимнее жилище сев. С. представляло собой поставленный над 4-угольной ямой бревенч. сруб. Крыша такого жилища обкладывалась дерном. Дверь навешивалась на кожаных ремнях, стекло в единств. окне заменяла пластина льда.
С.-оленеводы, живущие в Тюменской обл. и Туруханском р-не Красноярского кр., используют в кач-ве зимнего жилища чум ненец. типа, крытый оленьими шкурами. Летним жилищем сев. С. служит тот же чум с покрытием из тиски – вываренных и сшитых между собою кусков бересты – или брезента. Мн. совр. селькуп. семьи проживают в поселках в домах рус. типа, построенных из бруса и крытых железом, шифером или дранкой.
Зимней одеждой мужчинам и женщинам у сев. С. служила парка – распашная шуба, сшитая из оленьих шкур мехом наружу. Под парку мужчины надевали рубахи из покупной ткани и штаны, изготовленные из выделанной оленьей замши – ровдуги, а женщины – домотканые платья. В сильные морозы оленеводы надевали поверх парки сокуй – глухую одежду из оленьих шкур мехом наружу с пришивным капюшоном. Этот вид одежды был заимствован С. у ненцев. Зимней обувью мужчинам и женщинам служили пимы, изготовленные из камусов или сукна, с голяшками из камусов. Головной убор шился в форме капора из пыжей (шкурок молодых телят), песцовых или беличьих лапок. В летнее время носили те же парки или малицы ненец. типа. Летняя обувь изготовлялась из ровдуги. Широкое распространение среди С. имели сапоги рус. покроя. Летними голов. уборами и мужчинам, и женщинам служили платки, повязываемые в виде косынки или тюрбана.
Среди нарым. С. уже в XIX в. распространились одежда и обувь рус. покроя из покупных тканей: рубахи и брюки – у мужчин, платья и сарафаны – у женщин. Сарафаны обычно носились с поясом, сплетенным из цвет. ниток. Зимней одеждой мужчинам служили тулуп или сукон. парка, женщинам – шуба из беличьих лапок. В прошлом летнюю обувь С. изготовляли из кожи осетра или стерляди, но уже в XIX в. ее полностью заменили сапоги рус. образца. Совр. одежда нарым. С. исключительно покупная. Сев. С.-оленеводы сохраняют в кач-ве зимней одежды малицы, сокуи и бакари ненец. образца.
В прошлом С. питались преим. рыбой. Из нее изготовляли муку – порсу. Рыбу солили, варили, сушили, квасили в ямах вместе с ягодами. Разнообразили пищевой ассортимент мясо боровой дичи, а у сев. группы С. – изделия из оленины. Из дикорастущих употреблялись в пищу дикий лук, сарана, различ. лесные ягоды. Чай заменял настой можжевельника. Уже в XIX в. в пищевой рацион С. вошли покупные продукты: мука, сахар, чай, крупы, слив. масло.
Поселением С.-оленеводов является стойбище, состоящее из переносных жилищ – чумов. Таеж. С. живут в постоянных поселениях из стацион. домов. Осн. жилищем оленеводов был переносной чум, конструктивно соответствующий самодийскому типу. Две основные жерди соединены веревочной петлей. Весь каркас состоит из 30–50 шестов. Зимний чум покрывается нюками – покрышками из оленьих шкур, летний – полотнищами бересты. В центре чума располагается костер-очаг. Пол в летнем чуме чаще земляной, в зимнем делается из досок. Постелью служили оленьи шкуры, к-рые располагались на веточных и травяных циновках.
В стацион. поселениях одним из осн. видов зимнего жилища была полуземлянка карамо – 2-камерная, углубленная в землю постройка, стены к-рой имеют каркасно-столбовую конструкцию. Бревенч. крыша дополнительно перекрывалась берестой и засыпалась землей. Отопит. сооружением служил очаг или чувал, основу к-рого составлял остов из жердей, обмазанных глиной. У С. были распространены также полуземлянки усеченно-пирамидал. формы, похожие на хантыйские, каркас. наземные жилища с вертикальными стенами, землянки и полуземлянки срубной конструкции с плоской либо 2-скатной крышей. Спальные места в землянках и полуземлянках располагались на нарах. Впоследствии широкое распространение у С. получили рус. срубные избы.
Традиц. поэтич. творчество С. представлено преданиями (тентыль), сказками (чапта), загадками (нуркытса) и шутками-поговорками. Большое место в фольклоре занимают повествования о всевозможных приключениях героя, о его столкновениях со злыми духами (хозяевами стихий), причем, несмотря на все свое коварство в борьбе с человеком злые духи всегда оказываются побежденными. Предания С. повествуют о войнах, к-рые их предки вели с ненцами и эвенками; у юж. С. сохранились предания о войнах с татарами. Союзниками С. в этих преданиях выступают кеты и ханты. В фольклоре С. содержится мн. реликтов, давно отживших свой век верований и связанных с ними культов. У юж. С. старинным муз. инструментом бытовал 7-струнный «лебедь»; широко был распространен варган – костяная пластинка с вибрирующим язычком. Варган служил также жен. шаман. инструментом, заменяя шаманке бубен. У сев. С. единств. муз. инструментом был шаман. бубен.
Лит.: Пелих Г.И. Происхождение селькупов. Томск, 1972; Он же. Селькупы ХVII века (очерки социально-экономической истории). Новосибирск, 1981; Гемуев И.Н., Пелих Г.И. Cелькупское оленеводство // Сов. этнография. 1975. № 3.